Виртуальные технические и социальные проекты

Основные особенности этих проектов следующие: • как правило, виртуальные проекты возникают внезап­но, без предварительного детального анализа альтернативных вариантов решения проблем;

• из дальнейшего обсуждения этих проектов сразу вы­падают возможные альтернативные варианты достижения поставленной в проектах целей, около них создается информационный вакуум, их как бы вообще не существует;

• для привлечения внимания общественности в большин­стве таких проектов содержится рациональное зерно, т.е. со­держание проектов не кажется чистой халтурой, по крайней мере, на первый взгляд;

• цели, декларируемые такими проектами, преподносятся очень масштабно - если уж не удается сразу осчастливить весь мир, то хотя бы половину континента;

• виртуальные проекты начинают сразу внедряться в боль­ших масштабах, без необходимой апробации в эксперимен­тальных (полигонных) условиях в отдельном регионе, городе и т.д., с тем, чтобы более четко уяснить возможные негативные стороны проектов или, наоборот, повысить их эффективность; не подкрепленная экспериментальными данными масштабность - это основной индикатор вирту­альности проектов;

• при более детальном анализе выяснятся, что такие про­екты или вообще нереализуемы даже в перспективных тех­нических и технологических условиях, или требуют очень больших экономических затрат, или опираются на очень дорогостоящие ключевые технологии, которые, как бы слу­чайно, имеются у инициатора проекта.

Основная цель виртуальных проектов - создать эко­номические трудности у партнеров США с тем, чтобы на волне преодоления этих трудностей расширить область действия ВМЭ. А трудности могут возникнуть уже хотя бы потому, что в некоторых странах и регионах по объек­тивным причинам целесообразно сосредоточиться на дру­гих, более приоритетных направлениях. Поэтому участие в виртуальных проектах, даже если они в итоге и принесут некоторый положительный эффект, обязательно при­ведет к ослаблению экономики страны-партнера.

Рассмотрим два виртуальных проекта. Один из них приоб­ретает мировое значение, другой относится к России.

Первый проект - биотопливо. Предполагается получение из зерна и рапса (или других культур, например, кукурузы) топлива, аналогичного по свойствам современным нефтепро­дуктам. Актуальность проекта обусловлена скорым исчерпа­нием разведанных запасов нефти и природного газа.

В Европе сейчас примерно 3-4% общего потребле­ния топлива составляет биотопливо. В Бразилии 90% выпускаемых автомобилей оснащены двигателями, пред­назначенными для функционирования на спиртовом го­рючем. По бразильским дорогам на спирте ездят более 3 миллионов автомашин, а еще 16 миллионов -- на смеси этанола и бензина. В США 12% автомобилей работают или могут работать на альтернативном топливе, включая этанол. В США широкое распространение получил так называемый газохол бензин, содержащий 10% спир­та. Эта смесь, известная под названием Е-10, использу­ется американскими автомобилистами вот уже четверть века. Применение газохола допускается всеми крупными производителями автомобилей без какой-либо переделки двигателей.

И вот уже президент США устанавливает большие пре­мии для производителей биотоплива, в своих зарубежных поездках призывает весь мир его создавать и применять. И российский президент интересуется у министра сельско­го хозяйства: как у нас обстоят дела с биотопливом, не отстанем ли? Все вроде бы нормально и своевременно - цель ясна, задачи определены, за работу, товарищи. Созы­ваются конференции, пишутся статьи, заработали форумы. В общем, процесс пошел.

Но, как любил говорить один бывший словоохотливый российский министр, давайте считать. Причем будем счи­тать, оценивая потенциальные возможности проекта, - так проще и надежнее.

Кстати, авторам виртуальных проектов очень не нра­вится оценка их потенциальных (идеальных) возможно­стей. Часто она сразу позволяет установить существо про­блемы, а не отвлекаться на второстепенные детали, что очень любят делать большинство прожектеров, стараясь запутать вопрос.

В России для производства биодизеля по своим биохими­ческим свойствам и географическим условиям произрастания наиболее эффективен рапс. Для биоэтанола — в северных ре­гионах — третикале и рожь, на юге -- пшеница.

По оценкам, для получения 1 т биоэтанола необходимо израсходовать 2,6 тонны зерна, на 1 т биодизеля 2 т рапса. Но предположим, что в будущем технологии извле­чения топлива так отработаются, что на 1 т любого топли­ва потребуется 1 т биомассы. Это и есть потенциальные возможности, больше не позволит закон сохранения массы. То есть далее мы не будем вступать в спор по поводу ко­эффициентов трансформации исходной биомассы в биотоп­ливо, а сразу рассмотрим самый лучший - идеальный -для инициаторов проекта вариант.

В настоящее время зерна в России выращивается около 80 млн. т. Даже если его все переработать на биотопливо, больше 80 млн. т не получится.

А нефти добывается около 470 млн. т. Поэтому доля био­топлива, даже по потенциальным возможностям, не может превышать 14,5%.

А если учесть коэффициент трансформации 2,6, то 6%. А если еще учесть, что в биотопливо может перерабаты­ваться только зерно, идущее на экспорт (10-12 млн т), то 0,8-0,97%.

Так что в России биотопливо не сможет составить кон­куренцию нефти. И это понятно: достаточно вспомнить, на какой географической широте расположены США и на какой — Россия. Самая северная точка США находится на широте Полтавы. Поэтому там возможности для про­изводства сельскохозяйственных культур значительны вы­ше, чем в России.с 62

Кроме того, в США скоро закончится собственная нефть. Поэтому они так засуетились с Ираком, Ираном и био­топливом.

А Россия около 2/3 своей добытой нефти продает (отдает) за зеленую бумагу. Поэтому здесь ситуация принци­пиально иная, чем в США. Кроме этого, Россия располагает самыми большими разведанными запасами природного газа (правда, опять в основном идущего на экспорт).

Возникает естественный вопрос: почему не рассматрива­ются альтернативные возможности получения топлива или другие источники энергии, в том числе — применяемые на транс­портных средствах?

Например, получение топлива из каменного угля — та­кая технология применялась еще немцами во время Второй мировой войны. При наличии перспективных источников энергии, таких как термоядерные или перспективные атомные электростанции, этот вид топлива может стать вполне конку­рентоспособным.

Далее — сжиженный газ, водородная энергетика опять в сочетании с перспективными ядерными или термоядерными электростанциями.

Наконец, почему бы не подумать об увеличении величи­ны коэффициента извлечения нефти из скважин за счет при­менения современных технологий нефтедобычи? Представля­ется, что этот путь и проще, и надежнее.

В последние годы из-за хищнических условий нефтедо-быми, обусловленных погоней за сверхприбылями, величи­на этого коэффициента снизилась с 35% до 27-30% (в США он составляет 40%). Поэтому, если восстановить даже про­шлое значение коэффициента извлечения, можно увеличить добычу нефти на 20-30%, что превысит энергетический эф­фект от биотоплива, для производства которого еще нужно отработать технологии и произвести необходимые капиталь­ные затраты.

Есть еще возможности утилизации при добыче нефти попутного газа, который сейчас практически полностью сжигается.

Но что интересно -- российские чиновники, причем са­мого высокого ранга сразу включились в эти проекты и уже раздают поручения: интенсифицировать, обеспечить, превзойти и т.д.

Хочется спросить: вы хорошо понимаете, где вы живете? В холодной России много свободных сельскохозяйственных площадей, которые можно использовать для производства биотоплива? Ничего подобного - многие виды сельскохо­зяйственной продукции давно импортируем. Да так интен­сивно, что уже перешли грань национальной безопасности. Если часть посевных площадей отвести под производство биотоплива, то это приведет или к подорожанию сельскохо­зяйственной продукции, или к увеличению импорта, или к тому и другому вместе.

Или не имеем собственной нефти, как в Белоруссии? Опять нет — по уровню ежегодной нефтедобычи Россия впе­реди планеты всей. И разведанных запасов природного газа больше всего в мире.

Использованы все возможности эффективной добычи нефти и ее последующей переработки? Снова - - нет; уро­вень износа основных фондов в нефтеперерабатывающей промышленности в настоящее время составляет около 80% -вот куда следует вкладывать финансовые средства. Иначе и далее марка Urals по отношению Brent будет торговаться с дисконтом $2-4.

Еще один интересный вопрос из области энергетики: по­чему Россия продает США свой оружейный уран по цене примерно в 2 раза ниже мировой?

Энергетический эквивалент 1 тонны обогащенного ура­на соответствует около 2 млн. тонн нефти. Поэтому с точки зрения энергоемкости предполагаемая продажа 500 тонн оружейного урана это продажа 1 млрд. тонн нефти. В случае энергетического кризиса при уровне внутреннего ежегодного потребления нефти в 160-200 млн. тонн Рос­сия, оставив этот уран у себя, могла бы получить паузу на 5-6 лет и найти выход из трудного положения. 64

Поэтому биотопливо, по крайней мере в российских усло­виях, — это типичный виртуальный проект. В ограниченном масштабе биотопливо можно и целесообразно производить и применять, но для всей страны оно невыгодно, существу­ют более приоритетные направления развития отечественной энергетики.

Следующий проект ипотека в России. Она вписа­на в национальный проект «Доступное жилье гражданам России».

Вообще говоря, ипотека — полезный инструмент приобрете­ния жилья; во многих странах он широко применяется.

Но так уж исторически повелось, что в России многое имеет свою национальную особенность, из пользы превраща­ясь если не во вред, то в политический пузырь. Не минул этой участи и указанный национальный проект с ипотекой.

Сначала рассмотрим потенциальные возможности проекта.

По данным бывшего министра регионального развития В. Яковлева, в России 650 млн. м² жилья первого поколе­ния («хрущевки»), 92 млн. м² — ветхий аварийный жилой фонд, требующий расселения. Общий жилой фонд состав­ляет 2,88 млрд. м², требуется построить 1,5 млрд м². Инженер­ные коммуникации изношены на 60-80% (Аргументы и факты. № 17(1278), апрель 2005 г. С. 5).

При оценке требуемых затрат ограничимся необходимо­стью восстановления наиболее проблемного жилья. Как сле­дует из приведенных выше данных, в первую очередь необ­ходимо восстановить около 750 млн. м². Если исходить из средней по России цены 1 м² равной $1,5 тыс, то получим более $1 трлн. Если же считать, что восстановление будет производиться по себестоимости, то есть надежда уложить­ся в $0,5 трлн. Иначе говоря, для этого необходимо будет истратить все накопленные к настоящему времени золотова­лютные резервы России. Можно сказать и по-другому: во­время не произведенные отчисления на амортизацию жилья сосредоточились в золотовалютных резервах, инвестирован­ных в США.

В 2006-2007 гг. на национальный проект «Доступное жи­лье -- гражданам России» было выделено 134,3 млрд руб. По текущему курсу — около $5,5 млрд. Поэтому для постройки первоочередного жилья при таких темпах финансирования по­требуется более 180 лет. Если при этом не учитывать дополни­тельную амортизацию и этого жилья. А на все необходимые 1,5 млрд м² — не менее 360 лет и $1 трлн.

Поэтому с точки зрения государственных инвестиций дан­ный национальный проект практически нереален.

Но он нереален и с точки зрения граждан. Рассмотрим идеальный для них случай, когда величина реального про­цента (с поправкой на инфляцию) по ипотечным кредитам рана 0%, т.е. должникам необходимо просто возвратить взятую ссуду.

Семья из трех человек (один ребенок и двое взрослых, получающие среднюю зарплату) берет кредит для покуп­ки стандартной квартиры площадью 54 м² (из расчета 18 м²на человека). В настоящее время в среднем по России це­на такой квартиры составляет $81 тыс.

На оплату долга расходуется вся общая зарплата взрос­лых (суммарно — ежемесячно около 25-26 тыс. руб., при­мерно $12,7 тыс. в год) за вычетом среднего прожиточного минимума трех человек.

Официальное значение среднего прожиточного мини­мума в 2007 г. -- около 4,4-4,5 тыс. руб. в месяц, в год -54 тыс. руб. или на трех человек около $6,6 тыс. в год.

Поэтому рассматриваемая семья ежегодно может от­числять на выплату долга не более $6,1 тыс. За 13 лет она сможет полностью погасить кредит.

Казалось бы, срок приемлемый, хотя и немалый: 1/5 жиз­ни нужно будет сидеть на прожиточном минимуме, отказы­вая себе практически во всем, чтобы в итоге приобрести жилую площадь по минимальному стандарту.

Но все дело в том, что статистика у нас немного лука­вая, именно такая, какой ей и положено быть в ВМЭ: реаль­ная величина прожиточного минимума не менее чем в 1,5—

1,6 раза превышает официальную (по мнению главы Федерации независимых профсоюзов Михаила Шмакова, это расхождение еще больше, примерно в 2 раза).

Если сделать соответствующую поправку, то реальный прожиточный минимум семьи из трех человек в годовом исчислении в среднем составит около $10 тыс. Поэтому ежегодно на оплату долга по кредиту семья сможет вы­делять только $2,7 тыс. Выплаты по кредиту затянутся более чем на тридцать лет, т.е. он становится практически нереальным.

Если теперь отойти от идеальной ипотечной схемы и учесть необходимость выплаты еще и процентов по ипотечным кре­дитам (их минимальная величина — 4% годовых в реальном исчислении, т.е. около 12% с учетом планового уровня ин­фляции), то становится совсем невесело: семья, располагая $2,7 тыс., не сможет даже выплачивать необходимые ежегод­ные проценты в размере $3,24 тыс.

Поэтому основное «узкое место» национального про­екта «Доступное жилье — гражданам России» не в несо­вершенной ипотеке. Даже идеальная ипотека не поможет. А в недопустимо низком соотношении доходов населения и цен на жилье. Поэтому российские граждане, вместо приобретения нового жилья, тратят свои деньги на по­купку устаревших образцов иностранной автомобильной и бытовой техники (заодно решая проблему ее утилиза­ции для западных производителей) и на туристические

поездки.

В настоящее время ипотека может использоваться толь­ко 10-15% граждан; для остальных 85-90% -- это просто модное слово, не имеющее ничего общего с их образом жизни.

Нам представляется, что ситуация на российском рынке недвижимости раздута искусственно для облегчения скуп­ки жилья за иностранную валюту внешними финансовыми структурами. Фактически российские золотовалютные резер­вы работают на ипотеку, но не российскую, а в США. 67 Но и там не удалось удержать ситуацию, в 2007 г. Разразился ипотечный кризис, проблему разрешения которого пытаются переложить на другие страны.

А как же российский национальный проект? Боль­шинство российских граждан сразу поняли ситуацию: они о подобных проектах слышат с периодичностью раз в 20-25 лет, как только сменяются очередные поколения политиков.

ВЫВОДЫ

В настоящее время базу мировой экономики составляет аме­риканский доллар. Он пронизывает практически весь мир.

Последнее следует понимать следующим образом: если в некоторых странах, например, в России, Украине, Китае, в обращении находятся национальные валюты, при­вязанные к американскому доллару, то это фактически означает, что финансовая система этих странах подчинена финансовой системе США. А внутри этих по форме суве­ренных стран имеет хождение, в сущности, тот же амери­канский доллар, но под другим названием: рубль, гривна или юань.

С 15 августа 1971 г., после очередного мирового неф­тяного кризиса, распоряжением президента США была ра­зорвана связь между американским долларом и золотом. С этого времени Федеральная резервная система (ФРС) США, имеющая исключительное право долларовой эмис­сии, фактически стала самым прибыльным предприятием в мире. Себестоимость выпуска банкноты в $100 составля­ет 2-3 цента; поэтому рентабельность такого «производст­ва» приближается к 100%. Еще большая она при «эмиссии» электронных денег.

Это дало возможность американской экономике ежегод­но собирать большую «дань» практически со всего мира, расплачиваясь за полноценные товары и услуги своей валю­той, т.е. фактически — покрашенной в зеленый цвет бума­гой. И если в 70-80-е годы на полученный таким образом доллар еще можно было что-то приобрести в США (напри­мер, недвижимость), то с введением в обращение «электрон­ных денег» это становится все более проблематичным — пе­чатание доллара производится в основном для внешнего употребления.

Проще говоря, не затрачивая практически никаких средств на долларовую эмиссию, США обменивает пол­ноценные товары на фактически ничего не стоящую бумагу.

Если, например, Россия содержит свои золотова­лютные резервы (на момент написания этой статьи — око­ло $460 млрд) в долгосрочных ценных бумагах США не более чем под 2-3% годовых и ежегодно отчисляет в ре­зервы по $150 млрд, то это означает следующее.

Во-первых, ежегодные государственные инвестиции Рос­сии в американскую экономику составляют $150 млрд. По­скольку эти деньги, сначала полученные Россией за сырье и товары, затем возвращаются обратно в США, то чистым ре­зультатом такой деятельности является перекачка ресурсов из России в США.

Во-вторых, нужно быть очень наивным человеком, что­бы полагать, что эти деньги когда-нибудь обратно вернут­ся в Россию. Они или будут заблокированы в случае кри­зисной ситуации, как финансовые средства Ирана, Кубы и Северной Кореи, или более деликатным образом посте­пенно обесценятся, поскольку реальный темп инфляции в США существенно превышает процент по этим ценным бумагам. Фактически — эти деньги Россией навсегда отда­ны США в соответствии с существующим миропорядком. И высшие российские чиновники это хорошо знают.

Аналогичная ситуация происходит с золотовалютными резервами Китая, Тайваня и ряда других стран с менее развитыми экономиками - они также хранятся в ценных бумагах США.

Это и есть указанная выше «дань» всех стран мира. В последние годы ее ежегодный размер составляет около $0,9 трлн, и эта величина имеет устойчивую тенденцию к повышению (частично обусловленную инфляцией амери­канского доллара). Но если это действительно так, то тогда возникает естественный вопрос: почему руководители мно­гих стран продолжают играть с США в эту странную «иг­ру» с гарантированным проигрышем для национальных интересов?

Во-первых, потому, что эти руководители получают свою небольшую долю выигрыша. Таких руководителей нужно подобрать и «вырастить» заранее, собрав на них достаточно весомые компрометирующие материалы, по воз­можности пропустив их через «демократические выборы», организованные по образцу США.

Но, вообще говоря, демократия в странах-донорах в стра­тегическом смысле для США только помеха: демократиче­ские институты могут создать препятствия для перевода ка­питалов. Удобнее иметь дело с автократическими или еще лучше — с диктаторскими режимами, не нуждающимися ни в чьем одобрении своих действий по переводу капиталов за рубеж. Важно только, чтобы эти режимы были внешне управляемы, а их лидеры не отклонялись от американских установок. Иначе у них могут возникнуть такие проблемы, как у Ирака и С. Хусейна. Поэтому если в США и говорят об экспорте демократии, то только для того, чтобы с этим флагом вмешаться в дела других стран.

Но и этого всего недостаточно - нет гарантии устойчи­вости и стабильности сформированных таким образом режи­мов. Поэтому для надежности, для удержания ситуации под контролем используются вооруженные силы США.

В настоящее время доля США в общемировых военных расходах приближается к 50% (табл. 3). Такое ощущение, что США намерены в военном отношении противопоставить себя всему остальному миру.

Поэтому основу стабильности американской валюты се­годня следует искать не в экономике (там ее уже давно нет), а в военной мощи США. Именно она обеспечивает» тот миропорядок, когда в мире еще обращается американ­ский доллар. То есть вооруженные силы США предназна­чены не для национальной обороны, а для создания ус­ловий обращения американской валюты по всему миру, международного рэкета.

До каких пор это может продолжаться? Для ответа достаточно сопоставить прогнозируемые величины еже­годных иностранных инвестиций в экономику США за счет чистого притока капитала, с одной стороны, и во­енных расходов - с другой. Пока величина чистых ино­странных инвестиций (это своеобразный доход предпри­ятия под названием «ФРС США») превышает военные расходы (для предприятия «ФРС США» они представляют себестоимость выпускаемой «продукции» или затраты), существующий порядок будет сохраняться.

Но когда ежегодные военные расходы превысят чис­тые иностранные инвестиции в экономику США, то даль­нейшая подобная деятельность ФРС США станет эконо­мически невыгодной, и существующий экономический порядок неминуемо должен измениться -- затраты стано­вятся выше дохода, надутый долларовый пузырь должен будет лопнуть.

Указанное изменение приведет к существенной модерни­зации правил игры в мировой экономике и финансовой систе­ме. Это неминуемо повлечет за собой системные кризисы, ко­торые, конечно, в первую очередь затронут развивающиеся страны БРИК - Бразилию, Россию, Индию и Китай. Доста­нется и странам - участницам СНГ.

Для прогнозирования времени наступления этого кризиса следует распространить на будущее современные тенденции изменения величин чистых иностранных инвестиций и воен­ных расходов для США - рис. 19. На нем представлена динамика ежегодных чистых иностранных инвестиций в те­кущих ценах (темная линия ромбов).

Рис. 19 - Динамика чистого притока капитала и военные расходы США (прогноз)

 

Тенденции изменения военных расходов США рассчитыва­лись для двух вариантов. В обоих вариантах определялись не только собственно расходы на создание вооружения, но и до­полнительные расходы на военное строительство, финансиро­вание социальных программ ветеранов, войну в Ираке и Афга­нистане, обслуживание ядерного арсенала, военные расходы по линии Госдепартамента, а также расходы на обеспечение безопасности территории США.

Если учесть эти дополнительные затраты, то военный бюджет 2006 г. возрастет с $453 млрд (официальная цифра) до $669,8 млрд, или на $216,8 млрд (на 47,75%).

В 2007 г. официальный военный бюджет США составля­ет $562,9 млрд.

В первом варианте (линия квадратов) считается, что ежегодные дополнительные военные расходы впредь бу­дут увеличиваться такими же темпами, как официальный военный бюджет США в период 2006-2007 гг. Это — пес­симистическая оценка.

Второй — оптимистический — вариант (светлая линия треугольников) соответствует случаю, когда величина еже­годных дополнительных военных расходов США принимается неизменной и равной $216,8 млрд.

В первом случае время Т₁ наступления кризиса оценива­ется 2010-2011 гг. Во втором Т₂= 2020-2025 гг.

Но на самом деле кризис случился чуть раньше, но его истинные размеры мы действительно ощутим в 2009-2011.

Одним из самых гениальных предвидений русских экономистов, в частности Шарапова С.Ф.,Бутми Г.В. в конце ХIХ века было с одной стороны, раскрытие ростовщического, спекулятивного характера мировой экономики, выстроенной Западной цивилизацией и ее механизмов, а – с другой – объяснение тех механизмов и способов, при помощи которых тогда еще мощное государство – Российская империя сможет, сохранив свою самобытность стать мировым экономическим лидером. Но это – совсем другая экономика – нравственная экономика, о которой мы говорили, не затрагивая ее финансовый механизм. Это – тема отдельной лекции. Может быть, поняв тот механизм, который предлагали русские экономисты- славянофилы, еще не поздно что-то изменить к лучшему в мировой финансовой системе?

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: