Глава 2. Синтаксические особенности лирических миниатюр М. М. Пришвина

Инверсия в миниатюрах

В русском языке порядок слов (порядок членов предложения) относительно свободный: не существует строго закреплённого места в предложении за тем или иным главным или второстепенным членом. Однако имеется более или менее принятый, чаще встречающийся в нейтральных стилях речи порядок следования членов предложения (прямой порядок) и отступления от него (обратный порядок, или инверсия).

Рассмотрим предложение: Большая туча медленно закрывает лучи солнца. Порядок расположения членов предложения в нём такой: сказуемое следует за подлежащим (туча закрывает); дополнение следует за сказуемым, управляющим словом (закрывает лучи); согласованное определение предшествует определяемому существительному (большая туча); несогласованное определение стоит после определяемого существительного (лучи солнца, т.е. солнечные лучи); обстоятельство образа действия предшествует сказуемому (медленно закрывает). Порядок слов в этом предложении прямой.

Когда подобный порядок слов в предложении нарушается, то говорят об обратном порядке, т.е. инверсии. Понятие «инверсия» употребляется в узком и широком смысле. В узком смысле инверсия – перестановка, нарушающая стилистически нейтральный порядок слов [см.: Ковтунова И.И., 1997, с. 152]. Это постановка ремы перед темой – так называемый субъективный порядок слов или такая перестановка компонентов словосочетаний, которая стилистически окрашивает предложение. Например: Хороши летние вечера! В более широком и менее определённом значении инверсиейчасто называют любую перестановку, в том числе связанную с изменениями в актуальном членении предложения, а также любой необычный по сравнению с прозаической речью порядок слов в стихотворной речи [см.: Ковтунова И.И., 1997, с. 152]: Твоих оград узор чугунный (А.С. Пушкин).

Нас интересует инверсия как стилистический приём, усиливающий выразительность художественной речи. Рассмотрим несколько примеров.

Чтобы подчеркнуть действие, обозначаемое сказуемым, или выражаемый им признак, нередко сказуемое ставят перед подлежащим, например: Кончились мои неприятности (А. Куприн); Хороши зимние вечера (А. Макаренко).

Подлежащее, обозначающее отрезок времени или явление природы, обычно стоит после сказуемого-глагола, например: Прошло сто лет (А.С. Пушкин); Наступает длинный зимний вечер (И.А. Гончаров).

Такой же порядок следования главных членов предложения встречается в описаниях, в рассказе, например: Поёт море, гудит город, ярко светит солнце, творя сказки (М. Горький).

Если в начале предложения имеются обстоятельственные слова, подлежащее тоже часто ставится после сказуемого, например: У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове (А.С. Пушкин); Сейчас пройдёт дождь (А.П. Чехов); С запада шла туча (М. Шолохов).

Использование порядка слов в стилистических целях, то есть для усиления выразительности речи, распространяется и на второстепенные члены. Так, дополнение, обычно стоящее после глагола-сказуемого, логически подчёркивается в положении перед сказуемым, например: Досадно было, боя ждали (М.Ю. Лермонтов); Мы щуку с яиц согнали, мы Волгу толокном замесили (М.Е. Салтыков-Щедрин).

В предложениях На меня она имела влияние сильное (И.С. Тургенев); Участие и любовь непритворные видны были на лице Анны (Л.Н. Толстой) смысловая нагрузка согласованных определений, стоящих после определяемых существительных, значительно усиливается. Такой порядок слов был характерен для стиля писателей XIX века, например: Со всех сторон горы неприступные (М.Ю. Лермонтов); Аркадий Павлович говорил голосом мягким и приятным (И.С. Тургенев). Инверсия определения может придавать речи характер народного повествования, например: Вышел месяц ночью тёмной, одиноко глядит из чёрного облака на поля пушистые, на деревни дальние, на деревни ближние (А.С. Неверов).

Умелое использование порядка слов является важным средством усиления выразительности речи.

М.М. Пришвин в своих произведениях часто прибегает к инверсии. Инверсия подлежащего или сказуемого служит средством логического их выделения, подчёркивания. Например: Только редкий листик сосны качался там, наверху, но под каждой высокой осиной, обняв её, поднималась тёмная ёлка вплотную к другой, и какая же у нас тут была тишина, если и там, высоко, на свободе еле-еле шевелился иногда листик осины («Мои земляки»); Как хотел, хотел, жаждал я сказать кому-нибудь о великом царстве света там, наверху! («Мои земляки»); Утром, когда свет из столовой через открытую дверь виднеется ещё только бледной щёлкой, я знаю, что у самой двери в темноте сидит и дожидается меня кот Васька («Кот»); … днём при свете чёрные узкие щелки его глаз, пересекающие мутный зелёный круг, видят только птиц, ночью открывается весь чёрный светящийся глаз и видит только мышей («Кот»); По строгой прямой, часто махая крылышками, пролетел по своим семейным делам скворец («Птичьи дела»); Мышью побежала птичка по лесу («Птичьи дела»); Подняли они невозможный крик, такой, что работать стало невозможно («Птичья память»).

Для усиления смысловой нагрузки М.М. Пришвин использует инверсию определения. Например: Чем ближе к дереву, тем оно кажется выше, и так я прошёл в тесноту огромных деревьев, стал среди гор зелени живой, стремящейся в голубую высоту («Мои земляки»); … что мне это приятно, и я веду себя с нею совершенно так же, как если бы я был действительно бог всемогущий, всеведущий и вездесущий («Волшебная нить»); Вывалив язык, длинный, розовый, она стояла, хахала и глядела на летящую бабочку узенькими и глупыми глазами («Жулька и бабочка»); Бекасы рвались из-под носа, молодые и вялые, на она их не чуяла, а глядела на пикающих в кустиках болотных овсянок («Натаска Жульки»); После того я опустил плеть и не стал бить несчастную собаку, обманутую, измученную, униженную райскими птицами («Третий урок давал на болоте Жульке»); Джали молодая подаёт надежды на богатейшее чутьё… («Собачий рассказ»).

Усилению выразительности речи у М.М. Пришвина служит и инверсия дополнения. Например: Но я неосторожно взглянул, и от моего взгляда всё остановилось, и я всех захватил в том порядке, как они шли («Лесной глаз»); Листики молодые, показываясь, хотят нам сказать, что они всё лучшее своё собрали в эти минуты и дела им нет до того, что станет потом… («Прекрасное мгновенье»); Местами мелкие ёлочки-белолапки только выглянули, не выше земляники стоят, местами стоят в рост человека, а есть такие отдельные, что остриём вершины своей пробивают осиновый материнский полог («Белолапки»).

С той же целью М.М. Пришвин использует инверсию обстоятельства. Например: И так мало-помалу все нижние суки стали подниматься, и вся ёлочка снизу доверху подняла свои сучья («Сильный сук»); Из окна глядеть на деревья – не чувствуешь ветра… видишь – наверху деревья ветками что-то шепчут друг другу («Ветер»); Видел, как в лесу сосны спорили с ветром… («Сосны спорили с ветром»); А светолюбивая сосна рядом с ёлкой живёт и не жалуется («Жажда света»).