 |
Не все рождаются сыновьями владык
|
|
|
|
Семья
Снег падал зимним утром. Дмитрий кричал на часового на лестнице за стеной.
– Ты их видишь? Хоть что–то? – люди князя спешно тушили костры, проверяли оружие. Толпа собралась вокруг прибывшего, несколько женщин прибежало, вопя вопросы. Их мужчины шли за ними, пялясь.
Саша едва замечал это. Бледное грязное создание перед ним не могло быть его младшей сестрой. Нет. Его сестра Василиса должна уже быть замужем за товарищем отца. Она была матерью с ребенком на руках. Она не каталась по дорогам Руси с бандитами за спиной. Нет. Это был похожий на нее мальчик, а не Вася. Его сестра не стала бы высокой и тощей, как борзая, не держалась бы с такой поразительной грацией. И как на ее лице могли быть горе и смелость?
Саша смотрел в глаза прибывшего и знал, он знал, что не ошибся. Он никогда, даже за тысячу лет, не забыл бы глаза сестры.
Ужас сменил шок. Она убежала с мужчиной? Что случилось в Лесной земле, что она пришла сюда?
Заинтересованные жители подбирались ближе, не понимая, почему знаменитый монах уставился на мальчишку и назвал его Васей.
– Вася… – начал Саша, забыв об окружении.
Вопль Дмитрия прервал его. Великий князь спустился со стены и перехватил Сергея, бегущего к толпе.
– Отойдите, Христа ради. Вот ваш игумен.
Люди расступились. Дмитрий все еще рычал из–за нехватки сна, громкий и отчасти в броне, но поддерживал рукой старого священника.
– Кто это? – осведомился князь, когда толпа расступилась. – Часовой ничего не видит со стены, уверены…? – он замолчал, медленно глядя то на Сашу, то на Василису. – Боже правый, – сказал великий князь. – Если убрать бороду, брат Александр, мальчик будет таким же, как ты.
|
|
|
Саша не мог придумать, что сказать, он редко терял дар речи. Сергей переводил хмурый взгляд с Саши на его сестру.
Вася заговорила первой:
– Эти девочки ехали всю ночь, – сказала она. – Они замерзли. Их нужно искупать и накормить.
Дмитрий моргнул. Он не заметил трех бледных пугал, жмущихся к загадочному мальчику.
– Конечно, – сказал святой Сергей. Он долго смотрел на Сашу и сказал. – Бог с вами, дочери мои. Идемте со мной. Сюда.
Девочки прижались к спасителю еще сильнее, но Вася сказала:
– Катя, иди первой. Веди их. Вам нельзя оставаться снаружи.
Старшая девочка медленно кивнула. Младшие плакали от усталости, но позволили увести себя к еде, купальне и кроватям.
Дмитрий скрестил руки.
– Ну, двоюродный брат? – сказал он Саше. – Кто это?
Некоторые жители ушли по делам, но несколько осталось и слушало. Около шести монахов тоже приблизились.
– Ну? – повторил Дмитрий.
«Что я могу сказать? – думал Саша. – Дмитрий Иванович, это моя безумная сестра Василиса, которая пришла туда, где женщине не пристало быть, нагло одетая как мужчина, которая явно поступила наперекор отцу и убежала с возлюбленным. Это смелый лягушонок, сестра, которую я любил».
Он не успел заговорить, она снова была первой:
– Меня зовут Василий Петрович, – четко сказала Вася. – Я – младший брат Саши, был им, пока он не отдал себя Богу. Я много лет его не видел, – она посмотрела на Сашу, не позволяя ему вмешаться. Ее голос был низким. Длинный кинжал висел в ножнах на бедре, и она носила одежду мальчишки без смущения. Как давно она была в ней?
Саша сжал губы. Вася как мальчик решала проблему, что могла вызвать скандал, его сестра была бы в опасности среди людей Дмитрия.
«Но это неправильно. Ольга разозлилась бы».
– Простите мое молчание, – сказал Саша Дмитрию Ивановичу, ответив на взгляд сестры. – Я был удивлен своему брату здесь.
Плечи Васи расслабились. Саша ребенком знал, что она умнее. Теперь она спокойно сказала:
|
|
|
– Не сильнее меня, брат, – она с любопытством посмотрела на Дмитрия. – Государь, – сказала она. – Вы зовете моего брата двоюродным. Вы – Дмитрий Иванович, великий князь Московский?
Дмитрий обрадовался, хоть и был немного растерян.
– Да, – сказал он. – Как твой младший брат оказался здесь, Саша?
– Удачно сложилось, – сказал Саша не очень радостно, глядя на сестру. – Вам больше нечем заняться? – добавил он монахам и жителям, что стояли рядом и глазели.
Толпа начала расходиться, оглядываясь много раз.
Дмитрий не заметил, он хлопнул Васю по спине так, что она пошатнулась.
– Поверить не могу! – крикнул он Саше. – И тебя снаружи… преследовали? Но со стен ничего видно не было.
Вася ответила после мига колебаний.
– Я не видел бандитов с прошлой ночи. Но на рассвете было слышно копыта, и я решил найти убежище. Государь, вчера я прибыл в сгоревшую деревню…
– Мы тоже их видели, – сказал Дмитрий. – Хотя следов мародеров нет. Ты сказал… девочки?
– Да, – к растущему ужасу брата, Вася продолжала. – Я нашел сгоревшую деревню вчера утром, отыскал лагерь бандитов, потому что они схватили этих трех девочек. Я забрал детей.
Глаза Дмитрия загорелись.
– Как ты нашел лагерь? Как вы выбрались живыми?
– Я увидел костер бандитов среди деревьев, – Вася избегала взгляда брата. Саша, к его недовольству, отмечал сходство между двоюродным братом и его сестрой. У них обоих была харизма, бездумный пыл, но не без очарования. – Я выдернул кол их лошадей, спугнул их, – продолжила она. – Они побежали в лес за ними, я убил часового и забрал девочек. Но мы с трудом сбежали.
Саша уехал из Лесной земли десять лет назад. Десять лет назад сестренка смотрела ему вслед большими яростными глазами, не плакала, но была расстроена, стояла у ворот деревни их отца.
«Десять лет», – мрачно подумал Саша. Прошло десять минут с их встречи, и он уже хотел встряхнуть ее.
Дмитрий радовался.
– Ладно! – крикнул он. – Рад встрече, юный двоюродный брат! Найти их! Обмануть! Так просто! Это больше, чем мы можем. Я выслушаю твою историю внимательно. Но не сейчас. Бандиты следовали за тобой? Они могли развернуться, увидев монастырь. Мы можем отследить их до лагеря. Помнишь путь?
|
|
|
– Немного, – неуверенно сказала Вася. – Но днем путь выглядит иначе.
– Ничего, – сказал Дмитрий. – Скорее, – он уже повернулся, отдавал приказы – собрать людей, седлать лошадей, проверить мечи…
– Брату нужно отдохнуть, – процедил Саша. – Он ехал всю ночь, – Вася была ужасно худой, под глазами пролегли темные тени. Он не пустит младшую сестру идти за бандитами.
Вася заговорила снова, ее пыл поразил брата.
– Нет, – сказала она. – Мне не нужен отдых. Но… я бы поела немного каши, прошу, если можно. И моему коню нужно сено… и ячменя. И теплой воды.
Конь стоял неподвижно, насторожив уши, его нос был на плече всадника. Саша не заметил его, злясь на появление сестры. А теперь уставился. Их отец разводил хороших лошадей, но Петру пришлось бы продать почти всех ради такого жеребца.
«Ее прогнала из дома беда, отец никогда бы…».
– Вася, – начал Саша.
Но Дмитрий обвил рукой худые плечи его сестры.
– У тебя такой конь, двоюродный брат! – сказал он. – Я не думал, что на севере разводят таких хороших. Мы найдем тебе кашу и немного супа, как и зерно для коня. А потом поедем.
В третий раз Вася заговорила, опередив потрясенного брата. Ее глаза стали холодными и далекими, словно она вспоминала что–то жуткое. Она процедила:
– Да, Дмитрий Иванович, – сказала она. – Я быстро. Нам нужно найти бандитов.
* * *
Нервы Васи покалывало от быстрого побега, от шока из–за убийства, от потрясения при виде брата. Ее нервы не выдерживали.
Она подумала на миг с черным юмором, что можно покричать, как делала мачеха. Было проще буйствовать. Вася вспомнила, какой видела мачеху в конце, сжавшейся на окровавленной земле, и она подавила тошноту. Она вспомнила, как нож пронзил легко шею бандита, и Вася решила, что ее точно стошнит.
Ее голова кружилась. Она уже день не ела. Она пошатнулась, потянулась к Соловью, но нашла брата, сжавшего его руку, словно меч.
– Не смей падать в обморок, – сказал он ей на ухо.
Соловей завопил, хрустя копытами по снегу, и раздался тревожный голос. Вася взяла себя в руки. Монах приблизился к жеребцу с веревкой и добрым видом, но Соловей не поддавался.
|
|
|
– Лучше пусть идет за нами, – выдавила Вася монаху. – Он привык ко мне. Он может поесть сено у двери кухни, да?
Но монах смотрел не на коня. Он уставился на Васю, его потрясение было почти смешным. Вася застыла.
– Родион, – быстро и четко сказал Саша. – Этот мальчик был моим братом, пока я не отдал себя Богу. Василий Петрович. Ты встречал его на Лесной земле.
– Да, – прохрипел Родион. – Да, встречал, – когда Вася была девушкой. Родион пристально смотрел на Сашу.
Саша едва заметно тряхнул головой.
– Я… принесу сено зверю, – выдавил Родион. – Брат Александр…
– Позже, – сказал Саша.
Родион ушел, много раз оглянувшись.
– Он встречал меня в Лесной земле, – выпалила Вася, когда Родион ушел. Она быстро дышала. – Он…
– Будет молчать, пока не поговорит со мной, – ответил ее брат. Саша умел быть властным как Дмитрий, хоть и был сдержаннее.
Вася посмотрела на него с благодарностью.
«Я не знала, как была одинока, – подумала она. – Но теперь уже не одинока».
– Идем, Вася, – сказал Саша. – Поспать не выйдет, но суп тебе поможет. Дмитрий Иванович серьезен, когда говорит срочно выезжать. Ты не знаешь, что будет потом.
– Не впервые, – пылко отозвалась Вася.
Зимняя кухня монастыря была в дыму из печи, жар потрясал. Вася пересекла порог, резко вдохнула и отпрянула. Было слишком жарко, слишком тесно и слишком людно.
– Можно поесть снаружи? – поспешила спросить она. – Не хочу оставлять Соловья.
И она подозревала, что в тепле и после того, как поест горячей еды на удобной лавочке, она уже не сможет встать на ноги.
– Да, конечно, – Дмитрий неожиданно появился на пороге, как дух дома. – Пей суп, стоя, мальчик, и в путь. Эй, вы! Миски моим двоюродным братьям. Мы спешим.
* * *
Вася сняла сумки с седла, пока они ждали, огляделась с потрясенным видом. Саша признал, что сестра убедительно изображала мальчика, ее движения были плавными и смелыми, без женской робости. Кожаный капюшон под шапкой скрывал ее волосы, и она не выдавала себя ничем, кроме (как казалось нервному Саше) длинных ресниц. Саша хотел, чтобы она смотрела вниз, но так она будет сильнее напоминать девушку.
Она убрала лед с морды коня, проверила его ноги, не меньше шести раз открыла рот, но так и не заговорила. Потом появился новичок с супом, горячим хлебом и пирогом, и шанс поговорить пропал.
Вася взяла еду обеими руками, терзала ее не как девушка. Ее конь доел сено, добыл кусок хлеба, дул для этого в ее ухо теплым воздухом, пока она не рассмеялась и сдалась. Она скормила ему хлеб, допила суп, бросая при этом резкие взгляды на стены и дома, на башню с колоколом.
|
|
|
– Я не слышала колокола, пока не покинула дом, – сказала она Саше, уцепившись за безопасную тему. Невысказанное светилось в ее глазах.
– У тебя будет много шансов, когда мы убьем бандитов, – сказал Дмитрий, подслушав. Он прислонялся к стене кухни, разглядывая жеребца, но Саша думал, что он оценивает Васю. Монах нервничал. Свои мысли Дмитрий скрывал за улыбкой и флягой медовухи. Вино стекало, пока он пил, на его бороду.
Дмитрий Иванович не был терпеливым. Но великий князь бывал удивительно спокойным: он без возражений ждал, пока Вася доест. Но как только она опустила миску, князь улыбнулся хищно.
– Хватит прохлаждаться, мальчишка, – сказал он. – Пора в путь. Охотник станет добычей. Нравится?
Вася кивнула, чуть побледнев, и отдала миску ждущему послушнику.
– Сумки…?
– В мою келью, – ответил Саша. – Послушник заберет их.
Дмитрий пошел, крича приказы, и мужчины уже шагали к воротам монастыря. Саша пошел рядом с сестрой. Ее дыхание участилось при виде вооруженных людей. Он сказал ей на ухо мрачно и тихо:
– Скажи правду, ты нашла этих бандитов? Сможешь найти еще раз?
Она кивнула.
– Тогда ты должна ехать с нами, – сказал Саша. – Больше может так не повезти. Но ты будешь рядом со мной. Говори как можно меньше. Если думаешь геройствовать, забудь. И ты мне все расскажешь, когда мы вернемся. Тебя не убьют, – он сделал паузу. – Не ранят. Не поймают, – его снова ранила абсурдность этого, и он добавил почти с мольбой. – Ради бога, Вася, как ты сюда попала?
– Ты звучишь как отец, – печально сказала Вася. Больше она сказать не смогла. Дмитрий был уже на коне. Жеребец взволнованно рыл снег, вопил Соловью. Князь кричал. – Давай, брат! Давай, Василий Петрович! В путь!
Вася дико рассмеялась.
– В путь, – отозвалась она, безумно улыбнулась Саше и сказала. – Мы не позволим жечь деревни, – она с идеальной грацией запрыгнула на спину своего коня без скромности. Соловей был без уздечки. Он встал на дыбы. Люди вокруг радостно завопили. Вася сидела, как герой, бледная и с большими глазами.
Саша разрывался между недовольством и восхищением. Он пошел за своей лошадью.
Петли ворот замерзли, взвыли, а потом поддались. Дмитрий пришпорил коня. Вася склонилась и последовала за ним.
* * *
Было сложно следовать по снегу, засыпавшему следы за пару часов. Но Вася вела их, сосредоточенно хмурясь.
– Помню тот старый камень, ночью он напоминал пса, – говорила она. Или: – Вот те сосны. Туда.
Дмитрий следовал за Васей с видом волка на охоте. Саша ехал за ним, следя за сестрой.
Снег прилипал к животам коней, сыпался с вершин деревьев. Снег не шел, и солнце выглянуло из–за туч, и девственный покров вокруг сиял. Бандитов все еще не было видно, только следы Соловья, слабые, но заметные, как след из крошек. Вася вела их все дальше. В полдень они выпили медовухи, не замедляясь.
Прошел час, другой. След становился слабее, а Вася – все неувереннее. Тут она ехала в темноте, и следы успели почти пропасть. Но их все еще можно было различить.
Под вечер лес стал тоньше, и Вася замерла, огляделась.
– Мы близко, – сказала она. – Наверное. Туда.
Саша уже не видел следы, его сестра вспоминала путь по деревьям, что видела в темноте. Саша был невольно впечатлен.
– Твой брат умен, – сказал Дмитрий Саше, задумчиво глядя на Васю. – Хорошо едет. На хорошем коне. Зверь несся всю ночь, но легко несет мальчика сегодня. Хотя Василий худой, слишком худой. Мы его откормим. Я хочу забрать его в Москву, – Дмитрий прервался и повысил голос. – Василий Петрович…
Вася перебила его:
– Тут кто–то есть, – сказала она, напряженно слушая. Отовсюду подул холодный ветер. – Кто–то…
Ветер стал завывать, но не скрыл свист стрелы или крик мужчины за ними. И вдруг на них со всех сторон поехали крепкие мужчины на больших лошадях, клинки сияли в свете низкого солнца.
– Засада! – крикнул Саша, Дмитрий взревел:
– В атаку! – лошади вставали на дыбы в спешке, падали стрелы. Ветер дул яростно, для лучников это мешало, и Саша был рад их удаче. Иначе лучники их перебили бы.
Мужчины окружили великого князя. Никто не паниковал. Все были ветеранами, прошли с Дмитрием много войн.
Густой лес мешал все видеть. Ветер выл. Бандиты с воплями неслись к людям великого князя. Две группы столкнулись, и зазвенели мечи.
«Мечи? Дороговато для бандитов…».
Саша не успел подумать. Бандиты напали вплотную, вступили в бой, давя на группу Дмитрия. Саша остановил удар копьем, разбил древко и сбил мужчину, что пытался убить его. Туман встал на дыбы, ударил передними копытами, и еще трое на лошадях поменьше отпрянули.
– Вася! – рявкнул Саша. – Уходи! Не… – но его невооруженная сестра оскалила зубы, не смеясь, и держалась рядом с князем. Ее глаза стали холодными при виде бандитов. У нее не было меча или копья, которыми она не умела пользоваться, она не доставала кинжал, ведь не дотянулась бы им.
Нет, у нее был конь: оружие, стоящее пятерых людей. Вася держалась за его спину и направляла зверя к новой жертве. Удары Соловья отправляли бандитов в полет, его копыта разбивали их черепа. Девушка и конь держались близко к Дмитрию, отгоняли бандитов весом жеребца. Лицо Васи было мертвенно–белым, губы были сжаты. Саша защищал сестру сбоку, молился, чтобы она не упала с коня. В хаосе он точно увидел белую лошадь рядом с темным жеребцом, и ее всадник не давал клинкам бандитов попасть по девушке.
А потом Саша понял, что это было лишь облако снега.
Дмитрий размахивал топором, радостно ревя.
После первой волны сражение ожесточилось. Саша получил удар мечом по предплечью, которое не чувствовал, и обезглавил ранившего его.
– Сколько там бандитов? – крикнула Вася, ее глаза блестели от страха и азарта. Конь отбивался, сломал мужчине ногу, отбросил его лошадь в снег. Саша пронзил другого и ногой выбил его из седла. Туман двигалась под ним.
Упал один из воинов Дмитрия, другой, и бой стал отчаянным.
– Вася! – рявкнул Саша. – Если я упаду, или великий князь, убегай. Вернись в монастырь и не…
Вася не слушала. Большой конь защищал всадницу странным образом, и никто из татар не мог приблизиться. Но один удар копьем мог сбить его. Они еще не смогли, но…
Вдруг Дмитрий крикнул. Группа людей вырвалась из леса, поднимая копытами сильных лошадей окровавленный снег. То были не бандиты, а воины в ярких шлемах, много воинов с копьями. Их вел высокий рыжеволосый мужчина.
Бандиты побледнели, глядя на прибывших, бросили оружие и убежали.
Не все рождаются сыновьями владык
– Рад встрече, Касьян Лютович! – крикнул Дмитрий. – Мы ждали вас раньше, – алое пятно было на его щеке, засохло на светлой бороде. На его топоре была кровь, как и на шее его коня. Его глаза сияли.
Касьян улыбнулся и спрятал меч в ножны.
– Прошу прощения, Дмитрий Иванович.
– В этот раз прощаю, – отозвался великий князь, и они рассмеялись. Из бандитов на снегу остались только мертвые и сильно раненые, остальные убежали. Люди Касьяна уже резали глотки раненым. Вася не смотрела, она сосредоточилась на руках, перевязывая предплечье брата. Холодный ветер летал над поляной. Она точно слышала голос Морозко перед появлением бандитов.
«Вася, – говорил он. – Вася», – а потом завыл ветер, и ветер отбил стрелы бандитов. Вася даже думала, что видела белую кобылицу с демоном мороза на спине, отбивающим клинки рядом с ней.
Но, может, она ошибалась.
Ветер утих. Тени деревьев сгустились. Вася повернула голову, он был там. Едва. Черное, смутное и худое существо тихо ступило на поляну, глаза были жутко знакомыми.
Морозко замер под ее взглядом. Это не был демон мороза, это было его другое, старое я, в черном плаще и с бледными тонкими пальцами. Он пришел за мертвыми. Вдруг свет солнца стал приглушенным. Она ощущала его присутствие в крови на земле, в холодном воздухе, старое, неподвижное и сильное.
Она глубоко вдохнула.
Он медленно склонил голову.
– Спасибо, – шепнула она в холодном воздухе, никто бы ее не услышал.
Но он услышал. Он нашел ее глаза, на миг он выглядел – почти – настоящим. А потом отвернулся, и осталась лишь холодная тень.
Прикусив губу, Вася закончила перевязывать руку брата. Она оглянулась, Морозко пропал. Мертвые лежали в своей крови, а солнце ярко сияло.
Заговорил ясный голос.
– Кто этот мальчик, – спросил Касьян, – так похожий на брата Александра?
– О, это наш юный герой, – сказал Дмитрий и позвал. – Вася!
Вася коснулась руки Саши и сказала:
– Это нужно промыть позже горячей водой и перевязать с медом, – она повернулась.
– Василий Петрович, – сказал Дмитрий, когда она приблизилась и поклонилась мужчинам. Соловей тревожно следовал за ней. – Сын сестры моего отца. Это Касьян Лютович. Вы победили сегодня оба.
– Но мы встречались, – сказал Касьян Васе. – Ты не сказал мне, что ты – двоюродный брат великого князя, – от удивленного взгляда Дмитрия он добавил. – Я встретил мальчика случайно на рынке неделю назад. Он выглядел знакомо – так похож на брата. Зря ты мне не сказал, кем был, Василий Петрович. Я бы почетно отвел тебя в Лавру.
Касьян не смягчился с того дня в Чудово, но Вася, подавленная сильной усталостью, ответила:
– Я убежал из дома и не хотел, чтобы весть быстро разошлась. Я вас не знал, господин. И, – она хитро улыбнулась, почти пьяно, и не понимала, подступил к горлу смешок или всхлип, – я прибыл вовремя. Да, Дмитрий Иванович?
Дмитрий рассмеялся.
– Точно. Мудрый мальчик. Мудрый, ведь только дураки доверяют, когда они одни в пути. Идемте, я хочу, чтобы вы подружились.
– Как и я, – сказал Касьян, глядя ей в глаза.
Вася кивнула, ей хотелось, чтобы он не смотрел, она не понимала, почему он разглядывает ее. Девушки молились бы за такой яркий цвет волос. Она спешно отвела взгляд.
– Саша, ты в порядке? – крикнул Дмитрий.
Саша осматривал лошадь на царапины.
– Да, – коротко ответил он. – Хотя придется держать меч рукой для щита.
– Хорошо, – сказал Дмитрий. Его конь получил рану в бок, и он пересел на лошадь одного из своих людей. – Нас ждет еще одна охота, Касьян Лютович. Бандитов нужно загнать в логово, – Дмитрий склонился и отдал указания, кому нести раненых в Лавру.
Касьян сел на коня и окинул Васю взглядом.
– Осторожнее с мальчиком, брат Александр, – бодро сказал он. – Он цвета снега.
Саша хмуро посмотрел на Васю.
– Вернись с ранеными.
– Но я не ранен, – возразила Вася с логикой, что не убедила ее брата. – Я хочу увидеть результат.
– Конечно, – заявил Дмитрий. – Брат Александр, не смущайте мальчика. Выпей, Вася, и едем. Я хочу успеть к ужину.
Он дал ей флягу медовухи, и Вася выпила, радуясь теплу. Ветер стих, и мертвецы лежали одни в снегу. Она отвела от них взгляд.
Соловей не был ранен, но голову поднимал, и взгляд его одичал от запаха крови.
– Идем, – Вася погладила его шею. – Мы не закончили.
«Мне это не нравится, – топнул Соловей. – Поедем в лес».
– Еще нет, – прошептала она. – Еще нет.
* * *
Дмитрий и Касьян ехали впереди: то один первый, то другой, то тихо говорили, то молчали, словно проверяли хрупкое доверие. Саша ехал рядом с Соловьем и молчал. Он придерживал пострадавшую руку.
Снег был притоптан убегавшими, весь в пятнах крови. Соловей притих, но не был спокоен. Он озирался, почти бежал, шевеля ушами.
Они двигались не быстро, чтобы пощадить уставших лошадей, и день затянулся. Они попадали то на поляну, то в тень, становилось все холоднее.
Наконец, воины Дмитрия наткнулись на одного раненого бандита.
– Где остальные? – осведомился великий князь, пока Касьян удерживал борющегося мужчину в снегу.
Мужчина сказал что–то на своем языке с большими глазами.
– Саша, – сказал Дмитрий.
Саша слез с Тумана и заговорил, к удивлению Васи, на том же языке.
Мужчина безумно замотал головой и заговорил.
– Он говорит, у них лагерь севернее. Не больше версты отсюда, – сухо сказал Саша.
– За это, – сказал Дмитрий бандиту, отходя, – я убью тебя быстро. Вася, ты это заслужил.
– Нет, Дмитрий Иванович, – выдавила Вася, когда Дмитрий протянул ей свое оружие и указал на бандита в руках Касьяна. Она боялась, что ее стошнит, Соловей хотел бежать. – Я не могу.
Бандит, похоже, уловил смысл слов, он склонил голову, губы двигались в молитве. Он уже не был монстром, вором детей, он боялся и делал последние вдохи.
Саша встал и посерел от раны. Он вдохнул, но Касьян заговорил первым:
– Василий – тощий мальчишка, Дмитрий Иванович, – сказал он, сжимая пленника. – Он может промазать, а люди сегодня уже сделали достаточно, чтобы еще слушать вопли раненого, умирающего от неточного удара.
Вася сглотнула, ее вид убедил князя, потому что он недовольно пронзил горло мужчины мечом. Он тут же встал, опустил плечи, вернул бодрое расположение, вытер пятно крови и сказал:
– Ладно. Мы тебя откормим в Москве, Василий Петрович, и ты будешь пронзать кабанов одним ударом.
* * *
Лагерь бандитов был маленьким и грубым. Хижины от холода, загоны для зверей, и все. Ни огради, ни ямы. Бандиты не боялись атаки.
Не было шума или движения. Не было дыма костров, и вид был неподвижным, мрачным и печальным.
Касьян плюнул:
– Ушли, похоже, Дмитрий Иванович. Те, что выжили.
– Везде обыщите, – сказал Дмитрий.
Его люди проверяли все хижины, искали среди грязи и тьмы, среди вони людских жизней. Ненависть Васи улетала, оставалась лишь тошнота.
– Ничего, – сказал Дмитрий, когда обыскали последнее место. – Или мертвы, или убежали.
– Бой был хорошим, государь, – сказал Касьян. Он снял шапку и провел рукой по примятым волосам. – Не думаю, что они снова нас побеспокоят, – он вдруг повернулся к Васе. – Откуда тревога, Василий Петрович?
– Мы не нашли их лидера, – сказала Вася. Она посмотрела на лагерь. – Того, кто управлял ими в лесу, когда я забрал детей.
Касьян опешил.
– Каким был лидер?
Вася описала его.
– Я выглядывал его в бою и среди мертвых, – закончила она. – Я не забыл бы его лицо. Но где он?
– Убежал, – заявил Касьян. – Потерялся в лесу и голоден, если еще не умер. Не переживай, мальчик. Мы сожжем это место. Даже если капитан жив, так просто он уже по глуши не побегает. Все кончено.
Вася медленно кивнула, не совсем соглашаясь, а потом сказала:
– А пленные? Куда их забрали?
Дмитрий приказал развести костры и разделить мясо.
– А что они? – спросил великий князь. – Мы убили бандитов, больше не будет сожженных деревень.
– А украденные дети?
– А что они? Будь логичнее, – сказал Дмитрий. – Если девочек тут нет, они уже мертвы или далеко. Я не могу бегать по чаще и искать крестьян.
Рот Васи раскрылся, чтобы зло ответить, но рука Касьяна тяжело легла на ее плечо. Она прикусила язык и резко развернулась.
Дмитрий пошел прочь, отдавая приказы.
– Не трогайте меня, – рявкнула Вася.
– Я не хотел вреда, Василий Петрович, – сказал Касьян. Вечерние тени делали его рыжие волосы темнее. – Лучше не злить князей. Есть другие способы. Но тут он прав.
– Нет, – сказала она. – Хороший правитель думает о народе.
Люди собирали все, что горело. Запах дыма разносился по лесу.
Касьян фыркнул. Его веселье заставляло ее ощущать себя Василисой Петровной, а не юным героем Дмитрия, Василием.
– Вопрос, о каком народе, мальчик. Твой отец, наверное, тоже где–то лорд.
Она молчала.
– Дмитрий Иванович в ответе за души, которых в тысячу раз больше, – продолжал Касьян. – Он не должен зря тратить силу людей. Тем девочкам не помочь. Не думай о подвигах сегодня. Ты едва стоишь на ногах, выглядишь, как безумный призрак, – он посмотрел на Соловья, возвышающегося за ее плечом. – И твой конь не лучше.
– Я в порядке, – холодно сказала Вася, выпрямляясь, хоть и в тревоге оглянулась на Соловья. – Лучше украденных детей.
Касьян пожал плечами и посмотрел на тьму.
– Они могут быть рады в рабстве, – сказал он. – Те девочки будут хоть стоить монету, это уже больше, чем для их семей. Думаешь, кто–то хочет девочку–подростка, еще один голодный рот в феврале? Нет. Они лежат на печи и голодают. Некоторые умрут на пути на рынок на юге, но их хотя бы могут добить, когда они не смогут идти. А сильные… выживут. Красивую или умную может купить принц, и она будет жить богато в залитом солнцем зале. Лучше, чем на грязном полу на Руси, Василий Петрович. Не все рождаются сыновьями владык.
Голос великого князя нарушил тишину, что затянулась между ними.
– Отдыхайте, пока можете, – сказал Дмитрий своим людям. – С восходом луны отправимся в путь.
* * *
Люди Дмитрия сожгли лагерь и вернулись в Лавру в темноте. Несмотря на время, многие жители собрались в тени ворот монастыря. Они кричали всадникам:
– Благослови бог государя! – вопили они. – Александр Пересвет! Василий Петрович!
Вася слышала, как ее имя кричали с остальными, и даже в тумане усталости она смотрела ехать с прямой спиной.
– Оставьте лошадей, – сказал им Родион. – За ними присмотрят, – юный священник не смотрел на Васю. – Баня растоплена, – добавил он тревожно.
Дмитрий и Касьян слезли с лошадей, беспечно шутя. Их мужчины последовали примеру. Вася занялась Соловьем, чтобы никто не задумался, почему она не пошла мыться со всеми.
Отца Сергея нигде не было. Вася чистила коня и увидела, как Саша пошел искать его.
* * *
В Лавре было две купальни. Они грели одну для жизни. В другой уже вымыли и перевязали погибших в бою днем, там Саша и нашел Сергея.
– Святой отец, – сказал Саша, войдя во тьму купальни. В упорядоченном мире воды и тепла люди Руси рождались и попадали туда, умирая.
– Бог благословит тебя, – Сергей обнял его. На миг Саша снова был мальчиком, он прижался лицом к хрупкому плечу священника.
– У нас получилось, – сказал Саша, собравшись. – С божьей помощью.
– Получилось, – повторил Сергей, глядя на лица мертвых. Он медленно начертил крест. – Благодаря этим братьям.
Старые глаза посмотрели в глаза ученика.
– Да, – сказал Саша, отвечая на тихий вопрос. – Она моя сестра, Василиса. Но она вела себя храбро сегодня.
Сергей фыркнул.
– Конечно. Только мальчишки и дураки думают, что мужчины храбрее. Мы не рожаем детей. Но вы с ней выбрали опасный путь.
– Я не вижу безопаснее, – сказал Саша. – Но больше сражений не будет. И будет скандал, если ее раскроют, а некоторые люди Дмитрия радостно используют ее темной ночью, узнав ее секрет.
– Возможно, – тяжко сказал Сергей. – Но Дмитрий так верит в тебя. Он не будет рад обману.
Саша молчал. Сергей вздохнул.
– Делай, что должен, я за тебя помолюсь, – игумен поцеловал Сашу в обе щеки. – Родион ведь знает? Я с ним поговорю. Теперь иди. Живым ты нужен больше, чем мертвым. И их сложнее утешить.
* * *
Тьма превратила святые земли Лавры в языческие, полные теней и странных голосов. Колокол прозвонил повечерье, и даже он не мог отогнать темное ощущение после боя или тревожные мысли Саши.
Вне бани люди усеивали снег: жители пали там, оставшись воле Бога. Женщина у купальни рыдала, раскрыв рот.
– У меня была лишь одна, – шептала она. – Одна, первенец, сокровище. И вы не нашли ее? Ни следа, господин?
Вася, что поразительно, была там, еще стояла. Она стояла, как призрак, слабая перед горем женщины.
– Ваша дочь в безопасности, – ответила Вася. – Она с Богом.
Женщина прижала руки к лицу. Вася с болью посмотрела на брата.
Рука Саши болела.
– Идемте, – сказал он женщине. – Идемте в церковь. Помолимся за вашу дочь. Попросим Богоматерь, заботящуюся обо всех, принять вашу дочь как свою.
Женщина подняла голову, глаза были в слезах, лицо было опухшим и в пятнах.
– Александр Пересвет. – прошептала она, голос прерывался от слез.
Он медленно перекрестил ее.
Он долго с ней молился, как и с другими, кто пришел за утешением, молился, пока все не утихло. Он считал своим долгом бороться за христиан и разбираться с последствиями.
Вася оставалась в церкви до последнего. Она тоже молилась, но не вслух. Когда они ушли, рассвет был близко. Луна скрылась, и Лавру озарял свет звезд.
– Ты можешь спать? – спросил ее Саша.
Она тряхнула головой. Он видел таких воинов раньше, что перегнули с усталостью, не могли потом уснуть. Так было, когда он убил первого.
– В моей келье есть койка, – сказал он. – Если не можешь спать, мы отблагодарим Бога, и ты расскажешь, как оказалась здесь.
Она кивнула. Их ноги хрустели по снегу, они бок о бок шли по монастырю. Вася набралась сил.
– Я еще никогда не была так рада, как когда узнала тебя, брат, – тихо сказала она по пути. – Прочти, что не смогла показать это раньше.
– Я тоже был рад тебя видеть, лягушонок, – ответил он.
Она замерла, словно пораженная. Вдруг она бросилась к нему, и он сжал рыдающую сестру.
– Саша, – сказала она. – Саша, я так скучала.
– Тише, – он неловко гладил ее спину. – Тише.
Через миг она взяла себя в руки.
– Не похоже на смелого брата Василия, да? – сказала она, вытирая нос. Они пошли снова. – Почему ты не вернулся?
– Не важно, – ответил Саша. – Что ты делала в пути? Где взяла коня? Ты убежала из дома? От мужа? Правду, сестра.
Они пришли к его келье, неуютной в свете луны, маленькой хижине среди других. Он открыл дверь и зажег свечу.
Расправив плечи, она сказала:
– Отец мертв.
Саша застыл, свеча была в его руке. Он обещал вернуться домой, став священником, но не сделал этого. Не успел.
– Ты мне не сын, – сказал Петр в гневе, уходя.
«Отец».
– Когда? – осведомился Саша, голос звучал странно даже для него. – Как?
– Медведь убил его.
Он не мог прочитать ее лицо в темноте.
– Заходи, – сказал Саша. – Расскажи все по порядку. Все.
* * *
Это не было правдой, конечно. Не могло быть. Вася любила брата, скучала по нему, но не знала этого широкоплечего монаха с тонзурой и черной бородой. И она рассказала часть истории.
Она рассказала, как светловолосый священник запугал народ Лесной земли. Какой холодной была зима, как был пожар. Рассказала, посмеиваясь, как к ней приходили свататься, но уехали ни с чем, и как их отец захотел отослать ее в монастырь. Она рассказала о смерти няни (не сказав, что было потом), о медведе. Она сказала, что Соловей был из коней отца, но Саша явно не поверил. Она не рассказала, что мачеха отправила ее искать подснежники зимой, или о домике в роще, как и не поведала о демоне мороза, холодном, своенравном и порой нежном.
Она закончила и замолчала. Саша хмурился. Она отвечала таким же взглядом.
– Нет, отец не пошел бы в лес, если бы не я, – прошептала она. – Это была я, брат.
– Потому ты убежала? – спросил Саша. Его голос (любимый, почти забытый) был ровным, лицо – спокойными, и она не знала, что он думает. – Потому что убила отца?
Она вздрогнула и опустила голову.
– Да. Это. И люди… боялись, что я – ведьма. Священник сказал им бояться ведьм, и они послушали. Отец уже не защитил бы меня, и я убежала.
Саша молчал. Она не видела его лица, а потом выпалила:
– Ради Бога, скажи что–нибудь!
Он вздохнул.
– Ты ведьма, Вася?
Ее язык стал тяжелым, смерти мужчин все еще отдавались дрожью в ее теле. В ней не осталось лжи, выдумок.
– Не знаю, братишка, – сказала она. – Я даже не знаю, какие ведьмы. Но я никому не хотела зла.
После паузы он сказал:
– Не думаю, что ты поступила верно, Вася. Греховно женщине так одеваться, и ты зря перечила отцу.
Он снова замолчал. Васе казалось, что он думает о том, как сам перечил отцу.
– Но, – медленно добавил он, – ты была смелой, далеко забралась. Я не виню тебя, дитя. Правда.
Слезы подступили к горлу, но она сглотнула их.
– Давай, – сказал Саша. – Попытайся уснуть, Вася. Ты поедешь с нами в Москву. Оля скажет, что с тобой сделать.
«Оля», – Вася взбодрилась. Она увидит Олю. Она помнила добрые руки и смех сестры.
Вася сидела напротив брата на койке рядом с глиняной печью. Саша развел огонь, и комната медленно нагревалась. Вдруг Вася захотела укутаться в меха и уснуть.
Но она задала последний вопрос:
– Отец любил тебя. Он хотел, чтобы ты вернулся. Ты обещал мне вернуться. Почему не сделал этого?
Ответа не было. Он занялся огнем, может, не услышал. Но для Васи тишина казалась густой от сожалений брата, что он не высказал.
* * *
Она спала, и сон был зимой, был болезнью. Во сне снова умирали люди, кричали или терпели, их внутренности были темными камнями на снегу. Фигура в черном плаще стояла рядом, спокойная, знающая, отмечающая смерти.
Но в этот раз знакомый жуткий голос заговорил в ее ухо:
– Бедный король зимы пытается сохранить порядок. Но поле боя – мое царство, он приходит лишь собрать, что осталось.
Вася развернулась, за ее плечом лениво улыбался одноглазый Медведь.
– Здравствуй, – сказал он. – Нравится моя работа?
– Нет, – охнула она. – Нет…
Она побежала, безумно скользя на снегу, спотыкаясь на ровном месте, падая в бесконечную белизну. Она не знала, кричит или нет.
– Вася, – сказал голос.
Рука поймала ее и остановила падение. Она знала форму ладони с длинными пальцами, с цепкими пальцами. Она подумала:
«Он пришел за мной. Мой черед», – и начала извиваться.
– Вася, – сказал он ей в ухо. – Вася, – в том голосе была жестокость, зимний ветер и старый свет луны. И грубая нот
|
|
|
