 |
Структура и объём диссертации
|
|
|
|
Апробация результатов диссертационного исследования
Результаты проведённого исследования были представлены на 2 конференциях, а также на педагогическом совете в ГУО «Средняя школа № 4 г. Барановичи».
Достоверность и аргументированность положений, выводов и результатов экспериментальной работы определены теоретической обоснованностью исходных позиций; опорой на методологические положения; использованием вышеуказанных методов исследования, адекватных цели, предмету, задачам и логике исследования.
Опубликованность результатов исследования
По теме исследования имеется 2 статьи (в материалах научно-практических конференций).
Структура и объём диссертации
Композиционно работа состоит из введения, общей характеристики работы, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений. Полный объём текстовой части диссертации составляет 85 страниц, включая 13 таблиц, 2 рисунка, 4 диаграммы и 1 схему. Список использованных библиографических источников состоит из 72 наименований. Объём приложений составляет 42 страницы (22 приложения).
ГЛАВА 1.
Подходы к изучению ассоциативного мышления в психолого-педагогической науке
1.1 История и основные направления в исследовании ассоциаций
Вербальные ассоциации изучались и описаны литературой с точки зрения определения отношений между элементами ассоциативной пары.
Понятие ассоциации возникло давно, и в истории его связывают с именами Аристотеля и Платона. Так, Платон уже упоминает о случаях припоминания по сходству и смежности. Первая же классификация ассоциаций принадлежит Аристотелю, выделившему универсальные принципы установления связей между словами, образами, объектами. Им были выделены ассоциации по сходству (красное – пурпурное), по контрасту (большое – маленькое), по смежности в пространстве или во времени (запах приправы к пище вызывает аппетит), а также причинно-следственные (сильный ветер – озноб). Автором было обнаружено, что сила связи зависит от ряда условий: сила впечатлений, вызываемых элементами связи, их новизна и способности индивида [2]. Эта классификация остается базовой для всех последующих определений и типологий ассоциативных структур.
|
|
|
Сам термин ассоциация в научную парадигму был введен Дж. Локком при описании возникновения предрассудков и «ложных идей» [38].
Позднее данное представление об ассоциациях было расширено представителями субъективно-идеалистического направления в ассоциативной психологии (Дж. Беркли, Д. Юм, Т. Браун), которые считали ассоциации формами взаимосвязи явлений замкнутого в себе сознания. У Д. Юма, например, ассоциации становятся объяснительным принципом всей познавательной сферы психики. Он доказывал, что все образования сознания и объекты внешнего мира объединены ассоциациями. Д. Юм различал три типа переходов от одной идеи к другой: сходство, смежность во времени и пространстве, а также причинность [80].
Учение Д. Юма было продолжено в ХIХ веке Дж. Миллем, Дж. Стюартом и Т. Брауном. Так, Дж. Милль в разработанной им ассоциативной концепции ментальной механики стремился все законы душевной жизни вывести из механических по своей сути связей (ассоциаций) далее неделимых элементов (ощущений или представлений) [42, с. 168]. В последующем это направление развивали А. Бэн и Г. Спенсер. Они разработали учение об ассоциациях как определенной системе психологической науки, и созданное ими учение стало той системной парадигмой, на которую опиралась западноевропейская психология в период своего становления в качестве самостоятельной науки [52, с. 6].
|
|
|
В России, говоря о развитии идей, связанных с ассоциациями, нельзя в первую очередь не упомянуть имён В. Гумбольда и Ф. де Соссюра. Впервые в лингвистике об ассоциациях в языке заговорил В. Гумбольд. Анализируя диалектику объективного и субъективного в языке, он отметил, что взаимопонимание возникает благодаря тому, что люди «… прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему у каждого вспыхивает в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы» [19, с. 166]. Иными словами, основания для ассоциаций со звуком объективны, поскольку относятся к миру реальных предметов, а сами ассоциации – индивидуальны, поскольку относятся к миру психического.
Ф. де Соссюр, подчеркивая важность исследования отношений, существующих в языке, говорил: «Всё, в чём выражено данное состояние языка, надо уметь свести к теории синтагм и к теории ассоциаций» [64, с. 152]. Он выделял и два типа отношений: синтагматические (состоящие в основном из двух единиц и имеющие протяженность) и ассоциативные (количество членов которых и их последовательность появления в памяти нельзя предсказать).
Можно сказать, что Ф. де Соссюр распознал стоящий за словом психический образ: «… вне процесса речи слова, имеющие между собой что-либо общее, ассоциируются в памяти так, что из них образуются группы, внутри которых обнаруживаются весьма разнообразные отношения» [64, с. 155]. Большое значение Ф. де Соссюр придаёт и типу отношений между словами, указывая на то, что количество ассоциативных рядов в ассоциативных группах определяется числом различных отношений её членов.
В российском языкознании о важности вербальных ассоциаций говорили ученые Казанской лингвистической школы, и прежде всего Н. В. Крушевский.
Ученый исследовал проблему слова и описал владение словарным составом языка через ассоциативные связи данного слова. Н. В. Крушевский указывал на необходимость ассоциативного подхода к проблеме значения, поскольку слово есть единица психическая и подчиняется одновременно и лингвистическим, и психическим законам, так как мир слов соответствует миру мыслей, а в мире мыслей действует закон ассоциаций [35, с. 64]. Выделяя ассоциации по сходству и смежности, он различал парадигматическую и синтагматическую организацию лексики.
|
|
|
Следует отметить, что к настоящему времени определены некоторые классические положения теории ассоциаций. Единицей анализа признаётся ассоциативная структура – два объекта, между которыми существует взаимосвязь. Минимальной ассоциативной структурой является пара/бином слов стимул–реакция: S–R. На один стимул может быть получена целая цепочка слов-реакций, образующих ассоциативное поле слова-стимула.
Изучение ассоциаций в нашем столетии пошло по направлению проведения массовых ассоциативных экспериментов (свободных и направленных) и исследования собранных с их помощью ассоциативных норм или АП. Ассоциативные нормы получаются в результате свободного ассоциативного эксперимента, при этом, как правило, фиксируется первая реакция на стимул. АП слова является совокупность ассоциатов на слово-стимул. АП имеет ядро и периферию. Различают индивидуальное АП и коллективное [7, с. 81]. Именно коллективное АП, выявленное в свободном ассоциативном эксперименте, называется ассоциативной нормой. Сам же термин АП в лингвистический оборот был введён Ш. Балли [4]. Изучение ассоциативных связей слов позволило сделать вывод, что АП слова отражает его «коммуникативный потенциал» [73, с. 11]. АП обусловливает готовность слова участвовать в общении в качестве элемента высказывания, содержит основные лингвистические параметры слова, его связь с другими видами значений (лексическими, грамматическими, словообразовательными, мотивационными, стилистическими, прагматическими) [12, с. 12].
С другой стороны, как считает Ю. Н. Караулов, АП максимально приближено к отражению некоторых мыслительных образов и структур [27].
Согласно мнению Н. В. Уфимцевой, АП «можно рассматривать как специфичный для данной культуры и языка «ассоциативный профиль» образов сознания, интегрирующих в себе умственные и чувственные знания, которыми обладает конкретный этнос» [70, с. 181]. АП определяют тот стандарт, в котором отражены актуальные для сознания носителей языка особенности семантики исходного слова-стимула. АП конкретного слова-стимула указывает на неосознаваемые содержания, связанные с этим словом и хранящиеся в сознании носителя данного языка. АП, формируемые из ответов-реакций, обладают достаточной репрезентативностью, что позволяет сделать вывод о языковом сознании всех носителей конкретного языка и культуры.
|
|
|
Типология или классификация реакций может основываться на двух принципах: на отношении R к S и на том направлении ассоциирования, «стратегии» ассоциативного процесса, благодаря которому у испытуемого возникает такого типа реакции. Исследования механизма ассоциирования сопряжены с целым рядом трудностей: на поверхности оказываются лишь некоторая исходная точка (S) и результат (R), а глубинные процессы непосредственно не наблюдаемы. Существует несколько возможностей восстановления хода ассоциативного процесса: сопоставительный анализ большого количества данных ассоциативных экспериментов разных типов и выявление некоторых универсальных закономерностей установления ассоциативной связи между определенными категориями слов (частей речи, например); изучение ассоциативных процессов в патологии, что имеет богатую традицию в психиатрии, а также исследование развития ассоциативных механизмов на материале детских ассоциаций; разработка экспериментальных методик, разновидностей направленного ассоциативного эксперимента, которые позволили бы эксплицировать скрытую в ассоциативной паре стратегию [8, с. 6].
В современной психолингвистике существует большое число классификаций, основанных на анализе данных ассоциативных экспериментов и на выявлении универсальных закономерностей связи между словами (Г. Кларк, Дж. Диз, А. П. Клименко, А. А. Залевская, Р. М. Фрумкина, Л. В. Сахарный). Но, как показывает обзор литературы, исследователи по сей день не пришли к единому мнению по вопросу классификации ассоциаций. Данная проблема до сих пор представляет собой одну из самых сложных и трудноразрешимых задач как в методологическом, так и в практическом планах.
С точки зрения формального взаимоотношения слова-стимула к слову-реакции традиционно выделяются синтагматические и парадигматические ассоциации. Под синтагматическими понимаются RR, составляющие вместе со стимулом грамматически оформленное сочетание [29; 63], например: hungry – dog; doctor – help(s). Под парадигматическими понимаются RR, принадлежащие к той же части речи, что и S, отличающиеся от него по составу семантических компонентов, например: cottage – house; light – dark. Более или менее ясно, что продуцирование синтагматических и парадигматических RR происходит по разным стратегиям. Синтагматические RR порождаются на основе частой совместной встречаемости в текстах [83, с. 248], парадигматические – на основе знания испытуемыми семантического сходства–противопоставления на уровне лексической системы языка, а также способности S и R замещать друг друга в некотором контексте [82, c. 27].
|
|
|
Одна из самых развёрнутых лингвистических классификаций была предложена А. П. Клименко [29]. Автор полагает, что нужно классифицировать не собственно реакции, а связи, возникающие при ассоциировании между стимулом и реакцией [29, с. 47–48]. В основе этой теории лежат законы Дж. Диза об ассоциировании и идеи А. Р. Лурия о стратегиях вербального поведения испытуемых во время проведения свободного ассоциативного эксперимента [39; 40]. А. П. Клименко отмечает сложность разграничения реакций на синтагматические и парадигматические в силу того, что при проведении свободного ассоциативного эксперимента часто констатируется несовпадение грамматических форм стимула и реакции (child – play, белый – бумага); отнесение стимула или реакции к определённой части речи (bird – fly); пропуски служебных слов, отчего словосочетание кажется неполным (cars – street); невозможность сведения словообразовательных или фонетических реакций к парадигме «синтагматика/парадигматика» [29, с. 49–50].
В классификации Г. Кларка [81] на основе мысленного воспроизведения хода ассоциативного процесса, а также в соответствии с его моделью памяти, построенной на базе маркированных семантических признаков, предложен ряд правил порождения парадигматических и синтагматических RR. Г. Кларк отмечает, что наиболее полно отражают действие механизма ассоциирования самые частотные, быстро возникающие у испытуемых RR. В результате анализа именно этого класса RR выделяются три стадии ассоциативного процесса: 1) идентификация S; 2) операция со значением S; 3) порождение R [81, с. 83]. Что касается первой стадии, то А. А. Залевская обоснованно подразделяет её на два этапа: идентификация S на уровне словоформ (без обращения к значению) и идентификация значения слова «через актуализацию связи между воспринимаемой словоформой и некоторой единицей глубинного яруса лексикона» [21, с. 55].
Вторая стадия ассоциативного процесса выходит за рамки собственно вербального мышления, поскольку является операцией с невербальным материалом. По Г. Кларку, механизм второй стадии действует на основе выявления набора семантических признаков S: манипуляции с таким набором и определяют стратегию ассоциирования, которая описывается четырьмя правилами порождения парадигматических RR и двумя синтагматическими [81, с. 87].
Парадигматические правила заключаются в замене маркированных семантических признаков немаркированными, причём замена начинается с наиболее «поверхностного», т. е. последнего в наборе. Возможно также дополнение и «вычитание» признаков, в результате чего возникают RR гипонимы и гиперонимы. При этом «высший» признак слова, его частеречная или категориальная характеристика, остаётся неизменным, поскольку в противном случае R не будет парадигматической. Синтагматические правила сводятся к поиску потенциального контекста для S (или к поиску идиомы, частью которой является S), а следующее слово (или часть слова) производится в качестве R. На третьей, завершающей, стадии производится R [81, с. 88].
Проблема классификации ассоциаций, базирующаяся на принципе выделения парадигматических и синтагматических типов связи, обсуждается в ряде работ А. А. Залевской [23]. Анализируя всю сложность выделения ассоциаций по указанному принципу и обсуждая по этому поводу мнения известных лингвистов (А. П. Клименко, Л. Маршаловой), А. А. Залевская указывает на недостаточность привычных критериев выделения ассоциаций.
По мнению данного автора, необходим новый подход к классификационным критериям с учётом расширения круга языков, использующихся в сопоставительных исследованиях, составление ассоциативных норм и тезаурусов при изучении особенностей функционирования языковой способности человека в специфических условиях и пр. А. А. Залевская называет этот подход функциональным, в отличие от критикуемого ею формального подхода к классификации ассоциаций, основывающегося на соотнесении ассоциации с определенной частью речи [23, с. 6–7].
Одна из самых последних лингвистических классификаций ассоциаций, разработанная Ю. Н. Карауловым в рамках теории концепции ассоциативно-вербальной сети и ассоциативной грамматики, снимает традиционное различие между парадигматическими и синтагматическими реакциями и позволяет рассматривать все реакции как следы текстов, которые проходили в разное время и проходят в данный момент через ассоциативно-вербальную сеть испытуемого [24; 25; 26; 27]. Отсюда следует вывод, что в своих реакциях информант как бы цитирует себя, актуализирует известные ему тексты, осуществляя предикацию стимула. По мнению Ю. Н. Караулова, стимул и реакция представляют собой вместе со связывающим их отношением предикации след текста, порожденного когда-то данной личностью на базе данной ассоциативно-вербальной сети [25, с. 113–114]. Принимая во внимание все разнообразие типов предикации или коммуникативных тактик испытуемых, автор говорит о неполноте выделения только синтагматических и парадигматических реакций.
В сущности, разделение RR только на парадигматические и синтагматические, безусловно, не охватывает всего разнообразия даже неслучайных и достаточно частотных RR, не говоря уже о единичных.
Например, ассоциативный бином moon–sky не может быть охарактеризован ни как синтагматический, ни как парадигматический. В литературе принято называть такие RR тематическими [30, с. 144; 63]. Хотя далеко не все исследователи выделяют их в отдельный тип. Тематические ассоциации эксплицируют возможный образ фрагмента действительности. Эти отношения могут характеризоваться «семантически неявными, грамматически аморфными связями, которые воспроизводятся и маркируются волей исследователя» [63, с. 24].
К тематическому классу ассоциаций относятся неграмматикализированные формы слов, т. е. реакции, которые потенциально могут образовывать грамматическую связь со стимулом, однако реакция в данной форме этой связи не образует [8].
Очевидно, что тематические реакции возникают в результате действия других механизмов ассоциирования, чем синтагматические или парадигматические. Однако, как отмечает А. П. Клименко, одна и та же реакция может быть мотивирована различными или несколькими стратегиями испытуемых [29, с. 49–50; 51].
В свою очередь, В. М. Козубовский различает следующие типы ассоциаций: 1) по сходству (оба образа имеют сходные признаки); 2) по контрасту (оба образа имеют противоположные признаки); 3) по смыслу (оба образа связаны как часть и целое, как причина и следствие); 4) по смежности (оба образа связаны факторами времени или пространства) [31, с. 162–163].
Однако, В. А. Крутецкий, соглашаясь с вышеназванными типами ассоциаций, разделяет их на простые и сложные ассоциации. К простым ассоциациям он относит классические три типа ассоциаций, понятие о которых сложилось ещё со времен Аристотеля: ассоциации по смежности, ассоциации по сходству и ассоциации по контрасту. Но, по его мнению, основу знаний составляют ассоциации более высокого уровня, сложные, или смысловые, ассоциации, отражающие объективные связи типа «причина и следствие», «род и вид», «целое и часть». Иными словами, в данном случае связь между объектами устанавливается потому, что одно явление есть следствие другого, или часть другого, или вид другого [34, c. 112].
Так, например, a horror film = R-r-r! – выражение, используемое с целью наведения страха – является простой ассоциацией по сходству; a quiz show = музыкальная заставка “Who wants to become a millionaire”– сложная, поскольку подразумевает связь «часть и целое»: заставка как постоянная обязательная часть программы, обозначает в данном случае, передачу в целом. Интересно, что a quiz show= изображение “Who wants to become a millionaire?” представляет собой связь «род и вид», так как “Who wants to become a millionaire?”, в данном случае, рассматривается как одна из множества программ такого рода [17, с. 300].
Таким образом, необходимо отметить, что согласно ассоциативному направлению в психологическом подходе к изучению памяти в основу памяти положены ассоциации («связь», «соединение») – связи между психическими явлениями (или образами, представлениями), при которых появление в сознании одного из них влечет практически одновременное появление другого (других). По мнению И. П. Павлова, физиологической основой ассоциативного запоминания и воспроизведения являются временные структуры коры головного мозга, возникающие при одновременном или последовательном воздействии двух или более раздражителей [31, с. 162].
|
|
|
