 |
Глава вторая: Долгая дорога 7 глава
|
|
|
|
Но в этот раз действительно что-то спустилось с небес. Ангел пролетел – он не мог сказать иначе.
Вспышка ясночувствия – и следом за ней вспышка дульного пламени. Тяжелый удар по барабанным перепонкам.
Это были 1520 метров. Он никогда не слышал о подобных выстрелах.
Пуля попадет в цель – с оторопью осознал Курц, пытаясь уловить и запомнить это призрачное ощущение.
След выпущенной ночью, под дождем и на ветру пули увидеть было невозможно. Но две секунды спустя из головы объекта вышибло фонтан крови, смешавшейся с каплями черного дождя.
Сбитые с толку телохранители что-то орали. Двое подхватили безголовое тело объекта и затолкали в машину, с визгом тронувшуюся с места.
«Пошли».
Остолбеневший Курц почувствовал, как его хлопнули по плечу. На лице стрелка нельзя было разглядеть ни удовлетворения от выполненной работы, ни гордости. Они покинули многоэтажку и быстро отступили. Натягивая капюшон, чтобы прикрыться от хлещущего дождя, Курц взволнованно выразил свое восхищение.
«Не думай повторить такое, парень».
Ответив, Вильгельм Каспер внезапно остановился и смерил помощника взглядом. В его глазах была странная жалость.
«Ты не сможешь».
Действительно, Курц так никогда не сумел повторить этот выстрел или хотя бы приблизиться к нему. Неделей позже случился роковой инцидент, и Курц покинул группу Каспера, все еще ощущая себя новичком.
– Четыре года назад, в Ливане.
Он не стал делиться с пилотами своими воспоминаниями. История была не из разряда забавных, и Курц не испытывал удовольствия, снова переживая те минуты.
– Мне не сделать такой выстрел. Опыт это или прирожденный талант и чутье – по сравнению с ним я все равно в низшей лиге. У него есть что-то, чего нет у меня.
|
|
|
– Стальные нервы и сила воли как у киборга – что-то такое? – предположил Сальвио.
– Не знаю. Если бы речь шла только про силу воли – я тоже не обделен. Но, как ни крути, я впервые взял в руки винтовку всего пять или шесть лет назад.
– Опа. Впервые слышу.
– Не то, чтобы я скрывал. Но в первый же год моего волонтерства на Ближнем Востоке они подобрали меня – те парни из группы Каспера.
– Вон оно как. Что же это был за отряд?
– Безымянный. Просто группа Каспера. Они воевали по всему миру, то там, то тут. Группа снайперов. В принципе, нечто вроде современной версии Южноафриканских стрелков Бейли.
– Это не тот, который придумал «бейлис»?
– Дурень. Был такой отряд наемников – давным-давно. Ладно, не берите в голову.
У нас вполне реальная проблема – я вряд ли смогу победить в перестрелке с ним. Конечно, реальная схватка на поле боя – это не стрелковое состязание. Не следует
забывать о тактике. Если снайпер может уверенно выстрелить на дистанцию на сто метров меньше, чем противник, это можно компенсировать и выдвинуться на сто метров вперед. Маскировка, диверсии и отвлечение внимания противника, разнообразные военные хитрости, обход с флангов – да мало ли какие методы можно скомбинировать для того, чтобы создать шансы на победу. Но, как ни печально, когда Курц говорил, что он не ровня Касперу, он имел в виду и тактику.
Сальвио почесал в затылке.
– Но мы же не можем бросить Тессу и Соске. Кто мы будем, если смоемся, поджав хвосты?
– Это верно… – протянул Курц, в задумчивости глядя себе под ноги. Товарищи уже почувствовали беспокойство, когда он тяжело вздохнул и поднял голову.
– Ладно, от судьбы не уйдешь. Нам все равно придется дождаться подходящего момента.
– Какого момента?
– Если мы сможем связаться с нашей парочкой, все пойдет пучком. Устроим диверсию, когда они будут вылезать, и прикроем их отход. Без нас им не уйти.
|
|
|
Поднявшись на ноги, он вернулся к своему М9.
На внутренней стороне крышки люка кокпита был закреплен прочный противоударный оружейный чехол. Он снял его и вынул тщательно упакованный длинный сверток. Курц спустился на землю и размотал брезент. Когда на свет появилась винтовка, он снова мрачно вздохнул.
Кто бы мог подумать, что в бою бронероботов может найтись место и таким раритетам. Но вот это время пришло.
Магазинная винтовка, светившаяся мрачным великолепием.
Древняя и простая, она оставляла впечатление настоящего произведения искусства. Ложа из темного ореха, массивный вороненый ствол, на котором от бесчисленных обработок тефлоном проступил рисунок, состоящий из светлых зерен. Установленный на ней 36-ти кратный оптический прицел, длинный и толстый, по размерам не уступал иным винтовкам.
Это оружие вышло с фабрики фирмы Винчестер полвека назад и по праву славилось точностью, сравнимой с самыми современными снайперскими винтовками.
Неудивительно, что все владельцы этой винтовки любовно ухаживали за ней, даже просто в знак восхищения. Прекрасное оружие, винтовка из винтовок – та самая, которой он впервые коснулся пять лет назад зеленым новичком, с восторгом неофита. Винтовка, ставшая для него родной.
1520 метров.
Если он и сможет, то только с ней.
Охранник, которого спасла Канаме, был тяжело ранен.
– Не считая ноги, сломана правая рука, рваные раны на правом боку. Кажется, он ударился затылком – но насколько это серьезно, сказать не могу, – заявил Лемон, быстро осмотрев его. Загорелый мужчина лет тридцати был не слишком крупного телосложения, но очень мускулистым. Будь он в ясном сознании и не травмирован, у Канаме с Лемоном не возникло бы ни единого шанса сбежать, он справился бы с ними одной левой.
– Выживет?
– Откуда мне знать? Если немедленно оказать медицинскую помощь – наверное. Увы, аптечки у нас нет. И я уверен, что передвигать его нельзя.
– Вот как...
Охранник слабо застонал – кажется, он пришел в себя. Канаме склонилась к нему.
– Держитесь. Как вас зовут?
– …Браун.
– Слушайте, мистер Браун. Вертолет упал и взорвался, но мы успели вас вытащить. Боюсь, все остальные погибли. Мы хотели бы вам помочь, но у нас нет ни медикаментов, ни бинтов. Вы понимаете меня?
|
|
|
Губы раненого двинулись: он пытался произнести «да».
– Думаю, ваши друзья скоро будут здесь – они знают, где мы. Поэтому простите, конечно, но мы оставим вас тут и убежим.
– Н-не… уходите…
Его голос прозвучал едва слышно, беспомощно и жалко. Амальгамовец с трудом приподнял левую руку, пытаясь удержать ее. Несмотря на то, что Канаме не могла выполнить его просьбу, она почувствовала себя виноватой. Неважно, что он был вражеским солдатом.
Осторожно пожав бессильную руку, она отерла холодный пот с его лица.
– Мне очень жаль. Вот, я вас укрою. Так вы не замерзнете, даже когда пожар угаснет. Желаю вам поправиться.
Сняв свою красную пуховку, Канаме осторожно накрыла ей раненого.
– Мистер Лемон, вы можете идти? Я вам помогу.
– Буду стараться. Что мне еще остается… ой.
– Идемте.
Оставив раненого охранника у грузовика, они заковыляли по тоннелю прочь. Почти сразу впереди возник тупик. Обветшавший за десятилетия потолок рухнул,
полностью перегородив проход. Повернув назад, беглецы двинулись по другому тоннелю, более узкому, который ответвлялся чуть раньше.
– Вы не мерзнете?
– Ничего. А ты сама как себя чувствуешь? Ты же болела недавно, да еще и отдала пуховку, к тому же – врагу.
– Считаете меня лицемеркой?
Прямой вопрос заставил Лемона торопливо замотать головой.
– Вовсе нет. Дело в том… ты, похоже, действительно не понимаешь. Ты умная девушка, должна была бы уже заметить сама, что сделала нечто опасное.
– О чем это вы?
– Об этом Брауне. Оставить его живым на видном месте – все равно, что сообщить его друзьям, что мы живы и сбежали. Если так, то далеко нам не уйти. Лучше было бы дать им возможность считать, что мы с тобой сгорели в вертолете вместе с остальными.
– А… – Канаме неожиданно замедлила шаг.
– Что?
– Н-ничего. Неважно, идемте скорее.
– Погоди, ты действительно не заметила? Действовала не задумываясь?
В точку. Канаме в самом деле не пришло в голову прикинуть, что получится в результате. Она бросилась на помощь, не задумавшись ни на секунду.
|
|
|
– Все ясно. Об этом ты не подумала.
– Н-неправда!.. Все взвесила и очень тщательно! Но я просто не могла его там бросить.
– М-м-м. Вот об этом я и говорил.
– Ну и что? Если вы сразу догадались, что же не сказали ни слова?!
– Ага, так я был прав?
– Да ну вас…
Лемон засмеялся. Смущенная и покрасневшая Канаме неожиданно задумалась. Она чуть по-новому взглянула на непрошеные знания, которые так внезапно и
грубо всплыли в ее голове после того, как проснулись способности Посвященной, на необычайно обострившийся интеллект…
Канаме была ошеломлена и сбита с толку.
Но ведь… все не так уж плохо. Она почувствовала облегчение.
«Я – это я. Творю все те же глупости. Кидаюсь на помощь, когда меня не просят. Я осталась прежней».
Но облегчение тут же исчезло, стоило ей услышать следующие слова Лемона.
– Вовсе нет. Дело в том… ты, похоже, действительно не понимаешь. Ты умная девушка, должна была бы уже заметить сама, что сделала нечто опасное… а? Нет, подожди, лицемерка – это уж слишком… стоп.
– Что вы говорите?
Остановившись, Лемон приложил руку ко лбу, зажмурился и болезненно замычал. Она впервые ощутила, какая тягостная, давящая атмосфера их окружает.
Канаме затопило странное ощущение узнавания. Она помнила, как Лемон повторялся, потом впадал в растерянность, не понимая, что происходит… но сколько же раз?.. Постойте, это было не единожды. Получается…
– Дежавю, – прошептала она.
Для нее это было не впервые – Канаме уже чувствовала подобное много раз. Но ведь и самые обычные люди сталкиваются с этим феноменом. Может быть, ничего страшного?
Нет. Пусть для нее это обычное дело, она никогда не испытывала дежавю так резко и часто, как с того момента, когда попала в этот мертвый город. Приступы повторялись с такой пугающей частотой, что она уже потеряла им счет. С этими руинами что-то не так.
Но что именно?
Может быть, нечто, имеющее отношение к омнисфере? Да, сомнений быть не может. Это дежавю – внешний эффект действующей омнисферы. В обычной жизни реверберация практически не проявляется и совершенно безвредна, но даже самые нормальные люди, наподобие Лемона, иногда чувствуют ее присутствие. Вот и пилоты вертолета перед катастрофой говорили что-то непонятное. Видимо, природа того явления была аналогичной.
Возможно, где-то поблизости другой Посвященный, помимо Леонарда и нее самой? Леонард находился в кокпите «Белиала» перед тем, как вертолет рухнул в шахту. Едва ли он погиб так просто – наверняка он тоже здесь, где-то среди руин.
|
|
|
Существовала еще возможность того, что некий Посвященный пытался вступить в контакт издалека, используя какое-нибудь усилительное устройство, типа ТАРОСа. Да, в таком случае результатом могла стать подобная реверберация, ментальное эхо и даже определенные электромагнитные возмущения.
Нет.
Дело не в этом.
Это нечто гораздо более опасное.
Здесь, под землей.
Приступы дежавю, которые она несколько раз испытывала в отчаянных переделках
– вот на что это было похоже. Чувство, словно кто-то шепчет внутри ее собственной головы.
– Канаме?..
Голос Лемона вырвал ее из пучины тягостных раздумий.
– А, простите. Но вы нормально себя чувствуете?.. …Что?
Она снова смотрела на раненого амальгамовца, которого вытащила из разбитого вертолета. Канаме снова стояла на коленях, прячась за остовом грузовика. Лемон снова перечислял обнаруженные травмы:
– …Не считая ноги, сломана правая рука, рваные раны на правом боку. Кажется, он ударился затылком – но насколько это серьезно, сказать не могу,
Хватит, хватит – сколько можно?! В уголке сознания Канаме билось осознание вторичности, замкнутости, цикличности всего происходящего, но она снова спрашивала Лемона:
– Он выживет?
– Откуда мне знать? Если немедленно оказать медицинскую помощь…
Она снова выслушала его объяснения, заговорила с Брауном, отерла его лицо, укрыла пуховкой и снова, подпирая плечом Лемона, заковыляла прочь. Опять Лемон журил ее за непоследовательность, она снова отругивалась…
– …Мистер Лемон.
– Что?
– Вы чувствуете, как мы много раз прокрутились в сильном дежавю? Постарайтесь не поддаваться. Причина – где-то в этих руинах.
– Вот оно что… – глухо проговорил Лемон. И продолжил, чуть погодя. – Молодец, быстро соображаешь. Тогда – хочешь узнать, в чем дело? Мы с Тенью кое-что разведали о том, для чего был построен этот город.
Еще на борту самолета, когда они добирались сюда, он упоминал о том, что работал вместе с Тенью, когда его пленил Леонард. Тень сумела сбежать, но что с ней случилось потом, Лемон не знал. Но о цели их тайного расследования в Москве он не сказал Канаме не слова. Естественно – их подслушивали.
– Об этом городе?
– Нам дала задание та девочка – Тестаросса. Она уже предполагала, что подобный закрытый город должен существовать, но не знала, где он расположен. Его построили в семидесятые годы, как совершенно секретную экспериментальную площадку. Здесь проводили разные подозрительные опыты – телепатия, предсказание будущего. Мы раскопали в московских архивах данные о том, что главой этого проекта был необычайно талантливый ученый, профессор Валов. Это была общесоюзная стройка.
– Профессор Валов…
– Я сам не верил до конца – но постепенно все же пришлось убедиться. Как бы то ни было, амальгамовцы сцапали меня, допросили, вытянули все, что я знал, а потом сами заявились в этот секретный город. И вот теперь – это жуткое дежавю – точно, как ты сказала. Больше мне ничего не известно, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Это – плохое место. Даже катастрофа вертолета – не думаю, что причина была только в обстреле со стороны. Скорее всего, пилот получил по мозгам и потерял ориентацию.
– Да, но все равно, вертолеты кто-то атаковал… и чуть нас не убил.
Канаме на память пришли крики пилотов, которые она слышала по радио: про обстрел с земли, невероятную точность. Отряд Амальгам столкнулся с противником.
Постойте, не может же быть… стрелял Курц Вебер?!
Конечно, он не мог знать, что Канаме находится в вертолете, попавшем в перекрестье его прицела.
Так. Если Курц и его товарищи поблизости – появляются шансы на то, чтобы спастись, выбраться отсюда.
Но этого мало.
Если так – то и Соске… он может быть где-то здесь…
– Давайте скорее найдем выход отсюда.
– Хотелось бы исследовать этот полигон, но… обстоятельства не располагают, увы.
– Еще бы.
Двое беглецов заторопились по темному проходу. Поворот направо, поворот налево. Перекресток, где они выбрали направление, руководствуясь только интуицией. Тупик – дорогу преградила запертая стальная дверь. Это был настоящий лабиринт. На стенах тоннелей не удалось найти указателей, а проржавевшая насквозь табличка со схемой пожарной эвакуации, уже много лет лежавшая на полу, тоже ничем не смогла помочь. Остались только непонятные цифровые обозначения, наверное, названия участков: 507 или 395. Понять по ним, где находится выход, тоже было невозможно. Они даже не имели никакого представления о том, сколько подземных этажей в этом жутком лабиринте.
– Сдаюсь. Мы совершенно заблудились, – устало проговорил Лемон, когда они уткнулись в очередной завал, образованный рухнувшим потолком. За время блужданий по тоннелям нога снова начала донимать его острой болью. В свете фонарика лицо казалось мучнисто-бледным, как у мертвеца.
– Не совсем. Может быть, вернемся туда, откуда начали?
– Разве ты помнишь дорогу?
– В общем, да. Карта наших путешествий у меня в голове. Пойдем-ка мы туда, – бодро заявила Канаме, печально думая о том, что еще недавно искусство ориентирования было для нее тайной за семью печатями.
Еще через пять минут обратного распутывания лабиринта, Лемон внезапно стиснул плечо Канаме, на которое опирался, и замер.
– Что такое?
– Тихо. Кто-то идет. Выключи свет, – прошептал он и вытащил пистолет, засунутый сзади за ремень брюк. На его лице на миг появилось странно озадаченное выражение, словно он хотел спросить: «откуда тут взялась эта штука»? В итоге, он ничего не сказал – решил, наверное, что прихватил оружие у мистера Брауна.
Канаме послушно щелкнула кнопкой фонарика, и глаза затопила темнота. Лемон протянул руку и на ощупь отобрал фонарь. Они спрятались за поваленным железным шкафом и прислушались. Из тоннеля впереди действительно донеслись далекие отзвуки чьих-то шагов. Пришелец был один.
Прямо перед беглецами был т-образный перекресток, и с одной из его сторон кто-то приближался медленными, осторожными шагами. Ни лучика света. Использует очки ночного видения?
Затаив дыхание, они ждали, пока пришелец появится из-за угла. Кромешная тьма не позволяла ничего видеть, и они ориентировались только по звуку.
Лемон привстал и, нацелив пистолет, включил фонарь и резко произнес:
– Ни с места!
Противник в ошеломлении замер на месте, прикрывая руками светочувствительный окуляр заслоняющих лицо очков ночного видения.
Это была миниатюрная девушка. Короткие шорты и зеленая летная куртка, на стройных белых ножках – выглядящие несоразмерными тяжелые горные ботинки. Аккуратно заплетенная коса пепельного цвета.
Девушка ахнула от неожиданности, подняла ночные очки и прищурилась против света, пытаясь понять, кто стоит перед ней.
Канаме задохнулась от удивления:
– Тесса!.. Тесса, это ты?
– Этот голос… Мисс Канаме?!
– Да. Но откуда ты в этом…
– Канаме!!!
Она еще не успела договорить, как Тесса с разбегу прыгнула к ней на грудь, совершенно не замечая присутствия разинувшего рот Лемона.
– …Слава богу! Я так переживала… Это в самом деле вы!..
– Конечно, я. Ну, Тесса, не плачь! Тише, тише…
– П-простите… Но я так рада, что вы живы и здоровы. Слава богу!
– Ага. Ты тоже отлично выглядишь. Ох, сколько же мы не виделись!
Забыв обо всем и нисколько не стыдясь, Тесса плакала от счастья, зарывшись лицом в грудь Канаме. Та тоже потихоньку утирала глаза, но к ее радости примешивалась тревога – неожиданное появление Тессы в этом забытом богом месте должно было означать нечто важное.
Глава четвертая: Опасность – время!
Жив.
В который уже раз разминулся со смертью.
Так думал Соске, открыв глаза в чернильный мрак и начиная свою обычную проверку – на месте ли руки и ноги.
Он сразу понял, что промок насквозь. Ушибленные и растянутые мышцы жаловались тут и там, но, благодаря амортизирующему противоперегрузочному комбинезону, он отделался синяками. Только правая рука двигалась с трудом – видимо, легкое растяжение.
Соске сел, прислушиваясь к шуму текущей в кромешной темноте воды. Тоскливо и слабо вздыхал сквозняк – это явно было какое-то объемистое пространство. Но он не видел ни единого отблеска света. Ни зги.
Очки ночного видения куда-то пропали, и Соске пошарил по карманам разгрузки в поисках маглайта1.
Ага, вот он.
Фонарик – на минимальную мощность. Первое, что луч выхватил из мрака – голый камень. Потом – куски пожелтевшего пенопласта и полощущиеся в воде космы запутавшейся пластиковой бечевки. Пластмассовая корзинка для мусора, деревянный стул, переломанная канцелярская стойка. Гора мусора.
Он оказался в тоннеле, напоминавшем округлый грот. Надо полагать, это был участок канализационной системы. По дну струился медленный поток грязной воды глубиной примерно по колено, прокладывая себе дорогу среди завалов разнообразного мусора и обломков, нанесенных сюда, по всей видимости, в течение многих лет и теперь громоздившихся подобно речным наносам и островкам.
Очевидно, сезонные половодья вызывают подъем уровня воды и здесь, волоча и смывая по течению даже довольно крупные обломки. Соске тоже принесло по основному руслу, пока он был без сознания после падения, и выбросило на завал, через который ослабший поток воды фильтровался дальше, в неизвестную темноту. Для разнообразия пришлось побыть в роли плывущих по канализации отбросов.
Сколько же времени прошло с тех пор, как он потерял сознание и разлучился с Тессой? Он взглянул на часы и понял, что миновало не меньше пятнадцати минут. Соске понятия не имел, на какое расстояние его унесло подземным потоком, но, судя по тому, что он не слышал даже отголосков рева и треска пламени, это было далеко от места крушения вертолета. Его автоматический карабин тоже куда-то пропал. Наверное, ремень оборвался.
– Командир! – позвал он негромко, прислушиваясь к причудливо перекатывающемуся эху.
Но Тесса не отозвалась.
– Командир! Тесса?! – Соске крикнул громче и вскочил, расшвыривая легкий плавучий мусор.
Снизу на него смотрел черными провалами глазниц голый череп. На скелете были обрывки рабочего комбинезона со стершейся именной нашивкой на груди. Невозможно было понять, мужчина это был или женщина. Что здесь произошло? Как умер этот человек?
Тессы рядом не было – ни живой, ни мертвой.
Ее унесло потоком куда-то дальше? Или она не провалилась так глубоко?
Соске мог только гадать, выжила ли она после того головокружительного падения.
1 Maglite – название фирмы стало нарицательным для прочных водонепроницаемых фонарей в металлических корпусах, которыми можно пользоваться в самых тяжелых условиях (а то и засветить противнику по голове).
«Твою мать»… Конечно, радиопередатчик здесь был совершенно бесполезен. Даже если его не
вывели из строя удары и затекшая вода, в подземелье на такой глубине электромагнитные волны не распространяются дальше прямой видимости.
Но где бы она ни была – нужно подняться выше по течению. Он должен найти ее как можно скорее.
Соске повернулся в ту сторону, откуда струился негромко журчащий поток и, расплескивая холодную воду, побрел вброд, расталкивая коленями крошащийся пенопласт. В поле зрения попала осклизлая кирпичная стена. Да, это действительно была канализация. Хотя в этих руинах уже много лет не ступала нога человека, дождевая и талая вода исправно стекала сюда, осушая подземелья полигона.
Он прошел примерно триста метров вверх, когда увидел впереди широкий провал в своде тоннеля. Битый кирпич, металлические трубы и арматура образовали пологую насыпь. Взобравшись на нее без особого труда, Соске пролез в дыру, оказавшись уровнем выше.
Это было дно просторной шахты. Она была несколько уже, чем тот лифтовой ствол, по которому они спускались, но ее стены поднимались на высоту не меньше, чем у пятиэтажного дома. Переключив фонарь на максимум, он обшарил стенки узким концентрированным лучом, посветил вверх. Луч выхватил из темноты кольцевую площадку-балкон, идущую по периметру шахты. Среди заплетающих ее кабелей застряло множество скелетов в изодранных лохмотьях одежды. Рассыпавшиеся кости и черепа раскатились по ржавому решетчатому настилу. Прищурившись, Соске рассмотрел в верхней части свода, перекрывающего шахту, прямоугольный провал, черную зияющую дыру.
Так. Похоже, он навернулся именно оттуда.
Поразительно, как он ухитрился отделаться столь легкими травмами. Впрочем, под провалом с верхнего этажа переплетались многочисленные пандусы, лестницы, кабели и трубы, так что он не пролетел все пять этажей отвесно, а перекатывался и прыгал, как мячик по ступенькам. Но столь удачная траектория все равно выглядела настоящим чудом.
Вопрос – случилось ли такое же чудо и с Тессой? Если она падала вместе с ним… об этом страшно было подумать.
Расширив луч в рассеянное большое пятно, он с внутренним замиранием исследовал громоздящиеся на дне шахты кучи щебня и бетонной крошки с торчащими из них жуткими обломками арматуры и трубопроводов. К счастью, тела Тессы нигде не было видно. Мало того, он нашел потерянный карабин. Подобрав его, Соске щелкнул затвором, чтобы убедиться, что оружие не разбилось, грохнувшись на кирпичи. Хотя оно и выглядело исправным, после такого полета поручиться, что карабин будет стрелять, было трудно.
Может быть, Тесса наверху?..
В том проходе, откуда он свалился и стукнулся, вырубившись в самый неподходящий момент? Но если он не найдет ее и там, может быть, Тесса ответит, если ее
позвать?
Нет, слишком опасно.
Если его услышит не тот, кто нужно, ситуация осложнится. С момента катастрофы вертолета прошло не меньше тридцати минут. Не будет ничего удивительного, если там, наверху, уже рыщут вражеские поисковые команды. Но он все равно должен забраться наверх и найти ее.
– Что же за непруха… – сердито пробормотал он и тут же пожалел о своих словах. Конечно, ему не повезло свалиться именно в дыру, но не нужно забывать, что они с Тессой в последний миг выпрыгнули из под падающего вертолета, который расплющил бы их в тонкий блин. Он уцелел, даже провалившись глубоко вниз – и очень хорошо, что
не утащил с собой и Тессу, хотя и пытался ее поймать. Конечно, без защитного противоперегрузочного комбинезона она не пережила бы такого падения.
Сузив световой пучок, Соске начал карабкаться по трубам и стальным фермам наверх, поднимаясь все выше и выше по шахте. Взобравшись примерно на высоту трехэтажного дома, он понял, что дальше пути нет. Зияющее пустое пространство до крышки шахты намекало, что нужно искать иной путь.
Переведя взгляд вбок, он примерился и прыгнул, целясь в оказавшийся напротив него прямоугольный проход, прорезанный в стенке. Хотя и узкий, тот вел куда-то вглубь, и Соске двинулся по нему, рассчитывая найти лестницу наверх – тогда он окажется как раз в том месте, где разлучился с Тессой. Освещая путь зажатым в левой руке маглайтом, правой он приготовил к стрельбе Глок-19 с глушителем. Поскольку имелась вероятность, что для карабина падение все же не прошло бесследно, он не собирался использовать его для первых выстрелов. Да и столкнувшись носу к носу с противником в узких темных проходах лучше использовать малошумное оружие. Сделать громкие выстрелы из карабина, чтобы проверить, действует ли тот, будет лучше уже после начала перестрелки.
Он осторожно крался по ветхому проходу, следуя многочисленным поворотам и минуя перекрестки. По обеим сторонам потянулись одинаковые двери. Соске заглянул туда. Жилые комнаты для сотрудников. Ничего интересного.
Потом впереди, наконец, появилась лестница. А прямо перед ней стоял Леонард Тестаросса.
Луч фонарика выхватил из темноты красный плащ, наброшенный поверх противоперегрузочного комбинезона. Вьющиеся серебристые волосы. В правой руке – украшенный чеканными узорами Кольт «Писмейкер». Лица не было видно под очками ночного видения, но ошибки быть не могло. Это был он.
Реакция Соске была быстрой и однозначной. Он немедленно и без тени колебания выстрелил.
Полы красного плаща мгновенно взметнулись, отражая пули. Та самая активная динамическая защитная одежда. Соске выпустил пять пуль подряд, надеясь перегрузить логические цепочки – безрезультатно.
– Грубость в качестве приветствия – как всегда.
Рука Леонарда двинулась, и револьвер плюнул огнем. Соске отпрыгнул за косяк двери, уходя от выстрела.
Он едва успел – пуля разбилась об стенку, брызнув свинцовыми каплями. Соске ответил, выставив пистолет из-за прикрытия, и выпустил все оставшиеся в магазине патроны. Гулкое эхо заметалось среди бетонных стен.
Безрезультатно. Противник или укрылся, или его плащ отразил все попадания.
– Твоя нетерпимость поистине восхищает.
«А ты опять выпендриваешься, нарочно упустив шанс на неожиданную атаку», – подумал Соске, но не произнес ни слова. Опустошив магазин, он сунул Глок в кобуру и быстро поднял карабин.
Этот парень так горд своим пуленепробиваемым одеянием. Посмотрим, выдержит ли оно попадания автоматных пуль со стальным сердечником.
Он переключил оружие на полуавтоматический режим. Увы.
Как и предполагалось, противник знал о том, что плащ не спасет от автоматной пули. Фигура Леонарда мелькнула и исчезла с середины прохода – только взметнулись полы плаща. Мгновенно прикинув траектории, Соске выстрелил, пытаясь достать его рикошетом от противоположной стены.
|
|
|
