 |
Глава вторая: Долгая дорога 8 глава
|
|
|
|
Бесполезно. Ответный выстрел – Соске стремглав пригнулся, и пуля прошла практически над головой.
Прицел карабина был сбит вправо – но в остальном падение с высоты пятиэтажного дома не отразилось на работе его механизмов – он стрелял исправно.
Впечатляющая прочность. Если будет возможность, стоит отправить на фирму-производитель письмо с благодарностями.
Соске выстрелил, Леонард выстрелил в ответ. Соске стремительно сменил позицию
– Леонард тоже, отступая. Обмен свинцом повторился несколько раз, и противники оказались в объемистом зале.
Под высокими, словно в школьном спортзале, сводами громоздились массивные дистилляторы, компрессоры, многочисленные резервуары. Соединявшие их трубопроводы, щетинившиеся патрубками и вентилями, образовывали запутанные лабиринты.
Поскольку у противника имелись очки ночного видения, Соске со своим обычным фонариком оказался в невыгодном положении. Ему приходилось освещать цель перед выстрелом, и еще и светить по сторонам для выбора позиции, демаскируя себя.
Нет.
Это была не единственная причина, по которой Соске не смог до сих пор выиграть схватку.
Леонард был силен.
Он реагировал быстро, точно стрелял, а его маневры были обдуманными и хладнокровными. С виду движения казались несколько хаотичными, но, судя по тому, что Леонард раз за разом избегал точно нацеленных выстрелов, приходилось признать – кажущаяся необдуманность была уловкой. Нет, это не был стандартный боевой стиль. Трудно сказать, было ли это врожденным талантом или результатом интенсивных тренировок, но обманываться гламурным стилем одежды, оружия и речей противника было бы безрассудно. Предвзятый образ слабака, полагающегося исключительно на высококлассное снаряжение, растаял как дым.
|
|
|
– Меня нелегко убить, не правда ли? – засмеялся в темноте Леонард. – Тебе еще повезло, что мы состязаемся не в бронероботах. Представляется редкий шанс.
Соске почувствовал нечто странное в этой очевидной провокации. Нет, его не слишком задевали эти слова Леонарда – не то, что в прошлый раз – но он внезапно понял, что был уже не тот самый противник. Раньше он вел себя… мягче? Было ли это притворство? Или он превратился во что-то иное?
– Провоцируешь? Глупо, – констатировал Соске, действовуя максимально осторожно и держа фонарь в стороне, чтобы затруднить прицеливание.
– Ничуть. У меня возникла мысль, что этот метод помог бы нам установить более дружелюбные отношения.
Соске выстрелил, и ответная пуля Ленарда шлепнула в стенку за его спиной. Скрываясь за толстым, высотой почти по пояс, трубопроводом, Соске перебежал ближе, вынуждая противника отступать.
– Я дружелюбно отнесусь к твоему трупу, – огрызнулся он.
– Ха, хорошо сказано.
С начала перестрелки прошло больше трех минут. Плохо. Если Соске позволит задержать себя здесь, то могут появиться клевреты Леонарда. Скоро придется отступать, как бы ни хотелось уничтожить врага. Решение нужно принять прямо…
Подкрепления появились прежде, чем Соске додумал эту мысль. На лестнице метрах в пятнадцати справа от резервуара, за которым он прятался, возникли четверо мужчин с пистолетами-пулеметами в руках.
Один из них выкрикнул:
– Мистер Сильвер?
– Я же приказывал не ходить за мной. Прочь!
– Но вы же здесь одни…
– Уходите.
– Да вон же он, там!.. – перебил его один из боевиков, заметивший Соске. Он вскинул оружие и немедленно открыл огонь. Очередь изрешетила бак, и на пол с плеском потекла какая-то остро пахнущая жидкость.
Соске мгновенно ответил. Один из противников получил пулю в грудь и рухнул. Трое остальных рассыпались и принялись поливать его точно нацеленными очередями. Вокруг Соске замелькали яркие искры, выбитые при попадании пуль в трубы, вентили и кабели.
|
|
|
Враги были хорошо тренированы. Не растерявшись от понесенных потерь, быстро перегруппировались и открыли огонь с разных сторон. В то время как один вел заградительный огонь, другие тщательно выцеливали Соске, пытаясь убить или ранить. Неплохое взаимодействие. Но наметанному глазу была очевидна некоторая ученическая однообразность их действий и движений. Боевая группа не была крепко слажена и сколочена.
Один из боевиков высунулся как раз в том месте, куда Соске заранее подвел мушку. Убитый точным выстрелом в голову противник упал, но из его руки выскочила и запрыгала вниз по ступенькам ручная граната с выдернутой чекой.
Вспышка. Граната оказалась зажигательной.
Ослепительный белый свет и горящие фосфорные брызги. Этот тип гранат создавал высокотемпературный очаг загорания – чрезвычайно эффективная вещь для выжигания противника из укрытий и в замкнутых помещениях.
Недолетевшая граната не нанесла вреда Соске, но случилось нечто ничуть не менее неприятное.
Граната лопнула прямо перед резервуаром. Пробитая пулями стенка лопнула, и содержимое хлынуло наружу. Отстаивавшаяся в течение более семнадцати лет неизвестная жидкость отнюдь не утратила горючести. Воспламенившись от горящего фосфора, она мгновенно вспыхнула с вулканическим ревом и гулом. Очевидно, огонь распространился и по широким трубопроводам, поскольку соседние резервуары тоже начали загораться, лопаться и оглушительно взрываться, заливая отсек жидким пламенем.
С потолка рухнула длинная проржавевшая ферма, и за ней – целая секция потолка с грохотом обрушилась вниз, едва ли не на голову Соске. Стальной пол судорожно задрожал под ногами и треснул. Отпрыгнув в последний миг и перекатившись, Соске бросился бежать.
Нужно было немедленно спасаться, чтобы не поджариться и не задохнуться. Сквозь грохот и гул донесся жуткий крик – один из боевиков провалился вместе с
рухнувшей секцией пола куда-то вниз, и из дыры победно вырвались языки пламени. Все тряслось и сыпалось так, что стало понятно: с секунды на секунду провалится вся конструкция пола. Ведущая к выходу панель просела под ногами, превратившись в пандус. Соске, не снижая скорости, прыгнул и уцепился.
|
|
|
Отсек уже не годился в качестве поля боя. Вскарабкавшись в темный проход, Соске побежал дальше, оставив пожары и обвалы за спиной.
– Опять взрывы…
Тарахтение отдаленной перестрелки перекрыла цепочка гулких взрывов. Стены и потолок прохода затряслись, на головы Канаме и ее спутников посыпались шматки пыли.
– Наверное, это мистер Сагара. Наткнулся на врагов, разыскивая меня… – проговорила Тесса.
Канаме уже была в курсе приключений Тессы. Едва спасшись из-под падающего вертолета, та разлучилась с Соске во время последующего обширного обвала и бродила по тоннелям в одиночестве, пытаясь найти его, когда встретилась с Канаме и Лемоном.
Соске был где-то здесь – совсем рядом.
Услышав это, Канаме оказалась не в силах справиться с волнением. Она опомнилась в последний миг, когда ноги уже готовы были нести ее прочь – отчаянно и
слепо. Ей стоило большого труда подавить этот порыв. Убеждая себя: «Дурочка, не вздумай – потеряешься, и будешь потом клясть глупое нетерпение», она уже сама с трудом верила в доводы, приводимые рассудком.
Она хотела увидеть его – сейчас же. Каждая лишняя секунда разлуки была пыткой. Она больше не могла терпеть.
Да и с чего бы ей потеряться? Нужно просто бежать и изо всех сил звать его, выкрикивать его имя так, чтобы трясся потолок – он услышит. Ее могут заметить враги? Ерунда, не может такого быть – она обязательно встретит его первым… – даже понимая всю иррациональность этих кружащихся хороводом встрепанных мыслей, она не могла избавиться от них.
И теперь эти взрывы, бьющие по натянутым нервам.
– Нужно его найти! Я заметила, откуда гремело.
– Да, но… – заколебалась Тесса.
– Что – «но»?
– Наши враги тоже там. Мистер Лемон ранен… если мы первыми наткнемся на амальгамовцев, а не на мистера Сагару, то нас схватят – мы не сможем убежать.
|
|
|
– Откуда ты знаешь, что они там? А Соске мог попасть в беду – я не могу его так оставить!
– Именно поэтому я и беспокоюсь. Ваша безопасность и безопасность мистера Лемона…
– …Меня не волнует!!! Я хочу его увидеть! Если будешь путаться под ногами, я пойду одна! – яростно закричала Канаме. Раздражение, страх, гнев подкатили к горлу, заставив ее забыть обо всем. Новые и новые дежавю, заставляющие голову кружиться, лишь усиливали ее возбуждение – она просто кипела.
– П-пожалуйста, успокойтесь. Я не…
– Как я могу успокоиться?! Наконец-то… наконец-то он так близко. Почему ты хочешь меня остановить? Тебе так не по душе, что мы встретимся?!
– Канаме, перестань! – она осеклась, когда Лемон схватил ее за плечо и рявкнул, неожиданно крепко встряхнув.
Она ошеломленно моргнула, вдруг осознав, насколько вышла из себя. Лемон продолжал, уже спокойнее:
– Понимаю, что ты чувствуешь, но все равно нужно успокоиться. Если начнешь беситься и глупить, все кончится очень плохо.
Верно. Все обстояло именно так, как он сказал. Нельзя утрачивать осмотрительность. И, кроме того…
– …Прости меня, Тесса.
– Н-ничего. Все это так обернулось из-за меня…
Глядя на неловко бормочущую Тессу, Канаме почувствовала себя страшно виноватой. Хотя Тесса тоже любила Соске, та не позволила чувствам взять верх и не забывала о безопасности других людей. Мало того, она терпеливо сносила несправедливые упреки. Канаме со стыдом подумала, что, окажись она на месте Тессы, то немедленно взвилась бы и начала огрызаться.
– …Слушай, я… я действительно виновата. Не знаю, что на меня нашло…
– Так и должно быть, – едва слышно ответила Тесса. – Вы, наконец, встретитесь с мистером Сагарой.
– Д-да…
– Ладно, если мы слегка остыли, нужно идти, – напомнил Лемон. Его лицо было серьезным и мрачным. – Оставаться здесь опасно. Да и он, наверняка, постарается оторваться от противников. Если все пойдет как надо, мы найдем другой выход и выберемся на поверхность. Думаю, лучше всего будет связаться по радио с друзьями мисс Тестаросса – они нам помогут.
– Но ведь Соске…
– С ним все будет в порядке. Он – боец не чета мне, особенно колченогому, и в одиночку вполне способен постоять за себя. Уверен, он тоже прорывается наверх, чтобы выйти на связь с товарищами. А вот если мы встретимся и повиснем мертвым грузом у него на шее, это может плохо кончиться и для него, и для нас.
Может быть, по раздолбайскому виду француза и нельзя было догадаться, но у него имелся обширный боевой опыт, и его замечание выглядело весьма разумным. Более того,
в таких обстоятельствах – оптимальным.
|
|
|
– Я… я поняла. Давайте так и сделаем.
Сглотнув, Канаме кивнула. Ей удалось справиться с безрассудным желанием немедленно броситься навстречу Соске – хотя это было совсем непросто. Кровь стучала в ушах, голова слегка кружилась. Все будет хорошо. Надо скорее подумать о чем-то другом.
– Тесса, ты знаешь дорогу?
– Сейчас – только примерное направление. Планы, которые у меня есть, неполны, и им трудно доверять. Нужно спуститься ниже, на самые глубокие уровни, и двигаться на север, туда, где расположены экспериментальные камеры. Там должна быть вентиляционная шахта с лестницей, ведущей наверх. Гарантий, что там нет противника, нет, но это все же гораздо безопаснее, чем идти на юг, к центральной лифтовой шахте.
– Север… это куда?
– Туда. Идемте.
Девушки подперли с боков тяжело хромающего Лемона, и троица беглецов покинула перекресток, подаривший им эту счастливую встречу.
В свете фонарика Канаме вдруг заметила хитрую ухмылку на губах Лемона. Он был бледен – ни кровинки, но явно чем-то воодушевился.
– Что такое?
– Да так… думаю, что мне здорово повезло. В каждой руке – по роскошной красотке. Если б еще нога не болела, ничего лучшего было бы и желать нельзя!
– Тесса, давай бросим извращенца.
– Согласна. Только выслушаем его последнее желание и отнесем завещание к нотариусу.
– Ай-яй-яй! Смилуйтесь, прекрасные леди, не бросайте несчастного!
– Поглядим на ваше поведение.
Поддерживая изображающего искреннее раскаяние Лемона, Канаме и Тесса, покачиваясь и спотыкаясь, торопились, как могли, по мрачным тоннелям.
В самом сердце тьмы.
Тупик. Заперт.
Выскочив из ревущего пламени, Соске некоторое время метался по низким коридорам, но все они шли по кругу и обрывались глухими завалами рухнувших потолков и стен или мощными стальными воротами. Мелькнула мысль подорвать их с помощью оставшегося пластита, но висевший повсюду резкий запах газа заставил его отказаться от этой мысли. Результатом необдуманной попытки мог стать объемный пожар или взрыв неизмеримо мощнее задуманного, от которого в этой тесноте спастись было бы уже нельзя.
Вернуться обратно в отсек, где случилась перестрелка, даже забыв об оставшихся там противниках, тоже было невозможно – рухнувшие фермы и трубы полностью перегородили дорогу. К счастью, пожар, сожрав топливо, быстро прекратился – прежде, чем выгорел весь кислород, иначе Соске уже задыхался бы. Стоило быть благодарным судьбе хотя бы за это.
Из головы никак не выходила Тесса. Он прикинул, что, если враги уже проникли так глубоко, ее должны были уже схватить. Естественно, никто не станет убивать без
разговоров родную сестру своего командира, поэтому пока она должна была остаться жива.
Нужно немедленно выбраться наверх и соединиться с Курцем.
Оказавшись в кокпите «Лаэватейна», бронеробота далеко не из последних, да еще и при надежной огневой поддержке Курца, он получит верный шанс освободить командира. Вернуть Тессу.
Он все еще не имел понятия, сумеет ли победить в схватке с бронероботом Леонарда, но этот план выглядел гораздо более разумным, чем попытка напасть на многочисленных противников, имея только карабин со сломанным прицелом.
Но что, если Тесса еще не попалась?
Тогда он тем более должен быстрее соединиться с Курцем и остальными товарищами. Тщательно обыскать подземный лабиринт они сумеют, только уничтожив всех противников на поверхности. Он не знал, получится ли, но тем, кто встанет на пути, не поздоровится, это точно…
Соске замер на полушаге.
Из-за угла впереди неожиданно появился Леонард. Очевидно, он тоже пережил взрыв и пожар. Удивительно, но он даже не обгорел и не испачкался.
Соске и Леонард заметили присутствие противника одновременно, в один и тот же миг. Пальцы замерли на спусковых крючках мгновенно нацеленного друг на друга оружия.
– Упс! – хмыкнул Леонард. – Если выстрелить, случится неприятность. Вижу, ты тоже заметил, что все может взорваться.
Запах, напоминающий о гниющих луковицах, уже давно раздражающе настойчиво лез в нос. Теперь стало еще хуже. Пропан, да еще и в очень высокой концентрации? Тогда стрелять действительно в высшей степени неразумно.
– Может и не взорваться, – ответил Соске быстро нацелив ствол оружия в голову противника. С такой дистанции промахнуться невозможно. Все решится одним выстрелом. Правда, это справедливо и для Леонарда.
– Желаешь попробовать? Это будет занятно.
– Отличная мысль.
– Хм. Что бы ты ни говорил, я вижу, как ты тянешься к ножу. Так-так. Прирезать слабака, чтобы не поджариться.
Совершенно верно. Соске уже опустил левую руку так, чтобы мгновенно выхватить боевой нож. В рукопашном бою его шансы на победу серьезно возрастали.
– Забавно, как совпали наши мысли. У меня тоже имеется нечто похожее.
Рука Леонарда выскользнула из-под плаща, нацелившись в лицо Соске. В первого взгляда это могло показаться обычным кинжалом с клинком копьевидной формы, но на рукоятке в основании клинка имелся какой-то странный рычаг – как раз под большим пальцем. Взглянув на него, Соске незаметно поморщился.
– Складывается впечатление, что ты видишь спецназовский нож не в первый раз. Да, этот боевой нож был тем самым малоизвестным оружием, разработанным для
русских спецподразделений. В рукояти скрывалась мощная пружина, при нажатии рычага выбрасывающая лезвие вперед. Конструкция по своей простоте напоминала детскую игрушку, но ее убойное действие было нешуточным – с десяти метров лезвие легко пробивало толстенный телефонный справочник1.
1 Гато Сёдзи, увы, попался в ловушку досужих слухов. Истории о страшных пружинных спецназовских ножах начали циркулировать еще с конца семидесятых годов, но, на самом деле, подобного оружия на вооружении никогда не было. НРС или НРС-2 (нож разведчика специальный), которые стали причиной этих слухов, стреляют бесшумными патронами СП-3 и 4. Поражающая способность в советской армии определялась не телефонными справочниками – пуля СП-4 пробивает стальную каску на расстоянии до 20 м. Тем не менее, оригинальная конструкция патрона со специальным толкателем, запирающим раскаленные пороховые газы внутри гильзы, помимо бесшумности, позволяет использовать НРС и во взрывоопасной среде.
Ситуация стала неприятной.
Пилотский комбинезон мог успешно сопротивляться ударам ножа, но Леонард целился в голову. Попадание могло привести к гибели или тяжелому ранению. Мало того, это оружие, использующее только энергию сжатой пружины, можно было смело использовать даже во взрывоопасной атмосфере. Но оно было однозарядным. Если Соске сможет уклониться, то появится возможность перейти в ближний бой и прикончить противника.
– У тебя на лице написано, о чем ты думаешь. Он тонко улыбался – словно видел Соске насквозь.
– Убить – неважно как. Если нет ствола – ножом. Нет ножа – голыми руками. Если отрезаны руки – зубами перегрызть горло. Даже умирая, мечтать, чтобы из твоих заостренных костей сделали ловушку для врага. Не так-то просто говорить с таким человеком.
– Есть о чем говорить?
– О том, как выбраться отсюда. Это звучит довольно глупо, но мы оба оказались заперты в этом малосимпатичном месте.
Соске промолчал, а Леонард воспринял это как знак того, что его слушают, и продолжил:
– Где-то идет утечка пропана. Пока это терпимо, но еще два часа – и мы либо отравимся насмерть, либо задохнемся.
– Хочешь сказать, нам не стоит драться?
– В таком случае мы погибнем бесцельно. Я уже осмотрелся и нашел единственную лестницу наверх, но она завалена горой развалившейся кладки. Вдвоем мы сможем разобрать ее и выбраться, прежде чем задохнемся.
– Кратковременное перемирие, ты это хочешь сказать?
– Именно так. Если мы выясним отношения сейчас, то победитель наверняка получит ранения, и ему не хватит сил освободиться. Не разумнее ли сотрудничать для
того, чтобы выбраться – а уж потом мы сможем убивать друг-друга, сколько заблагорассудится. Таково мое предложение.
Леонард нисколько не грешил против истины. Все, что относилось к газу и единственному выходу, было правдой. Если они не заключат перемирие – обоих ждет смерть.
– Принимаю. Но только до того, как выйдем отсюда.
В словах Соске не было ни единого грамма, да что там – атома прощения. Но соглашение было заключено.
Враги одновременно опустили оружие.
– Чудесно. Скрепим рукопожатием?
– Пошел в жопу.
Соске повесил карабин на плечо и, не медля, шагнул в сторону лестницы.
Десантники из амальгамовского отряда под командованием Калинина уже овладели большей частью руин мертвого города. Впрочем, «овладев» ими, они лишь подтвердили отсутствие противника.
Сам майор уже высадился на окраине и внимательно осмотрел место посадки вертолета противника. Он без труда нашел следы двух человек, направившихся в сторону развалин экспериментального полигона. Сомнений не осталось – это были Сагара Соске и Тереза Тестаросса.
В настоящий момент они, по всей вероятности, находились в подземельях полигона.
Видимо, Леонард тоже был в курсе. Не сказав ни слова, он самостоятельно спустился туда же, и теперь связь с ним отсутствовала. После того, как выдвинувшаяся туда разведывательная группа из четырех боевиков сообщила, что слышит выстрелы, никаких сообщение не было и на связь она больше не выходила. Если предположить, что они столкнулись с Соске, то нетрудно было догадаться, чья в итоге взяла верх. Сообщения других групп лишь подтвердили такое предположение.
Еще через несколько минут пришел доклад от другой группы, обследовавшей место падения сбитого и сгоревшего Ми-26. Из слов найденного уцелевшего члена экипажа стало достоверно известно, что Чидори Канаме и француз выжили и теперь скрывались где-то внизу. Никакой информации о местоположении Леонарда и Соске.
Внизу, в подземельях, явно происходило нечто странное. Демонстративно отделившись и оставив все свои силы на поверхности, Леонард вел себя так, словно не желал, чтобы его люди приближались к руинам полигона. Но что же делать дальше?
– Оставьте наземные дела мне, – предложил Каспер из кокпита своего бронеробота, находящегося поблизости. – Я разберусь со всеми, кто осмелится приблизиться.
– Хорошо. Полагаюсь на вас.
Калинин кивнул, и с несколькими боевиками направился к шахте, ведущей в бездонные подземелья испытательного полигона.
Тесса выбрала правильный маршрут: беглецам не встретились разведчики Амальгам, и они без особенных помех углублялись все дальше в недра подземного полигона. Впрочем, именно на это она и рассчитывала, когда говорила, что нужно двигаться в противоположную сторону от лифтовой шахты.
Канаме прекрасно понимала всю разумность этого плана – спуститься на самые нижние уровни и выйти в наиболее удаленной точке – но только умом. Затхлый сырой воздух, странное приглушенное эхо, искаженные тени, убегающие из луча фонарика, словно для того, чтобы спрятаться за спиной – все это действовало на нервы, каждый шаг
вперед давался с огромным трудом. Казалось, еще немного и они навсегда потеряются в этом мрачном лабиринте.
– Нам действительно сюда?
Канаме уже не могла сказать, сколько раз задавала Тессе этот вопрос. Все учащавшиеся дежавю нарушили представление о времени и последовательности событий.
– Да, наверное. Но… Тесса запнулась. Складывалось впечатление, что ее больше занимает вовсе не
выбор маршрута. Так, словно она колеблется, не в силах принять решение. Потом она все же продолжила:
– …Вам нужно идти прямо по этому полуциркульному тоннелю, тогда вы выйдете как раз к противоположной стороне. Там нужно будет найти вентиляционный ствол с лестницей – останется только подняться на поверхность.
– «Вам»? Погоди, ты пытаешься сказать?..
– Да, – Тесса остановилась и прямо взглянула в глаза Канаме. – Нельзя вот так все бросить. Я должна попасть туда. Пожалуйста, дальше идите вдвоем.
Ее слова заставили Канаме и Лемона удивленно распахнуть глаза.
– Что ты имеешь в виду? Попасть куда?
– Слушайте, мисс Тестаросса, враги скоро будут здесь. Оставаться здесь одной – это просто опасно.
– Не беспокойтесь, пожалуйста. В конце концов, я направлялась именно туда. Теперь, когда мы зашли так далеко, повернуться и сбежать будет… будет непростительно.
– Но если тебе здесь что-то нужно, мы тебя проводим, вот и все.
– Если это недалеко, то лучше не терять время на споры. Отведите и нас туда, – согласился Лемон
В ответ на это предложение Тесса только покачала головой.
– Нет, вам туда нельзя. Это очень… очень важная вещь, и я должна все сделать
сама.
По тому, как она прятала глаза и запиналась, было не так уж трудно догадаться: она что-то знала, но не собиралась рассказывать своим спутникам. Нет, постойте, речь шла не о Канаме, а о Лемоне – вот в чем дело. Несмотря на то, что сейчас он активно сотрудничал с Митрилом и Тессой, он оставался сотрудником французской разведки. И если это место таило в себе какую-то важную тайну – кто мог гарантировать, что информация не попадет в чужие руки?
Лемону не потребовалось много времени, чтобы догадаться.
– Так-так. Вы не хотите, чтобы я знал?
Молчание Тессы было красноречивым.
– Но припомните – именно мы с Тенью рисковали своими головами, чтобы найти этот секретный город. Не зная деталей, в потемках, мы послушно выполняли ваши указания, рыская по Москве, как проклятые. Моя нога – результат этих трудов, и я даже не знаю, жива ли Тень или нет! Даже после всего этого вы собираетесь скрываться от меня?
– Я вам очень, очень благодарна. Но…
– Мое прошлое? Если вы имеете в виду DGSE, то я на сто процентов уже уволен из
ее славных рядов. С Хива Оа я ни разу не связывался с моим начальством.
– Вы ошибаетесь. Конечно, возможность утечки информации к вашей спецслужбе меня беспокоит, но это далеко не главная проблема. Этот секрет не относится к государственным тайнам какой-либо страны. Обращаться с ним неосторожно – все равно, что играть судьбами людей всего земного шара.
– Вы преувеличиваете.
– Нисколько. Даже с самой критической точки зрения – ни грамма преувеличения. Большинство людей не устояли бы перед соблазном немедленно использовать спящую здесь тайну, если бы вдруг узнали о ней – так велика ее сила. Я могу рассказать Канаме.
Если узнает мистер Сагара – это тоже нестрашно. Эти двое и я – мы уже так глубоко замешаны, так сильно связаны с этой тайной, что от этого не станет еще хуже. Но вы, мистер Лемон… я не уверена, что вы сможете противостоять искушению.
Канаме поняла, что такая откровенность заставила Лемона слегка смутиться. Он почесал в затылке.
– Ничего не понимаю. Выходит, мне лучше и не знать этой тайны, лучше оставить
ее вам?
– Это было бы логично и правильно… по крайней мере, вы понимаете ее важность. Именно поэтому вам следует уйти вдвоем с Канаме. Согласны?
– Вы многого просите… Тогда, если вот так?..
Лемон вдруг вытащил из-за пояса пистолет.
– Эй!..
Канаме резко вздрогнула. Но француз лишь поставил оружие на предохранитель, повернул рукоятью вперед и протянул Тессе.
– Возьмите. Если я попытаюсь сделать что-то неприличное, застрелите меня.
– Мистер Лемон, я вовсе не…
– Понимаете, я не уверен в том, что выберусь живым. Поэтому мне бы все же хотелось знать… пожалуйста, прошу вас.
По омраченному лицу Тессы можно было понять, как непросто ей было принять решение. Хотя по всему, что она знала о Лемоне, он выглядел очень хорошим человеком, кто мог поручиться, что это все же не притворство? Что, если в последнюю минуту он без предупреждения обернется совсем иной стороной?
Но, что бы она ни думала, в итоге Тесса тяжело вздохнула и осторожно взяла протянутый пистолет.
– Хорошо. Но если я пойму, что вы что-то задумали, я так и сделаю.
– С-серьезно?.. – на лице Канаме было написано удивление. Тесса кивнула.
– Серьезно. Буду стрелять изо всех сил. Хотя не могу гарантировать, что попаду…
– Ничего себе.
– Да, мисс Канаме… Я думала рассказать вам. Но, даже если я не сказала бы, мой брат, раз уж он привез вас сюда, должен был…
– Что «должен был»?..
– Н-ничего. Если уж мы решили идти, нужно спешить. Сюда.
Неожиданное сотрудничество оказалось вполне продуктивным.
Они начали с того, что минут пять дергали и раскачивали во мраке неподъемный стальной швеллер. Еще минут через десять они трудились, разбирая изрядную гору битого кирпича и бетонных обломков. Наконец, швеллер подался, и последний пинок заставил его с грохотом скатиться по ступенькам вниз.
Поначалу общение между Соске и Леонардом сводилось к минимуму. Простые реплики типа: «двигай туда» или «тяни» – ничего больше.
Естественно, Соске ни на секунду не расслаблялся. Стоило противнику совершить подозрительное движение, как его рука тянулась к ножнам. Он ни разу не повернулся спиной, даже когда это было необходимо. Этот человек оставался смертельным врагом – он ни на секунду не забывал об этом.
– Охо-хо, – Леонард выпрямился и похлопал в ладони, отряхивая известковую пыль. Он не выглядел усталым – скорее всего, ему просто наскучила грубая физическая работа.
– Кончай отлынивать.
Он лишь пожал плечами на упрек Соске и вернулся к перекладыванию тяжелых обломков.
Нельзя сказать, что он работал плохо. Утонченный аристократ в белом воротничке, гламурный интеллектуал, который выглядел так, будто видел лом только в кино – он
оказался на удивление сильным. Хотя картина, безусловно, вызывала странные чувства – настолько он не вписывался в это место.
|
|
|
