 |
ПОД СЕНЬЮ АЙ‑ПЕТРИ
|
|
|
|
Тех, кто бывает на Южном берегу Крыма, всегда поражает нескончаемый поток автобусов и легковых автомашин, устремляющихся по нижней дороге в Алупку. Там, под сенью величественной вершины Ай‑ Петри, в окружении вечно цветущего парка, высится уникальный дворец, обращенный своим южным мавританским фасадом к морю. Его зубчатые верхушки стен, причудливые башенки и бойницы, а также внутреннее убранство восхищают оригинальностью и совершенством форм. Силуэты дворца, выложенного из серо‑ зеленого диабаза, органически вписываются в Ай‑ Петри и окружающий ландшафт, создавая иллюзию, что дворцовый комплекс – фантазия самой природы, а не творение рук человеческих.
Интерес к Воронцовскому дворцу‑ музею настолько велик, что лишь за один год его посещают до 800 тысяч экскурсантов, в том числе иностранные туристы из ста с лишним стран мира.
Имя бывшего владельца дворца графа М. С. Воронцова хорошо известно истории: сын царского дипломата, участник русско‑ турецких войн и Отечественной войны 1812 года, генерал‑ фельдмаршал, генерал‑ губернатор Новороссийского края и Бессарабии, наместник Кавказа, крупнейший помещик‑ крепостник и удачливый промышленник. Его великолепный дворец в Алупке, сооруженный в 1830–1840 годах руками крепостных умельцев, солдат и вольнонаемных мастеров, на протяжении трех четвертей века вызывал зависть российских вельмож и коронованных владык мира.
Хранители Алупкинского архитектурно‑ художественного музея рассказывают, что фактически дворец строился, оборудовался и украшался уникальными творениями искусства не десять, а восемнадцать лет. Лучшие русские и украинские каменотесы, мраморщики, штукатуры, столяры, лепщики, резчики по металлу и дереву доставлялись сюда из обширных родовых имений Воронцовых, особенно из Владимирской, Тульской и Киевской губерний. В архивах музея сохранились имена выдающихся мастеровых – Гавриила Полуэктова, Романа Фуртунова, Наума Мухина, Якова Лапшина, Максима Тисленко и целых крепостных семей крестьян‑ строителей.
|
|
|
Решив сделать Крым своей главной южной резиденцией, Воронцов первоначально заказал проект нового дворца известному архитектору Боффо, автору помпезного одесского дворца генерал‑ губернатора. Однако через год с небольшим после закладки здания граф решил, что оно должно быть более современным, отвечающим моде и вкусам Европы, и договорился в Англии с другим зодчим. Им стал придворный королевский архитектор Эдуард Блор, прославивший свое имя участием в сооружении Букингемского дворца в Лондоне, замка Вальтера Скотта в Шотландии и других выдающихся архитектурных шедевров в разных графствах метрополии. По свидетельству научных сотрудников музея, сооружение дворца Воронцова обошлось знатному вельможе, не считая строительных материалов, в девять миллионов серебром – баснословную по тем временам сумму.
После победы революции и изгнания из Крыма Врангеля и интервентов Алупкинский дворец, куда были свезены и другие сокровища крымских богачей, стал историко‑ бытовым музеем и распахнул свои великолепные хоромы для массового посещения. Крымский ревком неукоснительно исполнил телеграфную директиву В. И. Ленина от 26 февраля 1921 года об охране художественных ценностей, картин, фарфора, бронзы, мрамора и т. д., хранящихся в ялтинских дворцах и частных особняках.
Чрезвычайно сложная обстановка в Крыму при вторжении гитлеровских орд на побережье не позволила эвакуировать многие художественные ценности. Помимо собраний произведений искусства Алупкинского музея там остались 150 полотен живописи из Русского музея в Ленинграде и несколько десятков картин из галереи Симферополя, присланных накануне войны для временного экспонирования.
|
|
|
Любопытно и странно, что в мрачные времена фашистской оккупации, когда большинство музеев, дворцов и храмов гитлеровцы превращали в казармы, склады снарядов, конюшни и застенки, Алупкинский музей действовал и был открыт для посещения немецкими офицерами и их гостями. Мало того, в административно‑ хозяйственных корпусах дворца разместились румынская и немецкая комендатуры, личный состав которых помимо других функций нес охрану дворца. Немецкие власти назначили даже хранителя музея, вручив ему охранную грамоту за подписью самого Альфреда Розенберга – имперского министра по делам оккупированных восточных территорий и заместителя фюрера по партии.
Этот беспримерный факт озадачил многих. Чем объяснить такой невероятный, из ряда вон выходящий акт фашистских властей на Южном берегу Крыма? Никаких документов об этом в архивах музея нет. Немногие местные жители, которые оставались в Алупке в период оккупации, тоже ничего рассказать не смогли: они не имели доступа в музей.
Прояснить, если не разгадать до конца эту историю помог случай. Как‑ то отдыхая в одном крымском санатории близ Алупки, я встретился с известным советским военачальником, генералом армии, дважды Героем Советского Союза И. А. Плиевым и услышал от него любопытный рассказ:
– При освобождении 10 апреля 1944 года Одессы в руки разведчиков моей конномеханизированной группы войск попалось несколько не успевших бежать чиновников из администрации Розенберга. Один из них, – продолжал Исса Александрович Плиев, – находился более года в Крыму. Он показал, в частности, что Воронцовский дворец был обещан лично Гитлером фельдмаршалу фон Манштейну в качестве дара за его операции на юге. На этот «дар», добавил пленный, рассчитывали также союзники фюрера: пресловутый маршал Антонеску и фашистский диктатор Венгрии адмирал Хорти. Вероятно, именно это заставило германское командование в Крыму сохранить дворец.
Однако при наступлении советских войск гитлеровцы успели разграбить музей и увезти многие уникальные произведения искусства. Спустившаяся с гор партизанская разведка установила, что фашисты, заминировав дворец, подготовили его к взрыву. Рискуя жизнью, разведчики пробрались через фронт в штаб Отдельной Приморской армии и предупредили командование о готовящемся злодеянии. В Алупку была брошена штурмовая группа, в составе которой были саперы. Так был спасен замечательный памятник архитектуры.
|
|
|
Уже в начале 1945 года дворец был приведен в относительный порядок. В феврале того же года в дни Ялтинской конференции глав трех великих держав там была размещена британская делегация во главе с Уинстоном Черчиллем. Английский премьер подолгу восхищался изумительной архитектурой дворца и его «львиной» серией – скульптурными фигурами львов на парадной лестнице южного фасада. Говорят, что он даже зондировал возможность приобретения скульптуры «Спящий лев» работы итальянца Бонанни.
В послевоенные годы коллектив музея с энтузиазмом трудился над пополнением экспонатов, расширением экспозиции, занимался обширной культурно‑ просветительной деятельностью. В наши дни эта работа приобретает все более научный и целеустремленный характер.
Итак, советские разведчики и реставраторы‑ искусствоведы, как и в случае с сокровищами знаменитой Дрезденской галереи, сохранили для народа шедевр архитектуры – уникальный дворец над Черным морем.
Ялта.
[1] Спустя 40 лет я встретился с некоторыми из них в Смоленске, где собрались питомцы «огненного выпуска», чтобы рассказать о своей судьбе и почтить память павших в боях товарищей.
[2] См.: Партия во главе народной борьбы в тылу врага. М. 1976, с. 167.
[3] См.: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов. В 2‑ х т. Брянск, 1959, т. 1, с. 10–11.
[4] См.: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов. В 2‑ х т. Брянск, 1962, т. 2, с. 85.
[5] В хронике событий Великой Отечественной войны сказано: «26 декабря 1941 года, пятница. Партизанские отряды, действовавшие в Суземском и Трубчевском районах Орловской области, разгромили немецко‑ фашистский гарнизон и полицейский отряд в Суземке. Эта операция положила начало созданию партизанского края в Брянских лесах. За сравнительно короткий срок в районе Брянских лесов, от Суземки до Трубчевска и от Зноби до Навли, на территории с 395 населенными пунктами, в которых насчитывалось 185 тысяч жителей, были уничтожены гарнизоны врага и восстановлена деятельность советских и партийных органов».
|
|
|
[6] См.: Фронт без линии фронта. М., 1970, с. 216.
[7] Это утверждение лживо. Подпольщики не преследовали и не убивали мирных жителей. (Прим. авт. ).
[8] Партизанская правда, 1943, 26 августа.
[9] Рапорт был написан до образования Брянской области. Все сведения, сообщаемые в нем, относятся главным образом к партизанам, действовавшим на территории нынешней Брянской области. (Прим. авт. )
[10] Вилис Самсон и Янис Риктер – командир и комиссар партизанского отряда, впоследствии – Первой латвийской партизанской бригады.
[11] Ныне Б. В. Адлейба – первый секретарь Абхазского обкома КП Грузии.
[12] Леля – тетка Вермишева, младшая сестра его матери.
[13] Лукашин Саркис Лукьянович (Срабионян) – крупный партийный функционер‑ ленинец в Ростове‑ на‑ Дону, Закавказье и Петербурге.
[14] «Известия Бакинского Совета», № 100 от 29 мая 1918 г.
[15] Впоследствии Н. Нариманов занимал пост одного из председателей ВЦИК СССР.
[16] Казах – районный центр в Азербайджане.
|
|
|
