 |
Песнь песней 2 страница
|
|
|
|
что оно, и срубленное, оживет
и побеги станет пускать вновь;
пусть одряхлел в земле корень его
и обрубок ствола омертвел в пыли ‑
чуть дохнет влагой, зеленеет оно,
как саженец, выгоняет ветвь в рост.
А человек умирает ‑ и его нет;
отходит ‑ и где его искать?
Если воды в озере пропадут,
иссякнет и высохнет ручей;
так человек ‑ ложится, и не встанет вновь,
не проснется до скончания небес,
не воспрянет от своего сна.
О, пусть бы Ты в преисподней сокрыл меня
и прятал, покуда не пройдет твой гнев,
на время ‑ а потом вспомнил меня!
Но будет ли по смерти жив человек?
Я ждал бы все отсчитанные мне дни,
покуда не придут меня сменить;
но отзовусь, когда Ты окликнешь меня,
умилившись над творением Твоих рук!
Более б Ты шагов моих не считал,
перестал бы выслеживать мой грех;
была б вина моя упрятана под сургуч,
и провинность мою Ты бы покрыл.
Но рушится, изничтожается гора,
и скала сходит с места своего;
камни подтачивает ток струи,
землю смывает разлив воды, ‑
так надежду человека ничтожишь Ты!
Теснишь его до конца, и он уйдет;
исказишь его лик и отошлешь прочь.
В чести ль его дети, не знает он;
обижают ли их, не приметит он;
лишь о себе тело его болит
и о себе плачет его душа! »
Глава 15
И отвечал Элифаз из Темана, и сказал:
«Ветреным ли веденьем ответит мудрец,
вихрем обуреваемый внутри себя,
возражая словами тщеты
и речью, в которой проку нет?
Притом ты разрушаешь святой страх
и молитву к Богу вменяешь в ничто!
Искусились в нечестии твои уста,
и язык лукавых избран тобой.
Твой рот обвиняет тебя, не я,
и уста твои говорят против тебя!
Родился ли ты, как первый из людей,
и создан ли прежде холмов земли?
|
|
|
Божий умысел подслушал ли ты,
присвоил ли Премудрость себе?
Что знаешь ты, чего бы не знали мы,
и что разумеешь, чего нет у нас?
И седовласый между нами и старик,
днями превышающий отца твоего!
Утешения ли от Бога ты презрел
и слово благостное к тебе?
Как увлекает тебя сердце твое
и как возносится око твое ‑
что против Бога стремишь ты свой дух
и рот твой выговаривает такие слова!
Что человек? Как чистым быть ему
и как будет праведен рожденный женой?
Вот, Он не доверяет и святым Своим,
и небеса нечисты в Его глазах;
тем паче растленный человек,
что неправду, словно воду, пьет!
Я изъясню тебе ‑ послушай меня!
И виденное мною расскажу,
то, что возвестили мудрецы
и не сокрыли от них отцы их,
которым одним принадлежала земля
и меж которых чужой не проходил:
все дни свои нечестивый терзает себя,
и годы насильника сочтены;
гул ужаса в его ушах,
средь мира губитель подступает к нему!
Он не надеется спастись от мглы,
и в добычу мечу он обречен;
он скитается за хлебом: где взять? ‑
он знает, что к погибели готов,
и в руках у него день тьмы!
Одолевает его беда
и нужда теснит, как с воинством царь, ‑
за то, что против Бога простер он длань
и противу Крепкого восставал,
не сгибая выи, шел на него
за тяжкими бляхами своих щитов,
нарастил на лице своем жир
и туком обложил бедра свои.
Он селится в разоренных городах,
в домах, где никто не станет жить,
которые распаду обречены.
Не устоит богатство его,
не разойдутся по земле его стада.
От мрака он не убежит;
пламя иссушит побеги его,
и плоды его унесет ветр.
Обманываясь, он вверяется тщете,
и тщета будет прибыль его.
Прежде времени увянет он,
и ветвь его не будет зеленеть;
как виноград, свои ягоды сбросит он,
и, как маслина, стряхнет свой цвет.
Бесплоден будет отступников сонм,
и шатры мздоимцев пожрет огонь;
забеременеют злом, родят ложь,
|
|
|
и неправду вынашивает утроба их! »
Глава 16
И отвечал Иов, и сказал:
«Я слышал такое много раз;
докучные утешители вы все!
Будет ли конец ветру слов?
Что к возраженью понуждает тебя?
И я бы мог говорить, как вы,
будь ваши души на месте моей:
изощрялся бы перед вами в речах
и головой своей над вами качал,
ободрял бы вас языком моим
и утешал движением моих губ!
Говорю ли, не утоляется моя печаль;
замолчу ‑ и не уходит она от меня.
Да, вконец Он истомил меня!
Ты разрушил весь круг близких моих;
как свидетель, восстает на меня недуг,
в лицо мое укоряет меня.
Гнев Его мучит меня и теснит;
зубами скрежещет на меня,
пристально вперяется в меня враг!
Разинули на меня пасти свои,
глумясь, бьют меня по щекам,
все соединились против меня.
Неправедному предал меня Бог
и в руки злых бросил меня!
Спокоен был я; Он навел страх,
схватил меня за шею, и разбил,
и поставил меня, как свою мишень;
свистят вокруг меня стрелы Его,
Он пронзает мне утробу, не щадит,
проливает на землю мою желчь!
Пролом за проломом Он пробил во мне,
как ратник, устремляется на меня.
Рубище я сшил на кожу мою
и во прах опустил мой рог[875].
От плача покраснело мое лицо,
и на ресницах моих ‑ смертная тень, ‑
хоть нет бесчестья на моих руках
и молитва моя чиста.
Земля! Не сокрой крови моей,
и да не знает покоя мой вопль!
Се, и ныне Свидетель мой на небесах,
и в вышних Заступник есть у меня!
Многоречивые друзья мои!
К Богу течет моя слеза,
чтобы человеку правда у Бога была
и между человеком и ближним его!
Ибо жизни моей приходит конец,
и я удаляюсь в невозвратный путь.
Глава 17
Слабеет мой дух,
угасают мои дни,
ждет меня гроб!
Только глумления остаются при мне,
и в горечи мрачится око мое.
Заступись Сам за меня пред Собой!
Иначе кто поручится за меня?
Сердца их для пониманья Ты закрыл;
потому и не дашь им торжества.
Кто обрекает друзей своих на беду, ‑
у детей его вытекут глаза.
Присказкой людской Он сделал меня,
и я стал тем, кому плюют в лицо.
От горя помутилось око мое,
и все тело мое стало как тень.
Праведные об этом восскорбят,
и невинный отступнику явит гнев;
но не сойдет праведный с пути своего,
и будет возрастать, чьи руки чисты.
|
|
|
А вы ‑ подступайте ко мне все:
не сыщу между вами Мудреца!
Прошли мои дни; мне надежды нет,
чаяния сердца моего мертвы.
Ночь ли возможно превратить в день,
поднести свет к лику тьмы?
Мне ль надеяться? Преисподняя ‑ мой дом,
и во мраке постелю я себе постель;
гробу скажу: «Ты мне отец! » ‑
а червям: «Ты мне мать, а ты сестра! »
Где после этого надежда моя,
и упование мое ‑ кто увидит его?
В преисподнюю ли оно сойдет
и вместе со мной ляжет во прах? »
Глава 18
И отвечал Билдад из Шуаха, и сказал:
«Когда вы положите речам конец?
Сначала подумайте ‑ говорите потом!
Зачем считаться нам за скотов
и терпеть унижение в своих же глазах?
Ты, раздирающий себя в гневе своем!
Из‑ за тебя ли опустеет земля
и скала с места своего сойдет?
Да, у виновного потухнет свет,
и не заблещет пламя его огня;
сияние померкнет в шатре его,
и светильник его угаснет над ним!
Сократятся шаги силы его,
от своего же умысла он падет;
запутается в сеть его нога,
и по тенетам ‑ его путь;
вервие за пяту схватит его,
и петля уловит его;
разложены по земле силки на него,
и по дороге ‑ на него западни!
Отовсюду ужасы пугают его,
понуждают кидаться туда и сюда.
Истощится от голода его мощь,
и погибель встанет рядом с ним.
По частям его кожу съест,
съест Первенец Смерти члены его.
Из шатра надежды извергнут его,
и к Царю Ужасов он сойдет;
останется без жителя шатер его,
и серой посыплют его двор!
Внизу отсохнут корни его,
а вверху увянут ветви его!
Память о нем исчезнет с земли,
и на стогнах его не помянут.
Изгонят его из света во мрак
и сотрут его с лица земли;
не оставит он потомков в народе своем,
и не будет последыша в жилищах его!
На западе ужаснутся о его дне,
на востоке с трепетом услышат о нем.
Да, так кончит беззаконного дом
и место того, кому неведом Бог! »
Глава 19
И отвечал Иов, и сказал:
«Долго вам мучить душу мою,
своими речами терзать меня?
Вот, уже десять раз вы срамили меня,
и вам не стыдно меня утеснять!
Положим, и впрямь я погрешил;
|
|
|
мой грех остается при мне!
Или хотите величаться надо мной,
попрекать меня срамом моим?
Знайте, что Бог пригнул меня
и набросил на меня Свою сеть!
Я кричу: «Насилье! » ‑ но ответа нет;
вопию, но правды не нахожу.
Он запер мой путь, чтобы мне не пройти,
и на тропы мои навел мглу;
славу мою Он совлек с меня
и сорвал венец с моей головы;
отовсюду сокрушил меня ‑ гибну я! ‑
и с корнями исторг надежду мою;
воспылал на меня гневом Своим
и к Своим врагам причислил меня!
Все вместе подступили Его полки,
приготовили дорогу против меня,
обложили осадой мой шатер.
Братьев моих Он удалил от меня,
и близкие мои обегают меня;
в дому моем гости и рабыни мои
почитают меня за чужака, ‑
иноплеменником стал я в их глазах!
Раба моего не дозовусь,
должен умолять его мой рот.
Моей жене омерзело дыханье мое,
и запах мой несносен братьям моим.
Даже малые дети презирают меня ‑
встану говорить, а им смешно.
Гнушается мной племя мое,
кого любил я, обратились против меня.
К коже прилипает моя кость,
и кожа отстает от зубов моих.
Сжальтесь, сжальтесь надо мной, друзья!
Ибо рука Божья меня бьет.
Зачем и вы, как Бог, тесните меня
и не можете насытиться плотью моей?
О, пусть бы записали мои слова,
пусть бы в книгу их занесли,
железным грифелем, залив свинцом,
в камень врезали на все времена!
Но нет, я знаю: мой Заступник жив,
и в конце встанет над прахом Он,
и, когда кожа моя спадет с меня,
лишаясь плоти, я Бога узрю! [876]
Да, сам я узрю Его,
мои не вчуже увидят глаза ‑
истаивает сердце в моей груди!
Говорите: «Как нам травить его? » ‑
словно бы во мне корень вины;
тогда и вы убойтесь меча,
ибо мечу подпадает гнев,
чтобы вы познали, что есть суд! »
Глава 20
И отвечал Цофар из Наамы, и сказал:
«Моя мысль нудит меня отвечать,
потому что буря внутри меня!
Выслушал я обидный для меня упрек;
но ответит за меня дух ума моего!
Знаешь ли, что это искони,
с тех пор как поставлен человек на земле!
что не бывает долго ликование злых
и радость отступника ‑ на миг один?
Пусть до небес восстанет высота его
и облаков коснется его глава;
словно кал, будет он извергнут навек,
кто видел его, спросят; «Где он? »
Словно морок, улетит, и его но сыскать;
как виденье в ночи, исчезнет прочь.
Глаз, что видел его, не увидит впредь,
и родина его не узрит его!
Нищих будут задабривать его сыны,
и руки его вернут хищенье свое.
Пусть юностью набухла его кость,
но вместе с ним ляжет во прах.
Если сладко для уст его зло
и под языком своим он держит его,
лелеет его и не бросает его,
глубоко прячет во рту своем, ‑
|
|
|
претворится в утробе его снедь,
сделается внутри него ядом змей!
Он глотает именье, но отрыгнет его;
Бог все извергнет из его недр!
Яд аспидов будет он впивать,
жало ехидны умертвит его!
Не видать ему потоков и струп,
что текут медом и молоком;
он вернет нажитое, не вкусив его,
не порадуется плодам мены своей!
Ибо теснил он бедных и покидал
и грабил дом, что строил не он;
ибо нет мира в утробе его
и в сокровищах его спасенья нет.
Алчности его не избегло ничто;
зато и счастье его не устоит.
Среди преизобилий туго ему,
и руки обиженных ‑ на него!
Чтоб уготовать насыщенье утробе его,
Бог пошлет ему гнева Своего пыл
и ливнем ярость Свою изольет.
От железных доспехов побежнт он,
но уметит его медяный лук;
через спину выйдет из него стрела,
молнией прорежет желчь его.
Ужасы поднимутся на него!
Всякая тьма ‑ для укромов его;
никем не зажжен, пожрет его огнь,
попалит последнего в шатре его.
Откроют небеса его порок,
и земля не станет его носить;
расточится богатство дома его,
в день гнева растечется, как вода.
Вот злому человеку от Бога удел,
вот доля, уготованная от Божества! »
Глава 21
И отвечал Иов, и сказал:
«Послушайте, выслушайте речь мою!
Этим вы утешили бы меня.
Потерпите, покуда я говорю;
когда кончу слово, смейтесь тогда!
Разве на человека жалуюсь я?
Где же мне спокойствия взять?
Ужаснитесь, воззревши на меня,
и положите перст на уста свои!
Едва вспомню, колотит меня дрожь
и трепет сотрясает тело мое.
К чему злые остаются жить,
достигают старости в расцвете сил?
Их дети устроены пред лицом их,
и на глазах у них цветет их побег;
в безопасности от бед их дома,
и Божьего бича на них нет!
Их бык прыгает и плодотворит,
их корова не выкинет плода своего.
Как овец, выгоняют они своих детей,
и скачут, как телята, чада их:
ликуют под шум бубна и струн,
веселятся, слушая свирели напев.
В счастье провожают они свой век
и сходят в преисподнюю легко.
Богу они молвят: «Уйди от нас!
Не хотим мы знать путей Твоих!
Что есть Крепкий, чтоб нам служить Ему,
и что проку прибегать к Нему? »
Вот, благо не в их руках!
Прочь от меня, умысл злых!
Доколе? Да погаснет светоч злых,
да придет на них сужденная беда
и Бог их во гневе да одарит!
Пусть они будут, как солома на ветру,
словно мякина, что взвеял вихрь!
Или кару Бог отложил для сынов?
Пусть воздаст самому, чтобы знал впредь!
Пусть погибель увидят его глаза,
и от гнева Крепкого пусть он пьет;
ибо что ему судьбы дома его,
когда сроки жизни его истекут?
Но Бога ли мудрости учить,
в вышних творящего свой суд?
Один умирает в полноте своей,
всем доволен и примирен;
полны млеком сосуды его
и кости мозгом напоены.
А другой умирает, удручен душой,
ничего доброго не вкусив;
они вместе будут лежать в земле,
и покров из червей покроет их.
Вот, мысли ваши знаю
и сплетенный на меня тайный ков,
когда вы говорите: «Где властного дом
и где шатер злых мужей? »
Или вы не спрашивали творящих путь
и не слыхали рассказов их,
как в день гибели остается злодей цел
и день гнева стороной обходит его?
Кто в лицо ему скажет правду о нем
и содеянное им кто исчислит ему?
Его с почетом к могиле несут
и ставят стражу при гробе его.
Сладок для него прах земли;
и за ним идет весь род людской,
а идущим перед ним нет числа!
Тщетою ли силитесь утешить меня?
В ваших ответах одна ложь! »
Глава 22
И отвечал Элифаз из Темана, и сказал;
«Богу ли в помощь человек?
Умный в помощь самому себе!
Что за радость Крепкому, коль ты прав,
что за польза, коль прост в путях твоих?
Иль, устрашившись, Он тяжбу с тобой начнет
и пожелает войти с тобой в суд?
Верно, злоба твоя велика
и провинностям твоим нет концаз
ты брал напрасно от братьев залог
и снимал одежду с полунагих,
усталому не давал испить воды
и от голодного прятал хлеба кус;
а человеку властному ‑ земля,
и сановитый ставил на ней двор;
ты отсылал вдов ни с чем
и с пустыми руками оставлял сирот.
Потому захлестнулась на тебе петля,
и внезапный ужас тебя оглушил, ‑
тмится, ты не видишь ничего,
накрыла тебя хлябь вод!
Разве Бог не превыше небес?
Взгляни на звезды: они высоко.
И вот ты говоришь! «Что знает Бог?
Может ли Он судить сквозь мглу?
Облака Его скрыли, и Он не зрит,
и хождение Его ‑ по кругу небес».
Вступил ли ты на древнюю тропу,
по которой преступные шли мужи,
истребленные до срока своего,
когда под их устои хлынула хлябь?
Они молвили Богу: «Отойди от нас! »
Что‑ де Крепкий сделает им!
А Он благами их домы наполнял;
прочь от меня, умысл злых!
Праведные возрадуются, узрев,
и чистый посмеется участи их;
поистине, истреблен наш враг,
и то, что оставалось, пожрал огонь!
О, сдружись с Ним, и обретешь мир;
через это придет благо к тебе.
О, прими учение из Его уст
и заключи в сердце слова Его!
Взыщешь Крепкого ‑ и устроен ты;
удалишь от шатра твоего вину,
и почтешь золото за прах,
и сокровища Офира[877] ‑ за камни ручья.
Но будет Крепкий златом твоим
и серебром блистающим для тебя;
ибо о Крепком возрадуешься ты
и к Богу поднимешь твое лицо!
Воззовешь ли к Нему ‑ Он внемлет тебе,
и ты исполнишь обеты твои;
все будет так, как ты решишь,
и над путями твоими воссияет свет.
Если кто унижен, ты скажешь: «Возвысь! » ‑
и поникшего лицом Он спасет;
избавит и того, кто не без вины,
исцелит чистотою твоих рук! »
Глава 23
И отвечал Иов, и сказал:
«И ныне прекословит моя речь;
тяжела Его рука над стоном моим!
О, если бы мог я найти Его,
мог перед престолом Его стать!
Я изложил бы перед Ним дело мое
и доводами наполнил мои уста;
хотел бы я знать, что Он скажет мне,
изведать, что Он ответит мне!
В полноте ли мощи Он вел бы спор?
О нет! Только б Он призрел на меня!
Тогда правый возмог бы судиться с Ним;
получил бы я свободу навек.
Вот, к востоку иду, и нет Его;
к западу ‑ не примечаю Его;
на севере ль Он действует ‑ не вижу Его;
таится ли на юге ‑ не могу усмотреть!
Он же ведает мой путь;
пусть, как злато, плавит меня ‑ я чист!
Стопа моя держалась его стези,
путь Его соблюл я, не отклонясь,
от заповеди уст Его не отступил,
в груди моей сокрыл Его слова.
Но Он решил ‑ кто Его отклонит?
Он делает, как хочет Его душа.
Так, Он исполнит Свой приговор;
и мало ли что еще у Него на уме!
Поэтому боюсь я лика Его;
как поразмыслю, страшно мне!
Да, расслабил сердце мое Бог,
и Крепкий ужасом поразил меня;
ибо я поглощен этой мглой,
и мрак покрывает мое лицо!
Глава 24
Зачем Крепким не назначены сроки суда
и ведающие Его не видят дней Его?
Злые люди сдвигают межи,
угоняют скот и пасут у себя;
у сирот уводят осла,
у вдовы отнимают вола в залог;
сталкивают с дороги бедняка,
должны скрываться все страдальцы земли!
Вот, как онагры, они в пустошь идут,
в степи ищут себе и детям корм;
не на своем поле жнут они,
собирают у злого виноград.
Нагими, без покрова ночуют они,
и нет им одежды в холода;
под дождями мокнут они в горах,
к скале прижимаются, ища приют.
От сосцов отторгнут сирота,
и с нищего злые берут залог.
Бедные ходят в наготе,
голодая, носят снопы;
выжимают масло в затворе с ген,
жаждут, точа из гроздий сок.
Из города стоны людей слышны,
и души убиваемых на помощь зовут;
и этого не прекратит Бог!
Враги света между ними есть;
путей Его не знают они,
не ходят по стезям Его.
В утренних сумерках убийца встает,
умерщвляет убогого и бедняка;
а в ночи он выходит на воровство.
И око прелюбодея ждет темноты;
он мыслит: «Пусть не видят меня глаза! » ‑
и завешивает свое лицо.
Во мраке прорывают они подкоп,
а днем запираются у себя,
и вовсе неведом им свет;
ибо утро для них ‑ хуже тьмы,
но милы им ужасы кромешной тьмы!
Легок он на лице вод!
Проклята земля надела их,
и будет невозделан виноградник их.
Как вешние воды сякнут в песках,
грешники преисподней поглощены!
Лоно матери пусть забудет его!
Пусть пожирает его червь!
Пусть исчезнет память о нем!
Пусть, как древо, сломится злодей ‑
кто неплодную, бесчадную гнетет,
кто не делает добра вдове!
Кто и сильных объемлет мощью Своей,
пред Кем никто не спокоен за свою жизнь, ‑
хранит их, опору подает им,
и очи Его видят их пути.
Поднялись высоко ‑ и вот их нет!
Никнут и умирают, как и все,
словно колосья, что пожаты серпом.
Не так ли? Кто во лжи меня обличит
и обратит в ничто мою речь? »
Глава 25
И отвечал Билдад из Шуаха, и сказал:
«Держава и страх идут пред Ним,
умиротворяющим Высоты Свои!
Есть ли счет ратям Его,
и кому не светит свет Его?
Как же оправдается пред Богом муж
и как будет чист рожденный женой?
Вот, луна и та несветла,
и звезды нечисты в Его очах;
тем более муж ‑ червь,
и сын человеческий ‑ моль! »
Глава 26
И отвечал Иов, и сказал:
«Как, однако, слабому ты помог,
поддержал руку, что изнемогла!
Как вразумил немудрого ты,
как изобильно явил ум!
С чьею помощью ты вещал,
и чье дыханье веет в тебе?
Рефаимов[878] схватила дрожь,
трепещет пучина и живущие в ней;
перед Ним преисподняя обнажена,
и Аввадону[879] покрова нет!
Простирающий север над пустотой,
подвесивший землю ни на чем,
заключает Он воду в тучи Свои ‑
и не разрываются облака!
Закрывающий лицо престола Своего,
ставящий пред ним облака Свои,
Он проводит черту поверх пучин
до границы света и тьмы!
Сотрясаются устои небес,
чуют ужас от Его грозы!
Он подвиг пучину мощью Своей,
растерзал Рахав мыслью Своей!
Его дыханье небеса яснит,
и Змия сражает Его рука! [880]
Вот, все это ‑ лишь край Его путей;
дошел ли до нас шепот о Нем?
А гром Его мощи для кого постижим? »
Глава 27
И продолжал Иов говорить рассуждение свое и сказал:
«Клянусь Богом, отнявшим право мое,
Крепким, уязвляющим душу мою, ‑
доколе дыхание мое во мне
и Дух Божий в ноздрях моих,
не изрекут неправды мои уста
и язык мой не скажет лжи!
Вас правыми признать? Да не будет того!
Пока жив, не отступлюсь от простоты моей;
правоту мою держу и не выпущу из рук;
не осудит жизни моей сердце мое!
Да причтется к злодеям мой враг
и к неправедным‑ восстающий на меня!
Что за надежда отступнику, когда возьмет,
когда исторгнет Бог душу его?
Божья Сила услышит ли вопль его,
когда придет на него беда?
Будет ли утешаться о Крепком он
и Бога призывать на всякий час?
Покажу вам, что в Божьей руке;
как действует Крепкий, не скрою от вас.
Впрочем, вы и сами видели все;
к чему же столько пустых слов?
Вот какой от Бога злому удел,
вот часть, что от Крепкого насильник возьмет:
растут сыновья у него, ‑ так под меч,
и не насытятся хлебом потомки его;
оставшихся по нем похоронит смерть,
и вдовы его не оплачут его;
если наберет он серебра, как песка,
как грязи, наготовит одежд, ‑
он наготовит, но праведник возьмет,
и серебро получит в удел, кто чист!
Он строит жилище свое, как паук,
как сторож, что ставит себе шалаш;
уснет богачом, но встанет нищ:
откроет глаза ‑ и нет ничего!
Ужасы настигнут его, как вода,
ночью унесет его смерч ‑
восточный ветер подхватит его
и сдует его с места его,
ринется на него и не пощадит,
как бы ни рвался он спастись!
Только всплеснут руками о нем,
только посвищут ему вслед.
Глава 28
Так! Копи есть для сребра,
и для золота горнило есть,
железо добывают из земли
т плавят из камня медь.
Тьме ставит предел человек»
исследует все концы,
камень мрака и смертную тепь.
Рудокопы, сокрытый люд,
иссекают ямы в безвестных местах,
зыблются вдали от людей.
Порождающая злаки земля
изнутри изрыта огнем:
залежь сапфира в камнях ее,
и песчинки золота в них.
К ним тропу не знает орел,
не видел ее коршуний глаз,
не топтал ее гордый зверь,
и львенок по ней ие ходил.
С гранитом борется человек,
исторгает он корни гор,
прорезает проходы в скале ‑
все самоцветы открыты оку его;
сдерживает он напор родников
и сокровенное выносит на свет!
Но мудрость ‑ где ее обрести
и где разумения копь?
Человек не знает к ней стезю,
и ее не сыскать в стране живых.
Бездна говорит: «Во мне ее нет! »
И Море говорит: «Не у меня! »
За золото ее не отдают,
не покупают на вес серебра;
не добудет ее Офирский клад,
ни многоценный оникс, ни ляпис‑ лазурь;
не оплатить ее золотом и стеклом,
не выменять ее на дорогой сосуд;
не идут в счет ни кораллы, ни хрусталь,
и ценней жемчужин мудрости дар;
не оплатит ее Кушитский топаз,
за чистое золото не отвесят ее.
Но мудрость ‑ где ее обрести
и где разумения копь?
Она сокрыта от глаз всего, что живет,
и от птиц небесных утаена.
И Аввадон и смерть говорят:
«Только слухом мы слышали весть о ней! »
Бог ‑ вот кто знает к ней путь,
и Он ведает место ее,
ибо видит Он до концов земли,
и все, что под небом, зримо Ему!
Когда Он ветру давал мощь,
и полагал меру движенью вод,
и для дождя назначал устав
и стезю для громоносных туч,
вот тогда Он узрел, исчислил ее,
испытал ее, и устроил ее, ‑
и сказал человеку так:
«Вот, бояться Господа ‑ это мудрость,
и удаляться от зла ‑ разум».
Глава 29
И продолжал Иов произносить рассуждение свое, и сказал:
«О, стать бы мне, как в прежние дни,
как в месяцы, когда хранил меня Бог,
возжигал светильник над моей главой,
и в свете Его я шел среди тьмы;
как был я во дни моих ранних лет,
когда Бог миловал мой шатер,
когда еще Крепкий был со мной
и дети мои ‑ вокруг меня;
когда во млеке омывались мои шаги
и скала изливала для меня елей!
Выходил ли я к воротам градским[881],
посреди площади восседал ‑
юноши прятались, завидев меня,
|
|
|
