7. Проблемы, с которыми сталкивается деятельность научной школы в настоящее время.

7. Проблемы, с которыми сталкивается деятельность научной школы в настоящее время.

Кроме традиционных финансовых проблем, выражающихся в аппаратурном дефиците и нищенском существовании сотрудников, занимающихся научными исследованиями, в последнее время появились новые проблемы. Акцент на развитии прикладных областей исследований сдерживает развитие фундаментальных исследований. Сокращение учебных часов на практические занятия студентов и специализация студентов с четвертого курса ограничивает участие студентов в реализации научных проектов. Исследования по направлениям психофизиологической научной школы МГУ требуют длительной практической подготовки студентов перед тем, как они смогут стать полноценными участниками проектов.

 

8. Перспективы развития психофизиологии в Московском университете.

 Перспективы фундаментальной психофизиологии в университете критическим образом связаны с привлечением в эту область науки современных неинвазивных технологий регистрации активности мозга человека. В условиях Московского университета это означает активное использование в психофизиологических исследованиях научно-исследовательской базы Центра магнитно-резонансной томографии. Одной из главных задач такого сотрудничества является разработка методов совмещения данных мозговой локализации источников ЭЭГ-активности, получаемых в психофизиологических опытах с человеком, со структурными срезами мозга, получаемыми на томографе. В перспективе информативность (эффективность) такого объединения функциональных (ЭЭГ) и структурных (срезы мозга) данных может быть приближена к информативности мощных (но очень дорогостоящих) методов функциональной томографии.

В настоящее время над проблемой объединения данных ЭЭГ и томографии целенаправленно работает целая группа сотрудников кафедры – проф. Н. Н. Данилова, проф. Ч. А. Измайлов, с. н. с. А. В. Вартанов, доц. С. А. Исайчев. В исследованиях по этой тематике активно участвуют также студенты и аспиранты кафедры.

Важным элементом перспективы психофизиологии в университете является теоретическое и экспериментальное развитие оригинальной концепции векторной психофизиологии. В этой связи необходимо создать современную экспериментальную базу для проведения клеточных исследований, результаты которых позволят в полном объеме реализовать методологический подход школы к интеграции психологии и естествознания - «Человек-Нейрон-Модель».

С учетом современных условий существования университетской науки в России, можно отнести к перспективным направлениям развития психофизиологии в Московском университете развитие ее прикладных приложений, которые, однако, мыслятся как «проекция» на практику достижений фундаментальной психофизиологии.

Однако, при любом сценарии развития событий мы с полной уверенностью можем присоединиться к словам замечательного нейробиолога П. В. Симонова, адресованным из XX^го века нам, психологам века XXI^го: «Я убежден, что приближающееся 21-ое столетие явится в значительной мере веком психофизиологии в обеих ее ипостасях: нейробиологической и психологической, естественнонаучной и гуманитарной. Новейшие методы нейронаук обогатят нас знанием о работе мозга, о котором, в лучшем случае, только догадывались наши великие предшественники, а психология, став подлинной наукой, … существенно обогатит современное человековедение» (1999).

 

 

[1] Заметим, что проект разработки им (совместно с Г. Г. Шпетом) социальной психологии также во многом перекликался с «психологией народов» - вторым направлением психологической системы В. Вундта.

 

[2] К сожалению, многие работы Харьковской школы остались в рукописях или были опубликованы в малотиражных сборниках на украинском языке. В силу этого в списке литературы упомянуты лишь отдельные произведения представителей Харьковской школы, тогда как при подготовке настоящего текста использованы и другие работы, хранимые в настоящее время в архиве А. Н. Леонтьева.

[3] Периодизация истории Харьковской школы дается нами по [32, с. 42-46].

[4] Впервые опубликованы в 1999 г. (См. [47]).

[5] В 1935 г. Леонтьева пригласили в ВИЭМ - Всесоюзный институт экспериментальной медицины – заведовать лабораторией, а также во ВКИП – Высший коммунистический институт просвещения. После увольнения из ВИЭМа в 1936 г и закрытия ВКИПа в 1937 г. АНЛ возращается в Психологический институт, работая, кроме того, во ВГИКе и в ГИТИСе. Впрочем, в 1936 г. Ученый Совет ВИЭМа присвоил ему степень кандидата биологических наук без защиты диссертации.

[6] Мы, однако, оставляем такое название для всех деятельностно ориентированных направлений в психологии, поскольку оно уже устоялось в психологии.

[7] Специальному анализу соотношения этих двух крупных школ советской психологии посвящена книга ученика Леонтьева А. Г. Асмолова [1].

[8] В. А. Лекторский вспоминает, как в 1971 г. на философском совещании в Варне Тодор Павлов, «официальный вождь болгарских философов, во многом благодаря ко­торому непререкаемой догмой не только в Болгарии, но и в СССР стала т. н. " ленинская теория отражения", заявил, что психологическая теория деятельности, разрабатывавшаяся в те годы в нашей стране, является отходом от марксизма» [13, c. 56]. На наш взгляд, теория деятельности, напротив, вполне соответствует марксизму, только не вульгарному и не догматизированному.

 

[9] В скобках замечу, что, в отличие от многих интерпретаторов творчества А. Н. Леонтьева, не считаю, что в школе Леонтьева отождествлялись психическая и внутренняя деятельность, несмотря на то, что у самого Леонтьева можно, действительно, встретить отдельные высказывания, где слова внутренняя и психическая следуют через запятую. Разведение психического и внутреннего особенно хорошо проведено было соратником А. Н. Леонтьева Д. Б. Элькониным в упомянутой научной дискуссии 1969 года (см. ниже). .

[10] Впоследствии Леонтьев использовал термин «личностный смысл». На наш взгляд, разумный и личностный смысл не следует отождествлять, но это предмет специального разговора.

[11] К сожалению, в позднем творчестве Леонтьева диалектика «образа» и «процесса» не получила свой должной разработки.

[12] Здесь и далее речь идет о человеческой психике.

[13] Речь идет, естественно, об образе мира человека, обладающего «развитым» сознанием, еще точнее – об образе мира личности (в ее понимании А. Н. Леонтьевым). Впоследствии в работах В. П. Зинченко была обоснована необходимость выделения еще одной составляющей сознания – биодинамической ткани как «материи» движений и действий, которая принимает столь же активное участие в построении сознания, что и чувственная ткань. Ведь именно благодаря живым движениям и действиям образ мира «вычерпывается» из реальности. Это особенно отчетливо доказывается особыми случаями формирования сознания у слепоглухонемых детей с резко обедненной чувственной тканью. В самых последних своих работах В. П. Зинченко доказывает необходимость выделения еще и «духовного измерения» сознания [11].

 

[14] При решении проблемы соотношения смысла и значения не следует забывать и то, что любая форма психического отражения имеет смысловую природу. Это касается и значения, которое мы можем определить как инобытие смысла, «отчужденный» смысл. «Объективный» характер значения в отличие от субъективно-пристрастного смысла имеет определенные границы, на что указывает Д. А. Леонтьев (См. [36, с. 376]). Указав, кроме того, на известное определение А. Н. Леонтьева значения как совокупности операций обобщения, мы можем определить значение также как абстракцию операционального состава деятельности, который – до известных пределов – может быть независим от мотивов субъекта, учитывать объективные свойства и отношения предметов и в таком виде может быть передан другому человеку как система способов действия в мире.

 

[15] Интересно, что крен в сторону физиологии высшей нервной деятельности, имевший место в советской психологии в 40-50-е гг. (в большей степени не по собственно научным, а скорее по политическим причинам), заострил те же вопросы о конкретном содержании, природе и сущности психической деятельности, что и исследования в области “деятельностного подхода”.

 

 

[16] В 1999 году за разработку и практическую реализацию положений данной теории П. Я. Гальперину (посмертно) и группе его учеников и последователей была присуждения Премия Президента РФ в области образования

[17] Подробнее см. Е. Д. Хомская " Нейропсихологическая школа А. Р. Лурия", ж. " Вопросы психологии", 1997, № 5.

[18] Этот раздел работы луриевской школы подробно излагается в статье Л. С. Цветковой, напечатанной в данном сборнике.

[19] В данный обзор не вошли известные методические работы петербургских нейропсихологов, которые были изложены, например, в сборнике Л. И. Вассермана и соавторов " Методы нейропсихологической диагностики" (1997), а также методические работы других представителей Луриевской школы.

[20] По уточненным данным этот фрагмент нуждается в коррекции. Научно-методический речевой центр был создан в 70-х гг. ХХ в. А. Р. Лурией и Л. С. Цветковой. После смерти А. Р. Лурии и по настоящее время Центр возглавляет профессор В. М. Шкловский, последователь А. Р. Лурии, который, однако, не был его учеником. (Прим. ред. )

[21] Данный библиографический список заведомо неполон. Он включает лишь работы московского " ядра" луриевской школы (и тоже - не все), в него не вошли работы учеников А. Р. Лурия, опубликованные на иностранных языках, и (в соответствии с замыслом) работы учеников А. Р. Лурия, живущих в других городах России (и в других странах).

[22] Дискуссия по поводу этого статуса продолжается до сих пор, и различие позиций по-разному характеризует ситуацию в разных странах [см. 43].

[23] Так, сам термин “общественная психология” был впервые употреблен М. М. Ковалевским в курсе по социологии, прочитанном в Петербурге в Психоневрологическом институте; отдельные проблемы обсуждались в работах С. Л. Франка, Л. И. Петражицкого, Л. Войтоловского, А. Копельмана. В рамках психологии наиболее значительный вклад был внесен В. М. Бехтеревым в его работах “Объективная психология” и “Внушение и его роль в общественной жизни” [см. 6].             

[24] Характерно, что такой итог был подведен на основе доклада Г. И. Челпанова, тогда профессора Московского университета, который как раз настаивал на отделении социальной психологии от общей психологии. Но его точка зрения была отвергнута, поскольку такое “отпочкование” предполагало отлучение общей психологии от ее перестройки на базе марксистского мировоззрения.

[25] “Первоначально” потому, что значительно позднее и в нашей стране социальная психология была укоренена также в рамках социологии [ 6 ].

[26] С этой точки зрения интересно сравнение первых систематических руководств, созданных, например в МГУ [7; 1-е изд. 1980 ] и ЛГУ [26].

[27] Известно, что предложенное Т. Куном понятие “парадигма” не всегда используется строго. Но несмотря на неоднозначность  термина, наполнение его содержания более или менее определенно – это как минимум “незримый аппарат категорий, понятий, принципов”, названный М. Г. Ярошевским “категориальным аппаратом” науки [50]. В социальной психологии характеристике различных парадигм до сих пор уделяется большое внимание. Так, своеобразная классификация “парадигм” в этой области знания была предложена П. Н. Шихиревым, выделившим “парадигму объяснения”, построенную в основном на принципах сциентизма и характерную для США, “парадигму понимания”, в большей мере свойственную европейским авторам, и “парадигму преобразования”, которая, по мнению автора, объединяет в себе подходы, намечавшиеся в дореволюционной России, и марксистскую традицию советской социальной психологии [47, с. 313]. Не отрицая возможностей и такой классификации, мы предпочитаем выделить как специфический вариант отечественной социальной психологии “деятельностную парадигму”.

[28] Так, в ряде отечественных работ, освещающих весь круг проблем социальной психологии, эта тема попросту отсутствует [см. 26; 38 ].

[29] В частности это относится к изучению групповой сплоченности и процессов коллективообразования А. И. Донцовым  [22; 23], а также в систематическом руководстве по психологии малых групп в совместной работе Р. Л. Кричевского и Е. М. Дубовской [25 ].

[30] Именно это произошло, например, при разработке теоретических и методологических основ социально-психологического тренинга, что было сделано Л. А. Петровской впервые в отечественной социальной психологии  [35, 36 ]. Значительные апелляции к традициям гуманистической психологии в данном случае оказались необходимыми.

[31] При этом ирония истории науки вновь проявила себя: сформулированные задолго до современных аналогов многие положения отечественной психологии оказались невостребованными, и встала задача своеобразного их “восстановления в правах”. Ситуация диалога зарубежной и отечественной социальной психологии вообще достаточно драматична, хотя бы потому, что в нем наблюдается явное “неравноправие” сторон – значительно более широкая распространенность в мировом сообществе западных конструкций по сравнению с идеями отечественных авторов. Вопрос о причинах этого явления требует специального рассмотрения, что отчасти также было предпринято в наших исследованиях [12]. Применительно же к рассматриваемому сюжету это можно просто констатировать как факт.

[32] В частности, по мысли В. К. Вилюнаса этот факт может быть возможно объяснен тем, что проблематика взаимоотношений эмоций и мышления находится на пересечении учения о мышлении и учения об эмоциях, занимая и тут, и там периферийное положение, что приводит к несколько неопределенному положению понятия “эмоция” среди объяснительных категорий теории деятельности [см. 10 ].

[33] Ссылка на то, что психология образа есть “знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира, в котором они живут и действуют, который они сами переделывают и частично создают, это знание также и о том, как функционирует образ мира, опосредуя их деятельность в объективно реальном мире” [29], предполагает включение в содержание понятия и образа социального мира, на что в свое время указал С. Д. Смирнов [39].

13. Эти публикации, в частности, собраны в журнале “Мир психологии” №3 за 1999г. (статьи В. А. Барановой и А. И. Донцова, Е. П. Белинской, И. Б. Бовиной, Н. Н. Богомоловой, С. А. Липатова, Т. Г. Стефаненко, О. А. Тихомандрицкой, Е. М Дубовской).

 

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: