 |
Более исчерпывающего перечня возражений, чем приведенного выше для векселя, ни для одной ценной бумаги мы не находим. 12 страница
|
|
|
|
Законодательство и доктрина времен нэпа не упоминали и не рассматривали категорию дробных бумаг, хотя и последовательными положения закона в это время назвать нельзя. К примеру, относительно акций законодательство того времени (ст. 343 ГК 1922 г., п. 49 Положения об акционерных обществах 1927 г., утвержденного Постановлением ЦИК и СНК СССР. (СУ 1927. N 49. Отд. первый. Ст. 499, 500)) устанавливало, как справедливо отмечали и отмечают исследователи, " недробимость акций" (см.: Долинская В. В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А. Ю. Кабалкин. М.: Юрид. лит., 1997. С. 75; Ландкоф С. Н. Товарищества и акционерные общества: Теория и практика. Юрид. изд-во Наркомюста УССР, 1926. С. 172; Гойхбарг А. Г. Очерки хозяйственного права. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1927. С. 113 - 114; Функ Я. И. и др. Акционерное общество: история и теория (диалектика свободы) / Я. И. Функ, В. А. Михальченко, В. В. Хвалей. Мн.: Амалфея, 1999. С. 463; Вольфсон Ф. Учебник гражданского права / С предисл. Я. Н. Бранденбургского. 3-е изд. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1927. С. 190; Данилова Е. Н. Товарищества // Советское хозяйственное право / Е. Н. Данилова, И. С. Перетерский, С. И. Раевич. М.; Л.: Госиздат, 1926. С. 172; Данилова Е. Н. Советское торговое право. С. 97; Израэлит М. Н. Акционерные общества: Правовые основания деятельности акционерных обществ (с участием и без участия государственного капитала). М.: Экономическая жизнь, 1927. С. 33 - 34). Это касалось не только объема, но и содержания прав. Вот, к примеру, положения Устава акционерного общества под наименованием " Русперссахар", утвержденного СНК СССР 2 сентября 1924 г.: " Купоны к акциям не могут быть передаваемы отдельно от акций, за исключением купонов истекших и текущих сроков" СЗ СССР. 1925. N 1. Отд. второй. Ст. 1).
|
|
|
Однако если проанализировать законодательство об иных бумагах, то можно встретить некоторые интересные примеры. Так, о дроблении идет речь в Декрете ВЦИК и СНК " О переуступке прав по накладным". В п. IV этого документа указывалось, что " дробление претензий, вытекающих из одной и той же накладной, равно как и предъявление к дорогам таких претензий от имени разных лиц, не допускается, за исключением требования возврата излишне уплаченной суммы (перебора) грузоотправителем, уплатившим таковую на станции отправления" (СУ 1923. N 88. Отд. первый. Ст. 853). Позднее указанное положение вошло в ст. 121 Устава железных дорог Союза ССР 1927 г. (СЗ СССР. 1927. N 30. Отд. первый. Ст. 307, 308). Интересны и некоторые документы, касающиеся государственных облигаций. К примеру, в п. 4 Постановления ЦИК и СНК СССР " О выпуске государственного внутреннего выигрышного займа 1926 года" (СЗ СССР. 1926. N 60. Отд. первый. Ст. 449) указывается: " Облигация состоит из четырех равных частей стоимостью по 25 рублей нарицательных каждая. Отдельные части каждой облигации нумеруются одинаковым номером, могут обращаться самостоятельно и дают право на одну четвертую часть выпавшего на данную облигацию выигрыша". Похожие положения можно увидеть и в Постановлении ЦИК и СНК СССР " О выпуске государственного внутреннего десятипроцентного выигрышного займа 1927 года" (СЗ СССР. 1927. N 7. Отд. первый. Ст. 71): " Облигация состоит из пяти равных частей нарицательной стоимостью в пять рублей каждая. Отдельные части каждой облигации нумеруются одинаковым номером, могут обращаться самостоятельно и дают право на одну пятую часть выпавшего на данную облигацию выигрыша и на одну пятую часть процентного дохода".
Практически не регулировался вопрос о дробных бумагах и в посленэповском советском законодательстве. Все примеры, которые здесь имеются, касаются государственных облигаций. Так, в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 3 июля 1930 г. " О выпуске государственного внутреннего выигрышного займа " Пятилетка в четыре года" (СЗ СССР. 1930 г. N 35. Отд. первый. Ст. 379) выпускался заем " в облигациях, достоинством в 50 рублей каждая, неделимых и делимых на части" (п. 7). Часть делимой облигации давала право на соответственную долю выпавшего на облигацию выигрыша и процентного дохода. Схожей логике следовало и Постановление ЦИК и СНК СССР " О втором выпуске государственного внутреннего займа " Пятилетка в четыре года" (" Выпуск третьего решающего года пятилетки" ) (СЗ СССР. 1931. N 37. Отд. первый. Ст. 268). Этот документ интересен тем, что доли стали считать в простых дробях. Относительно деления иных ценных бумаг законодательство никаких положений не содержало. Этот вывод касается уже и поздних (конца СССР) советских нормативных актов, в частности Постановления Совета министров СССР от 15 октября 1988 г. N 1195 " О выпуске предприятиями и организациями ценных бумаг", Постановления Совета министров СССР от 19 июня 1990 г. N 590 " Об утверждении Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью и Положения о ценных бумагах" и Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. (ст. ст. 19 и 36). Более того, и в п. 32 Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, и в п. 6 Положения о ценных бумагах дублировалась одна и та же норма о том, что " акция неделима" (надо отметить, что эта норма понималась в определенном контексте, так как далее отмечалось, что " в случаях, когда одна и та же акция принадлежит нескольким лицам, все они по отношению к акционерному обществу признаются одним акционером и могут осуществлять свои права через одного из них или через общего представителя" ), а ст. 19 Основ, определяя акционерное общество, указывала, что им признается общество, " уставный фонд которого разделен на определенное число акций равной номинальной стоимостью", что автоматически предполагало невозможность разнономинальных и безноминальных акций. Не упоминается о дробных акциях и в первых российских нормативных актах, регулировавших деятельность акционерных обществ, - Законе РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 445-1 " О предприятиях и предпринимательской деятельности", Постановлении Совета министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 601 " Об утверждении Положения об акционерных обществах", Постановлении Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. N 78 " Об утверждении Положения о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР", Указе Президента РФ от 1 июля 1992 г. N 721 " Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества". В пункте 39 Положения об акционерных обществах признавалась возможность " консолидировать существующие акции или разделить существующие акции на акции меньшего номинала", но о последствиях таких действий в виде образования дробных акций и их правовой судьбы ничего не говорилось. Такой вывод следует не только из указанного документа, но и из анализа Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утв. Постановлением Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку от 12 июля 1995 г. N 3, которым (п. 13. 2) консолидация определялась как " уменьшение общего количества акций в выпуске по отношению к текущему в соответствии с заданным коэффициентом с одновременным пропорциональным увеличением номинала акций", но ничего не говорилось о специфике учета дробных частей, как и вообще о возможности их образования.
|
|
|
|
|
|
< 2> См.: Основные условия продажи путем выпуска Министерством финансов Российской Федерации золотых сертификатов 1993 г., утв. Постановлением Совета Министров РФ от 25 сентября 1993 г. N 980.
Действующее законодательство дает гораздо больше примеров дробности (делимости) ценных бумаг: двойное складское свидетельство, инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, российская депозитарная расписка, акция.
Относительно двойного складского свидетельства ст. 912 ГК указывает, что оно состоит из двух частей - складского свидетельства и залогового свидетельства (варранта), которые могут быть отделены одно от другого. При этом и само двойное складское свидетельство, и каждая из двух его частей являются ценными бумагами.
|
|
|
Следующий пример - инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда (ст. 14 Федерального закона " Об инвестиционных фондах" ). Количество паев, принадлежащих одному владельцу, может выражаться дробным числом. Нормативными актами регулятора (п. 1. 5 Положения о порядке ведения реестра владельцев инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, утв. Постановлением ФКЦБ России от 7 июня 2002 г. N 20/пс) установлена возможность округления дроби. В частности, дробное число, выражающее количество инвестиционных паев, может округляться с точностью, определенной правилами доверительного управления соответствующим паевым инвестиционным фондом, но не менее пяти знаков после запятой.
Еще один пример дробления - российская депозитарная расписка (ст. 27. 5-3 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" ). В соответствии с требованиями этого Закона дробление российских депозитарных расписок осуществляется в соответствии со списком их владельцев, составляемым на дату, указанную в сообщении о государственной регистрации изменений в решение о выпуске российских депозитарных расписок. Дробление российских депозитарных расписок допускается при условии, что в результате такого дробления одна российская депозитарная расписка будет удостоверять право собственности не менее чем на одну представляемую ценную бумагу.
Однако наиболее показательным примером является акция. Она же служит наиболее показательным примером отношения законодателя к делимости бумаг, поэтому целесообразно посмотреть эволюцию этого отношения.
Впервые понятие " дробная акция" было закреплено в ст. 74 Федерального закона " Об акционерных обществах" в 1995 г. " Дробные акции" образовывались исключительно в результате консолидации. Закон не давал их определения, но анализ позволял сделать вывод о том, что по своему правовому режиму они представляли особые права требования их владельцев к акционерному обществу. Единственным предметом такого права являлась обязанность общества их выкупить с корреспондирующим правом их владельца продать эти акции по их рыночной стоимости. Это следует и из самого текста статьи, и из анализа иных статей закона, и из анализа норм (в частности, п. п. 7. 4. 2, 7. 4. 5) Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27 < 1>. Таким образом, акционерный Закон в его первой редакции в принципе исходил из того, что акция является неделимой.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Так, п. 7. 4. 2, в частности, установлено, что, если в результате конвертации акций либо распределения дополнительных акций количество акций у отдельных зарегистрированных лиц составляет дробное число, регистратор обязан учитывать на счетах акционеров только целое число акций нового выпуска; осуществлять обособленный учет дробных акций каждого зарегистрированного лица; предоставить эмитенту список зарегистрированных лиц с указанием принадлежащих им дробных акций; на основании документов, подтверждающих выкуп эмитентом дробных акций, зачислить их на лицевой счет эмитента. До момента зачисления дробных акций на лицевой счет эмитента такие " акционеры" не включались в список лиц, имеющих право на участие в собрании акционеров (п. 7. 4. 5).
Правовой режим " дробных акций" существенно изменился после 1 января 2002 г. < 1>. Во-первых, упоминание о дробной акции было изъято из ст. 74 Федерального закона " Об акционерных обществах". Во-вторых, соответствующие изменения были внесены в ст. 25 указанного Закона, которой предусмотрено, что, если при осуществлении преимущественного права на приобретение акций, продаваемых акционером закрытого общества, при осуществлении преимущественного права на приобретение дополнительных акций, а также при консолидации акций приобретение акционером целого числа акций невозможно, образуются части акций (дробные акции) < 2>. Было признано, что акционер - владелец дробной акции имеет права в объеме, соответствующем части целой акции определенной категории (типа), которую составляет дробная акция. Дробная акция обращается как целая акция. В случае если лицо приобретает две и более дробные акции одной категории (типа), то они образуют одну целую и (или) дробную акцию, равную сумме этих дробных акций. Соответственно, изменился и порядок их учета. Они стали учитываться как обычные ценные бумаги, при этом, как указано в информационном письме ФКЦБ России от 26 ноября 2001 г. N ИК-09/7948 " Об образовании части акций (дробных акций)", " без округления, т. е. в простых дробях" < 3>.
--------------------------------
< 1> Для инкорпорирования столь существенных изменений были серьезные причины. Прежде всего многочисленные случаи в корпоративной практике российских акционерных обществ (как правило, крупных, действовавших в высокоприбыльных отраслях экономики), " выдавливания" мелких акционеров через механизм консолидации (ст. 74). Делалось это крупным акционером (группой крупных акционеров), закреплявших через решения органов управления акционерных обществ высокий коэффициент консолидации, барьер которого могли преодолеть только владельцы крупных пакетов. В результате акционерное общество с числом акционеров несколько тысяч превращалось почти в маленькую частную компанию для нескольких крупных владельцев. Один из ставших широко известными примеров подобного рода (АО СП " ТИГИ-Knauf", где коэффициент был установлен как 1: 1620 (! )) приведен в работе М. Г. Ионцева (см.: Ионцев М. Г. Акционерные общества: Правовые основы. Имущественные отношения. Управление и контроль. Защита прав акционеров. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Ось-89, 2003. С. 78). Сходный пример с ОАО " Сибнефть-Ноябрьскнефтегаз", где номинальная стоимость была увеличена более чем в 1300000 раз (!!! ) приводит Г. С. Шапкина (Шапкина Г. С. К вопросу о защите прав акционеров // Хозяйство и право. 2004. N 12. С. 3). Формально права мелких акционеров не нарушались: механизм консолидации был предусмотрен непосредственно законом (причем специальным законом, а не общими нормами), а неудавшиеся акционеры могли получить иное имущество (деньги) за выкупленные акции (причем как правило, без заключения какого-либо отдельного договора купли-продажи). Показательно в этой связи одно из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом РФ (Постановление Президиума ВАС РФ от 29 октября 2002 г. N 7414/02). Суть дела состояла в следующем. Фирма " Кадет-Истеблишмент" (далее - фирма) обратилась в суд с иском к ЗАО " Иркол" (далее - регистратор) и ОАО " Нижневартовское нефтегазодобывающее предприятие" (далее - общество) о признании незаконными действий регистратора по списанию со счета фирмы принадлежащей ей дробной акции (в размере 909631/2701858 обыкновенной акции), образовавшейся в результате консолидации размещенных акций общества (по решению собрания акционеров), и о восстановлении в реестре акционеров общества записи о наличии у фирмы этой акции, учитывавшейся регистратором на отдельном счете дробных акций. Регистратор зачислил принадлежащую фирме дробную акцию на лицевой счет общества на основании представленных обществом документов, подтверждающих выкуп дробной акции у фирмы путем внесения денежных средств в депозит нотариуса. Суды нижестоящих инстанций, удовлетворяя требования, руководствовались в том числе следующим: между обществом и владельцем дробной акции должна быть заключена сделка купли-продажи; при совершении такой сделки регистратор при наличии передаточного распоряжения вносит в реестр запись о переходе права собственности на дробную акцию; дробная акция является объектом гражданских прав, и на ее отчуждение требуется согласие владельца; внесение обществом денежных средств в депозит нотариуса без договора с фирмой не может считаться исполнением обязательства в порядке, предусмотренном ГК РФ. Высшая судебная инстанция не согласилась с приведенными доводами, указав, что " выкуп дробных акций является обязанностью эмитента, вытекающей из Закона. Выводы суда о необходимости заключения договоров купли-продажи с владельцами дробных акций не основаны на нормах действующего законодательства". На то, что именно такая логика лежала в основе рассмотрения подобных споров, указывают и иные дела (см., к примеру, Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 марта 2003 г. N КГ-А40/1488-03). Косвенно правомерность таких процедур подтвердил и Верховный Суд РФ в одном из своих решений (решение Верховного Суда РФ от 18 февраля 2002 г. N ГКПИ 01-1921 (дело по заявлению А. И. Кехман о признании недействительными пунктов 11. 16, 11. 17, 12. 8 Стандартов эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций и их проспектов эмиссии, утв. Постановлением ФКЦБ России от 11 ноября 1998 г. N 47; подп. 7. 4. 2 и 7. 4. 3 Положения о ведении реестра владельцев ценных бумаг, утв. Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27, и компенсации морального вреда)). См. также по этому вопросу: Дедов Д. И. Дробные акции // Законодательство. 2003. N 9. С. 51 - 59; Демченко С. С. Консолидация акций конституционна // Законодательство и экономика. 2004. N 12. С. 16 - 19.
< 2> См. также информационное письмо ФКЦБ России от 26 ноября 2001 г. N ИК-09/7948 " Об образовании части акций (дробных акций)".
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Е. П. Бурлаковой " Дробные акции: проблемы и пути их решения" включена в информационный банк согласно публикации - " Юрист", 2004, N 10.
< 3> Тот момент, что " округление" делать нежелательно, справедливо поднят в литературе. Как верно заметила Е. П. Бурлакова, " если реестродержатель сократит цифры после запятой, акционер может заявить о лишении его части собственности (даже если это одна десятитысячная часть) и будет совершенно прав" (Бурлакова Е. П. Дробные акции: проблемы и пути их решения // Банковское право. 2004. N 3. С. 12).
Говоря о юридических действиях, которые может совершать владелец " дробной" акции, следует учитывать правило ст. 25 о том, что дробная акция обращается наравне с целыми акциями и в случае, если одно лицо приобретает две и более дробные акции одной категории (типа), эти акции образуют одну целую и (или) дробную акцию, равную сумме этих дробных акций. Таким образом, это правило как минимум означает следующее:
- дробные акции могут быть объектом любых сделок, в том числе самых распространенных сделок с ценными бумагами: купли-продажи, мены, залога, внесения в уставные (складочные) капиталы хозяйственных обществ (товариществ) и т. д.;
- на дробные акции, как на любое имущество должника, может быть наложен арест в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве и уголовно-процессуальным законодательством;
- дробные акции могут переходить по наследству (ст. 1176 ГК), и новый собственник (наследник) становится участником акционерного общества (акционером) в той доле, которая перешла к нему по наследству;
- если у " дробного" акционера " набралось" дробей на одну целую акцию, то в этом случае закон, как видно, подразумевает невозможность отдельного обращения дробей - они должны обращаться в форме целой акции.
Приведенные четыре примера похожи, и одновременно они разные. Для того чтобы разобраться, как " вписаны" подобного рода юридические конструкции в наше право, посмотрим общие положения.
В качестве общего правила ст. 142 ГК установлено, что все права, удостоверенные ценной бумагой, переходят в совокупности с момента передачи ценной бумаги. Это означает, что закон в качестве общего правила установил невозможность " расщепления", дробления прав (совокупности прав), удостоверенных ценной бумагой. Иначе говоря, учитывая то, что закон отнес ценные бумаги к категории вещей (ст. 128 ГК), он тем самым определил ценные бумаги как неделимые вещи (ст. 133 ГК).
В свое время, в развитие этой нормы, в нормативных актах можно было найти такое правило, касающееся доверительного управления ценными бумагами < 1>: если переданная в доверительное управление ценная бумага удостоверяет совокупность прав ее владельца по отношению к обязанному лицу, то вся такая совокупность прав является единым и неделимым объектом доверительного управления. Включенное в договор доверительного управления условие, в соответствии с которым управляющий осуществляет лишь некоторые права из указанной совокупности, ничтожно, а сама ценная бумага считается переданной в доверительное управление во всей совокупности удостоверенных ею прав. В отношении акции в действующем законодательстве до сих пор сохранились положения о том, что в случае, если акция принадлежит нескольким лицам (сособственникам), принятие соответствующих решений о ее правовой судьбе, а также реализация прав, ею закрепленных, - это совместное волеизъявление всех сособственников, а отнюдь не основание для дробления акции. Так, ст. 57 Федерального закона " Об акционерных обществах" установлено, что в случае, если акция находится в общей долевой собственности нескольких лиц, правомочия по голосованию на общем собрании акционеров осуществляются по их усмотрению одним из участников общей долевой собственности либо их общим представителем.
--------------------------------
< 1> Пункт 2. 3 недействующего в настоящее время Положения о доверительном управлении ценными бумагами и средствами инвестирования в ценные бумаги, утв. Постановлением ФКЦБ России от 17 октября 1997 г. N 37.
И все же, несмотря на общий запрет деления, как было показано на примерах, отдельные ценные бумаги подвергаются делению, т. е. права, которые они закрепляют, получают возможность отдельного обращения и осуществления. Как же такое возможно? Ответ на этот вопрос лежит, как думается, в разнице между такими категориями, как содержание ценной бумаги и объем прав, которые конкретная ценная бумага удостоверяет. Это очень близкие понятия, но отнюдь не тождественные. Рассмотрим этот вопрос подробнее.
Функциональное значение такой гражданско-правовой категории, как " содержание ценной бумаги", состоит в том, что через нее применительно ко всем ценным бумагам вообще (как виду объектов гражданских прав) объясняется их природа: совокупность субъективных гражданских прав. Именно это и имеют в виду, когда говорят " содержание ценной бумаги", без уточнения, о какой конкретно бумаге идет речь.
Применительно к конкретным видам ценных бумаг категория " содержание" уже наполняется другим смыслом. Ее функциональное значение здесь состоит в том, что через нее выражается в самом общем виде состав субъективных гражданских прав, которые могут составлять ту или иную ценную бумагу; дается ответ на вопрос о том, какие субъективные гражданские права (виды, типы) данная ценная бумага может удостоверять в принципе.
Как правило, законодательство использует именно указание (перечень) конкретных видов прав, которые составляют бумагу, без указания того, к какому типу они принадлежат (вещные, обязательственные и т. п. ). Лишь в очень редких случаях, когда, видимо, накал споров при принятии нормативного акта высок, законодатель прямо квалифицирует права, как это произошло в случае с акцией, для которой ст. 2 Федерального закона " Об акционерных обществах" закрепила ее обязательственный характер.
Перечень субъективных гражданских прав, которые могут ею удостоверяться, и называется " содержанием" применительно к конкретной ценной бумаге. Возьмем для примера определение акции (ст. 2 Федерального закона " О рынке ценных бумаг", Федеральный закон " Об акционерных обществах" ). Законодательство говорит о нескольких видах прав, которые она удостоверяет: корпоративные права (право на управление), право на объявленные дивиденды, право на часть имущества после ликвидации, преимущественные права, право на конвертацию и некоторые иные. Это и есть содержание акции как ценной бумаги (с точки зрения закона, вопрос о правомерности такового мы пока оставим до соответствующего раздела об акциях), которое является составной частью ее правового режима. Оно же (содержание) в данном случае выступает не только в роли регулятора отношений между обязанными и управомоченными лицами по бумаге, но и в роли ограничителя.
Ограничение здесь состоит в следующем: круг прав, которые составляют содержание любой ценной бумаги, всегда конкретен, и имеет замкнутый характер. Лицо не может изменить содержание бумаги (ее предписанный законом правовой режим), за исключением особых случаев. Причем не колеблет этого вывода и то, что содержание бумаги может быть весьма вариативно, поскольку в этом случае лицо выбирает не из всех возможных действий вообще, а из конкретного их набора, которое представляет закон.
Вот, к примеру, определение государственной облигации (ст. 817 ГК). Оно очень даже вариативно: " договор государственного займа заключается путем приобретения займодавцем выпущенных государственных облигаций или иных государственных ценных бумаг, удостоверяющих право заимодавца на получение от заемщика предоставленных ему взаймы денежных средств или, в зависимости от условий займа, иного имущества, установленных процентов либо иных имущественных прав в сроки, предусмотренные условиями выпуска займа в обращение". Однако при всей вариативности выйти за рамки очерченных прав нельзя. К примеру, невозможно представить, даже при такой вариативности, что в содержание государственной облигации будут включены корпоративные права - это просто уничтожит бумагу, вернее, документ с описанием таких прав по государственной облигации никогда не выйдет из стен регулятора. Или: лицо не может включить в содержание акции права, которые предоставляет облигация и обратно, оно не может назвать бумагу векселем и сделать его содержание " товарным". Этот ограничитель - своего рода " красные флажки" для лица, которое конструирует бумагу: выход за них " карается" неприменением режима ценной бумаги к документу. На этом и построена судебная практика по векселям. Например, известное дело (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 марта 2000 г. N 7430/99), в котором Суд, рассматривая вексель, содержавший запись о том, что данный вексель принимается эмитентом только в уплату за поставленную продукцию, указал: " Содержащаяся в документе запись о принятии векселя только в уплату за поставленную продукцию удостоверяет не денежное, а иное обязательство. При таких условиях документ, оформленный на бланке простого векселя, следует рассматривать как письменное обязательство, правоотношения сторон по которому регулируются нормами общегражданского, а не вексельного законодательства".
Содержание ценной бумаги, как можно определить из анализа всего действующего законодательства, - не есть объект дробления. В самом деле, законодательство не позволяет разделить различные имущественные права, которые бумага удостоверяет. К примеру, разделить право на получение основной суммы долга по облигации и право на получение процентов по ней (право на получение дохода). Действующее законодательство знает единственный случай (если его вообще можно таковым считать) деления прав из ценной бумаги в рамках ее содержания - двойное складское свидетельство. В соответствии со ст. 912 ГК двойное складское свидетельство состоит из двух частей - складского свидетельства и залогового свидетельства (варранта), которые могут быть отделены одно от другого. При этом само двойное складское свидетельство, каждая из двух его частей и простое складское свидетельство являются ценными бумагами. Таким образом, несмотря на то, что права " расщеплены", каждая часть сама по себе признана самостоятельной ценной бумагой непосредственно законом, что делает возможным ее отдельное обращение без какого-либо ущерба для легитимности сделок. Отметим, что не допускается в дальнейшем изменение совокупности прав, закрепленных каждой частью, что, как видно, по мысли законодателя, должно свидетельствовать о том, что правило ст. 142 ГК при конструировании складского свидетельства будет выполнено.
Подобного рода юридическая конструкция весьма интересна. Она, конечно, не оригинальная, по крайней мере русское дореволюционное право регулировало двойное складское свидетельство практически совершенно аналогичным образом < 1>. Однако интересно рассмотреть ее именно с точки зрения действующего правила ст. 142 ГК о неделимости прав. Еще раз подчеркнем, что фактически перед нами единственный пример деления прав с точки зрения содержания бумаги: одни права, составляющие бумагу, могут иметь свою юридическую судьбу, независимую от других. Другое дело, и именно поэтому мы подвергли сомнению саму возможность применения здесь этого примера, что подобного рода конструкция существует только при признании каждой совокупности прав, отдельно обращающихся, самостоятельной ценной бумагой. Но все-таки, все-таки закон позволяет делить права, закрепленные ценной бумагой в части содержания, а значит, нет никаких сомнений, что такого рода операции можно проводить и в отношении иных ценных бумаг. Можно возразить: если бумага имеет правовой режим, свойственный классическим ценным бумагам, т. е. требуется для осуществления прав и их передачи всегда предъявлять бумагу, то без объявления каждой отдельной части ценной бумагой никакое разделение прав невозможно. Это так, но ничто не запрещает делать подобное с бездокументарными бумагами, правовой режим которых (прежде всего обязательность учета прав) допускает неограниченное число правовых конструкций.
|
|
|
