 |
Более исчерпывающего перечня возражений, чем приведенного выше для векселя, ни для одной ценной бумаги мы не находим. 13 страница
|
|
|
|
--------------------------------
< 1> См., к примеру: Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 2: Товар. Торговые сделки. С. 292 - 312. Причем это касалось не только ситуации раздельного существования обоих частей двойного складского свидетельства по Положению 1888 г., но и правового регулирования " раздробления" варрантов по более раннему законодательству. Здесь можно привести конкретный пример из Высочайше утвержденного 31 мая 1872 г. Устава Северного общества страхования и склада товаров с выдачею варрантов (ПСЗ. Соб. 2. Отд. первое. Т. XLVII: 1872. N 50910). § 23 этого документа устанавливал следующие положения: " При приеме товаров на хранение может быть выдан, по соглашению управления Общества с хозяином товара, или на каждое отдельное место и партию особый варрант, или на несколько мест и партий один общий варрант; за сим, несколько особых варрантов могут быть обмениваемы на один общий варрант и, наоборот, один общий варрант может быть раздробляем на несколько особых варрантов".
Категория " объем прав" гораздо сложнее, чем содержание, для законодательства она менее значима. И это несмотря на то, что в отличие от категории " содержание" категория " объем" является легальной. Почему нам интересна эта категория? По большому счету, именно объем прав представляет собой то, что может быть " расщеплено", разделено в ценных бумагах.
В самом общем виде объем прав можно определить как совокупность правовых возможностей лица - владельца ценной бумаги, которые детерминированы ее содержанием, иными составляющими ее правового режима (тип в соответствии с различными классификациями) и которые зависят от количества находящихся в собственности лица ценных бумаг (или частей ценной бумаги), а также в некоторых случаях от действий прежнего владельца бумаги. Говоря по-другому: объем прав - это размер правопритязаний конкретного владельца ценной бумаги к обязавшемуся по ней лицу и одновременно предел его правовых возможностей. К примеру, каждый владелец акции имеет право на дивиденды, по которым принято решение об их выплате. Но если, предположим, владелец одной акции при дивидендах в один рубль на одну акцию этот рубль и получит, то владелец доли акции размером в 1/2 целой акции и получит 50 копеек.
|
|
|
Законодательство применительно к ценным бумагам оперирует категорией " объем" как прямо, так и косвенно. Так, ст. 142 ГК указывается, что с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. Указанная " вся" совокупность прав это есть, по большому счету, объем прав по ценной бумаге. Сходную конструкцию закон использует для инвестиционного пая паевого инвестиционного фонда (ст. 14 Федерального закона " Об инвестиционных фондах" ): каждый инвестиционный пай удостоверяет одинаковую долю в праве общей собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, и одинаковые права; для закладной (ст. 48 Федерального закона " Об ипотеке (залоге недвижимости)" ): передача прав по закладной другому лицу означает передачу тем самым этому же лицу всех удостоверяемых ею прав в совокупности.
Имеются примеры нормативных актов, которые прямо используют категорию " объем". Так, ст. 2 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" при определении эмиссионной ценной бумаги указывает, что такие бумаги имеют " равные объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени приобретения ценной бумаги". То же указывает ст. 20 Федерального закона " Об ипотечных ценных бумагах": каждый ипотечный сертификат участия удостоверяет одинаковый объем прав, в том числе одинаковую долю в праве общей собственности на ипотечное покрытие.
|
|
|
Как уже было отмечено, объем прав в первую очередь зависит от содержания ценной бумаги, а также от иных элементов ее правового режима. Так, акция представляет собой эмиссионную ценную бумагу, содержащую определенный набор прав. Соответственно, изменить эти права ее владелец не вправе. И его объем прав будет всегда определяться в рамках того содержания, которое бумага закрепляет. Объем прав по конкретной ценной бумаге зависит во многом от типа или вида ценной бумаги. В частности, для всех эмиссионных ценных бумаг действует правило, что объем прав по каждой ценной бумаге, которые составляют выпуск ценных бумаг, является одинаковым (стандартным). Такой же стандартный объем прав предоставляют и некоторые неэмиссионные бумаги - инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, ипотечный сертификат участия. Для большинства неэмиссионных бумаг (кроме названных) ситуация иная - объем права по ценной бумаге зависит от условий, включаемых в нее при выдаче и в процессе обращения.
Что еще определяет объем прав лица? Содержание той же акции, как известно, весьма определенно, к тому же оно всегда стандартно. Формально и объем прав по одной акции совпадает с ее содержанием в силу эмиссионного характера бумаги.
Однако если посмотреть на ситуацию более внимательно, то мы увидим несколько интересных моментов. Первый из них - дробные акции. Такие бумаги имеют одинаковое с акциями содержание (совокупность удостоверяемых прав не меняется), но разный объем, и закон это признает, указывая, что право по ним передается не полностью, а только " в объеме, соответствующем части целой акции" (ст. 25 Федерального закона " Об акционерных обществах" ). То есть владелец дробной акции будет иметь прав ровно в размере дроби. Он не лишается права голосовать (содержание прав на управление не изменилось), однако его голос будет равен размеру его дроби. То же касается и выплаты дивидендов. В случае с дроблением получается, что лицо обладает всеми правами, которые предоставляет ценная бумага, но в объеме требований, соответствующем его доле.
|
|
|
Другой пример таков: предположим, что в акционерном обществе два акционера и всего выпущено восемь акций, у одного одна акция, а у другого семь. Если подходить с точки зрения содержания, перед нами равные участники гражданского правоотношения. Но на самом деле - ничего подобного, поскольку семь акций при голосовании дают более трех четвертей голосов, и одно лицо может принять практически все управленческие решения, не спрашивая другого акционера. Идет ли речь об объеме? Ведь формально права по одной бумаге никак не изменились, изменились права лица при сложении нескольких бумаг, т. е. кумулятивный эффект от владения несколькими равными по содержанию и объему бумагами привел к изменению тех правовых возможностей лица в правоотношении - возрастанию его объема прав, - которые возникли в связи с наличием этой бумаги.
Пример с акциями можно экстраполировать на любые ценные бумаги, содержанием которых являются корпоративные права: инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, ипотечный сертификат участия (а в будущем, скорее всего, и облигации, если в законодательстве будет легализовано общее собрание облигационеров).
Суммируем выводы из обоих примеров: оставаясь в рамках неизменного содержания ценной бумаги, у лица при сложении нескольких однородных ценных бумаг или дроблении одной ценной бумаги меняется размер правопритязаний к обязанному по бумаге лицу (равно как и пределы возможностей).
Предыдущие рассуждения могут привести к тому выводу, что категория " объем прав" актуальна только для таких бумаг, как акция < 1>. Однако это не так. Дело в том, что для ордерных ценных бумаг объем прав часто зависит от того, какой индоссамент был совершен прежним владельцем на ценной бумаге (это и есть те самые " действия прежнего владельца бумаги", о которых выше упоминалось). Не опережая здесь разговора о видах индоссаментов, скажем, что действующее законодательство (ст. 146 ГК, Положение о переводном и простом векселе 1937 г. ) содержит прямое указание на возможность совершения следующих видов индоссаментов: 1) переносящих все права по ордерной ценной бумаге; 2) представляющих собой поручение - препоручительных (инкассовых); 3) являющихся основанием для возникновения права залога (залоговый индоссамент). Так, препоручительный индоссамент не дает право владельцу векселя учинять индоссамент, переносящий все права по векселю, владелец вправе совершать новый препоручительный индоссамент с теми же последствиями (ст. 18 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. ). Показателен пример и с залоговым индоссаментом. Векселедержатель, обосновывающий свои права на совершенном залоговом индоссаменте в соответствии со ст. 19 Положения о переводном и простом векселе 1937 г., в ряде случаев вправе самостоятельно предъявлять вексель к платежу и осуществлять закрепленные векселем права. Однако он не может осуществить, к примеру, перезалог векселя, поскольку любая передаточная надпись, совершенная векселедержателем, обосновывающим свое право совершенным на векселе залоговым индоссаментом, будет иметь силу препоручительной передаточной надписи.
|
|
|
--------------------------------
< 1> И действительно, вопрос об объеме прав всегда возникает применительно к рассуждениям об акциях. К примеру, Г. С. Шапкина указывает: " Реальный объем прав каждого акционера зависит от величины принадлежащего ему пакета акций, той доли, которую они составляют в уставном капитале общества" (Шапкина Г. С. Защита прав и законных интересов акционеров при эмиссии дополнительных акций // Хозяйство и право. 2005. N 3. С. 79). Также см.: Бакшинскас В. Ю., Дедов Д. И., Карелина С. А. Правовое регулирование деятельности акционерных обществ (Акционерное право): Учебное пособие / Под ред. Е. П. Губина. М.: Зерцало, 1999. С. 111.
" Делимость" ценных бумаг - предмет дискуссий в специальной литературе.
Одни авторы считают недопустимым, или (что мягче, безусловно) нежелательным, существования дробных бумаг. Так, Д. В. Ломакин, К. Н. Сагайдачная и С. В. Ротко обосновывают этот тезис при анализе дробных акций < 1>, а И. Н. Бутина - анализируя ценные бумаги с точки зрения обязательственного и вещного права < 2>. Эти авторы ссылаются на общие положения, согласно которым ценная бумага представляет собой неделимую совокупность прав < 3>. Интересен взгляд авторов проекта концепции развития законодательства о юридических лицах, рекомендованной к опубликованию в целях обсуждения Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (Протокол N 68 от 16 марта 2009 г. ) < 4>. В проекте отмечается целесообразность отказа " от конструкции дробных акций как особых объектов гражданского оборота, установив соответствующий запрет в ГК". По мнению авторов проекта, " понятие " дробная акция" не соответствует ни основным положениям законодательства, устанавливающим особенности правового режима ценных бумаг, ни гражданско-правовой доктрине в целом и концепции твердого уставного капитала в частности".
|
|
|
--------------------------------
< 1> См.: Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 154 - 159; Сагайдачная К. Н. Правовое регулирование выпуска акций акционерными обществами: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 910; Ротко С. В. Понятие, правовая природа и основная классификация акций // Юрист. 2006. N 11. С. 33.
< 2> См.: Бутина И. Н. Акции как ценные бумаги и гражданско-правовая защита прав и законных интересов их владельцев: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 12 - 13.
< 3> Есть в литературе и позиция, согласно которой, " несмотря на то, что нормами законодательства установлена возможность самостоятельного обращения дробных акций и предоставления дробными акциями тех же прав, что и целыми акциями, они не могут одновременно выступать в качестве объектов гражданских прав" (Кирилловых А. А. К вопросу о праве общей долевой собственности на акции в практике дробных ценных бумаг // Нотариус. 2008. N 5. С. 2). Позиция по меньшей мере странная, хочется спросить у автора: как он себе представляет возможность обращения чего-либо без придания этому правового режима объекта гражданских прав?!
< 4> Текст опубликован на следующем информационном ресурсе: http: // www. privlaw. ru/ vs_info2. html.
Другие авторы, напротив, либо признают возможность деления некоторых ценных бумаг < 1>, либо пытаются сформулировать даже некое общее определение " дробных ценных бумаг" < 2>. Интересна позиция Д. Степанова и Д. Архипова. Они полагают, что тезис о неделимости бумаг не столь однозначен. Особенно привлекательным перспектива деления бумаг кажется им в отношении эмиссионных ценных бумаг. Полагая, что " взятая в отдельности эмиссионная ценная бумага не является уникальным объектом, а, напротив, представляет собой одну из множества тождественных... ценных бумаг", " счетную единицу", которая может без труда делиться, они делают такой вывод: права, заключенные в одной эмиссионной ценной бумаге, не могут быть произвольно разделены таким образом, что в оборот будет выпущено одно или несколько прав, заключенных в ценной бумаге. Например, невозможно, разъединив, сделать отдельно обращаемыми право на получение дивидендов и право на участие в управлении делами общества. Однако... через дробление акций - ничто не мешает выпустить в оборот часть прав, заключенных в эмиссионной ценной бумаге, если они будут составлять пропорциональную часть от всех прав, заключенных в такой ценной бумаге" < 3>.
--------------------------------
< 1> См.: Фогельсон Ю. Б. Избранные вопросы общей теории обязательства: Курс лекций. М.: Юристъ, 2001. С. 190; Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 4-е изд., перераб., доп. М.: Статут, 2008. С. 289 - 293.
< 2> Плющев М. В. Правовая природа " дробных ценных бумаг" // Юрист. 2004. N 7. С. 5.
< 3> Степанов Д., Архипов Д. Правовое регулирование дробных акций и возможные пути его совершенствования // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 81.
Таким образом, в аспекте делимости прав, которые ценная бумага закрепляет, законодательство представляется не сильно продуманным. При общем и очень пространном запрете на делимость прав оно дает множество примеров дробления как объема прав (к примеру, дробные акции), так и их содержания (к примеру, складские свидетельства). Причем во всех названных выше случаях дробления используются совершенно различные юридические приемы: в одном случае (складские свидетельства) часть бумаги сама признается бумагой, в другом (депозитарные расписки) - дробление идет по принципу соответствия части бумаги правам из одной представляемой бумаги, в третьем случае (акция) - дробить можно до сколь угодно ничтожной доли и т. д. Позиции исследователей вопроса диаметрально противоположны.
Как относиться к делимости ценных бумаг (прав из них)?
Мы не видим никакой проблемы в дроблении прав по ценным бумагам. Если то или иное субъективное право (к примеру, право на получение дивидендов) может быть выделено без ущерба для гражданского оборота, то нет никакой логики в запрете подобного рода разделения. Соответствующие положения необходимо закрепить законодательно, а именно:
а) закрепить в ГК категории " содержание" и " объем" применительно к ценным бумагам;
б) установить правила дробления ценных бумаг. Причем эти правила должны быть весьма либеральными - нет ничего более вредного для практики гражданского оборота, чем необоснованные запреты, к которым, на наш взгляд, и относятся фактически запретительные положения ст. 142 ГК;
в) дробление должно допускаться как в части объема, так и в части содержания прав по бумаге. Если первое (разделение объема) вряд ли способно вызвать существенные споры, то вот установление возможности делить бумаги по содержанию способно вызвать множество дискуссий. Нам такая возможность кажется очевидной. В пользу такого более либерального подхода говорит и имеющая место практика отдельного обращения в некоторых странах купонов к облигациям < 1>. Запрет нам здесь кажется нелогичным. В самом деле, попробуйте ответить на вопрос: почему можно в случае с акцией передать часть " права на управление" (в объеме соответствующей доли, дроби), но нельзя отдельно передать " право на управление", отдельно " право на дивиденды"? Нам ответ кажется очевидным: если без ущерба для обращения бумаги, отдельных прав из нее это можно сделать, то запрет здесь деструктивен < 2>. Другой вопрос: как этого ущерба (который в данном случае может выражаться в неопределенности прав ) не допустить? Ответ на него содержится в следующих тезисах:
--------------------------------
< 1> Некоторые авторы предлагают перенести эту практику и в российское право, при этом наделив каждый купон правовым режимом ценной бумаги (см.: Радченко Е. Б. Указ. соч. С. 6), а В. М. Шумилов и вовсе именует такие купоны (и еще некие талоны) " вспомогательными ценными бумагами", которые содержат дополнительные права к основной ценной бумаге (право на процент) (Шумилов В. М. Международное финансовое право: Учебник. М.: Междунар. отношения, 2005. С. 319 - 320). Отметим, что практика обращения подобных документов имела место в дореволюционной России (к примеру, см. высочайше утвержденный 4/16 июня 1871 г. Устав Орловского акционерного общества товарных складов, под фирмою " Подспорье" (ПСЗ. Собр. 2. Отд. первое. Т. XLVI: 1871. Ст. 49703) и России времен нэпа (Вольфсон Ф. Учебник гражданского права / С предисл. Я. Н. Бранденбургского. 3-е изд. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1927. С. 197).
< 2> Интересные аргументы против возможности дробления приводятся обычно в части акций. Так, С. В. Ротко пишет: " Если акция выпущена в бездокументарной форме, то она представляет собой способ фиксации определенных прав акционера. Если же разделить эти права чисто теоретически, то возникают проблемы из-за того, что акция закрепляет как имущественные, так и неимущественные права, т. е. права, подлежащие и не подлежащие исчислению" (Ротко С. В. Понятие, правовая природа и основная классификация акций // Юрист. 2006. N 11. С. 33). Если даже не брать в расчет неверную (на наш взгляд) позицию, в соответствии с которой акция может удостоверять неимущественные права, то надо заметить: даже в действующем законодательстве разделение права на управление, возможно, и не влечет каких-то содержательных проблем. В целом, как будет показано далее, права из любых ценных бумаг, в отношении которых осуществляется учет, могут быть разделены без ущерба для оборота. Кроме того, как свидетельствует практика некоторых зарубежных законодательств, можно создать такой правовой режим дробных бумаг, который не будет обременителен для участников оборота в части установления прав (хороший пример - § 213 Закона ФРГ об акционерных обществах 1965 г. ).
а) нет никаких проблем для деления тех бумаг, которые являются объектом учета (который осуществляется регистратором, депозитарием и специализированным депозитарием), поскольку в рамках структуры счета (лицевого или счета депо) может быть учтена любая ситуация деления прав и их отдельного обращения как самостоятельных объектов гражданских прав;
б) дробление возможно не для всех ценных бумаг (более того, для некоторых просто запрещено, к примеру в вексельном праве существует правило неделимости суммы векселя < 1> ). Для тех бумаг, осуществление прав по которым тесно связано с наличием формального документа в бумажной форме с жесткими требованиями по форме и реквизитам, такого рода операции вряд ли возможны: для осуществления любого права надо всегда предъявлять бумагу. Исключения из этого правила должны устанавливаться законом (как в случае со складским свидетельством);
--------------------------------
< 1> Логика правила понятна. Как справедливо отметил В. Селиванкин, " в интересах целесообразности дробление вексельной суммы не допускается, так как при множестве кредиторов некоторые из них, не имея у себя на руках векселя, просто оказались бы не в состоянии ни охранить своих прав, ни своевременно их осуществить" (Селиванкин В. Техника кредитования. Л., 1926. С. 78).
в) необходимо установление правового режима возникших в результате дробления финансовых инструментов. В частности, актуальным вопросом, не решенным действующим законодательством, является вопрос о возможности дальнейшего деления дробных частей. Постановка вопроса кажется странной: зачем допускать подобное? Между тем для подобного рода рассуждений есть вполне понятная подоплека: на первый взгляд простые правила обращения с дробными бумагами могут породить (да и уже порождают применительно к дробным акциям) множество вопросов. Так, предположим, что дробная акция составляет часть наследственного имущества. Возникает вопрос: если наследуется дробь (к примеру, у акции), то возможен ли ее дальнейший раздел между наследниками по правилам ст. 1165 ГК? Формальных запретов на это не видится. Парадокс при ответе на этот вопрос состоит в том, что закон называет исключительные случаи образования дробных акций из целых акций (и наследование в этот круг случаев не входит), но закон ничего не говорит о дроблении уже существующей доли. С нашей точки зрения, логики в запрете дальнейшего дробления нет. Если акция уже дробная, запрет не имеет логического обоснования: " какая, собственно, разница в том, что была одна доля в 1/2, а стало две доли в 1/4? ";
г) дробление по объему и содержанию можно допускать по любым основаниям, в том числе и по соглашению сторон. Другой вопрос, который связан и с предыдущим тезисом: необходимо ли ограничивать возможности по дроблению уже имеющихся дробных частей и насколько либеральны должны быть правила в части обращения таких дробей? Здесь можно привести контраргумент, что это чревато путаницей в обороте. Однако, отметим, чисто теоретически в отношении бумаг, которые учитываются субъектами учетной системы, мы не видим никаких проблем. Если речь идет о содержании ценных бумаг, то, к примеру, право на получение дивидендов можно будет передать только тогда, когда оно появится у самого лица (а это связывается законом с попаданием в соответствующий список). Что же касается объема, то здесь необходимы некоторые правила. В частности, законодательство должно ограничивать образование сложных чисел (проблему, которая здесь может возникнуть, правильно указала Е. А. Бурлакова < 1> ), т. е оперировать при дроблении надо простыми дробями (1/2, 1/3, 1/44 и т. д., а не числами типа: " 0, 46577" и т. д. ). Причем здесь не должно быть никаких исключений из этого правила, даже если речь идет о таких сложных случаях, как расчет коэффициента конвертации. Проблема в таких сложных случаях может быть решена применением формулы арифметического округления, которое должно быть разрешено законодательно. Следующий момент, который должен быть учтен, - установление одного места учета всех обращающихся дробных бумаг (прав) одного эмитента: реестра. Говоря проще, дабы не возникла путаница, номинальным держателям надо запретить возможность учета дробных бумаг (прав).
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Е. П. Бурлаковой " Дробные акции: проблемы и пути их решения" включена в информационный банк согласно публикации - " Юрист", 2004, N 10.
< 1> См.: Бурлакова Е. П. Дробные акции: проблемы и пути их решения // Банковское право. 2004. N 3. С. 12.
Рассмотрение правового режима ценной бумаги требует более предметного изучения вопроса о ее содержании. Выше мы отмечали, что категория содержание используется и когда говорят о ценных бумагах вообще (как об одном из объектов гражданских прав), и когда говорят о конкретном виде ценных бумаг. Однако во всех случаях речь идет об одном и том же - о субъективных гражданских правах, которые ценная бумага предоставляет ее владельцу. Субъективным гражданским правом признается мера дозволенного поведения субъекта гражданского правоотношения. Проблемой (и предметом дискуссий) является вопрос о том, какие, собственно, права ценная бумага удостоверяет. Проблема эта является как теоретической, так и порожденной отчасти небрежным отношением законодателя к определению ценной бумаги. Данная проблема разбивается на два блока вопросов: а) обсуждение имущественного и неимущественного характера прав, которые закрепляет ценная бумага, и б) спор о возможных видах (и классификациях) тех имущественных прав, которые бумага удостоверяет.
Имущественные и неимущественные элементы в ценной бумаге. Статья 142 ГК жестко устанавливает, что ценная бумага удостоверяет исключительно имущественные права. Однако в специальных законах этот вопрос решен иначе, в частности, речь идет о ст. 2 Федерального закона " О рынке ценных бумаг", которая, определяя эмиссионную ценную бумагу, указывает, что ее содержание могут составлять и неимущественные права.
Под имущественными правами в теории гражданского права понимаются в самом простом виде субъективные гражданские права, являющиеся выражением отношений собственности как в статике (к примеру, вещные права), так и в динамике (обязательственные права).
Сложнее с правами неимущественными. Эта категория для гражданского права недостаточно ясна. Вопрос о том, может ли ценная бумага удостоверять неимущественные права, тесно связан с тем, какие отношения регулирует гражданское право. В соответствии со ст. 2 ГК (в редакции, действующей с 1 января 2008 г. ) гражданское законодательство регулирует имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. Указанием на эти две категории отношений ГК исчерпывает весь возможный спектр отношений, которые подпадают под гражданско-правовое регулирование < 1>. Позиция действующего ГК, согласно которой существует единая категория " личные неимущественные отношения", явилась итогом большой эволюции, в ходе которой законодатель признал объективность заметного сближения различных отношений, образующих предмет гражданского права < 2>. Однако дальше этой констатации действующий ГК не пошел: в нем нет содержательного объяснения последних, в нем нет ответа на вопрос о том, есть ли какие-либо неимущественные отношения иные, кроме личных. Поскольку этот вопрос важен для уяснения содержания ценной бумаги, рассмотрим его подробно.
--------------------------------
< 1> В этой же статье указывается, что к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. По тексту ГК, впрочем, можно встретить в его специальных частях упоминание иных отношений. Так, ст. 1202 ГК установлено, что на основе личного закона юридического лица определяются, в частности, " внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками". Дальнейшего развития эти положения в ГК не находят.
Отметим, что с позицией ГК согласны многие исследователи данного вопроса. Ряд авторов помимо имущественных и личных неимущественных отношений выделяют еще и корпоративные отношения как предмет регулирования гражданского законодательства; указывают на организационные отношения, специально регулируемые имущественные и личные неимущественные отношения и т. п. (Гражданское право: Учебник. В 3 т. / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгушева и др.; под ред. А. П. Сергеева. Т. 1. М.: Велби, 2008. С. 10 - 33).
< 2> Этот момент хорошо отмечал в 1999 г. В. В. Ровный: " Поскольку ранее физическая боль, нравственное страдание, горе утраты близкого человека не могли быть оценены в денежной форме, а сами личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, именно из-за невозможности их экономической оценки и восстановления экономическими мерами отличались известной обособленностью, постольку и обращение к институту компенсации морального вреда на современном этапе, напротив, способствует превращению личных благ в " товар", в " денежный чистоган", заметно сближая личные отношения с имущественными. Поэтому и сам вопрос о " связанности" или " несвязанности" личных отношений с имущественными утратил свою актуальность" (Ровный В. В. Проблемы единства российского частного права. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1999. С. 47).
Категории " личные неимущественные отношения", " неимущественные отношения" всегда привлекали отечественных исследователей советского периода (это важно подчеркнуть, поскольку для дореволюционных исследователей такая проблема остро не стояла, более того, в то время использовалась категория " личные права" (она же встречается и в нормативных актах времен нэпа - см., к примеру, п. 49 Положения об акционерных обществах 1927 г., утвержденного Постановлением ЦИК и СНК СССР < 1> ). Некоторые авторы признавали возможность закрепления ценными бумагами таких " личных" прав < 2> ). Однако какого-то целостного взгляда, который бы разделяло большинство авторов, на этот предмет в литературе не сложилось. Сама категория " неимущественные" давно вызывает споры среди исследователей. Как подчеркивал еще в 1970 г. О. А. Красавчиков, " сам по себе термин " неимущественные" не заключает в себе позитивного содержания. Его информация негативна; она свидетельствует лишь о том, что неимущественные общественные связи не принадлежат к числу имущественных, - и только. Понятно, ни наука, ни практика не могут ограничиваться в использовании категории неимущественных отношений такой узкой и к тому же весьма односторонней информацией негативного характера; каждое явление должно быть охарактеризовано какими-то позитивными признаками" < 3>. Вызывает много вопросов и совместное употребление категорий " личные" и " неимущественные" (некоторые авторы справедливо отмечают неприемлемость их отождествления < 4> ).
|
|
|
