1.5. Борьба с сектантством и расколом

В момент образования Ключевского прихода в нем проживало 5372 человека, из них 349 молокан и 572 раскольника австрийского типа[95]. Как мы уже знаем, иерей Владимир Калугин, назначенный священником Михайло-Архангельского храма в Ключах, активно взялся за борьбу с расколом, заслужил хорошую характеристику от посетившего через год приход Владыки. Главной задачей было не уменьшить количество раскольников, а удержать паству от уклонения в раскол. Основания для опасений были, и серьезные. В обобщенном виде они представлены в Отчете епархиального миссионера священника Павлина Смирнова о поездке по Барнаульскому уезду в декабре

1899 года[96]. Если, по оценке Смирнова, «австрийцы д. Петуховой чужды всяких стремлений пропагандировать раскол среди православных», то «молокане на своих православных односельчан в целях пропаганды воздействуют различно. Самый обыкновенный и распространенный образ действий, рассчитанный на то, чтобы добиться охлаждения православного человека к святыне, составляют постоянные, грубые и открытые кощунства над святыней. Так, молокане Ново-Покровки (Тютюнского Кыстава), как у себя в поселке, так и везде, где им приходится бывать, обыкновенно про иконы говорят православным: «у вас, православных «бога» то делают из того же дерева, из которого бабы делают покрышки для посуды, коромысла, дрова, скамьи» и т. д. Православным особенно нравится, что у молокан может говорить (импровизировать) и петь всякий, кто к этому способен и имеет желание; нравится, что всякий может принимать в богослужении активное участие. Если родители выскажут своим детям осуждение за посещение молоканских молитвенных собраний, те, не желая огорчать своих близких, начинают ходить к молоканам тайно, а то и откровенно заявляют своим родителям «мы сами по себе, имеем свою голову на плечах, а вы сами по себе... нам нравится у молокан, мы к ним и ходим, а вам нравится в церкви, ходите в нее». К сожалению, среди молодежи Ново-Покровки и Ащегула последнего мнения придерживается если не большинство, то все-таки очень и очень порядочное количество. Наконец, молокане для православных представляют большую силу, с которой приходится серьезно считаться, - своей сплоченностью и единодушием. Молокане Ново-Покровки и Ащегула пользуются всяким случаем для пропагандирования молоканства. Отправляясь с хлебом в Барнаул или Семипалатинск, молокане стараются останавливаться на ночлег у православных…и сразу же принимают на себя роль обличителей православной церкви, или, смотря по характеру хозяев-слушателей, предварительно начинает притворно вздыхать, что вот де какой хороший человек, а обрекает душу свою на вечную гибель, вследствие неправильного церковного учения. Своими льстивыми речами гость-молоканин сразу же привлекает к себе внимание доверчивых, но невежественных относительно даже самых элементарных истин православной веры православных простолюдинов-хозяев, которые начинают слушать чтение и комментарии гостя-молоканина. Случается, что православный человек, приняв к себе на ночлег молоканина, выслушав его чтение или прочитав с ним известные места Библии в течение ночи, делается иногда на завтра же молоканином, скрывая на первое время перемену своих религиозных убеждений. Так про молоканского начетчика в Ащегуле, Неупокоева, рассказывают, что к нему, когда он жил где-то в другом селении, заехал вечером какой-то молоканин, целую ночь, они читали и по-своему толковали Библию, а на завтра Неупокоев сделался настоящим молоканиноми, живет теперь в Ашегуле, где считается главным молоканским начетчиком». Особенно активно и молокане, и раскольники использовали вступление молодых в брак. «В тех случаях, когда право­славная девица выходит замуж за молоканина, который, чтобы достичь обладания известной православной девушкой, соглашается притворно сделаться православным и венчаться в церкви, но после брака, путем грубости, насилия и т. п., добивается того, что православная женщина постепенно охладевает к православной церкви и делается молоканкой... Молокане систематически преследуют попадающих к ним женщин разными насмешками и кощунственными выходками против святынь православия: иконопочитания, крестного знамения, св. креста, мощей и т. д. Особенно нетерпимо молокане отно­сятся к иконам, которыми родители благословляют дочь на брак. Некоторое время молодая женщина отстаивает икону, но потом, не будучи состояли выносить кощунства и неприятности молокан лично для себя, снимает икону из пе­реднего угла и прячет в сундук. Но и этим путем не всегда удается уберечь святыню от кощунственных сектантов. В отсутствие невестки, а то, не стесняясь и при ней, муж или кто-либо из его родни вскрывают силой сундук, с ругательствами извлекают икону, рубят или бросают ее в огонь. Противодействовать в таких случаях фанатикам сектантам не у всякой женщины найдется решимости и силы воли. Обыкновенно и здесь привычка и время доканчивают дело и православная женщина постепенно, может быть, сама того не замечая, делается молоканкой, или по народному выражению, «выносит из дома иконы»[97].

Яркий пример представляла деревня Северная. Имея у себя таких соседей, как молокане Ново-Покровки, жители Северной постоянно подвергались пропаганде молоканства. «Пока Северная не была посещаема миссионерами, в ней нередко были случаи уклонения в молоканство. Но с тех пор, как в Северную стали наезжать миссионеры для собеседований, главным образом сотрудник Братства Св. Димитрия Митрополита Ростовского Мальцев, который приезжает сюда раза по два, по три в год и каждый раз производит собеседования, - случаев уклонения в молоканство не стало слышно. В настоящее время пропаганда молоканства парализуется деятельностью местного приходского священника о. Вл. Калугина, недавно поступившего на только что открывшийся приход в с. Ключевском, куда причислена Ново-Покровка и Северная. Духовенство благочиния № 37, открыв миссионерский комитет под председательством благочинного, священника Иоанна Разумова, сразу озаботилось приобретением миссионерской библиотеки, на которую первоначально было ассигновано единовременно до 170 р. В настоящее время библиотеку можно назвать солидной, так как в ней имеются налицо все необходимое для собеседований с именуемыми старообрядцами…. Кроме того, отец благочинный, священник Иоанн Разумов и подведомое ему духовенство оказывают материальную и нравственную поддержку сотруднику Мальцеву, которому в добавление к получаемому содержанию от Братства выдается ежегодно пособие до 60 р. в год, и оказывается всякое содействие. Из числа лиц, оказывающих пользу миссии собственно миссионерской деятельностью, нужно указать на священника с. Ключевского Владимира Калугина, который заботится об открытии в своем приходе школ, преследуя при этом, кроме целей собственно просветительных и цели миссионерские. Прежде всего, о. Владимир обратил особенное внимание на известный в уезде молоканский поселок Ново-Покровку, служащий рассадником моло­канства не только в Барнаульском, но даже и в соседнем Змеиногорском уезде и состоящий введении о. Владимиpa, который и воздействует на этот поселок, помимо школы, еще путем миссионерской полемики с сектантами»[98].

Результатом активной деятельности приходских и епархиальных священников явилось то, что количество молокан и раскольников с 1900 по 1910 годы практически не росло (чуть более 300 молокан и 600 раскольников). В 1910 году недовольные массовым притоком переселенцев петуховские раскольники в большинстве своем покинули село, перебравшись в Благовещенку[99]. Успокоившись, иерей Владимир снизил активность и просмотрел появление в волости гораздо более опасного врага. Процитируем «Предложение» Архиепископа Томского и Алтайского: «В приходе Ключевском и поселке того же прихода Васильчиковском, как усматривается из журнала Комиссии Совета Братства свят. Димитрия М. Р., от 22 июня с. г. за № 10, за последние годы появились сектанты-баптисты. Некоторые из православных прихожан этих селений, частью под влиянием проповеди баптизма, а частью под физическим давлением со стороны уже уклонившихся в баптизм родственников, перешли в сектантство. Между тем, приходский священник, увлекшись хозяйственными и крупными торговыми предприятиями, просмотрел надвинувшуюся на его приход опасность со стороны сектантства и тем дал возможность сектантству в его приходе окрепнуть и сделаться центральным пунктом для пропаганды баптизма в соседних селениях. Не обратил должного внимания на пропаганду сектантства в приходе священники тогда, когда его прихожане, оскорбляемые кощунствен­ными проповедями сектантов и, не видя ниоткуда помощи, стали прибегать к грубым мерам самозащиты, и когда даже публично было употреблено со стороны сектантов насилие над православною женщиною, не согласившейся изменить православию. Что же касается местного благочинного, то он не только не вразумил подведомого ему священника, но и сам сделался соучастником сего последнего в сокрытии от Епархиального Начальства факта появления сектантства в его благочинии, засвидетельствовав в годичном благочинническом отчете, что раскол и сектантство на православное население в его благочинии влияния не оказывают. А потому священник, как про­явивший крайнюю небрежность во вверенном ему пастырском служении и поставивший свои материальные расчёты выше духовных нужд своей паствы, увольняется за штат. Благочинный же, как не оправдавший доверия Епархиального Начальства, увольняется от должности благочинного, с тем, чтобы в клировых ведомостях обоих священников были сделаны о сем надлежащие отметки. Настоящее распоряжение печатается в Томских Епархиальных Ведомостях к сведению духовенства, с предупреждением, чтобы пастыри церкви внимали своему стаду и памятовали слова Господа, сказанные пророку, и в лице его и всем пастырям церкви: «Я поставил тебя стражем дому Израилеву... и от рук твоих взыщу кровь каждого, погибшего в беззаконии, если ты не вразумлял его от беззаконного пути его (Иез 3, С. 17-18)[100].

Одним из Главных штабов баптистской армии стал, начиная с 1909 года, поселок Васильчиков, служащий связующим звеном южно-томского баптизма с Павлодарской, Омской Епархии, баптистской общиной. Назначенный на смену иерею Владимиру священник Александр Дмитриевич Старокадомский вступил в борьбу с баптизмом. В Отчете о состоянии расколо-сектантства в Томской епархии писалось: «В отчетном же году Совету Братства удалось воздвигнуть и местных в степи борцов против баптизма. С последней поездки миссионера священники сел Ключевского и Славгородского благочиния № 37 выступили с деятельностью против баптизма, и баптизм в своем стремлении к рас­пространению встретил в них серьезное препятствие. Сам священник села Ключевского, о. Александр Старокадомский, в своей частной переписке с секретарем Совета Братства так описывает свою деятельность: «бесед с начетчиками сектантскими не веду, боюсь, признаться, оскандалиться, но православных всячески оберегаю, для чего Васильчиково посещаю чаще других деревень прихода. Вот и теперь в третий раз еду постом отправлять там службу и думаю пробыть там несколько дней. Обыкновенно за службою веду беседы с православными по вопросам, касающимся заблуждений сектантов, призываю православных к единению и защите себя от сектантов: уклонившихся посе­щаю на домах и веду с ними отдельные беседы... » (Письмо от 28 марта с. год). Вот по письмам о. Старокадомского же противосектантскому миссионеру, вторая неделя поста: «Вечером во вторник, пишет Старокадомский, перебрался в Васильчиково - в место моей постоянной заботы и душевной муки. Народу за службою множество, духота и теснота; в два раза пришлось исповедовать и приобщать до 1500 человек. За службой - беседа с православными до полного изнеможения, но в Васильчикове несвойственно отдыхать священнику. После службы отправляюсь посещать в их домах баптистов. Первой оказалась женщина - некая Шелякина (муж ее живет в Ключевском в работниках - право­славный) совершенно неграмотная, но глубоко верующая и впечатлительная, ее совратил сосед баптист. Пришлось присесть и заняться ею. Почти вся беседа свелась к простому наставлению. Шелякина тут же покаялась в том, что «поступила в штунды» и теперь просит помолиться за нее и простить ее грешную. На другой день она исповедовалась, и на утро следующего дня приобщалась Св. Таинств... В четверг вечером посетил баптистов – Григория Колонтая с женой и Григория Слепченко с женой и девочкой. Все означенные лица собрались в хате Колонтая послушать Евангелие, которое лежало на столе. Началась беседа. Беседовали о церкви, о кресте, крещении младенцев, причащении и другим пререкаемым вопросам. Кончили беседу в два часа ночи. «Четверг третьей недели поста - снова все в доме Колонтая. На этот раз прибыл еще брат Колонтая - Алексей, молодой парень. Пришлось снова разъяснять пререкаемые места и изложить православное учение о церкви и таинствах, и о необходимости для детей крещения; заметил, между прочим, некоторую расположенность к себе собеседников. Наконец, спрашиваю Григория Колонтая: «Нучто ж, Григорий, буду твоих детей крестить или нет? » - «Перекрести, батюшка! » Тут же я совершил крещение над детьми... Оттуда я уехал на сход, где просил общественников вести себя с сектан­тами в интересах православия по-христиански, сдержанно... Колонтаю оставил «Щит веры» и обещал дать свою библию, если он ко мне за нею придет сам» - (Письмо от 11-го марта противосектантскому миссионеру)»[101].

Борьба с баптизмом продолжалась с переменным успехом до событий 1917 года; затем и православие, и баптизм оказались в равноудаленном от интересов новой власти положении.

Вывод по первой главе. Таким образом, конец XIX - начало XX вв. - время быстрого притока православного населения на Юг Западной Сибири, в том числе на изучаемую территорию, роста старых и возникновения новых населенных пунктов, строительства новых храмов. Формируются новые церковные приходы (2 в начале периода, 6 в конце), растет количество служителей церкви на изучаемой территории, открываются церковно-приходские школы. Храмы строятся по инициативе снизу, «тщанием прихожан», используются утвержденные для сельской местности Томской губернии проекты (в основном № 9). Один храм и две школы построены на казенные деньги в ходе проведения юбилейных мероприятий Алтайского округа. Церкви являются центрами духовной жизни села, в них сосредоточено и просвещение нравов, и образование, и библиотечная деятельность, и благотворительность в рамках попечительства. Через церковь сельчане откликаются на возникающие в обществе проблемы (русско-японская война, революция 1905-1907 гг., первая мировая война).

Большое внимание жизни причтов уделяется церковным начальством, особенно в период управления Епархией Высокопреосвященнейшим Макарием. Его личные визиты, знакомство практически со всеми не только священно- и церковнослужителями, но и школьными учителями епархии, помогают наладить жизнь новообразованных приходов.

Материальное положение священнослужителей трудно назвать благополучным. В большинстве приходов дома, построенные для причта холодны и неудобны, жалование причту, особенно после увеличения числа приходов, платилось не исправно. Может быть, это толкало священника на дополнительную предпринимательскую деятельность, что в случае с иереем Владимиром Калугиным привело и к конфликтам с паствой, и к упущениям по службе.         

Общественные потрясения начала века сказываются на умонастроениях людей, подрывают веру, порождают нигилизм, увеличивают количество сектантов, прежде всего баптистов. Церковь пытается противостоять негативным тенденциям через миссионерскую работу, деятельность Общества Святителя Димитрия Митрополита Ростовского. Однако, остановить грядущие революционные изменения она не властна.