 |
6. Срыв первых Минских договоренностей и попытки создания «армии Новороссии» (сентябрь 2014 – январь 2015 года)
|
|
|
|
События этого периода продемонстрировали, что без прямого широкого участия подразделений ВС РФ в боевых операциях на Донбассе российско‑ террористические войска не способны проводить успешные операции оперативно‑ тактического уровня. При всех последовавших попытках российского командования сделать бандформирования на Донбассе «самодостаточными» этой цели добиться так и не удалось вплоть до сегодняшнего дня. Например, в наступательных действиях по захвату Дебальцевского плацдарма зимой 2015 года также решающую роль сыграли введенные на Донбасс тактические группы армии России. В августе же 2014 года, вне всяких сомнений, российская армия «спасла» террористов на Донбассе, продолжив эскалацию кровопролитного конфликта в Украине.
После поражения украинских войск к началу сентября 2014 года ситуация в зоне боевых действий на Донбассе была предельно сложной. В результате отступления украинских войск российско‑ террористические войска взяли под контроль фактически весь юг Луганской области, восстановив «сообщение» между «ДНР» и «ЛНР», продолжая перебрасывать подразделения в район Луганска и проводя наступательные действия на севере Луганской области. Одновременно противник проводил операции по взятию под свой контроль части Донецкой области – от Донецка до Мариуполя.
После решения ряда задач оперативно‑ тактического уровня основная часть подразделений ВС РФ была выведена на территорию России.
Согласно информации из многих источников как в «ДНР» и «ЛНР», так и в России, после успешного наступления российско‑ террористических войск в конце августа – начале сентября 2014 года лидеры обеих террористических организаций, как и командиры многих местных бандформирований, настаивали на продолжении наступления с захватом, как минимум, всей территории Донецкой и Луганской областей (выдвигались также «требования» захвата Харькова, Днепропетровска, Запорожья). Однако Кремль дал категорическое указание прекратить масштабные наступательные действия и вывел на территорию РФ батальонные тактические группы ВС РФ, служившие «ударным ядром» наступательной группировки российско‑ террористических войск.
|
|
|
События конца августа – начала сентября 2014 года заставили украинскую власть полностью отказаться от дальнейших наступательных действий на Донбассе, провести переговоры в Минске и подписать «Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплементацию Мирного плана Президента Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина» (так называемые Минские договоренности, или «Минск‑ 1»).
6. Срыв первых Минских договоренностей и попытки создания «армии Новороссии» (сентябрь 2014 – январь 2015 года)
5 сентября на переговорах контактной группы между представителями Украины, «ДНР» и «ЛНР» с участием ОБСЕ был подписан протокол о прекращении огня с 18. 00 того же дня. Следовательно, дальнейшие переговоры о разрешении конфликта должны были вестись в условиях перемирия. Однако лидеры террористов поспешили заявить: перемирие не означает, что курс на отсоединение от Украины «ДНР» и «ЛНР» каким‑ либо образом изменится. Таким образом, изначально перемирие было сорвано позицией террористов, настроенных на срыв любой ценой восстановления контроля Украины над этими украинскими территориями.
Этот тезис тут же подтвердился и на практике: несмотря на подписанные договоренности, российско‑ террористические войска продолжали осуществлять активные обстрелы позиций украинских войск и гражданских объектов (в том числе из тяжелых вооружений), а также предпринимать попытки наступательных действий тактического уровня.
|
|
|
Принятие 16 сентября Верховной Радой Украины законов об особом порядке самоуправления в некоторых районах Донбасса и амнистии также не повлияло на изменение интенсивности боевых действий со стороны российско‑ террористических войск.
Стало окончательно ясно, что, пока Россия не признает своей ответственности за события на Донбассе, мирные переговоры под какие‑ то хотя бы минимальные гарантии и ответственность сторон вести не с кем. Эта ситуация сохраняется вплоть до сегодняшнего дня, когда не признающая себя агрессором Москва по сути является единственной стороной, от которой полностью зависит ход конфликта: мир или война в Украине зависят только от Путина, при этом ни за какие соответствующие решения Россия прямой ответственности не несла и не несет. Этот нюанс «гибридной войны» России позволяет ей полностью контролировать ход конфликта в дипломатическом срезе.
С этого момента и вплоть до сегодняшнего дня Россия и руководство «ДНР» и «ЛНР» постоянно обвиняют руководство Украины и украинские войска в срыве мирных договоренностей, в агрессивности, в наступательных действиях и т. д., что якобы делает невозможным мирный процесс.
Однако правда состоит в том, что, начиная с августа 2014 года и до сегодняшнего дня, украинские войска не взяли под свой контроль никаких новых территорий на Донбассе (за исключением мизерного участка в районе населенного пункта Широкино, что стало ответом на Дебальцевскую наступательную операцию террористов зимой 2015 года). В то время как российско‑ террористические войска (якобы «выполняющие мирные договоренности») за это же время значительно расширили контролируемые ими территории, вытеснив силы АТО полномасштабными наступательными действиями с занимаемых ими позиций по ряду направлений.
В начале сентября 2014 года группа «ИС» переформатировала свою работу. Если ранее все внимание координаторов (секция «Альфа») было сосредоточено на работе сети на Донбассе, то теперь было принято решение ввести в состав секции третьего координатора и четко распределить работу по направлениям: сеть «нелегальной резидентуры» в оккупированных районах Донбасса и Крыму (на тот момент крымская сеть была «заморожена» для обеспечения безопасности ее членов), служба расследований (секция «Браво» и сайт «Информационное сопротивление», упор делался на антикоррупционные расследования в силовых структурах Украины), анализ ситуации на международной арене в контексте агрессии России и информационная безопасность Украины (секция «Дельта»), мониторинг ситуации в южных и восточных регионах Украины (для чего была начата подготовка «запуска» региональных подразделений «ИС‑ Юг», «ИС‑ Харьков» и «ИС‑ Днепр»).
|
|
|
Новый координатор группы «ИС» подполковник ВСУ (ныне полковник, военный журналист, бывший начальник научно‑ исследовательской группы кафедры военной истории Национальной академии обороны Украины) Константин Машовец стал среди координаторов единственным офицером, проходившим на тот момент службу в рядах Вооруженных сил (два других координатора – офицеры запаса). В сферу его ответственности входила координация сети «нелегалов» на Донбассе по сбору информации «военного» характера. Тот факт, что Машовец был действующим офицером, стал причиной серьезных конфликтов группы «ИС» с руководством Минобороны Украины, хотя украинское законодательство не запрещает военнослужащим участвовать в общественных инициативах и быть членами общественных организаций, каковой и является группа «ИС» (ОО «Центр военно‑ политических исследований», ЦВПИ). В военном ведомстве началась откровенная травля нашего нового координатора, что заставило группу «ИС» реагировать. В результате общественного резонанса спустя полгода травля прекратилась, хотя Машовцу пришлось «переименовать» свои профили в социальных сетях.
Службу расследований и сайт «ИС» возглавил подполковник запаса Юрий Карин, он же, как уроженец г. Стаханова Луганской области (оккупированная территория), отвечал за сбор «социально‑ политической» информации в оккупированных районах. Общее руководство группой осуществлял подполковник запаса Дмитрий Тымчук, он же отвечал за организацию мониторинга ситуации на юге и востоке Украины. Направлением информационной безопасности занялся эксперт ЦВПИ, офицер запаса (полковник военной разведки) Вячеслав Гусаров.
|
|
|
…С отводом БТГ российских войск на территорию РФ в начале сентября 2014 года на Донбассе осталось (кроме ряда подразделений ВС РФ и ДРГ российского спецназа) значительное количество кадровых российских военнослужащих в роли различных «инструкторов» и «советников». Одновременно стали формироваться первые «учебные центры» и «базы подготовки» террористов на территориях, контролируемых «ДНР» и «ЛНР».
Что интересно, некоторые из таких «учебных лагерей» организовывались непосредственно вблизи «передовой». Например, в районе населенного пункта Тельманово (Донецкая область) российские военные с начала сентября проводили ежедневные занятия по боевой подготовке с бандформированиями общей численностью до тысячи человек, причем эти формирования оставались в режиме «выполнения боевых задач» на данном участке фронта.
При этом на территории Донбасса поначалу была организована лишь базовая подготовка «пехотинцев» («мотострелков»), как правило, с основами диверсионной работы, и только для местных боевиков. Наемники из числа граждан РФ по‑ прежнему проходили подготовку в лагерях на территории РФ и в оккупированном Крыму, как и боевики с Донбасса, которые проходили подготовку по более серьезным специальностям (диверсанты, операторы‑ наводчики, механики‑ водители, саперы и т. д. ).
Действия российско‑ террористических войск на протяжении сентября – декабря 2014 года сводились к перманентным обстрелам позиций украинских войск и гражданских объектов, попыткам наступательных действий тактического уровня, резкой активизации диверсионно‑ террористической войны в тактических и оперативных тылах сил АТО. В первом случае активно использовались ДРГ (как штатные российского спецназа, так и ДРГ из местных боевиков и российских наемников), во втором – «агентура» на так называемых освобожденных территориях, хотя неоднократно отмечалось проведение (попытки проведения) террористических актов в других регионах востока и юга Украины силами ДРГ, прибывшими с территорий «ДНР» и «ЛНР». Это происходило вследствие «прозрачности» зоны АТО, то есть весьма слабого контроля над перемещением транспорта и граждан по данной территории. (Эта проблема была относительно решена только в 2015 году. )
|
|
|
Одной из основных задач российско‑ террористических войск во время де‑ факто недействующего «перемирия» было закрепление на территориях, захваченных в результате наступления в августе 2014 года, а также попытки расширить эти территории.
Отдельное внимание уделялось приморскому (Мариупольскому) направлению. Перед российско‑ террористическими войсками явно стояла задача захвата Мариуполя – стратегического пункта, имевшего большое военное и экономическое значение. В частности, уже в первых числах сентября в этом направлении (район Новоазовска) с территории России было переброшено до 200 единиц военной техники (танки, БМП и БТР, а также несколько батарей РСЗО «Град»). Также в данном направлении с 10 сентября отмечалась активная работа российских станций радиоэлектронной борьбы и радиотехнической разведки. Кроме того, боевики активно использовали беспилотники.
С середины сентября шли ожесточенные бои за Донецкий аэропорт, контролируемый украинскими войсками. В штурмах вместе с местными бандформированиями участвовал спецназ ГРУ ГШ ВС РФ, а также различные формирования российских наемников.
Немало усилий противник предпринимал для вытеснения украинских войск с так называемого Дебальцевского плацдарма (на северо‑ восток от Донецка и на восток от Горловки), который врезался в территорию, контролируемую террористами. Здесь отмечались особо интенсивные обстрелы позиций сил АТО и активность ДРГ боевиков. При этом в украинском экспертном сообществе вплоть до февраля 2015 года (до момента широкомасштабного наступления российско‑ террористических войск в данном направлении и, как следствие, утраты силами АТО Дебальцевского плацдарма) шли ожесточенные дискуссии по поводу целесообразности удержания данного района.
Суть в том, что контроль Дебальцевского плацдарма силами АТО в военном отношении имел бы серьезный смысл в случае подготовки наступления украинских войск – он был очень удобен для наступательных действий по «отрезанию» Горловки и Донецка от других районов «ДНР» и создания грандиозного «котла» со стороны сил АТО. Однако если силы АТО готовились исключительно к обороне (а именно это диктовали Минские договоренности, которые Киев декларативно собирался неукоснительно соблюдать), то удержание данного плацдарма не имело смысла и угрожало силам АТО образованием «котла». Таким образом, целесообразность удержания Дебальцевского плацдарма целиком зависела от дальнейших реальных планов военно‑ политического руководства (оборона или наступление), хотя весь негатив от бессмысленных попыток удержания плацдарма в глазах украинской общественности почему‑ то обрушился на военное руководство, то есть руководство Генштаба ВС Украины. Одновременно стало ясным, что украинское военно‑ политическое руководство либо весьма слабо оценивает ситуацию с точки зрения оперативного искусства, либо вообще импровизирует, не имея четких планов и прогнозов по развитию ситуации.
Между тем в середине октября 2014 года российско‑ террористические войска проводили накопление сил в районе населенного пункта Дебальцево. В полосе Горловка – Никишино численность бандформирований превысила показатель в 3 тысячи человек, сюда же было переброшено до двух третей единиц бронетехники и артиллерии, имеющихся в распоряжении «ДНР».
Еще одним «горячим» участком стало северное и северо‑ западное направление от Луганска, где также отмечались интенсивные обстрелы и активность ДРГ боевиков.
С конца сентября 2014 года Россия приступила к созданию на Донбассе эшелонированной системы ПВО. Ранее комплексы ПВО со штатными экипажами перебрасывались на Донбасс из РФ для выполнения отдельных задач и для участия в отдельных операциях (в частности, для прикрытия формирований российско‑ террористических войск от действий украинской авиации), после чего выводились на территорию РФ. Теперь же на территориях, контролируемых террористами, были развернуты целые зенитно‑ ракетные подразделения и подразделения радиотехнических войск. Одновременно бандформирования снабжались переносными зенитно‑ ракетными комплексами (ПЗРК) и зенитными установками ЗУ‑ 23‑ 2 (как правило, на транспортных платформах). Ввиду отсутствия активности украинской авиации, последние активно использовались (и используются) для поражения наземных целей.
Одновременно отмечалось прибытие из России станций радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и радиотехнической разведки. Данные станции были укомплектованы штатными российскими специалистами и охранялись исключительно российскими военнослужащими. Перемещались исключительно по ночам, тщательно маскировались. Параметры работы станций местным террористам не сообщались. Часть техники прибывала из России вместе с так называемыми гуманитарными конвоями.
Также с «гуманитарными конвоями» из РФ на Донбасс прибывали боеприпасы, которые разгружались на складах как «ДНР», так и «ЛНР», а затем доставлялись на передовую, что вызывало резкий рост количества обстрелов со стороны террористов. Например, в сентябре была зафиксирована следующая закономерность:
«Гуманитарный конвой» из РФ 12. 09: в день проникновения на территорию Украины – 35 обстрелов, через день (время доставки боеприпасов, прибывших с конвоем, до позиций боевиков) – 63 обстрела.
«Гуманитарный конвой» из РФ 20. 09: в день проникновения на территорию Украины – 29 обстрелов, через день – 70 обстрелов.
Такая закономерность наблюдалась вплоть до начала 2015 года, когда доставка боеприпасов, снаряжения и других предметов снабжения для боевиков стала в основном осуществляться с помощью железнодорожных перевозок силами ОАО «Российские железные дороги». Перевозки осуществлялись сначала только в Луганскую область («ЛНР») с последующей перевозкой части боеприпасов и пр. на территорию «ДНР» автомобильным транспортом. С утратой силами АТО важного железнодорожного узла в Дебальцеве (и быстрым восстановлением боевиками железнодорожного сообщения, нарушенного при отходе силами АТО) с марта 2015 года террористы получили возможность напрямую перебрасывать грузы железнодорожным транспортом на территорию «ДНР». Важными узлами в переброске грузов, их разгрузке (перегрузке на автотранспорт) и распределении по направлениям стали Дебальцево и Иловайск.
|
|
|
