Харьков как модель для Кремля

Особое внимание группы «ИС» к Харькову вызвано тем, что данный регион находится в состоянии повышенной опасности и может стать для Москвы полигоном, где будет отработана модель невоенной дестабилизации, которая вызовет цепную реакцию на востоке и юге Украины.

В отличие от Одессы, где ситуация также очень непростая, Харьков обладает рядом особенностей:

– Регион имеет 300 км общей границы с Россией и столько же – с территориями, где проводится АТО. Это облегчает проникновение ДРГ, передачу оружия и ресурсов для местной террористической сети, а также воздействие российской пропаганды.

В Харьковской области произошло 45 терактов, из них 9 – уже в 2015 году. По информации СБУ, ниточки большинства терактов и ДРГ тянутся в Белгород (РФ).

– В Харьковскую область только по официальным данным переехало более 155 тысяч беженцев (больше, чем в любой из регионов Украины; для сравнения: вдвое больше, чем в Днепропетровск). Вместе с беженцами, которые не зарегистрированы, количество перемещенных лиц оценивается в 250 тысяч человек (почти 10 процентов населения региона).

– В довоенное время регион был относительно благополучным. Однако сейчас экономическая ситуация резко ухудшается. С начала года промпроизводство упало на 18 процентов, а машиностроение – на все 30. За первые два месяца 2015 года индекс потребительских цен составляет 134 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Реальные зарплаты, размер которых составляет 85 процентов от среднего по Украине, упали на 20 процентов. При этом растут долги по зарплатам – харьковчанам уже должны более 142 миллионов гривен (это третий показатель после Донецкой и Луганской областей), и дальнейшая тенденция неутешительна.

– Половина экспорта Харьковской области в 2014 году приходилась на Россию. С начала года экспорт упал на 39 процентов, импорт – на 41. За прошлый год по самым скромным подсчетам крупные предприятия региона потеряли более 100 миллионов долларов. При этом лишились работы тысячи людей, которые занимались малым и средним бизнесом. Последствия этого пока не видны, но тенденция ясна: если люди не могут доставить товар на рынок «Барабашово» или продать его в Россию, они теряют средства к существованию.

– В Харькове очень сильны позиции антиукраинских сил – как легальных («Оппозиционный блок»/ПР, КПУ, ПСПУ), так и нелегальных («Оплот», «Исход» и др. ). Именно в Харьковской области находится единственный (! ) территориальный избирательный округ в Украине, где на президентских выборах 2014 года проиграл Петр Порошенко. Еще в одном округе Порошенко опередил Михаила Добкина всего на 25 голосов.

– На парламентских выборах 2014 года «Оппоблок» набрал здесь 32 процента, а бывшие регионалы взяли 13 мажоритарных округов из 14. Во многом это стало возможным из‑ за разрозненности проукраинских сил и отсутствия влиятельных проукраинских политиков. Если тенденция сохранится, то в самом Харькове составить конкуренцию команде Кернеса – Добкина будет некому. А если будут голосовать беженцы, лояльность которых к Украине оставляет желать лучшего, доминирование антиукраинских сил в регионе будет тотальным.

– Деятельность команды нового губернатора Игоря Райнина пока трудно комментировать. Она работает недолго, плюс сам Райнин на данный момент воспринимается скорее как ставленник Киева, нежели влиятельная фигура местной элиты.

Надо учитывать, что допустить дестабилизацию ситуации в Харьковском регионе – это значит запустить эффект домино и спровоцировать изменение баланса на всем Левобережье. Дополнительную подпитку получат пророссийские группы в соседних Днепропетровске и Запорожье, что поставит под угрозу всю логистику АТО. Под угрозой окажется и все Причерноморье.

Дополнительными дестабилизирующими факторами в Харьковском регионе являются:

– рост преступности. За первое полугодие 2015 года, по официальным данным, преступность выросла на 14 процентов, половина криминала – это кражи и грабежи. Жители города даже без учета статистики знают, что преступлений стало больше. Рост правонарушений харьковчане связывают, среди прочего, с наплывом переселенцев с Донбасса. Больше всего жителей региона беспокоят угроза войны и преступность;

– сложная социально‑ политическая ситуация. К концу августа 2015 года начало избирательной кампании еще больше подогревало страсти. Неоднозначную реакцию в городе вызывали акции национально‑ патриотических организаций, которые пытались собственными силами бороться с незаконным (по их мнению) бизнесом. Некоторые из таких акций правоохранители квалифицировали как грабеж;

– рост негатива в адрес Вооруженных сил. Так, летом 2015 года резонанс в Харькове вызвала информация о том, что военнослужащие 92‑ й бригады подозреваются в причастности к нападению в Луганской области на группу волонтеров, пытавшихся остановить поток контрабанды.

Все это создавало почву для довольно успешной деятельности антиукраинских сил в городе и области, что частично нивелировалось не менее успешной деятельностью по удержанию стабильности в регионе со стороны спецслужб, правоохранителей и местной власти. Тем не менее на протяжении 2015 года в Харьковской области было зафиксировано семь крупных терактов, а также множество различных акций пророссийских сил, включая незаконные митинги, провокации и стычки с проукраинскими активистами.

Рост уровня террористической угрозы в Харьковской области наблюдался осенью в контексте подготовки к местным выборам. Так, 5 октября в Харькове состоялось «традиционное» минирование здания ОГА – как и прежде, взрывчатки не нашли. На следующий день правоохранители возбудили уголовное производство по факту «покушения на диверсию», случившегося вечером 6 октября. Неизвестные с помощью мины СПМ пытались взорвать цистерну с топливом на станции «Купянск‑ Узловой» – при этом никто не пострадал, и в целом взрыв имел больше психологическое значение. А утром 7 октября в Волчанске из гранатомета опять же неизвестные обстреляли жилой дом. Снова обошлось без жертв, но дому был нанесен поправимый ущерб. При этом хозяин обстрелянного дома к политике и общественным движениям отношения не имел. По сути, это был второй теракт за одну неделю, который выглядел как способ обострить напряжение, а не причинить серьезный урон («одесский формат»).

К концу 2015 года группа «ИС» констатировала следующие основные риски в Харьковской области:

– Активность ДРГ. За десять месяцев 2015 года в ходе фильтрационных мероприятий на блокпостах, при отработке ДРГ и сепаратистских групп, а также в ходе проведения профилактических мероприятий харьковскими силовиками было изъято более 600 гранат, порядка 50 килограммов взрывчатки, более 100 самодельных взрывных устройств, десятки мин и даже артиллерийских снарядов. Кроме этого, были изъяты 68 гранатометов и один огнемет, а также сотни единиц стрелкового оружия, в том числе 5 пулеметов. Цифры говорили о том, что механизмы противодействия проникновению оружия и взрывчатки в Харьковскую область работали. Однако в силу близости зоны АТО и условной прозрачности 300 километров границы региона с Донецкой и Луганской областями полностью перекрыть этот поток было весьма трудно.

– Активизация групп лиц и движений, агитирующих за создание так называемого «региона приоритетного экономического развития „Слобожанщина“». На тот момент это было общей тенденцией для юга и востока Украины. Точно такие же движения, как под копирку, возникли в Одессе (тема «порто‑ франко», то есть режима свободной гавани), в меньшей мере – в Днепропетровске («Общественный совет») и Запорожье. Данную технологию запускали антиукраинские силы, пытаясь создать внутреннюю повестку для дестабилизации. К концу 2015 года наученные горьким опытом на фоне повышения эффективности работы украинских спецслужб инициаторы данного процесса стремились построить его в рамках закона, чтобы не дать повода для обвинений в сепаратизме. Однако состав «участников концессии» говорил сам за себя: в основном это были известные в своем регионе пророссийски настроенные элементы, имевшие тесные связи с представителями бывшей Партии регионов и отличившиеся активной сепаратистской деятельностью с весны 2014 года.

К слову, от имени группы «ИС» мы направили в правоохранительные органы обращения с подборкой фактов деятельности таких сепаратистских элементов в Харьковской области, которые можно взять в работу. В частности, формат распространения информации и агитации в местных СМИ и на различных публичных мероприятиях за «регион „Слобожанщина“» четко указывал на заказной характер целого ряда публикаций и выступлений, что давало основания разобраться с теми, кто платил за эту агитационно‑ информационную кампанию. К сожалению, правоохранительные органы не особо эффективно отреагировали на подобную информацию.

– Изменение формата политической борьбы. Окончание избирательной кампании 2015 года несколько снизило градус напряжения и перевело политический конфликт на уровень позиционной борьбы. Ее проявлениями, например, стали бои вокруг избрания ряда секретарей городских и глав районных советов. Дело в том, что в большинстве районов ни у одной партии не было монополии. А сразу в нескольких районах расклад сил между депутатами, ориентированными на власть и партии коалиции, и их оппонентами составлял 50 на 50. Это создавало условия для бурных дискуссий и причудливых комбинаций. Поскольку расклад сил был практически равным, появлялся соблазн склонить оппонентов к сотрудничеству с помощью публичных и даже силовых акций. Так что можно было прогнозировать определенный всплеск протестной активности и спекуляций на местном и локальном уровне.

Деятельность группы «ИС» по проекту «Светофор» в Харьковской области имела конкретные результаты. Например, после изучения ситуации в граничащем с Донецкой областью Изюмском районе, встретив понимание местных властей, мы обратились к руководству Национальной гвардии Украины с просьбой рассмотреть вопрос об организации патрульно‑ постовой службы в городе Изюм и населенных пунктах района. Командование НГУ откликнулось на нашу просьбу, решив вопрос положительно, что способствовало нормализации ситуации в районе.

В Одесской области на протяжении 2015 года ситуация была не менее сложной и напряженной. С 2014 года в регионе действовал ряд ДРГ (как прибывших с территории оккупированных районов Донбасса и из Крыма, так и из местных жителей) и целая «подпольная» сеть антиукраинских сил, охватывавших, в первую очередь, Одессу и южные районы Одесской области. Кроме того, фактически открыто действовали пророссийские движения, постоянно устраивавшие различные «акции протеста» и провокации с использованием сепаратистской символики и лозунгов.

В конце апреля 2015 года, перед «запуском» подразделения «ИС‑ Юг», координаторы группы «ИС» тщательно изучили ситуацию в регионе. На основании результатов этого мониторинга позже нами был составлен краткий отчет: