Цена семьи

Иногда искусители предлагают менее материальные на­грады, чем те, которыми Алекс соблазнял Джулию. Многие привлекают нас эмоциональными вознаграждениями, напри­мер, воздушными замками любви, семейной близости или за­леченными душевными ранами. Доступ к таким заманчивым, непорочным фантазиям требует лишь одного: сделать то, что нужно шантажисту.

Моя клиентка Дженнет — привлекательная 50-летняя предпринимательница — находилась в разводе восемь лет. У нее двое взрослых сыновей. Она создала успешный ювелир­ный бизнес и сейчас наслаждается плодами упорного твор­ческого труда. Однако ее очень заботят отношения с сестрой.

Мы с моей сестрой Кэрол соперничаем с детских лет. Та­кими нас сделали родители: мы были их любимицами, только я была любимицей матери, а Кэрол — отца. Но деньги при­надлежали отцу. Со мной он был скупым, а сестру баловал. Кэрол хорошо знала, как с ним обращаться. Отец любил командовать и не терпел, когда ему перечили. Он установил глу­пые правила, когда нужно являться домой и когда с кем встре­чаться, но я его постоянно обманывала, а Кэрол играла по­слушную дочь и поэтому собирала все награды. На шестнад­цатилетие она получила «ягуар», а после путешествовала по Европе, ходила в лучшие школы и тому подобное. Но она так и не стала самостоятельной, в то время как я с раннего дет­ства поняла, что если хочу что-то получить, то должна до­биваться этого сама.

Когда отец умер, он даже из могилы стал играть в лю­бимчиков. Большую часть денег он оставил Кэрол, а мне — практически ничего. Я была обижена и огорчена, когда сест­ра не выделила мне даже небольшую долю наследства, поэто­му наши отношения почти полностью прервались, хотя и до этого они не были хорошими. Следующие несколько лет мы редко виделись или разговаривали и в конце концов вообще пре­кратили общаться. Все дело в том, что мы с Кэрол не очень любим друг друга.

И вот однажды, в прошлом месяце, она вдруг позвонила. Кэрол плакала, она хотела попросить взаймы тысячу долла­ров, потому что ей было нечего есть. Ее муж был полнейшим неудачником во всем, за что брался. Он потерял все семейные деньги на сумасшедших инвестициях. Кэрол заложила свои дра­гоценности, заняла денег у матери, чтобы не потерять зало­женный в банке дом. Она оказалась в отчаянном положении. Тем не менее супруги ни на йоту не изменили стиль жизни. У них была дорогая коллекция картин и даже «феррари».

Когда Кэрол поняла, что я ей откажу, она перешла к мольбам: «Мне больше не к кому обратиться», «Не знаю, что мне делать, я думала, что в беде обращаются к самым близким»... — так неожиданно я стала самой близкой.

Вначале Кэрол вела себя как классическая «мученица», дав понять Дженнет, как ужасно сложились обстоятельства и что

в силах Дженнет поправить их. Когда она услышала отказ, то переключилась и предложила морковку.

Ее голос стал вдруг ласковым, и она сказала: «Знаешь, я буду рада, если ты станешь приходить к нам на обед и на празд­ники. Все будет как в старые добрые времена». Она попала в мое самое больное место — я мечтала об улыбающихся лицах за красивым праздничным столом. Наша мама осталась одна, и я тоже была одинокой. Кэрол — единственная, кто сохранил семью, у нее есть муж и дети-подростки. Мне всегда стано­вится немного грустно в праздники, потому что семейные от­ношения у нас не заладились. В душе я знаю, что у меня есть друзья, которые мне ближе, чем семья, но когда на бульваре Голливуд зажигаются рождественские огни, мне не хватает моей счастливой семьи. Разумом понимала, что у нас никогда не было и не будет счастливой семьи, но в душе была готова отдать все за нее. Должна признаться, что меня достаточно прельстило «приглашение» Кэрол — настолько, что я долго пы­талась найти верное решение.

Может показаться, что Кэрол установила цену доступа к семейным ценностям в тысячу долларов — мизерная сумма для того, о чем мечтала Дженнет. Но естественно, цена, ко­торую она должна была заплатить, если бы уступила давле­нию сестры, была гораздо выше. Позволив Кэрол продол­жить бездумную трату денег и финансовую безответствен­ность, ей пришлось бы пожертвовать своей целостностью и довериться тому, кто не раз ее обманывал.

Тем не менее Дженнет испытывала настоящее искушение. Ей тяжело было отвергнуть фантазии об идеальной семье, кото­рые рисовала Кэрол. Мы все стремимся к идеальной семье, ко­торой у многих нет. Желание это велико, и возможность полу­чить ее притягивает как магнит. Однако в конечном счете мне удалось доказать Дженнет, что если к этому времени у нее не было той семьи, которую она хотела иметь, она вряд ли получит ее в будущем. Кэрол нарисовала ей замечательную картину, но это была нереальная картина. Близость нельзя купить ни за какие деньги, независимо от того, что обещают шантажисты.

Все чувства, работавшие против Дженнет: ощущение вины, желание выглядеть успешной, соблазнительные обещания се­мьи, которыми манила ее сестра, — были направлены в самое уязвимое место. Но, как вы увидите далее, она смогла проти­востоять этой форме эмоционального шантажа.