А.М. Филомафитский. ФИЗИОЛОГИЯ. Н.И. Жучкова

А. М. Филомафитский

Филомафитский Алексей Матвеевич (1807-1849) - основоположник отечественной экспериментальной физиологии. В 1828 г. А. М. Филомафитский окончил медицинский факультет Харьковского университета. В 1833 защитил докторскую диссертацию «О дыхании птиц». В 1833 – 1835 совершенствовался по физиологии в Германии. С 1835 г. профессор физиологии и общей патологии, с 1847 – физиологии и сравнительной анатомии медицинского факультета Московского университета. Автор первого русского учебника физиологии: «Физиология, изданная для руководства своих слушателей» (1836-1840 гг. ). А. М. Филомафитский совместно с Н. И. Пироговым разработал метод внутривенного наркоза (1847 г. ), изучал вопросы физиологии дыхания, пищеварения, переливания крови («Трактата о переливании крови» (1848 г. )).

ФИЗИОЛОГИЯ

«… Есть два способа исследования жизненных явлений – один умозрительный, другой опытный; в первом начинают исследование с общего, и анализируют его, мало-помалому доходят до частностей, во втором, наоборот, начиная с частностей. Доходят до целого. Первому следуют так называемые натурфилософы, отвергающие всякий опыт и наблюдение, старающиеся подвести все явления под одно начало, их остроумием выдуманное. Увлекаясь более игрою воображения и остроумия, нежели истиною, они часто, вопреки очевидному опыту и наблюдению, стараются изъяснить явления по своим началам. Правда, много привлекательной поэзии содержит в себе этот способ исследования, но он для начинающих более вреда, нежели пользы может привести тем: 1) что, приучая их к отвлеченному воззрению на вещи, унижает в глазах их достоинство опыта и наблюдения беспристрастного; 2) предоставляя доказательства, на одном умозрении основанные, притупляет чувство здравой критики, требующей в естественных предметах доказательств положительных и с опытом согласованных; 3) порождает системы и теории, находящиеся часто в противоречии с опытом и наблюдением. Я говорю о натурфилософии относительно физиологии и медицины.

Другой способ исследования жизненных явлений есть опытный; здесь естествоиспытатель, руководствуясь наблюдением и опытом, старается все жизненные явления исследовать порознь; наблюдает оные в различное время, при различных обстоятельствах4 этого мало: он подвергает их опыту, при котором выбирает нужные и различные условия, и через повторение оного, наконец, уверяется в том. Что было существенное, постоянное и что случайное в исследуемом им явлении.

… Словом, если мы захотим получить какое-либо понятие о жизни, а не довольствоваться одними мнениями, предположениями, игрой воображения, то один только путь может нас привести к этой цели, путь опыта и наблюдения. Сей суть избрал я в своей физиологии, ему следовал в своем преподавании…Я старался по возможности сил моих повторить опыты, сделанные другими, и делать новые, где нужны были. Больше всего я обращал внимание своих слушателей на приложение физиологических знаний к медицине, ибо только одна физиология может очистить медицину от грубой эмпирии и сделать ее рациональной.

В замену поэтических цветов слушатели мои приобрели запас наблюдений и опытов над организмом, из коих каждый при постели больного будет дл них драгоценнее всех отвлеченных умствований натурфилософии. В продолжении 9 лет я был верен этому способу исследований жизненных явлений, и теперь еще более убежденный в превосходстве его, конечно не изменю и в будущее время.

… Так как случаи делать опыты и наблюдения над человеком весьма ограниченны относительно многих предметов, то этот недостаток мы должны вознаграждать по необходимости опытами над животными. Многие чувствительные физиологи называют эти опыты жестокостью, который они с отвращением избегают, и спрашивают даже: имеем ли мы право делать кровавые опыты и полезны ли они для науки столько, чтобы искупить страданием живых существ пользу и благо человечества? Конечно, опыт, неопытною рукою и без цели производимый, должен жестокостью называться, особенно если без нужды продолжают страдания животного, подвергнув его кровавой операции; но опыты в эти руках опытного и благонамеренного наблюдателя необходимы для науки, спасительны для человечества. Цель, для которой физиолог производит кровавые опыты, - польза науки, а, следовательно, благо рода человеческого, - сия цель, говорю, не в состоянии ли облагородить толико жестокое средство в глазах посвятившего себя науке и поставившего себе высшею целью истину, которая составляет предмет его науки? И если мы часто мучим и убиваем животных для своего удовольствия и удовлетворения чувственности, то не большее ли право имеет физиология на жизнь, животных имея целью одну истину и пользу человечеству?... ».

                                                                                           Приложение №16

Н. И. Жучкова