 |
Все прошло да прокатилося,
|
|
|
|
Все да миновалося
Девье да беспечальное житье.
Не знаю, да в какую пору,
Не знаю, да в какое время
Уж колесом ли оно
да прокатилось,
Уж соловьем да просвистало
Девье мое беспечальное житье.
Уж молода-то я молодёхопька,
Умом-разумом да глупёхонька,
Ручки-ножечки да тонёхоньки,
Во плечах силы маленько.
Уж я жила да красовалася,
Уж как <сыр в масле купалася,
Уж как по блюдечку жемчужинкой
да каталася...,
Уж я саду, лебедь белая,
На брусчату белу лавочку,
Не в почётно-то я местечко,
Не в почетно, бласловлёно —
Прямь карниженой-то грядочки.
Все прошло да прокатилося,
Все часом да миновалося
Честно хорошо девичество;
Соколом мое пролетало,
Соловьем мое просвистало,
Черным вороном прокуркало,
Серым волком провояло,
Серым заюшком проскакало,
Горностаюпгкой пропрядало,
Золотым кольцом пробрякало,
Серой утицей проплавало
Что по тихим-то по заводям,
Красной девицей проплакало
Во высоком иовом тереме.
Столь мало я находилася,
Столь мало да показалася!
Ох-ти мне-тинько, горе тошнёхонько
Как моему-то да ретишу сердцу,
Ретиву сердцу заплывчиву!
Я побью ли, низко покланяюсь
Я крутой горы вьюокоей,
Я крепкой стены да городовоей,
Я выкатну да светлу месяцу,
Я восхожу да красну солнышку,
Я родителю да сударь батюшку:
Не ходи-ко ты, красно солнышко,
К рукомоечке ко медной,
Ты не мой-ко, да красно солнышко,
Ты свои ты да руки белые,
Ты не три-кося, да красно солнышко,
Шитьгм^браным да полотенушком,
Не ходи-ко, да красно солнышко,
Ко переднему да болыпу углу,
Не добывайчкося огни румяные,
Не зажигай-ко шнуры бумажные,
Не засвечивай да свечки божьей,
Не молись^ко, да красно солнышко,
|
|
|
Не клади крест да по писаному,
Не (веди поклон да по ученому,
Не твори молитву Иисусову,
Не молись да не промаливай
Ты меня-то, да красну девушку,
Горюшицу да горечгорыкую,
Ты кукушицу да сыроборну
Во чужи-то да люди добры,
Люди добры да незнакомы,
Ко чужому-то да светсру-батюшку,
Ко чужой-то свекровке-матушке!
Свадебные величальные
Уж ты Аннушка нежненька,
Да у тя рученьки беленьки,
Да не работу работаючи,
Да чай да кофей наливаючи,
Да на подносе подаваючи,
Да на подносе на серебряном,
Да во стакане во хрустальноем.
Да со стакана водка хлещется,
Да по подносу разливается.
Да уж как Вася сдогадается:
«Да ты испей-ка, ихжутпай^ка,
Да моего медку покушайчка».
«Да я из рюмочки не пью таки,
не пью,
Да со стакана не хочу да
не хочу».
«Да пред тобою постою, постою,
Да тебя душой назову, назову,
Да тебя душой Аннушкой,
Да по извотчине Васильевной».
Золото с золотом свивалося, Да наш-от жемчуг подороже.
Жемчуг с жемчугом сокаталися, Федор Оксеньи получше,
Да Федор с Оксеньей сходилися, Федор Оксеньи покраше:
За единый стол становилися. Возрастом он да побольше,
И наше-то золото получше Ясны-то очи пояснее,
да поярче, Черные брови почернее!
Сватьюшка хорошавушка!
У сватьи Анны белы пирожки,
Белы масляные,
Белы заспинные.
У ей мучушка бела круписчата,
У ей скаличко шароша деревца,
У ей соселенка Орлова деревца,
Уейстряпеюпгки —красны девушки,
У ей маслицо заморских коров.
Свадебные корильные
У нас (в лавке булавки колотят,
Тебя, сват, за столом поколотят.
Да у нас в огороде не дорога,
Да у нас (в огороде не дорога,
У нас сват за столом не дороден,
Не дороден, не дороден, не почётен.
У нас (в огороде не шоп ли?
У нас сват за столом не без нот ли?
Да у нас в огороде не лук ли?
У нас сват за столом не оглух ли?
Да у нас в огороде не отет ли?
У нас сват за столом не оетеп ли?
Да у нас в огороде не ушат ли?
|
|
|
У нас сват за столом не плешат ли?
Уж кабы тебе, сватушка,
Тебе трясь привязалася,
Да тебе трясь привязалася,
Тебе трясь-то трясучая,
Пополза поползучая,
Да попслза поползучая!
Да все трясло тебя, ловытрясло,
Да все трясло тебя, повытрясло
Да с кирпича тебя до матицы,
Тебя от матицы до грядицы,
Тебя от грядицы до лавицы!
Да не прогневайся, оватушко,
Да именем-изотечеством
Свет Иван-то Васильевич!
Еще кабы тебе, сватушка,
Еще кабы тебе, сватушка,
От двора тебе отъехати,
Да до другого не доехати,
Стороной набродитися!
Да стороной набродитися,
Да серым волком навытися,
Тебе собакой налаяться,
Да черным вороном накуркаться,
Тебе зайком наскакаться,
Тебе горностальком напрядаться,
Тебе без попа умеретися,
Без попа, без отпевиой,
Без дьячка, без покаянья!
Тебе назад воротится,
У ворот поколотиться,
Да ночевать попроситися.
Еще кабы тебе, сватушко,
Да на печи не согретися
Под трема тебе шубами,
Да под четырьма тулупами,
Под пятима одевальницами,
Под шестой окрывальницею!
Еще кабы тебе, сватушко,
Да сквозь-то печь лровалитиоя,
Куском-мясом задавитися,
Пирогом заколотися!
Да еще кабы тебе, сватушка,
Сто червей тебе в голову,
Да полтораста в бороду,
Да пол-третьяюта тебе под пяту!
Еще кабы тебе, сватушка,
С нашей листвицы сорватстся,
Тебе рука-нога повыставить,
Из плеча шея повывихнуть!
Еще кабы тебе, сватушка,
Тебе кошачья смерётушка,
Тебе кошачья смерётушка,
Собачья могилочка!
Не прогневайся, сватушка,
Именем-изотечеством
Свет Иван Васильевич!
Это за то тебе, сватушка,
Не ходи боле, не сватайся
Нашу милу подружечку,
Нашу милу, любимую,
Настасью Ивановну.
Во приходе была первая,
Во уезде не последняя.
Она умеет сойтись, съехаться,
Она умеет слово люлвити.
Не прогневайся, сватушка,
Именем-изотечеством
Свет Иван Васильевич, —
За другой добро жаловать!
Проломитесь-ка сени новые,
Провалитесь-ка со всей
свадебкой!
Ты останься одна овашенька,
Одна 'свашенька, крестна матушка!
Приговоры дружки
Дружка на дворе у невесты, стучится. «Кто ты?»— отворяют ворота. Я дружка, верная служка! Есть ли у нашей и у вашей княгини молодой При воротах воротнички, На столбах пристолбнички, - У крылец крылечнички, У ларев ларечнички, У дверей придвернички, В новой горенке у столов столешнички, У сладких питей молоды разносчички? Разносчички молодые — Люди не простые; У них головушки напомазаны, Фартучки белые у них подвязаны? 558 Есть ли у вашей и у нашей княгини молодой Робята молодые, три братца родные? Малый братец — ворота отворять, Средний братец — коней держать, Большой братец — нас, гостей, встречать, Широки ворота отворять, Золотую подворотню вон вынимать, Чтоб нам, дружкам, верным служкам, На широкий двор выезжать, Добрым коням копыт не обивать,^ Серебряных подков не рвать, Черкасских седел не ломать, Тесьмяных узд не сымать, Шелковых лент не мять, На широкий двор выезжать, С добрых коней слезать, Добрых коней на руки отдавать, В высок терем входить, А ярлыки на дубовый стол положить, Чтоб наша и ваша княгиня молода Ярлыки прочитала, Нашего князя молодого В чистом поле часу не держала, И нас, дружек, верных служек, Честно принимала, Честней того назад отправляла.
|
|
|
Приговор дружки у дома невесты: К высокому терему подъезжаю, Бобровую шапочку скидываю, Лосиные рукавички за пояс затыкаю, Коня ударяю: «Стой, конь, не мотайся, Никому в руки не давайся, Меня, друженьку, дожидайся». На крылечко всхожу, Исусову молитву сотворю: «Сын божий, помилуй нас». На калиновый мостик всхожу, 559Калиновый мостик, обломись, Низко, друженька, поклонись! «Здравствуйте, добрые люди!» Берусь за скобочку, Стучу своей рукой молодецкой. Первый раз беру — немного отворю, Второй раз беру — побольше отворю, Третий раз беру — двери на пяту расхвачу! Скок через порог, едва ноги переволок! Старые старушки, молодые молодушки, Дайте мне дорожку, пройти под окошко! Дайте дорожку пошире, Чтобы мне, друженьке, не обступиться И вам за причинное местечко не схватиться! Всхожу под окошко. Налейте мне пивца, или винца, Или квасу годового, Я вызову свата молодого (подают стакан). Дайте знать, как свахоньку по имени, по отчеству назвать. Сватьюшка, голубушка, Повыйди, повыступи Из-за печки кирпичной, Из-за столбушечки горемычной. Встань на лыжи и подойди ко мне поближе. Я к вам приехал не за рожью, Не за пшеницей, а за красною девицей. Был ли у вас договор с нашим женихом и с невестой, Что сегодняшний день у нас свадьба? Я к вам приехал не один, а нас двадцать один. Стоят на широком поле под чистым небом
|
|
|
Похоронные причитания
<А вы не причитывали?>
Дак я раза два, наверно. Тихонько так, тоже вот, как сейчас пела вам, вот также тихонько я.
<А в каких случаях? Кто умер?>
Вот брат у меня умер.
<По брату, да?>
Да. Потом второй брат умер, вот по ему.
<А это в какие годы?>
Да недавно. Брат умер. 60 лет ему было.
<Ну, уже в этом веке?>
Нет. Не в этом веке-то. В двадцатом.
<…>
<То есть ещё в девяностые, да, годы?>
Да.
<перерыв в записи>
…от крепкого,
от крепкого да не от пробудново.
И ушёл-то ты от нас навсегда.
Не пожалел ты своей жаркой печеньки,
не пожалел ты своих стекольчатых окошечков,
своего-то рукодельного домика.
Он своими руками дом-то свой строил. Да вот это так. Тот и другой. И вот.
Не пожалел ты ни жены молодой,
не пожалел ты… ни жены молодой, ни детей малых.
Все осталися, никого…
некто тебе не пригодилсе ни в чём,
никому ты ничем…
Вот. И так вот, понимаешь, встаёт где-то в уме-то чего-то. И начинаешь так вот это всё и причитать, говорить. Вот. Я плакать-то не могу. Мне нельзя дак. Я не могу плакать-то теперь.
И куда же ты ушёл-то?
И там столбы-то не поставлены,
провода-то там не натянуты.
Не пошлёшь ты оттуда ни письма, ни весточки,
не пошлёшь ты оттуда и телеграммочки.
И как мы будем тебя забывать-то?
И как мы будем тебя?..
Водой ли мы тебя запивать ле?
Едой ли мы тебя заедать ле?
Сном ли глубоким в забытьи мы тебя забудём?
Вот это… Опять уже всё вышло. Вот понимаешь? Присказка-та вот эта вся ишшо есть. А потом-то, ишь, вся уходит. Всё забыла. Забыла. Ничего больше не вспомню. Всё забыла.
<Но мелодии не было у вас?>
Как не было? Та же мелодия была. Плач. Обыкновенный был плач вот это.
<А на какую мелодию? Можете вспомнить? Первые вот эти строчки?>
<пытается вспомнить>
Ой, нет, не сделать. Не сделать. Ничего не сделать. Да. Не сделать. Ничего не сделать. Всё забыла.
<А можно, вы говорите, и не припевать, а просто словами?>
Вот, я вот теперь вот как вам сказала. Да, вот так вот. Да. Вот. У каждого… Я помню вот, у нас две женщины таких было в деревни, кто ходили вот, оплакивали. Вот их так и называли плакальницами. Вот они ходили и оплакивали. Их приглашали. В то время ведь уже не было попов-то да этих, плачущих-то. Дак вот они ходили. И вот они приходили. И они как будто не плакали. У них своё. Слова все свои были. И они всю жизь этого человека вспоминали. Как он жил да всё, что чего. Какие были пороки у него, какие были радости, всё. Вот. И всё вот это высказывали.
|
|
|
<Бывает, ещё говорят, что когда человек умрёт, он ходит бывает домой, ходит?>
Да.
<А как, когда он ходит-то?>
Когда ему надо тогда и придёт.
<Дак а что, ему надо бывает?>
Да, как же, думаете, в любое время можно придти. Ворот не закрывают, на запоре держат, чтобы пришёл. Если захоронят, так его и зовут: приходи, там, домой.
Не запру воротичек,
Не кладу заложечки…
Причёт есть.
<Как говорят?>
Не запру воротичек,
Не кладу заложечки.
Приходи вечером придёшенько,
Утром ранёшенько,
Среди белого да дня.
Приходи домой. Зовут его, зовут, родителей-то зовут.
<Так это когда? Сразу когда похоронят или как?>
Когда захоронят, ещё дома ещё на лавке лежит да ещё зовут.
<Уже сразу же зовут, да? Вот такими словами, да?>
Причётом, причётом.
<А кто причитает-то?>
Кто желает, так я причитала сама, желаешь, так по своему сама и причитаешь.
<Так вот как вот, человек умрёт, сразу по нему и причитать начинают или не сразу?>
Да. А накрутят.
Сколько раз окрутился
Ты куда да снарядился
На слуху да нету праздничка,
На слуху да нет господнего…
Там завернут.
<Так а откуда, скажем, вы знаете причёт?>
Я слыхала от старух что.
<От старух слыхали?>
Да. Люди-то людей-то хоронили, как видали да слыхали. У меня причётов много я знаю, большие знаю причёты.
<Так а вы запомнили, вот так вот слышали и запомнили, да?>
Ну да. Вот я и причитала по своим, по батьку, по сыну.
<Тоже причитали?>
Ну. Утром надо причитаешь, подойдёшь да
Подошла да потихошеньку,
Села поблизёшеньку
Ко тебе, да сыну миленьку,
Красному да солнышку.
Что ты спишь да высыпаешься
В крепкий сон да задаваешься
Ты открой… ты открой-ко очи ясные
Расшевели уста приятные…
<Елена Васильевна, а вот сыну и отцу разные причёты или один и тот же причёт?>
Дак ведь кому какой надо, тот и говорит, какой кому надо.
<Вот это вы сейчас сыну да рассказали нам?>
Ну.
<А отцу какой?>
И отцу тоже причитаешь, это же там, надо что повозят так.
Там свезут да тебя на широкое на кладбище
На высокие могилы
Опустят на земелюшку,
Заколотят доскам новыми,
Засыплют пескам жёлтыми.
Тебе не выйти да не выехать
Не пешем да не конём тебе.
Не послать тебе писемечко
Да к родителе-то матушке
Да ко (неразб.) батюшку да…
Ну, там всяко прибираешь и прибираешь слово к слову там все те… Вот так.
<И длинные, да, причёты?>
Длинные, длинные, длинные.
<Так и сами слагали тоже?>
Ну. То ко мне тут и идёт слово к слову. Там сорок дней справляешь, ожидаешь дак.
Уж подойду я, сиротиночка, — заплачу
/Ну и плачьте. Лишний раз помянуть тоже не плохо./
Уж я ко углу ко переднему
Уж ко столу да ко дубовому
Уж я ко телу-то ко белому
Уж ко языку безответному
Уж(ы) ко кормильцу-то ко батюшку
Уж(ы) ты скажи да тепла палушка
Уж(ы) ты куда да снарядилося
Уж(ы) ты куда да сподобилося
Уж(ы) на слыху да нету праздничка
Уж (ы) на слыху нету Господнёва
Уж(ы) во роду нет именинничка
Уж(ы) сама знаю, сиротиночка
Уж(ы) ты куда да снарядилося
Уж(ы) ты во матушку сыру землю
Ой, не спеши, кормилец-батюшко,
Уж(ы) ты во матушку сыру землю,
Уж(ы) как со ту да со сторонушку
Уж соколам да нету вылету
Уж(ы) молодцам да нету выезду
Ой мине жаль тебя тошнёхонько
Ой уж как не в пору да не вовремё
Уж годики не престарелые
Уж волоса не поседелые
Уж(ы) у тебя да тёпла палушка
Здоровьицо да все потеряно
Уж силушка да поистрачена
Уж на войне да тепла палушка,
Ой! уж подними ты брови чёрные
Да приоткрой да очи ясные
Уж ты скажи одно словечушко
Дак приобрадуй мне сердечушко
Уж моя жалось ты великая
Уж моя падось ты падчивая
Ой ты кормилец да мой батюшко
Уж как на этот, как до этого до времечка
Дак было много да роду-племени
Уж как у нас у сиротиночёк.
А уж на это-то как времечко
Дак никого да не осталося
Уж все родные да двоюродные
Уж как твои да братцы милые
Ой! уж положили буйны головы
Дак на военном да чистом полюшке.
Много тут можно причитать: надо кончить, я бы тут причитала два часа.
Рекрутские причитания
Плачи о холостом рекруте В избе много народу. Мать вопит: Я чего да сижу, мать бедна бессчастная, Сирота теперь сижу да бесприютная, И на брусовоей сижу да белой лавочке, И под печальныим косевчатьш окошечком, И под туманноей стекольчатой околенкой; Я сижу, бедна горюша, призадумавши, И чужих басенок, горюша, приослухавши; Подивуют мне-ка добры эти людушки И посрекаются спорядныи суседушки: И, знать, на радости сидит да на весельице И на великой, знать, господней божией милости: У ей вси вкупе сердечны, видно, детушки. Я гляжу, смотрю, печальная головушка, И што ведь прибрались народ да люди добрый: И не весельице у нас, да не забавушки, И не тихий смиренный беседушки, И не честное у нас да пированьице. Нонь как этыим учетным долгим годышком И сочинилась грозна служба государева, И сволновался неприятель земли русской, И присылать стали указы государевы, И собирать стали удалых добрых молодцев Как на сходку ведь теперь да на обчественну, И тут писать стали удалых добрых молодцев Да на этот на гербовой лист-бумаженьку, И призывать стали судьи неправосудный И все ко этыим ко жеребьям дубовыим. Уж как этыи удалы добры молодцы И перед господа глаза да ведь крестили, И богородице молитовку творили; И оны брали жеребия да тут дубовый: 629И пойти надо тут во службу государеву. Как сегоднишним господним божиим денечком И хоть не скованы да резвы у их ноженьки, Только сковано ретливое сердечушко; И хоть не связаны бурлацки белы рученьки,— И обрестованы указом государевым. Вот похаживат сердечно мое дитятко, И он по доброму хоромному строеньицу, И да он буйной-то головушкой покачиват, Он жолтыма кудеркама потряхиват, И молодецкима-то ручкама помахиват, И он на память-то словечка спроговариват, И говорит столько скачоная жемчужинка: «Знать, судьба моя теперь да все несчастная, Сустигае, видно, жизнь да неталанная, Сустигае грозна служба государева; И на роду да, видно, служба мне уписана, И, видно, наделу бурлаку доставалася». Тут он смахне свои белы эты рученьки И на бурлацку молодецкую головушку, И на завивныи на жолтыи кудерышка; И не жалие молодецких кудер жолтыих И с горя рвет да свои желтый кудерышка. Тут он смахнет молодецки белы рученьки, Он на этую на грудь да молодецкую, И подожмет свое ретливое сердечушко: «И не тоскуй, да молодецкое сердечушко, Не унывай, да молодецкая утробушка». И он пройдет да по хоромному строеньицу, И он спроговорит единое словечушко Всим приближним спорядовыим суседушкам, Всйм дружьям, да молодцам своим приятелям, В собину да душам красным, скажет, девушкам: «Поглядите-тко, народ да люди добрый, И на печального бурлака на молодого! И как хожу я по хоромному строеньицу, И по светлоей хожу да я по светлице: И я не пьян — да с горя, молодец, шатаюся; Без воды да резвы ножки подмывает, Без огня мое сердечко разгоряется, Без смолы моя утроба раскипляется, Дума думушку бурлака пошибает, 630 И ум за разум у бурлака забегает. Вы простите-тко, души да красны девушки! Как што сдиется над добрыим над молодцем, Как возьмут да в грозну службу государеву, И вы воспомните, души да красны девушки,- И спамятите-тко бурлака розмолодого Вы на этыих горах да на искатныих, И вы на тихих да смиренныих беседушках! Помолитесь-ко, старушки стародревнии, Вы пречистой пресвятой да богородице, Штобы господи бладыко-свет помиловал Как от этой бы от службы государевой, И возвратил бы на судиму бог сторонушку, И рыболовушком на сине бы Онегушко, И меня пахарем на чисто бы на полюшко, И воскормителем желанным бы родителям. И не тоскуй, моя родитель родна матушка, И ты не плачь, мое желанье, горючмы слезмы, И ты не дай тоски к ретливому сердечушку, И ты обидушки ко зяблоей утробушке». Я гляжу, смотрю, победная головушка, И на печальное сердечно свое дитятко: И как не белая березка нагибается, И не шатучая осина расшумелася,— Добрый молодец кручиной убивается; Не дай, боже, ведь того, да боже господи, Расставаться со сердечныим со дитятком. Ой, тошнехонько ретливому сердечушку: Как детиная тоска — не угасимая, И как жива эта разлука пуще мертвой. Приезжают за рекрутами земские власти; мать во- пит: И прошел дёнечик теперь да не видаютца, И красно солнышко ко западу двигается, И ко крылечику судьи да подъезжают: И тут подогнаны ступистыи лошадушки, И не по разуму любимы хоть извощички И про сердечное рожоно мое дитятко. И по фатерушки судьи да все похаживают,. И добра молодца оны все понаряживают: «И ты справляйся, молодец, да поскорешеньку, И одевайся-тко, бурлак, да суровёшенько, 631И у крыльца стоят ступистыи лошадушки, r И отправляйся в путь — широкую дороженьку, Ты ко славному ко городу Петровскому, Ко приемноей палате белокаменной». И как у моего сердечного у дитятка И подломились да тут резвы его ноженьки, И подрожали молодецки белы рученьки, И поблекло его белое тут личушко, И приужахнулось бурлацкое сердечушко, И красота с лица у светушка стерялася, И с горя желтый кудерки развеваются; И хоть одет да он во цветное во платьице, Хоть надеты ведь тулупы одинцовыи, И не цветет да теперь цветно на нем платьице, И не красит да добра молодца покрутушка, Не согреват да кунья шубка соболиная. Сдай волю-те-тко, народ да люди добрый, И смилосердуйтесь, судьи да милосердый! Вы возьмите золотой казны по надобью, Вы увольте-тко на темну эту ноченьку, Вы рожоное сердечно мое дитятко. Я удумаю, победная головушка: Схичу-спрячу я скачоную жемчужинку Я от этыих властей немилосердыих, Я от этыих судей неправосудныих, Я запру да ведь во светлу его светлицу, Я на эту на тесовую кроваточку, Положу да на пуховую перинушку, Принакрою соболиным одеялышком, Призадвину я ситцёвы занавесочки; И отвечать буду судьям да я обманывать: «Приотправила сердечно мое дитятко. Он ко городу уехал ко Петровскому, И он не ждал да вас, властей ведь милосердныих, Он казенного не ждал да все извощичка». И пораздумаюсь победным умом-разумом: Нынь не скроешь-то сердечного ведь дитятка: Времена теперь пошли да все бедовый, Хитроумны стали власти страховитый. И дай волю-те-тко, судьи вы правосудный, Уж как моему сердечному-то дитятку, И с горя систь ему на саночки дубовый, 632 И попроехать на ступистоей лошадушке, И прокатиться по селу да деревенскому, И по прогулушке по широкой по уличке И со малыма ему да поровечникам: Как споют они солдацку ему писенку, И воспотешат-то удала добра молодца, И взвеселят его унылую утробушку. Ой же ты, мое сердечно мило дитятко, И укатись, да мое красное ты на золоте, И укатись да от родимой нонь от родинки И далеко да на чужую на сторонушку, И ты на эты на уречныи неделюшки, И в города да удались ты незнакомый, И ты за крепости уйди новогородскии — И не знали бы судьи неправосудный, И не доведались бы власти страховитый; И тоей порушкой теперь да тыим времечком И принаполнятся наборы государевы; И ты останешься, сердечно мое дитятко, И во своей да молодецкой вольной волюшке. И пораздумаюсь победным своим разумом: «Никуда нынь не уйдешь да не упрячешься — Времена теперь пошли да все бедовый, Хитроумны стали власти скрозекозныи»
Причитание жены по мужу-рекруту Свет-то ты да родной, доброй молодец, Удалая ты моя головушка, Покидаешь ты меня со малыми, со глупыми. Кто их будет поить-кормить? Кто возлелеет их? Ведут тебя, доброго молодца, во солдатушки, Как связали твои белы я ручушки, Как опутали скорыя ноженьки;. Не тебе было, другу милому, не тебе быть в солдатушках! Не тебе, удалая головушка, государю служить! Ведь смиренная был ты у нас, беседушка; Ах, ведут тебя к страсти, к ужасти, На чужу-дальную сторонушку! Уж откудова мне будет, молодёшеньке, Со которого пути, со дороженьки, 644 При котором-то при празднике, При восходе ль светла месяца, При закате ль солнца красного Дожидаться тебя или грамотки, Деточкам заочного благословеньица, Добрым людям понижайший поклон? Работничек ты был, заботничек, Навалились на нас лихие люди, Что лихие люди, начальники; Кто тебя на чужой стороне приголубит, доброго молодца? Кто пригреет, кто пожалует? Ни родных, ни друзей, ни приятелей! Один ты, удалой, далеко залетел, Далеко-высоко в поднебесий. Как примашутся крылья, ноженьки, Как признобятся белы рученьки к строевому ружью, Приглядятся ясный очочки на чужую реку. Как ни день-то, ни ночь вам покою нет; Ночь темна настанет — на часах стоять, А белой день придет — во поход идти Под злодея нашего, под недруга, Под француза, недруга злого-лютого! Ох, тошным-то тошно молодёшеньке Оставаться без мила друга, сердечного! Ах ты белой мой, ты румяной мой, Ты кудрявая головушка и широкая бородушка, Как наливной яблочек, ты, созрев, доброй молодец, Покатился с яблони, покинул меня!
Необрядовая лирика
|
|
|
