Фрагмент статьи Полякова Е.Н. Геотектонические аспекты в архитектуре средневекового Китая и Японии // Известия вузов. Строительство, 2000, № 11. – С. 94-100

 

«В том, что Земля оказывает прямое воздействие на человеческие судьбы, в те времена ни у кого не вызывало сомнений. слишком глубоко. Поэтому в раскаленных солнцем песках жизни нет (рис. 11.25).

 

 

Рис. 11.25. Энергетический поток ци и его проявления на поверхности Земли (по С. Россбах)

 

Об этом свидетельствует, например, даосское учение фэн-шуй – наука, изучающая методы достижения полной космической гармонии отдельного человека, здания и города в целом с внутренней энергией нашей планеты. Эту невидимую субстанцию китайцы именуют «ци». Все в природе возникает естественным путем в результате сгущения этой энергии. Она определяет параметры любой вещи или явления. Кроме того, она устанавливает степень их жизненной потенции. От нее во многом зависят высота гор, характер растительного покрова, движение воды и т.д. Из глубин Земли спиралевидный поток ци устремляется вверх. В местах, где этот поток касается земной поверхности, образуется благоприятная зона для развития всего живого. Как правило, это бассейны равнинных полноводных рек. Интенсивные всплески ци образуют на поверхности Земли горы и вулканы. В безводных пустынях животворный поток проходит Согласно фэн-шуй, энергетические потоки струятся по многочисленным подземным каналам. Эти каналы образуют очень густую «планетарную» сеть. Десятки тысяч невидимых потоков связывают между собой все участки планеты, включая землю и море. Фэн-шуй относится к разряду «тайных знаний» о характере их взаимодействия. Эта наука во многом опирается на здравый смысл, многовековой житейский опыт народов Дальнего Востока в области архитектуры и строительства. Монахи-даосы принимали активное участие в строительстве городов и зданий, в планировке садов и кладбищ, в геологической оценке строительного участка. Китайские гадатели увязывали особенности земного рельефа с небесными явлениями, звездами и планетами, знаками зодиака и странами света, космическими символами (Небом, Землей, пятью первоэлементами). Но был тут и чисто философский взгляд на взаимодействие человека и природы. Согласно чань-буддизму, смысл человеческой жизни заключается не в абстрактном поиске Истины и Будды, не в аскетизме. Нужно жить сейчас, пока ты жив: «Истина и Будда всегда с тобой, они вокруг тебя; надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять…. Они в пении птиц, в нежном шелесте листвы, в дивной красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера…» [1]. То есть восточный взгляд на единство архитектуры и природы имеет оригинальную, отличную от европейской, трактовку. Здание не противостоит окружающему миру своими массивными стенами, не «облагораживает» ее, а живет, растворяется в ней, чутко реагируя на ее «энергетические потоки». Сформулируем теперь три основных направления в архитектуре Китая и Японии, с помощью которых средневековые зодчие пытались войти в гармоничное равновесие с окружающей природой. Первое – воспроизведение в силуэтах зданий характерных линий ландшафта (очертаний крон деревьев, абрисов гор и т. п.). Второе – организация визуальной взаимосвязи интерьеров зданий (инь) с их экстерьером (ян). Третье – инженерная защита построек от колебаний почвы, землетрясений. Обзор этих трех направлений и будет задачами настоящего исследования.

Необычная «вогнутая» форма кровли китайских, японских, бирманских, индонезийских деревянных построек давно уже привлекает внимание архитекторов и искусствоведов. Существуют самые различные версии о времени ее появления и причинах, которые этому способствовали. Известный английский востоковед С.П. Фицджеральд считает, что на территории Китая она появилась не ранее эпохи Хань (206 г. до н. э. – 220 г.). Об этом свидетельствуют глиняные модели жилых домов из погребений: «По ханьским образцам и барельефам (самым ранним из известных изображений зданий) можно видеть, что крыши в эту эпоху были лишь слегка изогнуты, а порой изгиб и вовсе отсутствует (неизвестно, однако, является ли это следствием несовершенства материала или скульптора или же действительно отражает стиль того времени). В танских рельефах и сунской живописи кривизна крыши уже просматривается, но она не столь значительна, как в современных южных постройках. С другой стороны, эта черта характерна для бирманской и индо-китайской архитектуры. Быть может, китайцы позаимствовали ее у южных соседей. В Японии, унаследовавшей архитектурную традицию от танского Китая, изгиб также незначителен…» [2]. При этом ученый отмечает, что в южных провинциях Китая крыши более изогнуты, чем в северных. Вероятно, здесь сказалось влияние строительных традиций индокитайских народов. Иного взгляда на время появления изогнутой кровли придерживается французский теоретик архитектуры О. Шуази: «Изогнутые кривые крыши не являются первоначальным покрытием в китайской архитектуре и вовсе не воспроизводят крышу палатки кочевников, как утверждают некоторые ученые. Как мы видим на найденных при раскопках погребений глиняных моделях жилищ эпохи Хань, крыши домов в эту эпоху еще не изогнуты; изогнутые крыши появились позднее эпохи Хань и, по-видимому, не ранее эпохи Тан (618-907 гг.)…» [3]. Так это или иначе, для нас особого значения не имеет. Гораздо более нас интересуют причины возникновения столь необычной формы.

Наиболее популярной является точка зрения о «растительном» прототипе этой кровли. Согласно ей, изогнутая линия кровли китайского жилого дома или многоярусной пагоды уподобляется изогнутым книзу ветвям деревьев (скорее всего, елей, П.Е.), растущих рядом.

Этой версии, к примеру, придерживается Н.И. Брунов: «…Китайская и японская кровля проникнута динамикой, захвачена сильнейшим движением. Это децентрализованное движение, направленное изнутри наружу. Загнутые вверх углы кровли, многократно повторенные благодаря ее сложности, являются главными носителями движения. Они направлены во все стороны изнутри наружу, здание точно стремится распылиться и слиться с окружающим. Загнутые концы кровли переводят движение за пределы здания на то, что его окружает, на соседние деревья и запутанное движение линий их листвы. Так создается тесная связь архитектурных форм кровли – мелкими архитектурными и скульптурными деталями, извивающимися драконами и т. п. Само здание снаружи уподоблено деревьям. Тонкие столбы наружного обхода напоминают древесные стволы. Слоистая кровля в своей сложности и динамичности напоминает листву. Если внутреннее пространство здания являются частью пространства природы, то и наружная форма здания понята как часть наружных форм и подчинена ей…» [4]. На другой странице автор еще раз повторяет свою мысль: «Пагода совершенно переработала язык форм своих индийских прототипов, но сохранила от них идею вертикальности. Их крыша воспроизводит листву, а вся вертикальная пагода подобна в целом гигантскому дереву. Балки выступают в разные стороны наружу, где они размножаются, как разветвляющиеся сучья. Центральная мачта держит на себе всю конструкцию…. Очень важна окраска пагоды: деревянные части красные, крыши из зеленой черепицы…» [4, С. 82].

Этой же точки зрения придерживаются и Б.П. Михайлов: «…Постоянное стремление строителей к гармоническому сочетанию постройки с окружающей природой тоже могло привести к созданию этой кривой линии, подражающей изогнутым ветвям деревьев окружающего парка…» [5].

В литературе по древнекитайскому искусству встречаются также поэтические сравнения завитков крыши с «крыльями летящей птицы», с «вздымающимся кверху горном», «шатрами монгольских императоров» и т. п. Иногда криволинейный абрис кровли объяснялся тем, что она становилась недоступной злым духам ша-ци (кит. «смертоносное дыхание»), которые, как известно, могут двигаться только по прямым линиям. Для отпугивания этих духов вдоль коньков были укреплены небольшие фигурки даосских божеств, всадников или мифических животных (драконов, лягушек и т. п.): «Особого восхищения, однако, они не вызывают, ибо если тонкость резьбы и украшения сами по себе порой восхитительны, в целом линии постройки утеряны, и создается общее впечатление неискренности и перегруженности. От такого стиля постепенно отошли и сами китайцы…» [2, С. 389]. Нельзя также забывать, что южные провинции Китая сосредоточены в гористой местности с неспокойным рельефом. Возможно, что в формах изогнутых кровель зодчие попытались воссоздать силуэт горного пейзажа.

Однако во всем этом можно увидеть и чисто конструктивные, функциональные причины. Во-первых, изогнутая крыша защищала «бумажные» стены от намокания – вода стекала с кровли под довольно отлогим углом. Во-вторых, такая кровля заставляла деревянную конструкцию работать в полном соответствии со своей внутренней природой, – строители постарались зафиксировать естественный прогиб длинных стропильных балок, имеющих две точки опоры на концах. Вспомним «Шу цзин» (VI-II вв. до н. э.): «…(Постоянная природа) дерева – поддаваться сгибанию и выпрямлению…» [6]. Характерная особенность китайской крыши – большой вынос карниза, для поддержания которого над колоннами, а позже и в промежутках между ними, в несколько ярусов устанавливались кронштейны, так называемые доу-гуны. Они состояли из повторяющихся в определенном сочетании двух элементов: «доу» – кубовидного бруска со скошенными внизу гранями и «гун» – продолговатого бруска. Такие кронштейны выступали и во внутрь здания, поддерживая поперечные балки. Таким образом связывались кронштейны и балки внутренней части сооружения с наружными кронштейнами и опирающимся на них карнизом: «На сохранившихся изображениях парадных зданий и храмов в живописи и на каменных рельефах можно видеть, что крыши в этот период уже получают красивый плавный изгиб со слегка поднимающимися кверху углами. Поднятые углы крыши, так называемые «летящие карнизы», позволяли создавать широкие выносы, защищающие стены от дождя и не лишающие интерьер естественного света. Кроме того, такая конструкция зрительно облегчала тяжелую массу крыши, которая как бы парила над легким деревянным зданием…» [7].

Гармоничное единство здания с внешним миром достигалось не только за счет формы кровли. Интерьер китайского и японского дома полностью открыт природе, сливается с нею:

«Вся конструкция типичного японского жилища состоит из деревянных стоек, поддерживающих простую по форме крышу, покрытую черепицей. Три или две стены обычно окружены открытой верандой, навес над которой образует выступающая часть крыши. Легкие раздвижные стены-створки, выходящие на террасу, являются лишь заполнением пространства между стойками и не имеют конструктивного значения. Эти стены-створки (сёдзи), оклеенные бумагой, пропускают свет внутрь помещения и могут быть легко раздвинуты, чтобы сделать все жилище более открытым и теснее связать его с окружающим садом. Легкие, скользящие перегородки из плотной бумаги разделяют четырехугольное в плане помещение на ряд комнат…» [5, С. 359] (рис. 11.26).

 

 

Рис. 11.26. Кацура. Помост для созерцания Луны. Япония, XVII век

 

В традиционной японской архитектуре в качестве промежуточного пространства выступала открытая галерея энгава, которая проходит по внешнему периметру дома и находится под козырьком крыши, обычно сильно вынесенном над стенами. Энгава – это многоцелевое пространство между внутренним и внешним миром. Еще её называют «серой зоной». Она связывает между собой все помещения в доме. В то же время энгава защищает дом от дождя, снега и летнего зноя. Она также может быть использована как место встречи, приветствия и развлечения гостей. Свес крыши и раздвигающиеся стены сёдзи делают энгава частью интерьера (рис. 11.27).

 

Рис. 11.27. Дзиндзя (энгава) – открытая галерея по периметру дома (Япония)

 

а б

 

Рис. 11.28. a – сад камней в монастыре Реандзи, г. Киото (Япония);

б – cхема японского сада (гравюра)

 

Обратимость внешнего и внутреннего пространств – это намеренный отказ от границ между интерьером и экстерьером, архитектурой и природой. Примерами такой визуальной связи в современной японской архитектуре могут служить остекленный атриум, пропуск через интерьер здания фрагмента пешеходной улицы или, скажем, ручья. Или ввод внутрь здания элементов естественного ландшафта – небольшого холмика, карликовых деревьев, мхов, камней и т. п. (рис. 11.28).

Такой же «серой зоной» можно считать традиционную улицу: «Старый японский город не знал площадей. Улица в нем была и общественным ядром, и коммерческой зоной, и артерией движения, а также имела сакральное значение как место религиозных шествий. В то же время она не была отделена от частной жизни горожан, так как дома и магазинчики, выходившие на улицу, имели низкие ограждения, бамбуковые занавески (норен) вместо дверей, окна с деревянными решетками (рендзи), фактически не обеспечивающими изоляции дома от улицы…» [8]. И, наконец, последнее.

Китайское и японское здание связано не с «дикой» природой, а с садом, который также образует промежуточный слой («серое пространство») между зданием и природным окружением. Как галерея обеспечивала визуальный переход от интерьера к двору, так и сад создавал постепенный переход от природы к зданию, которое органично вписывается в ландшафт: «Раздвижные наружные стены создают впечатление зависимости внутренности от окружающего пространства. Иногда устраивают постоянные стены, сплошь покрытые пейзажами, на которых изображены виды вдаль с высокой точки зрения, так что создается иллюзия, что раздвижные стены открыты и что во все стороны открываются виды на природу. В обоих случаях внутреннее пространство растворяется в пространстве природы. При необходимости подразделения внутреннего пространства дома употребляют передвижные стены, спускающиеся сверху вниз, или ширмы. Всем этим дается только условное подразделение внутреннего пространства…» [4, С. 54].

Все эти планировочные принципы, в какой-то мере связанные с учением фэн-шуй и восточной демонологией, вероятно, были разработаны в средневековом Китае. Приведем ряд выдержек из философских сочинений эпохи Хань:

«Жертву совершали в Светлом зале (Мин Тан – царский приемный зал династии Чжоу, П.Е.). Светлый зал имел крышу, но не имел стен. Он был недоступен порывам ветра и дождя, холод и жара ему были не страшны, входить в него можно было свободно…» [9].

«Учитель ответил: «Ставить (в воротах) деревянную ширму мог только государь, но Гуань Чжун также поставил (у себя в воротах) деревянную ширму…» [9, С. 137].

«Ван был отделен щитом, или экраном, который сооружался перед воротами дома и, по поверьям, должен был охранять хозяина от злых духов. В царском дворце экран стоял у ворот с внешней стороны, а у домов знати – с внутренней стороны, во дворе…. Таким способом государь якобы «ограждал себя от суеты»…» [9, С. 391].

Главный вход китайского дома, храма или дворца всегда был отгорожен от внешнего мира «ширмой от духов» (ин би) – стеной, построенной напротив главного входа, чтобы внутренний двор не был виден снаружи. Она должна была преграждать вход в дом злым духам ша-ци. Согласно китайской демонологии, духи могли двигаться только по прямой, поэтому эта уловка представлялась вполне надежной. Как свидетельствуют ханьские находки, обычай установки защитного экрана ин би известен, как минимум, с I века христианской эры. Таким образом, китайский и японский дом был «открыт» только для благоприятных, положительных энергетических потоков шан-ци, которые способствовали здоровью и процветанию его обитателей. От злых, неблагоприятных сил отгораживались защитными экранами, но и те были бессильны против землетрясений. С этой бедой строители боролись совершенно иными методами.

Защита построек от землетрясений начиналась с фундамента. И в Китае, и в Японии конструкция фундаментов отдаленно напоминала пресс-папье, округлое основание которого плавно покачивалось при подземных толчках. По словам О. Шуази, аналогичные очертания имела японская каменная кладка: «…В продольном разрезе кладка представляет собою кривую, обращенную выпуклостью к земле. Такая форма считалась гарантией против землетрясений…» [3, С. 185-186]. Стены старались делать автономными, не имеющими жестких креплений с фундаментами: «Деревянная конструкция покоится на цоколе, не будучи с ним никак не связана...» [3, С. 187].

Очень важным обстоятельством в повышении антисейсмических качеств китайских и японских зданий является то, что они строились почти исключительно из дерева – «живого», «одушевленного» строительного материала. Это произошло не из-за нехватки подходящего камня, а благодаря изобилию смолистых пород деревьев, пригодных для строительства (рис. 11.29).

 

 

Рис. 11.29. Каменные базы с гнездами для шипов (Южная Корея)

 

«Деревянная архитектура лучше всего отвечает потребностям народа, практический ум которого направлен на настоящее, а не на будущее. В Японии с ее вулканической почвой, где зданиям постоянно угрожают подземные толчки, деревянное строительство естественно. В обеих странах камень и кирпич применяют лишь в тех частях здания, которые подвергаются действию сырости…» [3, С. 185-186]. Дома с деревянным каркасом и с заполнением из различных материалов явно были созданы на заре человечества и прошли испытание временем. С точки зрения специалистов в области сейсмологии, дерево и сейсмостойкость синонимы. Надо уж очень постараться, чтобы сооружение из дерева было несейсмостойким! Дерево обладает всеми нужными качествами – легкостью, гибкостью, прочностью. Если бы оно еще было долговечным! Однако слабым местом подобной комбинированной конструкции является заполнитель. В качестве его в разных странах использовались местные материалы – обожженный и необожженный кирпич, саман (глина с соломой или шерстью животных) и даже коровьи лепешки. Потом вся конструкция обмазывалась глиной и после высыхания и покраски получались теплые, удобные дома. Кровля выполняется по тому же принципу. Этим способом возводились не только скромные жилища, но и стены крепостных сооружений, дворцы вельмож. Так делалось в Древнем Египте, Китае, Индии, Средней Азии, на Кавказе. Не продолжая этот перечень, можно сказать, что везде, где были дерево и глина, возводились легкие и гибкие каркасно-глиняные дома, в том числе и в сейсмически опасных районах, так как было замечено, что эти сооружения являются достаточно сейсмостойкими. Слабым местом подобных построек оказались раздельная работа деревянного гибкого каркаса и жесткого глиняного заполнения, которое при сотрясениях просто вываливалось. В тех случаях, когда для улучшения сцепления каркаса и кладки применялась обвязка проволокой, здания получались более надежными. Впрочем, в Китае и Японии эта проблема была решена по-своему. Стены здания состоят из оштукатуренной бамбуковой решетки, потолок – из тонких деревянных досок, покрытых лаком. Внутренние перегородки сводятся к переносным ширмам, сделанным из легких обоев из рисовой бумаги, натянутых на рамы; вместо стекла в оконных рамах натянута прозрачная бумага, ставни заменены шторами. Здесь устранено все, что по своей хрупкости или массивности может пострадать от землетрясений.

Особый интерес представляет конструкция шарнирной опоры, которая применялась в жилищном строительстве Китая и Японии более тысячи лет тому назад. Основу зданий, где она использовалась, составляет легкий деревянный каркас с легким заполнителем. Стойки каркаса имели на нижнем конце специальные шипы. Эти шипы вставлялись в отверстия, вырубленные в верхней плоскости каменных баз. Шип предохранял стойку от соскальзывания с базы. Во время землетрясения каменные базы свободно, независимо друг от друга, двигались в соответствии с движением поверхности земли, поскольку они не были закопаны в землю, а свободно стояли на слое гравия (рис. 11.30).

 

 

Рис. 11.30. Каменные опоры колонн в китайских зданиях (по Е.А. Ащепкову)

 

Подобные опоры были использованы и в конструкциях многоярусных пагод. Опыт показывает, что они обладают исключительной сейсмостойкостью и устойчивостью против тайфунов. Это объясняется рациональным сочетанием элементов конструкций: легкий, гибкий центральный ствол и массивный по сравнению со стволом башенный остов.

Они имеют значительно отличающиеся между собой собственные периоды колебаний и поэтому во время землетрясения или тайфуна, в зависимости от их преобладающего периода, резонировать начинает какой-то один элемент, легкий или тяжелый. Но в это же время включается в работу другой элемент, – он не позволяет первому раскачаться, служит гасителем колебаний. Центральный столб из цельного ствола дерева (или иногда составленный из нескольких частей) обычно проходит через все ярусы башни и выступает над крышей в виде высокого шпиля, на котором укрепляются девять бронзовых колец. Своей пятой столб опирается на каменное основание и укрепляется в нем шипом. В некоторых пагодах центральный столб свободно проходит только через верхние ярусы. Там его пята охватывается конструкцией башенного остова. И в том, и в другом случаях колебания высокого и тяжелого шпиля не передаются башне.

Еще одной интересной особенностью китайских, японских, индонезийских деревянных построек является высокая тяжелая крыша, о которой мы уже говорили выше (рис. 11.31).

 

 

Рис. 11.31. Массивная кровля – эффективное средство борьбы с землетрясениями

 

С одной стороны, очень большой вес конструкции снижает действенность подземных толчков (опыт Древнего Египта). Однако не следует забывать, что дерево (основной строительный материал в странах Дальнего Востока) гораздо легче камня. Оно не может столь же эффективно «придавливать» своей массой колеблющуюся почву, как камень! И еще одно обстоятельство. Чем выше расположен центр тяжести сооружения, тем больше будет опрокидывающий момент во время землетрясения. Соответственно, больше будут изгибающие моменты в самом здании и перегрузка фундаментов. Короче говоря, в сейсмостойких конструкциях необходимо не только уменьшать вес сооружения, но и максимально приближать к земле центр его тяжести. Поэтому вполне вероятно, что главной причиной появления «китайской» крыши, имеющей характерный вогнутый профиль поверхности, было желание строителей понизить центр ее тяжести. Благодаря огромному весу кровли и приспущенному вниз центру тяжести постройки успешно противостоят землетрясениям.

Постараемся теперь обобщить рассмотренный выше материал. Китайские и японские мудрецы еще четыре тысячи лет назад пришли к заключению, что окружающая нас Вселенная одушевлена и чутко реагирует на все происходящие на земле события. Проводниками этой незримой силы являются добрые или злые духи – энергетические потоки шан-ци и ша-ци. С этими духами невозможно бороться, но их можно задобрить жертвами либо ритуалами. Или просто войти с ними в контакт, гармоническое равновесие, ведя «правильную» жизнь.

 

 

Архитектура жилого дома, храма, дворца тоже должна быть «правильной», не раздражающей духов. Или недоступной для них. Поэтому появились изогнутые кровли, делающие дома незаметными на фоне горного пейзажа, древесных крон. В то же время интерьеры домов открыты для обозрения; они не таят ничего, на чем может задержаться недобрый глаз. Природа беспрепятственно вторгается в дом через широкие дверные и оконные проемы. Эти постройки могут быть легко разрушены землетрясением или ураганом, но зато их так же легко можно восстановить. Изящный деревянный каркас, шиповые соединения всех его элементов, невесомые перегородки и отсутствие громоздкой мебели делают постройку удобной и безопасной для проживания даже в непосредственной близости от Тихоокеанского сейсмического пояса…».

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Брунов Н.И. Очерки по истории архитектуры. Доклассовое общество, восточные деспотии., Т.1 – М.-Л.: Академия, 1937. – С. 52.
2. Васильев Л.С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество): Учебное пособие. – М.: Высшая школа, 1983. – С. 363.
3. Всеобщая история архитектуры (ВИА), в 12 т., Т. 9. Архитектура Восточной и Юго-Восточной Азии до середины XIX в. / Под ред. А.М. Прибытковой. – Изд. 2-е – Л.- М.: Изд. литературы по строительству, 1971. – С. 349.
4. Всеобщая история архитектуры (ВИА): Учебное пособие в 2-х т., Т. 1 / Под ред. Б.П. Михайлова – М.: Госстройиздат, 1958 – С. 330.
5. Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х т., Т.1 – М.: Мысль, 1972. – С. 105.
6. Древнекитайская философия. Эпоха Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.). – М.: Наука, 1990 – С. 66.
7. Зенкевич А. Традиции и современность в творчестве Кишо Курокавы. / Экспресс-информация, выпуск 3/3 – М.: ВНИИТАГ Госкомархитектуры, 1991. – С. 5.
8. Фицджеральд С.П. Китай. Краткая история культуры: Пер. с англ. – СПб.: Изд. «Евразия», 1998. – С. 388-389.
9. Шуази О. История архитектуры, в 2-х т., Т.1: Пер. с франц. – Изд. Всесоюзной академии архитектуры, 1935. – С. 201.

 

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

 

 

1. «Чанъань, великая столица империй Хань и Тан, уподоблена… военному лагерю. В Чанъани было 160 кварталов в пределах городских стен. Однако каждый квартал был окружен собственной стеной, в которой были только одни ворота. Все ворота закрывались после захода солнца по звуку барабана и открывались по тому же сигналу на восходе. Лишь военные патрули двигались по ночным улицам.

 

 

Рис. 11.32. Панорама центра города Хюэ (Вьетнам) – пример восточного города

с регулярной планировочной сеткой

 

Эта традиция прослеживается в Китае с 1500 г. до н. э. едва ли не до ХХ столетия нашего века, и концепция «идеального» города постепенно отрабатывалась в текстах. Городу надлежало быть квадратным в плане, регулярно расчлененным, ориентированным по странам света; особый акцент делался на замкнутость, необходимость ворот и подъездов, символическое значение ориентации и дуализма левого – правого. Создание и поддержание религиозного и политического порядка было открыто заявленной целью. Ритуал и его планировка часто были сопряжены. Они выражали гармонию небесного и людского порядка, которую было катастрофически опасно нарушить. Безопасным, защищенным был только такой мир, в котором упорядоченность расположения частей, упорядоченность течения времени, правильность поведения и правильность в одежде были совмещены в одном месте – городе…» [Линч К. Совершенная форма в градостроительстве: Пер. с англ. – М.: Стройиздат, 1986. – С. 21-22] (рис. 11.32).

Являются ли китайцы изобретателями регулярной планировочной схемы? Если нет, то назовите их вероятных предшественников!

 

2. Закон «Разделяй и властвуй!» для всех древних цивилизаций не нов. К примеру, в древнекитайских «Речах царств» («Го юй», X-V вв. до н. э.) был также сформулирован принцип расселения горожан в соответствии с родом их занятий. Отдельно от других категорий народа должны жить «люди просвещенные» (философы, чиновники, учителя). Ремесленников следовало селить «вблизи казны», торговцев – на рынке, земледельцев – в поле: «…Их сердца будут спокойны, ибо, не видя ничего иного, они не будут к этому стремиться…». Для подобной формы расселения регулярная планировка была идеальной находкой – на «шахматной доске» города каждая социальная группа горожан получала свою порцию квадратиков-кварталов, совершенно изолированных друг от друга.

Приведите примеры на эту тему из градостроительной практики Древнего Китая.

 

3. Согласно древнекитайскому учению фэн-шуй («Ветер – Вода»), совершенно ровная земля не благоприятна для закладки городов. Для повышения удачи горожан следует сделать искусственные возвышения: «На местности прежде всего ищите Зеленого Дракона (покровителя земли и речных вод). То есть холмистый рельеф, где есть не только холмы, но и долины. В плоском рельефе Дракона не будет, так как он не сможет устроить здесь себе логова…». Равнинные местности в Китае считаются неблагоприятными – у них слишком сильна энергия инь (повышенная влажность). В «стародавние времена» такие земли считались второсортными. Однако такую местность можно сделать благоприятной, завезя и продуманно расположив несколько валунов, насыпав холмики и т.д., то есть внеся разумную дозу благотворной энергии ян (солнечное тепло, свет).

Как Вы думаете, благоприятен ли рельеф Вашего города с точки зрения фэн-шуй?

 

4. Искусство интерьера, умение подчеркнуть линию в одежде, изысканное, годами воспитанное умение расположить один-единственный цветок так, чтобы он украшал и освещал все помещение – все это результат многовекового развития буддийской эстетики дзэн. Миниатюрные площадки усилием мастера-садовника превращались в наполненные глубокой символикой комплексы, свидетельствующие о величии и простоте природы: буквально на нескольких десятках квадратных метров мастер устроит и каменный грот, и нагромождение скал, и ручей с мостиком через него, и многое другое. Карликовые сосны, пучки мха, разбросанные каменные глыбы, песок и ракушки дополняют пейзаж, закрытый с трех сторон глухими стенами. Четвертая «стена» – это дом, окна-двери которого широко и свободно раздвигаются, так что при желании легко можно превратить сад как бы в часть комнаты и тем самым в буквальном смысле слиться с природой в центре большого современного города.

Где следует искать истоки этого искусства? Нашло ли оно применение в архитектуре других стран?

 

5. В Китае и Японии храмы обычно были деревянными. Дерево позволяло оптимально соединять, сливать творения рук человеческих с творением природы – окружающим ландшафтом. Гармоничное сочетание архитектуры с пейзажем взаимно только тогда, когда они выполнены из одного и того же материала. Японский храм или монастырь сливается с окружающей рощей, становится как бы ее рукотворной частью – с высокими стволами колонн, сплетающимися «ветвями» кронштейнов, зубчатыми кронами пагод. Природа «прорастает» архитектурой, и архитектура затем, в свою очередь, «прорастает» природой. Иногда лесная стихия самым непосредственным образом вторгается в искусство. Ствол живого большого дерева становится опорным столбом в традиционной японской хижине или колонной в сельском святилище, сохраняя нетронутой первозданную красоту своей фактуры. А внутри монастырских двориков, моделируя не только и не столько окружающий пейзаж, но природу, вселенную в целом, развертывается своеобразный сад камней, сад сосредоточенности и размышлений.

«Стеклянный витраж отделял кафе от сада, огражденного стеной, сложенной из огромных валунов, среди которых росли кусты и крупные треугольные грозди красных, белых, желтых и сиреневых цветов, умело подсвеченных снизу невидимыми светильниками. Я удивился, что в центре Токио удалось выкроить место для такого восхитительного сада, но, мысленно прикинув его размеры, удивился еще больше – расстояние до каменной стены не превышало двух метров. В этом и заключалось настоящее искусство – удивительное умение в малом создавать иллюзию большого!…» [Орфинский В.П. Закономерности развития архитектуры: Воспоминания и раздумья. – Л.: Стройиздат, 1987. – С. 128-129].

Откуда берет свое начало это удивительное искусство? Развивается ли это направление в современной архитектуре? Как оно называется?

 

6. Любопытная игра китайских терминов: «Доу – ритуальный сосуд для мясной пищи в форме огромного, выточенного из дерева, кубка с крышкой на подставке. Или старинная мера объема – около 10 литров. Гун – титул правителя, князь; первый тон в музыкальной пятиступенчатой гамме, сложившейся в Китае в глубокой древности» (рис. 11.33).

А что означает доу-гун?

 

а б в

 

Рис. 11.33. а, б – ритуальные сосуды доу (дин); в – изображение гуна (китайского вельможи)

 

7. В Китае была разработана сложнейшая классификация драконов по внешнему виду, возрасту, сферам обитания, общественным функциям и по цвету.

Высшую ступень занимают желтые (золотые) драконы – покровители «земного центра». Они самые крупные и милосердные, имеют на лапах по пять пальцев (все остальные – по три или четыре). Желтые драконы охраняют небеса и служат надежными опорами дворцам небожителей. Именно они входят в свиту китайского императора, поскольку являются его ближайшими родственниками (рис. 11.34, рис. 11.35).

 

 

 

Рис. 11.34. Варианты изображения священных драконов (лун-ванов) в искусстве Китая

 

Недаром владыка Поднебесной называл себя Великим Драконом и считал, что в его жилах течет драконья кровь. Некоторые источники отождествляют золотого дракона с Солнцем, а белого – с Луной. Более низкую ступень занимают голубые драконы – «повелители погоды». Они управляют всеми ветрами, дождями и тучами, гарантируют приход весны. В древнекитайской космологии голубой дракон, как самый умный из священных животных, был покровителем востока и, по-видимому, олицетворял воды Тихого океана. Земные драконы имели покровительственную зеленую окраску и были немного похожи на крокодилов. Их называли лун-ванами и они ведали всеми наземными водами – речными и морскими.

 

 

 

Рис. 11.35. Изображения священных драконов в монументально-декоративном искусстве Вьетнама

 

Они жили в реках, следили за скоростью их течения, чистотой воды и береговой линией, обеспечивали удобную связь реки с морем. Одним словом, они полностью отвечали за водный режим в стране и за наводнения. Под землей жили свирепые черные и красные драконы, которые охраняли земные сокровища, – пласты драгоценной яшмы и нефрита, золотые жилы и россыпи, клады древних императоров. Красные драконы, кроме того, владели жемчужинами Мудрости и были покровителями науки.

Применялись ли изображения священных драконов в древнекитайском искусстве и архитектуре? Приведите примеры.

8. В Древнем Китае ван (господин) был отделен щитом или экраном, который сооружался перед воротами дома и, по поверьям, должен был охранять хозяев от злых духов. В царском дворце такой экран стоял с внешней стороны, а у домов знати – с внутренней, во дворе. Таким способом они «ограждали себя от суеты» (рис. 11.36).

 

Рис. 11.36. Защитная ширма (ин-би) перед воротами вьетнамской усадьбы

9. Древнекитайский философ Лао-Цзы в § 11 «Дао дэ дзин» писал следующее: «Тридцать спиц соединяется в одной ступице, образуя колесо, но употребление колеса зависит от пустоты между спицами. Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них. Пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем. Вот почему полезность чего-либо имеющегося зависит от пустоты…».

Как Вы понимаете эти слова основоположника даосизма?

Связав небесные явления, звезды и планеты со знаками зодиака и странами света, с космическими силами и символами (Небо, Земля, ин, Ян, пять первоэлементов и пр.), китайские монахи-геоманты разработа

⇐ Предыдущая12345

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: