 |
Социальная работа после Второй Мировой войны
|
|
|
|
Контрольные вопросы
1. Что включала в себя система государственной помощи нуждающимся, сложившаяся к концу 19 в. в странах Европы и Америки?
2. С чего началось становление социальной работы как профессии?
3. Какой вклад в становление профессиональной деятельности, направленной на помощь нуждающимся, внесли первые организации социальных работников?
4. К чему сводилась медицинская модель социальной работы?
5. Что было характерно для диагностической школы в социальной работе?
6. Какое понимание социальной работы было сформулировано представителями функциональной школы?
7. Что представляла собой дифференциация социальной работы?
8. Что стимулировало развитие социального законодательства в странах Запада в период между двумя мировыми войнами?
9. Почему зарубежный опыт организации социальной работы несёт в себе не только особенные, но и общие черты?
10. Когда завершилось становление социальной работы?
[1] Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 625.
[2] Рамзей Р. К созданию общей концепции социальной работы «наука-профессия» //Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт. В 2 т. Т. 1. Москва-Тула, 1993. С. 96.
[3] Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль. Тексты / Под ред. В. И. Добренькова. М., 1994. С. 440.
[4] Рамзей Р. К созданию общей концепции социальной работы «наука-профессия» // Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт. В 2 т. Т. 1. Москва-Тула, 1993. С. 96.
[5] Де Джон Н.. Иденбург Ф. Работа общинных центров в Голландии // Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт. В 2 т. Т. 1. Москва-Тула, 1993. С. 220.
[6] Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 448.
|
|
|
[7] Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 359.
[8] Бернлер Г., Юнссон Л. Теория социально-психологической работы. М., 1992. С. 13.
[9] Там же.
[10] Цит. по: Бернлер Г., Юнссон Л. Теория социально-психологической работы. М., 1992. С. 19.
[11] См.: Кравченко А. И. Социальная работа как профессия (аналитический обзор) // Социологические исследования. 1993. № 10. С. 91.
[12] Современный философский словарь / Под ред. В. Е. Кемерова. Москва-Бишкек-Екатеринбург, 1996. С. 115.
[13] Васильев Л. С. История Востока. В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 18.
ГЛАВА 8
СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Вторая мировая война нанесла удар не только по экономике участвовавших в ней стран, но и по их социальной сфере. Система удовлетворения социальных потребностей людей в этих странах была разлажена, хотя и не везде в одинаковой степени. Если вспомнить ещё о десятках миллионов погибших, а также физически или духовно искалеченных людей, то станет ясно, до какой степени обострились социальные проблемы во многих странах мира, особенно европейских, которые вышли из второй мировой войны с наибольшими потерями. Кроме того, в связи с атомной бомбардировкой двух японских городов, которой фактически была поставлена точка в этой войне, человечество впервые столкнулось с проблемой сохранения его как вида, причисленная впоследствии к разряду глобальных. Решение таких проблем предполагало координацию усилий разных стран, которая стала целью деятельности Организации Объединённых Наций, созданной в 1945 г. В центре внимания этой организации оказались проблемы сохранения мира, а также вопросы экономического и социального развития её участников.
Восстановление социальной сферы. Экономическое возрождение западноевропейских стран осуществлялось в соответствии с планом Маршалла, реализация которого началась в 1948 г. и продолжалась в течение трёх лет. Своё название этот план получил по имени Джорджа Маршалла, который в 1947-1949 гг. был государственным секретарём США. Его правовую основу составлял Закон о помощи иностранным государствам, принятый американским конгрессом в апреле 1948 г. Условия получения помощи по плану Маршалла были приняты Англией, Францией, Италией, Швецией, Норвегией, Данией, Бельгией, Голландией, Люксембургом, Австрией, Ирландией, Исландией, Грецией, Швейцарией, Турцией и Португалией, а также распространены на Западную Германию и Триест, ставший впоследствии частью итальянской территории. Руководствуясь идеологическими соображениями, Советский Союз и страны Восточной Европы отказались от этой помощи. Согласно плану Маршалла, все страны Западной Европы получали американскую помощь в виде кредитов и безвозвратных субсидий, которые шли на восстановление экономики. Что касается социальной сферы, то меры по её восстановлению также не заставили себя долго ждать.
|
|
|
Сразу же после второй мировой войны в социальное законодательство многих стран Западной Европы были внесены изменения, учитывавшие сложившуюся в них обстановку. Так, в 1946 г. в Англии был принят закон, провозгласивший создание Национальной службы здоровья. Впервые государство брало на себя не только выполнение санитарных мероприятий, но и лечебное дело. Все частные и благотворительные больницы, финансовое положение которых после войны было катастрофическим, переходили под контроль государства, а пользование ими становилось бесплатным. Будучи вынужденной мерой, национализация учреждений здравоохранения в Англии способствовала улучшению положения в социальной сфере. В 1945 г. во Франции было принято дополнение к закону о социальном страховании, в соответствии с которым застрахованной оказалась подавляющая часть её населения. Для бесплатного обслуживания неимущих была создана специальная организация под названием Медицинская помощь, в ведении которой находилась сеть общественных больниц. Крайне трудное положение в послевоенное время сложилось в Германии, но и в ней в течение нескольких лет было налажено нормальное функционирование социальной сферы, ставшее предпосылкой её последующего эффективного развития.
|
|
|
В 1949 г. произошёл раскол Германии на два государства, сохранявшийся более сорока лет. В Восточной Германии, оккупированной советскими войсками, была создана ГДР, а в Западной, находившейся под контролем союзнических сил, - ФРГ. Если Германская Демократическая Республика провозгласила своей целью построение социалистического общества, то Федеративная Республика Германии представляла собой классический пример капиталистического государства. Как и другие страны Восточной Европы, в решении проблемы помощи нуждающимся ГДР пошла по советскому пути. Кроме того, она приобрела дурную славу государства, нарушающего права человека. Что касается ФРГ, то она продолжала развивать социальную работу, имевшую в Германии глубокие корни. Действительно, за первые два года существования западногерманского государства в нём было принято семь законов, имевших непосредственное отношение к социальной сфере. Поэтому неудивительно, что к настоящему времени Федеративная Республика Германии, ставшая уже единым государством, накопила огромный опыт в деле помощи нуждающимся, который позволяет считать её одним из мировых лидеров в области социальной работы.
Первое послевоенное десятилетие в странах Западной Европы прошло под знаком американского влияния не только в экономической, но и во многих других областях. Выйдя из второй мировой войны с нормально функционирующей экономикой, Соединённые Штаты Америки сумели помочь этим странам наладить хозяйственную деятельность, которая была в них практически разрушена. Об их политическом авторитете свидетельствовало то, что в 1949 г. им удалось убедить десять западноевропейских стран и Канаду создать Организацию североатлантического договора, к которой впоследствии присоединились ещё четыре. Имея под собой экономическую основу, американское влияние в этих странах не ограничивалось рамками политики, а распространялось и на другие области. Оно касалось, в частности, социальной работы, которая сыграла важную роль в ликвидации последствий второй мировой войны. Вообще Соединённые Штаты Америки оказали большое влияние на послевоенное развитие социальной работы в странах Западной Европы (и в мире в целом), хотя некоторые усматривали в этом проявление американского империализма. Между социальными работниками разных стран восстанавливались контакты, прерванные второй мировой войной. Это имело своим результатом создание Международной федерации социальных работников, которым завершился второй этап в развитии профессиональной деятельности, направленной на помощь нуждающимся.
|
|
|
Развитие социального благосостояния. Для того чтобы восстановить социальную сферу, опиравшуюся на эффективную экономику, странам Запада потребовалось не более десяти лет. Действительно, уже в середине 50-х годов в этих странах получило широкое распространение понятие общества потребления, отражающее не только тенденцию их развития, но и те изменения, которые произошли в них после второй мировой войны. В основе его возникновения лежало развитие социального благосостояния, представляющего собой обеспеченность людей материальными и духовными благами, которые служат для удовлетворения их потребностей. Даже вторая мировая война, изменившая в той или иной степени повседневную жизнь всех стран Запада, не обесценила проблемы социального благосостояния, хотя и перевела их большей частью их практической плоскости в теоретическую. Так, в 1943 г. в Англии был опубликован доклад, содержавший рекомендации по созданию системы социальной защиты, которая отличалась бы непрерывностью. Основные его положения легли в основу аналогичного доклада, опубликованного через год в Канаде.
В отличие от европейских стран, Соединённые Штаты Америки имели возможность развивать социальное благосостояние и в годы второй мировой войны, основные события которой обошли стороной их территорию. С целью устранения различных видов дискриминации на американском рынке труда в 1941 г. по распоряжению президента Рузвельта была разработана федеральная программа, получившая название Комитета по практике частного найма. Не получив, однако, поддержки со стороны членов конгресса, через четыре года она была свёрнута. В 1942 г. в Соединённых Штатах Америки вступил в силу закон, предусматривавший выделение из федерального бюджета средств, которые использовались для помощи работающим матерям. Важное событие произошло через год, когда американские социальные работники стали взимать небольшую плату с тех клиентов, которым она была по карману. Очевидно, что оно свидетельствовало не только о желании социальных работников увеличить свои доходы, но и об изменении состава их клиентов, среди которых встречались уже состоятельные люди, отягощённые теми или иными проблемами.
|
|
|
В 1945 г., когда завершилась вторая мировая война, в Соединённых Штатах Америки появился закон, который имел непосредственное отношение к её участникам. Названный Биллем о солдатах, он был направлен на то, чтобы помочь ветеранам этой войны решить встававшие перед ними проблемы образования и трудоустройства. Возрастание роли социальных работников в жизни американского общества требовало принятия специальных законов, которые регулировали бы их деятельность. Если не считать Пуэрто-Рико, не имевшего ещё статуса свободно присоединившегося к США государства, то пионером в принятии таких законов была Калифорния (1945). Развитию психиатрической помощи в Соединённых Штатах Америки, потребность в которой возросла после второй мировой войны, способствовал Акт о национальном душевном здоровье, принятый в 1946 г. Действительно, он предусматривал создание Национального института душевного здоровья, а также побуждал штаты – посредством выдачи им субсидий – развивать у себя такую помощь. Выделение из федерального бюджета денежных средств, которые использовались для строительства новых больниц, предусматривал Акт Хилла-Бартона (1946). В 1946 г. была принята также программа, позволившая обеспечить детей из бедных семей школьными завтраками. Свидетельством озабоченности американского государства социальными проблемами явилось создание Департамента здравоохранения, образования и благосостояния (1953). Наконец, программу обновления американских городов содержал Акт о жилье, вступивший в силу в 1954 г.
Развитие социального благосостояния, понимаемого как обеспеченность людей необходимыми им предметами и услугами, вступало в противоречие с различными видами дискриминации, которые встречались в жизни американского общества. Известно, что Всеобщая декларация прав человека, принятая Организацией Объединённых Наций через три года после окончания второй мировой войны, провозгласила равенство людей «без какого бы то ни было различия, как то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения»[1]. Тем не менее в 1952 г. был принят закон (Акт Мак-Каррена-Уолтера), который ограничивал иммиграцию в Соединённые Штаты Америки, а также натурализацию в них для выходцев из стран Азии, Африки и Латинской Америки. С другой стороны, начало 50-х годов ознаменовалось усилением борьбы против расовой дискриминации, имевшей глубокие корни в американском обществе. Свои первые плоды эта борьба принесла в 1954 г., когда Верховный Суд США признал неконституционной расовую сегрегацию в государственных школах.
Государство благосостояния и социальная работа. К концу 50-х годов в экономическом развитии стран Запада произошёл скачок, сравнимый по своим социальным последствиям разве что с промышленным переворотом. Вызванный существенными изменениями в технологии и управлении производством, он нашёл своё отражение в многочисленных концепциях, одна из которых – государства благосостояния (или всеобщего благоденствия, как не без иронии называли её в философской литературе советского периода) – была сформулирована американским учёным Джоном Гэлбрейтом. Согласно этой концепции, в своём экономическом развитии страны Запада достигли такого уровня, который позволяет им эффективно решать возникающие социальные проблемы. Главную роль в решении этих проблем играет государство, руководствующееся принципом социальной справедливости при перераспределении национального дохода в интересах всех членов общества. Содействуя достижению сравнительно высокого уровня жизни, оно оправдывает своё название государства благосостояния.
Сходные концепции, но под другими названиями разрабатывали независимо друг от друга (и от Гэлбрейта) французский учёный Раймон Арон, а также его американский коллега Уильям Ростоу. Первый из них говорил в своих лекциях в Сорбонне об индустриальном обществе, отличительными чертами которого являются рыночное производство и демократический строй. Что касается Ростоу, то свои взгляды он изложил в книге «Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест», опубликованной в 1960 г. Рассматривая коммунизм как своего рода болезнь, Ростоу видел средство от неё в высоком уровне массового потребления, которое характерно для зрелого общества, представляющего собой высшую стадию в развитии человечества. Идеи Гэлбрейта, а также Арона, Ростоу и других учёных получили дальнейшее развитие в концепции постиндустриального общества, связанной прежде всего с именем американского социолога Даниела Белла. Согласно этой концепции, отличительной чертой новой стадии общественного развития, устраняющей различие между капитализмом и социализмом, является переход от промышленности к сфере услуг, где ведущая роль принадлежит уже не бизнесменам, а учёным и техническим специалистам.
Сторонники концепции государства благосостояния выступали за смешанную экономику, включающую в себя как частный, так и государственный сектор. Их позиция, однако, встретила резкое противодействие со стороны представителей неоконсерватизма, которые проповедовали идею сохранения существующего общественного порядка, названную ещё в 19 в. консервативной. Обосновывая требование ограничить вмешательство государства в экономику, неоконсерваторы выступали за активизацию частного сектора. По их мнению, государственные социальные программы отнимают средства, необходимые для дальнейшего промышленного развития. Кроме того, они разрушают веру людей в собственные силы, формируют у них психологию иждивенчества и ограничивают частную инициативу. Требуя ограничить вмешательство государства в экономику, неоконсерваторы в то же время выступали за усиление его роли в деле поддержания общественного порядка. Их объединяло также стремление к возрождению таких традиционных социальных институтов, как семья, школа и церковь. В этих социальных институтах неоконсерваторы усматривали надёжную преграду бюрократии, тоталитарным поползновениям в обществе и посягательствам на права личности.
Несмотря на критику со стороны представителей неоконсерватизма, концепция государства благосостояния прочно вошла в общественное сознание стран Запада. Дело в том, что она отражала реальную ситуацию, сложившуюся в социальной сфере этих стран, граждане которых имели право на образование, медицинское обслуживание и пенсионное обеспечение, а в случае инвалидности или безработицы могли рассчитывать на помощь со стороны государства. Закреплённые в существующем законодательстве, эти права, однако, часто оставались на бумаге, поскольку многие люди о них просто не знали. Было совершенно ясно, что провозглашение социальных прав граждан не является ещё гарантией их реализации. С другой стороны, становилось всё более очевидным, что помочь людям в реализации этих прав могут (и должны) социальные работники, которые руководствовались в своей деятельности принципом индивидуального подхода, абсолютно неприемлемым для государственных чиновников, какими бы добросовестными они ни были. В конечном счёте это привело к изменению взгляда на социальную работу: если раньше её рассматривали как помощь тем, кто оказались в катастрофическом положении (например, вследствие тяжёлой болезни или потери работы), то теперь она предстала в виде деятельности, направленной на реализацию прав граждан. Иными словами, проблемы, с которыми сталкивались люди в своей повседневной жизни, стали рассматривать как следствие невыполнения того, что им положено по закону. Поэтому неудивительно, что в законодательстве ряда стран (например, Швеции) было закреплено право каждого человека на помощь со стороны социального работника.
Индустриальное общество и проблема отчуждения. Противопоставляя современное общество традиционному, его часто называют индустриальным. При этом индустриальное общество не отождествляется с капитализмом, который рассматривается как его начальная стадия. Общепринятым является определение капитализма как «общественной формации, основанной на частной собственности класса буржуазии на средства производства, эксплуатации наёмных рабочих, лишённых средств производства и вынужденных продавать свою рабочую силу»[2]. Согласно марксизму, основы которого были заложены в середине 19 в., борьба между двумя основными классами капитализма – буржуазией пролетариатом – с неизбежностью должна закончиться уничтожением первого и установлением гегемонии второго, а в перспективе – переходом к бесклассовому обществу, свободному от какой бы то ни было эксплуатации. Казалось, что существование коммунистических режимов в ряде стран мира во главе с Советским Союзом (составлявших социалистический лагерь) подтверждает правоту марксизма. Знаменитая ленинская фраза «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» воспринималось в течение семи десятилетий не только как удачный афоризм, но и как абсолютная истина. Практика, являющаяся и для марксизма высшим критерием истины, опровергла, однако, это учение: в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия коммунистические режимы в большинстве стран рухнули с такой лёгкостью, которая говорит об их принципиальной нежизнеспособности. Что касается теоретической несостоятельности марксизма, то многие исследователи видят её в отождествлении капитализма со всем индустриальным обществом, которое оказалось значительно более эффективным и жизнеспособным, чем можно было предвидеть в середине 19 в.
В отличие от капиталистического общества, в котором собственник является в то же время и управляющим, индустриальное характеризуется тем, что управление производством в связи с увеличением его масштабов сосредоточивается в нём в руках технических специалистов, выполняющих функции администраторов. Теоретики индустриального общества исходят из признания если не всех, то по крайней мере некоторых из следующих положений. Во-первых, самые значительные изменения в современном мире связаны с переходом от традиционного общества к индустриальному, основанному на машинном производстве, фабричной организации труда и национальной системе хозяйства, включающей в себя свободную торговлю и общий рынок. Во-вторых, существует определённая логика индустриализации, которая приводит к увеличению сходства в основных социальных институтах между различными странами, как бы ни отличались они первоначально друг от друга. В-третьих, переход к индустриальному обществу ассоциируется с разрушением традиционных наследственных привилегий, провозглашением равных гражданских прав и демократизацией общественной жизни. Одной из тенденций развития современного индустриального общества является прогрессирующее устранение внешних неравенств между людьми при сохранении внутренних, которые производны от генетических различий в их способностях. В-четвёртых, по мере развития индустриального общества классовые различия теряют свою остроту, которая была характерна для его ранней стадии, называемой капитализмом. В-пятых, переход от традиционного общества к индустриальному характеризуется укреплением национального государства, основанного на принципах либерализма и демократии.
В индустриальном обществе, обеспечивающем людям сравнительно высокий уровень жизни, теряют свою актуальность многие социальные проблемы, которые были центральными при капитализме. Одной из них является, например, проблема нищеты, связанная с недостатком или отсутствием у людей средств к существованию. Маркс даже полагал, что обнищание трудящихся, обусловленное усилением их эксплуатации буржуазией, является закономерностью развития капитализма. По его словам, «чем больше нищенские слои рабочего класса и промышленная резервная армия, тем больше официальный пауперизм. Это – абсолютный, всеобщий закон капиталистического накопления»[3]. В то время как одни социальные проблемы потеряли в индустриальном обществе свою актуальность, другие выдвинулись в нём на первый план. К последним из них относится проблема отчуждения, связанная с превращением деятельности человека, а также её результатов в самостоятельную силу, которая не только господствует над ним, но и враждебна ему.
Современные исследования проблемы отчуждения в той или иной степени связаны с философскими концепциями Гегеля и Маркса, а также с идеями Руссо, который полагал, что только в естественном состоянии человек находится в гармонии с природой. Ещё в конце 19 – начале 20 в. Эмиль Дюркгейм отмечал утрату членами современного ему промышленного общества чувства общности, а также рост в нём индивидуализма и дезинтеграции. Состояние общества, порождённого индустриализацией, было описано им в концепции аномии, которую американский социолог Роберт Мертон использовал впоследствии при анализе отклоняющегося поведения. Процесс разрушения традиционных связей был проанализирован также немецким социологом Фердинандом Тённисом в его книге «Община и общество», вышедшей в 1887 г. По мнению Тённиса, община включает в себя отношения родства, соседства и дружбы. Поэтому она характеризуется единством воли, которая является разумной, но не рациональной. В отличие от общины, для общества характерна механическая связь индивидов, построенная на рациональном расчёте. Иными словами, в обществе царит рациональная воля, а следовательно произвол. Другой немецкий социолог Макс Вебер подчёркивал формализацию общественной жизни, которая сопровождается обезличиванием человека и утратой им индивидуальной свободы, а его соотечественник Георг Зиммель отмечал тенденцию отчуждения индивида от социальных и культурных образований.
Наибольшей интенсивности исследования проблем отчуждения достигли во второй половине прошлого столетия, когда в странах Запада произошли существенные изменения в экономике и социальной сфере. В конце 60-х годов они были связаны прежде всего с именем Герберта Маркузе - американского философа немецкого происхождения, который, сочетая в своём учении идеи Маркса и Фрейда, стал одним из кумиров леворадикального движения, известного под названием новых левых. Маркузе полагал, что современный человек, включённый в потребительскую гонку (или, в его терминологии, одномерный человек), оказывается отчуждённым от таких своих социальных характеристик, как критическое отношение к существующему обществу и способность революционной борьбы за его преобразование. Его соотечественник Эрих Фромм, являющийся одним из основателей неофрейдизма, отмечал, что социальный характер современного общества (или, иными словами, то общее, что имеется у всех его членов), будучи ориентированным на рынок, включает в себя стремление к потреблению, а также чувства неуверенности, одиночества, скуки и озабоченности. Иную точку зрения развивала Хана Аренд, связывавшая отчуждение с двумя историческими процессами – экспроприацией собственности у значительного количества бедноты и укреплением современного государства. При этом она полагала, что государство становится субъектом многих жизненных процессов, регулировавшихся ранее самим индивидом.
Отчуждение получило такое широкое распространение в современном обществе, что оно признаётся практически всеми исследователями. Так, американский психолог Макоби выделил особый психологический тип личности, названный им воином в джунглях. Этот тип личности характеризуется им как человек, который отчуждён от всех других людей и воспринимает их как своих потенциальных врагов[4]. Проблема отчуждения привлекает внимание философов, социологов, психологов и представителей других областей знания, которые пытаются найти приемлемые пути её решения. Она имеет, однако, не только теоретический, но и ярко выраженный практический аспект. Действительно, отчуждение порождает одиночество и отклоняющееся поведение, которые относятся к числу проблем, находящихся в поле зрения социальных работников.
Национальная ассоциация социальных работников. Расширение круга проблем, с которыми имели дело социальные работники после второй мировой войны, находило своё отражение в создании их профессиональных организаций, объединявших специалистов в тех или иных областях. По числу таких организаций никто не мог сравниться с Соединёнными Штатами Америки, которые сохраняли лидирующие позиции в социальной работе, занятые ими ещё в начале 20 в., когда началось её становление как профессии. Подтверждением этих позиций явилось то, что в 1946 г. Нобелевская премия мира была присуждена Эмили Грин Балч – американскому социальному работнику, занимавшемуся преподавательской деятельностью. После второй мировой войны в Соединённых Штатах Америки завершилось создание профессиональных организаций, составивших Национальную ассоциацию социальных работников. Выступая за развитие сотрудничества между социальными работниками разных стран, эта ассоциация сыграла важную роль в возрождении международного органа, который занимался координацией их деятельности. Новый координирующий орган, названный Международной федерацией социальных работников, был создан в 1956 г.
Созданию Международной федерации социальных работников предшествовало формирование в разных странах национальных ассоциаций, вошедших в неё на правах коллективных членов. Возвращаясь к Национальной ассоциации социальных работников, отметим, что важный шаг на пути к её формированию был сделан в 1946 г. Действительно, в этом году возникла Американская ассоциация групповых работников, хотя объединившиеся в ней специалисты по социальной работе с группами контактировали между собой уже в течение десяти лет. В 1946 г. была создана ещё одна организация, вошедшая впоследствии в Национальную ассоциацию социальных работников. Её название – Ассоциация за исследование общинной организации – указывало на то, что она объединяла не только практиков, но и теоретиков социальной работы. На решение теоретических проблем ориентировалась Группа исследования социальной работы, основанная в 1949 г. О высоком уровне социальной работы в США свидетельствовало не только обилие организаций, представители которых специализировались в тех или иных вопросах профессиональной помощи нуждающимся, но и возникновение в ней частной практики. Первая лицензия, дающая право заниматься такой практикой, была выдана в 1950 г. в Сан-Диего (Калифорния). Отметим, что до сих пор социальные работники не пришли к общему мнению относительно того, нравственно ли для них заниматься частной практикой или нет. Прецедент, однако, был создан, и для американских социальных работников особую актуальность приобрели вопросы их профессиональной подготовки. Рассмотрению этих вопросов был посвящён доклад «Обучение социальной работе в Соединённых Штатах Америки», опубликованный в Нью-Йорке в 1951 г. Суть его рекомендаций сводилась к тому, что подготовка социальных работников должна иметь более общий характер. До 1952 г. эта подготовка контролировалась двумя организациями – Американской ассоциацией школ социальной работы, а также Национальной ассоциацией школ социального управления. Потребность в её унификации привела к созданию единой организации, которая стала называться Советом по обучению социальной работе.
Школы, аккредитованные Советом по обучению социальной работе, выпускали специалистов, которые имели степень магистра. Обладание такой степенью считалось необходимым условием членства в семи организациях – Американской ассоциации социальных работников, Американской ассоциации медицинских социальных работников. Американской ассоциации психиатрических социальных работников, Национальной ассоциации школьных социальных работников, Американской ассоциации групповых работников, Ассоциации за исследование общинной организации и Группе исследования социальной работы. В 1955 г. эти семь организаций объединились в одну, которая стала называться Национальной ассоциацией социальных работников. Национальная ассоциация социальных работников (НАСР) взяла на себя выполнение ряда функций, которые определяли её роль в развитии профессиональной помощи нуждающимся как в Соединённых Штатах Америки, так и во всём мире. К числу этих функций относились содействие профессиональному развитию её членов, установление и поддержание стандартов их поведения, а также продвижение разумной социальной политики. Что касается стандартов поведения социальных работников, то они были представлены в Кодексе этики НАСР. Принятый впервые в 1960 г., этот кодекс исходил из Стандартов для профессиональной практики, которые действовали в Американской ассоциации социальных работников в течение девяти предшествующих лет. В его шести разделах говорилось об общих принципах поведения социальных работников, а также их моральной ответственности перед клиентами, коллегами, нанимателями, своей профессией и обществом в целом. Хотя первое обращение к моральным нормам, регулирующим деятельность социальных работников, является несомненной заслугой американских организаций, оно имело общемировое значение. Действительно, с выработкой таких норм, дополнявших действие юридических законов, социальная работа как форма деятельности становилась более устойчивой, чем прежде. Иными словами, она приобретала черты, характерные для социального института.
Институционализация социальной работы. Любая деятельность предполагает определённый способ её организации, под которой имеется в виду регулирование отношений, складывающихся на её основе. Если способ организации той или иной деятельности характеризуется устойчивостью, то её называют социальным институтом. Иными словами, социальный институт представляет собой «исторически сложившиеся, устойчивые формы организации совместной деятельности людей»[5]. Регулирование отношений, складывающихся на основе той или иной деятельности, осуществляется с помощью социальных норм, представляющих собой правила поведения, которые признаны обществом и предписываются его членам к исполнению. Важнейшими из его форм, отличающихся большим разнообразием, являются право и мораль (или нравственность). Несмотря на то что правовые нормы официально провозглашаются государством (или, иными словами, имеют писаный характер), а моральные существуют лишь в общественном сознании, и те, и другие представляют собой систему правил поведения, охватывающую практически всю совокупность отношений в обществе. Различие между ними касается способа, которым осуществляется регулирование поведения. Правовые нормы, закреплённые в официальном законодательстве, предполагают государственное принуждение. Иными словами, неисполнение их влечёт за собой санкции со стороны государства. Что же касается моральных норм, то они опираются на личную убеждённость индивидов, общественное мнение или обычай.
Институционализация любой деятельности (или, иными словами, превращение её в социальный институт) предполагает наличие правовых и моральных норм, используемых для регулирования отношений, которые складываются на её основе. В социальной работе, существующей как форма деятельности с начала 20 в., она заняла примерно полстолетия. Действительно, к середине 50-х годов в странах Запада сложились системы не только правовых, но и моральных норм, регулирующих деятельность социального работника. Первая из них находит своё выражение в социальном законодательстве, корни которого уходят во времена древности. Что касается системы моральных норм, то она выступает в виде этического кодекса социального работника. Этот кодекс включает в себя моральные нормы, отражающие специфику профессии социального работника.
Моральные нормы, используемые для регулирования поведения людей, различаются по степени общности. Одни из них (как, например, христианские заповеди) имеют предельно общий характер. Иными словами, они обращены ко всем людям. Другие моральные нормы имеют менее общий характер, поскольку они отражают специфику тех сфер, в которых протекает деятельность людей. К ним относится, в частности, трудовая мораль, представляющая собой систему моральных норм, которые регулируют поведение людей в сфере труда. Хотя в этой сфере существует множество профессий, только некоторые из них имеют особую моральную ответственность перед обществом. Таковы прежде всего профессии врача, юриста, педагога, учёного, журналиста, писателя, художника и артиста, для которых существуют особые этические кодексы, а в настоящее время и социального работника. От представителей этих профессий требуется не только высокая квалификация, но и следование высочайшим образцам нравственности.
Этический кодекс врача, восходящий к знаменитой клятве Гиппократа, требует от медика руководствоваться в своей деятельности соображениями телесного и духовного здоровья больного, не считаясь при этом с возникающими трудностями, а в исключительных случаях – и с собственной безопасностью. История медицины знает немало примеров, когда врач, не желая подвергать опасности больного, испытывал на себе действие нового лекарственного препарата. Что касается юриста, то от него требуется прежде вс
|
|
|
