Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава пятая: катары и католики - минус на минус дал плюс




Девятый - одиннадцатый века стали особым временем для Запада. Именно в этот период почти вся Европа была обращена в христианство. В девятом веке крестилась Чехия. Последние языческие королевства - Венгрия, Польша, Норвегия, Дания крестились в конце 10- начале 11 веков- правда в них первое время вспыхивали языческие восстания.. Чуть больше задержалась с крещением Швеция, где в течение 11 века все еще правили языческие короли. Оставались пока верны богам предков Прибалтика и Финляндия, все еще приносили жертвы Чернобогу и Свентовиту славяне южного берега Балтийского моря. Но их участь была уже практически решена- с этого времени откровенное язычество как религиозная альтернатива христианству практически исчезает, превращаясь в курьез, в исторический реликт. В то же время старые языческие символы и образы остаются в мировоззрении средневекового человека, приспосабливаясь к новой картине мира (в том числе и по линии: противостояние бог-Сатана). Впрочем это происходило по схеме уже указанной в предыдущей главе и ничего принципиально нового в сатанизм не внесло - та же схема дьяволизации языческих богов. С этого момента христианство ведет исключительно «внутрипартийную борьбу» - католичества с единородной православной церковью, подчинившей своему влиянию значительную часть Восточной Европы, а также с всевозможными ересями, плодившимися на Западе, как грибы после дождя.
Их появление было более, чем ожидаемым, особенно если учесть общий нравственный и интеллектуальный уровень тогдашнего католического духовенства. Особо удручал «облико морале» духовенства в самого сердца западного христианства - папского Рима. Еще в девятом веке «святой престол» лишился поддержки империи Карла Великого - после смерти этого правителя его потомки растащили империю на отдельные владения у которых хватало как внутренних так и внешних проблем. Папское государство попало под власть римских аристократических семей восстановивших сенат и звание патриция. Римские аристократические партии, соперничали друг с другом за утверждение своей власти над папством. Церковная дисциплина ослабла, папский двор стал местом распутства, убийств и интриг, церковный сан оказался предметом купли-продажи. Светская власть пап, становившаяся все более номинальной, вновь ограничилась лишь двумя римскими провинциями. Хотя подробное описание нравов папского двора и не входит в задачи этого исследования, все же я не могу отказать себе в удовольствии описать некоторые наиболее смачные моменты из жизни «святого престола» в средние века.
Чего стоит к примеру, так называемый «трупный собор» прошедший в 880-890-х годах. Папы тогда находились под перекрестным огнем маркграфа фриульского Беренгара и герцога сполетского Гвидо, соперничавших между собой. Папа Стефан V (IV) (885-891) был креатурой герцогов Сполето; после его смерти на папский престол, вступил Формоз. Стремясь освободиться от рабской зависимости от сполетских герцогов, Формоз (кстати, не только честолюбец, но и умный, образованный дипломат) вступил в союз с германским королем Арнульфом. Тем самым он навлек на себя неукротимую ненависть главы сполетанской партии, вдовы скончавшегося Гвидо Агильтруды. Однако Формоз скончался в 896 году, и таким образом сполетанцы вернули в Риме власть себе. Новый папа Стефан VI (896-897) унизился до такой степени, что стал орудием мести Агильтруды. В 896 или 897 году в одной из римских церквей состоялось заседание собора, и над трупом скончавшегося за 8-9 месяцев до того Формоза был вынесен приговор. Труп одетого в полное епископское облачение Формоза посадили на папский трон, будто живого. Затем против него был организован настоящий судебный процесс: с обвинителями, защитником, судебными речами. Самое серьезное обвинение, предъявленное ему, состояло в следующем: смена епископской кафедры в Порто на римскую, хотя подобный прецедент уже существовал. Однако осуждение Формоза показалось недостаточным для жаждавших мести сполетанцев, труп бывшего папы подвергли поруганию: с него сорвали одежду высшего иерарха и переодели в светское платье в знак того, что он исторгнут из священнического сословия. Затем из-за якобы ложной клятвы у него отрубили три пальца на правой руке (которыми он совершал благословение). Обезображенный и оскверненный труп Формоза вытащили из церкви и как закоснелого злодея закопали в землю, однако папе Стефану и этого показалось мало, труп был выкопан из земли и сброшен в Тибр. Стефан VI впрочем, тоже не смог избежать своей судьбы: уже в 897 году против него вспыхнул мятеж, его схватили, свергли с папского престола и задушили в тюрьме. С 897 по 903 год на папском престоле побывало шесть пап, почти все они умерли насильственной смертью.
Дальше стало еще веселее. Период с X до середины XI в. — время наибольшей слабости папства. Оно стало игрушкой в руках феодальных клик в Италии. В это время за папский престол нередко боролись одновременно два-три претендента, каждый из которых провозглашал себя папой. Местные властители Италии с помощью родственных связей старались стабилизировать, упрочить свое положение. Наилучшим средством для этого оказались видные члены семей по женской линии. В их орбиту вовлекались и папы, не способные устоять перед женщинами. В самом начале Х века власть в Риме захватило в свои руки семейство бывшего папского казначея, а затем консула по имени Теофилакт. Во времена правления папы Сергия III (904-911) эта семья, главным образом благодаря своим красивейшим женщинам, имела большое влияние на папский престол. Жена Теофилакта Теодора, а также две ее дочери, Марозия и Теодора Младшая - были по своему выдающимися женщинами, благодаря которым этот период в истории папства назывался «порнократией» или «владычеством шлюх». Теодора Старшая, в частности, сделала папой Иоанном Х (914-928) архиепископа Равеннского. Папа Иоанн Х был скорее деятельным воином-политиком, чем первосвященником, он лично руководил военными действиями против сарацин и во время битвы сам возглавлял войска. Марозия находилась в любовной связи с папой Сергием III. После него она стала женой могущественного сполетского маркграфа, а после его смерти вышла замуж за тосканского маркграфа. Она приняла римский титул патриция и сенатора, и вся полнота власти в городе оказалась в ее руках. Ставшего на ее пути папу Иоанна Х она велела убить, а затем после двух пап, которых постигла та же участь, что и Иоанна X, возвела на папский престол под именем Иоанна XI (931-935) восемнадцатилетнего сына, родившегося от внебрачной связи с Сергием III. То, что рассказывали о «наместнике Божьем на земле» послы, направленные римлянами к императору Оттону I с жалобой, заставило бы злорадно усмехнуться не одного «правоверного сатаниста».
— Это Дьявол!—рассказывали они.— И, как Дьявол, ненавидит создателя. Он оскверняет святыню, он невоздержан, для него не существует справедливости. Он окружен женщинами, ради обладания которыми идет на святотатство и убийство. Он насильник и кровосмеситель. Все честные римлянки — девушки, замужние женщины и вдовы — бегут из Рима, чтобы не стать его жертвами. Латеранский дворец, в прошлом неприкосновенная святыня, превращен им в публичный дом. Среди других женщин там содержится и бывшая наложница его отца, ставшая теперь его любовницей.
Выслушав эти обвинения, император распорядился созвать специальный собор, на котором самые видные церковники должны были обсудить поведение молодого папы. На соборе присутствовало много итальянских, немецких и французских служителей церкви. Сначала против папы выдвинули «незначительные» обвинения. Его обвинили в том, что он никогда не осеняет себя крестом, что он появляется перед верующими в военных доспехах, что часто с подозрительными компаниями отправляется на охоту, что он всегда сквернословит, играет в карты и просит языческих богов Зевса и Афродиту помочь ему выиграть. Затем появились обвинения более серьезные. Так, его обвиняли в том, что он пил за здоровье Сатаны(и ссылались на свидетелей, присутствовавших при этом). Обвиняли его также в продаже церковных должностей и установлении определенной платы за возведение в сан. Рассказывали, что папа за деньги посвятил в сан епископа десятилетнего мальчика. Был зачитан список женщин, с которыми он состоял в связи, среди них были и родственницы папы. Упоминалось также убийство одного из кардиналов. По приказу Иоанна XII ему отрубили нос, уши, руки, ноги, и он умер в страшных мучениях. Летописцы писали, что и епископы, и священники, и люди из народа клялись, что готовы вечно гореть в геенне огненной, если они хоть что-то преувеличили. Собор подтвердил все эти обвинения и постановил низложить папу. На его место(по указанию императора) был «избран» светский человек, имперский рыцарь, севший на престол под именем Льва VIII. Правда, западная церковь до сих пор не признает законным его избрание и считает антипапой, а Иоанна XII — папой законным. Оттон покинул Италию, и притихший было Иоанн XII снова ворвался в Рим и занял папский престол. Он жестоко отомстил всем своим противникам. Льву VIII отрезали язык, нос, отрубили пальцы. Кардиналу Джованни отрубили руку, а епископа нантского отстегали хлыстами. Иоанн XII созвал новый собор, на котором предыдущий собор был объявлен «сборищем продажных тварей», а папа Лев VIII — «раскольником», «изменником», «узурпатором святого престола». К имени же Иоанна собор прибавил эпитеты «пресвятейший», «блаженный», «почтеннейший», «добрейший». Это не продлило жизнь Иоанну. Вскоре он умер при не совсем обычных обстоятельствах. В последнее время он состоял в связи с одной красивой римлянкой. Муж ее, узнав об этом, подкараулил папу и так избил, что тот умер через неделю. Следующий папа, Бенедикт VI, как и многие его предшественники, был брошен в тюрьму и убит там; его место занял диакон Франко под именем Бонифация VII. Но беспорядки, вспыхнувшие в Риме, заставили его бежать в Константинополь, причем он не забыл захватить с собой сокровища святого престола. Через десять лет Бонифацию удалось возвратиться в Рим, арестовать сидевшего на престоле Иоанна XIV и заточить его в тюрьму, где тот и умер голодной смертью. Но и сам Бонифаций через год погиб. Римляне, ненавидевшие Бонифация VII за его ненасытную алчность, в день похорон набросились на его труп, пинали его ногами, кололи ножами, протащили по земле до Капитолия и перед памятником Марку Аврелию растерзали на куски. Священники собрали потом эти куски и торжественно похоронили.
Лишь с воцарением на папском престоле папы Льва IX и, за ним, знаменитого реформатора Григория VII, католическая церковь начала свое медленное и мучительное оздоровление - то есть, соблюдение хотя бы внешних приличий. Понятно, что организованно вести в таких условиях борьбу с ересями церкви было трудно, и что такая обстановка внутри самой церкви способствовала росту ересей, утверждавших, что церковь искажает истинное христианство и подчиняться церкви — необязательно. Потребность в реформах и очищении церкви нарастала, и когда часть умеренных реформаторов в рамках так называемой Клюнийской реформы пришла к власти (их лидером стал как раз Григорий VII), то наряду с введением строгих монастырских уставов, тайны исповеди и очищением своих рядов церковь стала и более нетерпимой и активной в борьбе с присутствующими в обществе нехристианскими тенденциями.
Предпосылок же для возникновения ересей было предостаточно и без столь откровенного разложения духовенства. В самой структуре феодального общества в Европе в то время проходил ряд важнейших изменений. В Х веке произошло разделение труда между деревней и городом, между промышленностью и сельским хозяйством, в городах вновь оживилось товарное производство, начала развиваться торговля. Опираясь на свою экономическую власть, города Северной Италии во второй половине Х века впервые сделали попытку освободиться от власти своих феодалов-сюзеренов (церковных и светских). Органом формирующегося самоуправления стала коммуна. Движение коммун переплелось с ересью, что придало идеологическую окраску мышлению этого периода, реализуемого в религиозных рамках и освящающего борьбу формирующейся буржуазии за свободу. Горожане были знакомы с властью феодалов в первую очередь через епископов (ибо епископ был их феодальным господином), таким образом, их ненависть была обращена и на епископа. В этом объяснение того, что антифеодальная борьба европейской буржуазии проявилась в религиозной форме, в виде еретических движений, и на протяжении столетий, развиваясь в рамках религиозного мышления, до конца сохраняла антицерковный характер.
Начавшись с северной Италии этот процесс начал распространяться по всей Европе. Особенно бурно он протекал в Южной Франции, где в 11 веке зародилась интересующая нас ересь, а именно ересь катаров. Именно это учение, по нашему мнению, подстегнуло развитие сатанизма. Отправной точкой стал катарский дуализм- учение о том, что мире существуют два начала, грубо говоря два бога- бог Тьмы и бог Света. Причем первый, олицетворяет собой все материальное да и считается собственно творцом всего мира (почему его отождествляли порой с ветхозаветным Яхве). Однако прежде чем прослеживать связи между катаризмом и культом Дьявола, я считаю нужным проследить историю возникновения дуалистических ересей вообще.
Их истоки видят в гностицизме – околохристианской религиозной системе возникшей в поздней античности и широко распространившемся в первые века нашей эры. В гностицизме существовало множество течений, но его основополагающей мыслью было четкое различение бога Ветхого и Нового завета как двух противоположных существ. Бог Ветхого завета рассматривался как существо, враждебное человечеству, заключившее духовные начала, посланные высшим добрым божеством в темницы созданной им материи. Отсюда шло презрение к видимому, материальному миру, презрение к телу и крайний аскетизм. В то же время некоторые из гностиков говорили о чувстве горделивого превосходства духа над материей, что чувственность должна быть побеждена через удовлетворение ее наслаждениями: нет ничего такого, что могло бы связать дух или победить его. Запомним этот момент, он станет немаловажным для дальнейшего раскрытия эволюции культа Дьявола.
Дуализм гностицизма развил персидский пророк Мани, от имени которого возникло религиозное учение - манихейство- составленное из вавилонcко-халдейских, иудейских, христианских, иранских (зороастризм) и гностических представлений.. В этом учении постулизируется извечное противостояние добра и зла, света и тьмы. В результате смешения обоих элементов и произошел наш мир, в котором материя оказалась порождением тьмы, а духовные начала – света. Это смешение манихеи называли «демоническим обольщением»- когда частицы божественной субстанции, света, были похищены демонами и использованы князем тьмы для сотворения земли с небом и всеми животными и растительными организмами и неодушевленными сущностями, наполняющими ее. Однако до Адама и его потомства дошел божественный призыв освободить частицы света, заключенные в них самих, и тем самым способствовать процессу высвобождения светлой субстанции, заточенной в видимом космосе, и возвращения ее в царство света. Конец мира настанет тогда, когда произойдет окончательное высвобождение частиц света из оков тьмы и окончательное обособление двух царств. Сам Мани не в коем случае не противопоставлял себя христианству - в своих посланиях именовавший себя «апостолом Иисуса», он рассматривал христианство как важнейший источник религиозного вдохновения и видел в нем оправдание своей миссии по спасению мира. Но сами христиане относились к такому учению резко отрицательно- как подрывающему сами основы их учения круто замешанном на иудейском Ветхом Завете, где мир как никак творит тот самый бог который и считается собственно родителем их спасителя. Практически все «отцы церкви» выступали решительным осуждением манихейства, на него обрушивались ожесточенные гонения властей. Тем не менее, манихейство в различных обличьях продолжало пускать многочисленные боковые побеги прораставшие то тут то там– массалитов Армении, павликан Малой Азии. Их учение в свое время попало на Балканы и, смешавшись с местными дуалистическими легендами(берущими начало еще в язычестве), породило движение богомилов. Подобно гностикам, богомилы верили в двух богов – Высшего Отца и двух его сынов, из которых младший владеет небесным, духовным, а старший – земным, телесным. Старший сын, идентичный, по-видимому, гностическому демиургу (Яхве), у богомилов прямо назван Сатанаилом. Именно Сатанаил сотворил моря и океаны, создал растения и животных. Он же сотворил и тело Адама, но дать ему живую душу не смог. Вот почему он обратился с просьбой к Отцу, чтобы тот послал божественное дыхание для оживления человека. При этом он говорил, что он будет властвовать над телесной природой человека, а Отец над духовной и что человек своей духовной природой заменит Отцу падших ангелов. Однако затем Сатанаил решил совсем покорить себе род человеческий. Для этого он вошел в Змея, соблазнил Еву и произвел от нее Каина и его сестру Каломену. Богомилы отрицали все церковные таинства, отрицали святость икон, а крест считали достойным проклятия, ибо он послужил орудием мучительной казни Христа. Они отвергали также и все молитвы, кроме "Отче наш", которую следовало произносить четырежды днем и четырежды ночью. Богомилы не ели мясного, не пили вина, не признавали брака. Их община была сообществом равных. Адепты, без различия пола, взаимно исповедовались и отпускали друг другу грехи. Богомилы клеймили богачей и призывали народ к пассивному неповиновению властям. Успехи движения богомилов можно объяснить оскорбленным религиозным чувством верующих, связанным с церковной роскошью и разложением духовенства, а также ненавистью болгарских крестьян, нищих и бесправных, к землевладельцам – тем более, византийским ставленникам (Болгария в то время была под властью Восточной римской империи). В то же время богомильство приходилось по душе и части болгарской знати, тяготившейся византийским владычеством.
Через Болгарию учение богомилов распространялось дальше на запад. В Боснии оно даже стало своего рода государственной религией. Богословские диспуты привели к расколу движения. Традиционные богомилы, для которых Сатана оставался падшим сыном Божьим, сохранили наименование "болгар". Более радикальные дуалисты признававшие Сатану всемогущим и вечным божеством, объединились в драговицкую церковь (по названию селения на границе Фракии с Македонией). Несмотря на то, что "драговчане" исповедовали абсолютный дуализм, а "болгары" – ограниченный, секты проявляли взаимную терпимость. Смешиваясь, эти два понимания закладывали основы для дальнейшего развития культа Сатаны - где представление о равенстве бога и Сатаны сливались с идеями о его восстании и падении. Из всего этого вполне логичен вывод о том, что изгнание Сатаны - временное и несправедливое, что он однажды восстанет чтобы окончательно свергнуть бога и станет царствовать вечно. Впрочем, эта идея появится гораздо позже и значительно западнее.
Уже в начале XII века, избегая гонений, богомилы начали переселяться на север Балкан, а их проповедники направились в Далмацию, Францию, Италию. В Орлеане они обратили часть знати и духовенства, включая советника короля Роберта и духовника королевы. Проповедники учили всем основным воззрениям богомилов: Бог – не творец мира; плоть греховна; брак, крещение, причастие, исповедь – тщетны; Святой Дух, передающийся адепту посредством возложения рук, его очищает, освящает и так далее. Король разоблачил секту, судил и покарал еретиков. Они были сожжены 28 декабря 1022 года. Это была первая «огненная казнь» на Западе. Однако движение ширилось. Основанная в Италии церковь катаров направляла миссионеров в Прованс, Лангедок, рейнские земли и на запад до Пиренеев. В основном, проповедью нового учения занимались ткачи. Общины Прованса разделялись на четыре епархии. Видимо, в 1167 г. неподалеку от Тулузы состоялся собор, на котором богомильскому Константинопольскому епископу удалось внушить наиболее радикальный дуализм ломбардским и южнофранцузскнм сектантам.
Это «классическая» версия происхождения катарства. Правда в настоящее время большинство учёных отвергают его манихейское происхождение и считают катаризм неортодоксальным христианским мировоззрением, возможно испытавшим влияние восточных представлений, но в целом являющимся органической частью именно западной духовной культуры. Эти исследователи подчёркивают многочисленные общие черты, присущие как катаризму, так и в целом европейской культуре в Х²-Х²² столетиях. Тем не менее, связь катаров с богомилами по-прежнему представляется очевидной. Есть сведения о том, что около 1170 года Ницетас (Никита или Никвинта), богомильский епископ из Константинополя, совершил поездку в Западную Европу, целью которой было помочь общинам катаров и поделиться опытом восточных церквей, укоренившихся в Византийской империи. Вначале он посещает Ломбардию, затем по приглашению Тулузской катарской церкви отправляется в Лангедок, где руководит общим собранием западноевропейских еретических церквей в Сан-Фелис.
Катары (альбигойцы) полагали, что их религия воплощала порядок и верования первоначальной церкви. Наименование «катары» (что по-гречески значит «чистые») распространили авторы XIX века. Название же «альбигойские еретики» впервые появилось в окружении Бернара Клервоского, проповедовавшего в городах Тулузе и Альби в 1145 году. Сами еретики ни альбигойцами, ни катарами себя не называли, свято веря в то, что они и есть доподлинные христиане. Католическую же церковь со всеми ее пороками, стремлением папства к богатству и политической власти, отступлением религиозной практики от евангельских идеалов «апостольской бедности», катары называли не иначе как «Синагогой Сатаны». Отношение к катарам со стороны римских иерархов было абсолютно взаимным, однако поначалу преследования были эпизодическими. Пока осуждение еретиков было делом епископских судов, Церковь колебалась в выборе методов репрессий, все еще прибегая к проповедям и публичным диспутам. В начале XII века, будущий святой Доминик Гусман пытался бороться с ересью. По его инициативе Иннокентий III учредил «нищенствующий» орден доминиканцев. Однако им, как и папским легатам, прежде, не удалось воспрепятствовать распространению учения катаров. В итоге терпение Ватикана лопнуло и в ноябре 1207 г. Иннокентий III провозгласил Крестовый поход против альбигойцев, обращаясь в первую очередь к суверенам Севера: герцогу Бургундскому, графам Барскому, Неверскому, Шампанскому и Блуа, которых соблазнил обещанием, в случае победы, передать им во владение имущество альбигойской знати. Французского короля, в свою очередь, прельщала возможность подчинить себе Юг, где процветал сепаратизм местных аристократов. Первый поход продолжался с 1208-1209 гг. по 1229 г., однако не достиг окончательного успеха, и война длилась еще долгие годы. Церковь катаров прекратила свое существование лишь в 1330 г. Для крестового похода против альбигойцев характерны жестокие расправы с мирным населением-примером чему может служить истребление всего населения г. Безье - около 20 тысяч человек без разбора пола, возраста и вероисповедания. Именно там была произнесена знаменитая фраза: "Убивайте всех, бог на небе узнает своих». Там же загорелись костры, где сжигали еретиков — в Минерве (140 сожженных в 1210 году), Лаворе (400 сожженых в 1211 году). Наконец в 1233 году была создана инквизиция.
Что же такого страшного было в учении, для уничтожения которого потребовались такие «сильнодействующие средства»? Как мы уже говорили учение катаров было в целом вполне христианским. Экстремизм их идеологии фактически продолжал одну из многих идеологических линий Священного писания христиан, а именно тему основополагающего космического дуализма, финальной борьбы сил Добра и Зла, наиболее остро заявленную в последней книге Нового Завета — Апокалипсисе, или Откровении Иоанна Богослова. Для определения своей позиции катары брали слова апостола Иоанна: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1 Ин, 5, 19), что мир подчинен злу и управляется насилием, что на всем земном с неизбежностью лежит печать Сатаны, и ничего поправить нельзя. (как и у богомилов умеренные дуалисты среди катаров считали, что дух зла создан богом, а абсолютные дуалисты — что он был изначально как равная с богом сила). Бесконечно злому миру противостоят бесконечно добрый Господь и созданные им души. Катары не верили ни в ад, ни в рай, ни в воскресение из мертвых, ни в Страшный суд. Точнее сказать, адом для них была земная жизнь, и в этом смысле они весьма оригинально пересказали христианский миф об отпадении ангелов. Совращенная князем тьмы часть небесных духов низверглась с небес на землю в мучительный кошмар плотского существования, потому как тот лукаво посулил им «женскую любовь и власть над другими, а также обещал сделать их королями, графами и императорами». Эти небесные духи и стали душами людей и всех животных, которые вынашивают детенышей во чреве. Несчастье падших с неба душ заключается в том, что они не могут вернуться к Богу и вынуждены без конца переселяться из одного земного тела в другое, томясь в этом аду. Вера катаров служила, по их мнению, как раз тому, чтобы пресечь это томление и помочь человеку умереть раз и навсегда. Следуя вероучению катаров, душа после смерти тела уже никуда не переселяется, а ускользает из скорбной земной юдоли и возносится обратно на небеса. Уверовав в правильном направлении, на это может рассчитывать каждый. Будучи творением благого божества, всякая душа добра и равна в ряду других душ. Погубить ее не получится. В конечном итоге человечество придет к тому, что спасутся все души, даже пребывающие в телах инквизиторов: они родятся вновь и станут катарами.
Сами катары совсем не были дьяволопоклонниками, наоборот, они сильнее католиков ненавидели Сатану. Но вот почву для сатанизма катары подготовили изрядно. Если именно Дьявол властвует над материальным миром здесь и сейчас если везде и во всем в этом мире проступает злая воля Сатаны, не лучше ли простому человеку склониться перед ним. Если тебя вдруг убедили, что ветхозаветный бог, которому ты привык поклоняться всю жизнь и которого, будучи христианином, ты чтил — это ни много, ни мало Дьявол, тебе ничего не остается, как признать, что ты поклоняешься Сатане. Но это совсем не обязательно предполагает, что ты теперь бросишь все и пойдешь за катарами — ты можешь и продолжать поклоняться, как раньше, но уже помня, что ты поклоняешься — Дьяволу. Тем более, что если все спасутся рано или поздно - нет особой разницы кому служить на земле - доброму или злому богу. Не будет ни Страшного суда, ни вечных мук грешников в аду. Разве что, погрязнув в материальном ты слишком задержишься здесь - но вряд ли даже крестьянам и ремесленникам был так уже омерзителен мир. Все материальное на земле от Дьявола- и хорошее и плохое, значит для того, чтобы обустроить свою жизнь на земле без его помощи не обойтись. Что до аристократии, то ей был еще большей резон благодарить Дьявола за свое положение - ведь получалось, что Сатана по крайней мере для них выполнил свое обещание. Пусть королями и императорами они пока не стали, но живут-то они неплохо - и за это опять-таки благодарю Сатане, благодаря которому они получают «женскую любовь и власть над другими».
Таким образом, в учении катаров был уже изначально заложен некий моральный релятивизм. Члены секты делились на получивших «утешение» и еще не получивших. Первых было немного, и они исполняли роль, приблизительно соответствующую роли католических пастырей. Только «законченные» и «добрые люди» могли произвести над верующим описанный обряд. Вторые откладывали «утешение» до последней минуты и делались «добрыми» на смертном одре. Главное после такого — не начать выздоравливать (в этом случае больной должен был уморить себя голодом.) А в целом, до смертного одра никакая религиозная мораль верующего не связывала. Раз мир так безнадежно плох, никакой поступок не будет хуже другого. Один крестьянин на допросе инквизиции рассказывал, как он ходил к «добрым людям» спросить о том, можно ли есть мясо, когда у католиков бывает пост? Ему объяснили, что в принципе в постные и скоромные дни мясная пища оскверняет рот одинаково. «Но вам нечего беспокоиться», — сказали божьи люди. «Раз в нашей секте доброму человеку ничего нельзя, то тому, кто несовершенен, все можно», — сказал себе крестьянин.
Для нас же важность дуалистических ересей заключается прежде всего в том, что они стали своеобразной ловушкой для белосветничества угодившего в собственную паутину. Христианство с самого начала выступало за приоритет духовного над материальным, за большую важность загробной жизни по сравнению с земной. Но сама жизнь расставила все по своим местам - церковники не только не смогли соответствовать декларируемым идеалам, но напротив: настолько погрузились в «плотские наслаждения», что переплюнули всех возможных язычников. Реакцией на это стало новое белосветное учение доведшее противостояние духовного и материального до логического предела до той ступени где оно уже стало граничить с маразмом. И то, что это учение доведенное до предела обратилось в свою противоположность- культ Дьявола, было более чем оправдано. Одно белосветное мировоззрение наложилось на другое и в итоге открыло «второе дыхание» демоническим культам язычества, породив поклонение Дьяволу. Это была великолепная месть Темного бога, использовавшего против врага его же оружие, «военная хитрость» достойная самых хитрых обманщиков из богов язычества – Гермеса и Локи. Когда-то дуализм был оружием белосветников направленным против языческих демонических культов- сейчас же это оружие оказалось в руках поклонников Дьявола.
О взаимовлиянии язычества и дуалистических ересей хочется сказать особо. Еще богомилы отождествляли «Сатанаила» с богами язычества. Это видно к примеру из старой сербской сказки о Дабоге (Сербия как и все Балканы испытала изрядное влияние богомильского учения): «Био Дабог цар на земльи, а господ Бог на небесима. Па се погоде: грешне душе льуди да иду Дабогу, а праведне душе Господу Богу на небеса». Дабог- это славянское божество, по всей видимости, идентичное Даждьбогу киевской Руси. Здесь же он прямо назван царем всей земли, в противоположность «небесному», высшему богу. И опять же мы видим что «богом земли» выступает здесь именно податель благ - еще один пример дьяволизации культов плодородия. Дуалистическая ересь как бы легитимировала обращение язычника к его старым богам - к тому времени уже изрядно демонизированных церковью. Развитие культа Дьявола на базе исключительно дуалистических сект было бы невозможным, если бы отсутствовала устойчивая магическая практика в народной религиозности; в свою очередь дуализм катаров стимулировал усиление элементов культа Дьявола в народном колдовстве. Еретические воззрения стали только формой или оболочкой в которую обильно вливались языческие взгляды о темных богах и духах, переиначенные на христианский лад.
Таким образом, Сатанизм устанавливался как своеобразный синтез идей язычества, ортодоксального христианства и дуалистических ересей. От последних были взяты следующие постулаты: Дьявол есть истинный творец всего мира, податель материальных благ и плотских наслаждений во всем их разнообразии, истинный защитник человечества. Церковная мораль - пустая химера следовать которой вредно и бессмысленно. Отрицание катарами католической церкви закономерно вылилось в глумление над христианскими обрядами и символами — все это войдет в зарождающийся сатанизм. Крестовый же поход против катаров должен был лишний раз убедить всех еретиков в могуществе «Бога зла». С другой стороны и католичество привнесло ряд идей, воспринятых тогдашними дьяволопоклонниками - о восстании Сатаны, его поражении и низвержении в Ад, о его вечных кознях против католической церкви представляющей «интересы бога» здесь на земле. Де-факто католическое представление о Дьяволе оказалось не так уж и далеко от катарского. Аббат Рикальм заявляет:
«Дьяволов в воздухе, - что пылинок в солнечном луче; более того, самый воздух есть род дьявольского раствора, в котором утоплен человек. В каждой складке жизни сидит демон. Дьявол ревет в ветре, пылает в пламени, чернеет во мраке, воет в волке, каркает в вороне, шипит в змее, прячется в плоде, в цветке, в песчинке.»

Обе концепции - еретическая и ортодоксальная слились воедино в средневековом сатанизме описывающего примерно такую картину мира: Сатана по силе как минимум равен богу, его поражение временно и проходящее, настанет время, когда он восстанет снова и одержит окончательную победу над богом, а его преданные сторонники вкусят плоды его власти над миром. Переход к этой идее был, по-видимому еще легче оттого, что подобные представления в изобилии присутствовали и в язычестве - как в античном (Тифон, Прометей), так и варварском (Локи со всем его потомством, Нидхегг, великаны и мертвецы которые вступят в схватку с небесными богами во время Рагнарека). По сути, сатанизм возродил все эти представления, только на качественно ином уровне- с уже достаточно разработанным культом и множеством поклонников. Кроме того, язычество почти полностью передало сатанизму свою ритуальную и магическую практику- вызывание демонов, оргии, порча людей и скота, кровавые жертвоприношения- все это уже было в демонических культах античности, получившим благодаря катарству и богомильству новую трактовку, более подходящую в условиях нового времени. Оттуда же были взяты и представления о полуживотном облике Дьявола- чуть ли не прямое заимствование от звероподобных богов вроде Пана или Кернунноса. Не было новым и представление о том, что к Сатане и его демонам можно взывать, чтобы получить помощь в своих земных делах. Разве что глумление над христианскими святынями стало тем новшеством, которое, к сожалению, не могло не возникнуть в тех условиях, при которых начинал свое становление культ Дьявола. Сатанизм как прямой приемник демонических культов язычества был вынужден с самого начала вступить в неравную борьбу с белосветной махиной католической церкви, а позже- и других христианских церквей. Это же обстоятельство предопределило и тот момент, что в течении нескольких веков сатанизм рассматривался прежде всего как антипод христианству. Самодостаточность сатанизма как полноценного приемника языческого поклонения темным богам стала ясна гораздо позже.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...