 |
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
|
|
|
|
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
«Правила бунта» Калли Харт
Название: Калли Харт, «Правила бунта»
Серия: " Неисправимые грешники" #2
Переводчик: Светлана П
Редактор: Лилия С
Вычитка: Екатерина Л
Обложка: Екатерина О
Переведено для группы: https: //vk. com/bookhours
Аннотация
КЭРРИ
Думаешь, что знаешь меня, но ты ошибаешься.
Ты смотришь на меня и видишь Карину — девушку с растрепанными волосами в нелепых нарядах. Надежную Кэрри. Дружелюбную. Странную. Возможно, немного не от мира сего.
Но что на самом деле ты знаешь обо мне?
Подробности моего прошлого не подлежат обсуждению. Я тщательно скрывала свои грехи и еще более тщательно следовала правилам.
Я делаю то, что мне говорят, держусь особняком, не связываюсь с парнями и всегда готова бежать.
По крайней мере, так я себе говорю.
Но с тех пор как встретила его, я нарушила все эти правила.
Он невыносимый. Высокомерный. Ужасающий. Если я не буду осторожна, то золотой мальчик Вульф-Холла сделает больше, чем заставит меня нарушить правила.
В конце концов он сломает меня.
ДЭШИЛ
Сначала они ненавидят меня, потом ненавидят себя за то, что хотят меня. Так было всегда.
Я умный. Очаровательный. Парень с акцентом, от которого у девушек слабеют колени. Как жителю Бунт-Хауса, мне суждено править Вульф-Холлом. Не имеет значения, откуда ты родом, сколько у тебя денег и что ждет тебя в будущем. Встань на пути бунтовщика, и ты гарантированно заплатишь за это.
В этой девушке нет ничего особенного. Она просто еще один винтик, вращающий колесо. Так почему же тогда я защищаю ее? И почему держу в секрете?
|
|
|
Меня называют монстром.
Дьяволом.
Мое поведение достойно порицания.
+18
(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ПРАВИЛА
ПРОЛОГ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ГЛАВА 28
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
ГЛАВА 32
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
ГЛАВА 35
ГЛАВА 36
ГЛАВА 37
ГЛАВА 38
ГЛАВА 39
ГЛАВА 40
ГЛАВА 41
ГЛАВА 42
ГЛАВА 43
ГЛАВА 44
ГЛАВА 45
ГЛАВА 46
ГЛАВА 47
ГЛАВА 48
ГЛАВА 49
ГЛАВА 50
ГЛАВА 51
ГЛАВА 52
ГЛАВА 53
ГЛАВА 54
ГЛАВА 55
ГЛАВА 56
ГЛАВА 57
РАСШИРЕННЫЙ ЭПИЛОГ
БОНУСНЫЕ ГЛАВЫ
ПРАВИЛА
Правило № 1: Если кто-то спрашивает о тебе, соври. Даже малейшая частичка истины раскроет нашу тяжелую работу. Часть правды приведет к другой. Будь осторожна в своих словах.
Правило № 2: Друзья — для слабаков, детка. Они не нужны ни тебе, ни мне. Друг — это уязвимость и отвлечение. Ты не можешь себе позволить ни того, ни другого.
Правило № 3: Никаких парней. Повторяю, абсолютно НИКАКИХ парней. Никаких свиданий и влюбленностей. Ни в коем случае. Я серьезно. НИКАКИХ ПАРНЕЙ!
Правило № 4: Если тебя раскроют, не мешкай ни секунды. БЕГИ.
ПРОЛОГ
Темный Лорд.
Бог Солнца.
Анархист.
Он умирает, я знаю. Розоватая слюна вокруг его рта подтверждает это. Тонкие капилляры, словно нити красной ваты, оплели белки его глаз. Он руками хватается за воздух, как будто пытается ухватиться за саму жизнь, но пальцы смыкаются вокруг... ничего.
— Чертова сука. Я... бл*дь... убью тебя!
— Карина?
|
|
|
Ахнув, я роняю мобильник.
Передо мной Вульф-Холл, окутанный пеленой утреннего тумана. Темные, увитые плющом башни вздымаются вверх из тумана, разделяя западное и восточное крыло академии. Роса покрывает лужайку, которая тянется между изгибом гравийной дорожки и внушительным входом в здание, и травинки блестят так, будто покрыты бриллиантами.
Рядом со мной Мара Бэнкрофт, любимица Вульф-Холла, изогнув бровь, протягивает мне телефон, который я только что уронила. Сейчас только половина седьмого утра, но на ее лице безупречный макияж, и ни одна прядь черных, как смоль, волос не выбилась из прически. Впрочем, как и всегда, она словно готова к съемке.
— Воу, девочка. Я лишь спросила, поедешь ли ты домой на весенние каникулы.
Мара улыбается, потому что для нее возвращение домой означает воссоединение со своей отвратительно богатой семьей в Хэмптоне. Для меня же возвращение домой… что ж, для меня пути домой нет. Вульф-Холл с его пыльными коридорами, бесконечными узкими лестницами, жуткими витражами и потайными комнатами теперь стал для меня домом.
В то время как большинство старшеклассников мечтают о боди-шотах в Кабо во время весенних каникул, у меня здесь есть все, на что я могу надеяться: какое-то подобие нормальной жизни. Безопасность. Убежище.
В Нью-Гэмпшире, возможно, и наступает весна, но академия, расположенная на вершине горы посреди национального парка, оттаивает чуть дольше, чем весь остальной штат. Я прижимаю к груди чашку с кофе навынос, используя его тепло, чтобы отогнать утренний холод.
Я не новичок в правилах, привыкла жить по ним. Но есть правила, которые иногда можно преступить, и правила, которые можно нарушить. В Вульф-Холле строго следят за тем, чтобы ученики оставались на территории академии в течение недели. В выходные нам разрешено бродить по Маунтин-Лейкс, городку у подножия горы, на которой мы живем. Но с понедельника по пятницу мы должны оставаться на месте, где нас могут видеть преподаватели.
Однако наш тайный спуск с холма на «Гелендвагене» Мары обычно не замечается. Любой преподаватель, проснувшийся достаточно рано, чтобы застать нас выезжающих со студенческой парковки, обычно ничего не говорит. Отказ от кофеина — гарантия того, что мы будем ворчать до полудня, а они скорее закроют глаза на наши отлучки, чем смирятся с этим.
|
|
|
— Нет, останусь здесь, — говорю я. — Мой младший брат — настоящий кошмар. В Уичите я не смогу выполнить ни одного задания.
— Господи Иисусе, как холодно. — Мара берет меня под руку и тянет, заставляя идти быстрее. Гравий хрустит под подошвами наших кроссовок. — Весенние каникулы — это не выполнение заданий, а чрезмерная выпивка и поцелуи с незнакомцами где-нибудь на пляже. Ты разве не читала руководство?
— Какое руководство?
Мара подмигивает мне.
— В том-то и дело. Его нет, но обязательно должно быть. Что думаешь о таком названии? — Подруга продолжает манерным голосом, подражая произношению высших слоев общества: — «Главное руководство для подростков, как выжить в школе-интернате и при этом научиться развлекаться».
Мара ведет беззаботную жизнь. Как и большинство студентов Вульф-Холла, она никогда ни в чем не нуждалась. Пони, няни, лыжные прогулки, частные репетиторы — все, что она когда-либо хотела, было преподнесено ей на серебряном блюде. По ее мнению, Вульф-Холл — это самое скучное, самое заброшенное место на земле.
— Звучит как название бестселлера, — говорю я.
Ее вымышленное руководство — это такая вещь, которую дети, откуда я родом, берут у кассового аппарата и листают, фантазируя о жизни, которую никогда не смогут себе позволить.
— Ты должна поехать со мной в Лос-Анджелес, — говорит Мара. — Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк. Я серьезно. Джемима беременна. Сейчас с ними можно говорить только о ребенке. Малыш это. Малыш то. Они ведут себя так, будто залет моей сестры — самое волнующее событие в мире. И не понимают, что как только появиться этот ребенок, начнется детское дерьмо, детская рвота, детский крик. Клянусь богом, я не поменяю ни одного подгузника.
— Да. Младенцы хуже всего.
— Ты меня понимаешь. Тебе ведь было лет двенадцать, когда родился Маркус? Держу пари, ты все еще травмирована морем дерьма.
Маркус — мой младший брат.
Мой не существующий младший брат.
|
|
|
Он просто еще один вымышленный элемент в ландшафте моей вымышленной жизни, которую я создала для себя. Дьявол кроется в деталях. Любой хороший рассказчик знает, что для того, чтобы зацепить читателя, нужны мелочи — истории, переживания и мелкие детали, которые составляют скелет вашего рассказа. Они кладут мясо на кости истории. Маркус — стержень многих моих историй. Сколько раз я потчевала Мару и другую свою подругу, Пресли, такой классикой, как «День, когда Маркус сломал руку» и «День, когда Маркус проглотил пенни»?
Мы доходим до ступенек, ведущих ко входу в академию. Я морщу нос, делая вид, что вспоминаю хаос и разрушения, сопровождавшие появление моего ненастоящего новорожденного брата.
— Да. Ненавижу это говорить, но дети — это не весело. Первые пару дней они чертовски милые, но потом все идет под откос.
— Думаешь, у тебя когда-нибудь будет такой?
— Черт возьми, нет. А у тебя?
Мара имитирует рвотные позывы.
— Ни за что, черт возьми. Мне нравится моя вагина такой, какая она есть, большое спасибо. Ой-ёй-ёй. Ты только посмотри на это!
Мара толкает меня локтем под ребра. Я поворачиваюсь, щурясь от слабого солнечного света, пробивающегося сквозь верхушки деревьев. Мое зрение медленно приспосабливается. Там, в самом конце подъездной дорожки, из тумана появляются три маленькие фигурки без рубашек, покрытые потом. Они бегут во весь опор по подъездной дорожке, толкая друг друга и крича, как идиоты, наперегонки поднимаясь на холм.
Подруга одобрительно мурлычет.
— Черт возьми, я бы все отдала лишь за один шанс.
Я прикрываю глаза от солнца свободной рукой, наблюдая за фигурами, которые приближаются к огромному фонтану у подножия подъездной дорожки. Зимой смотритель академии перекрывает воду, чтобы трубы не замерзли. Теперь же, когда дни становятся длиннее и ночью нет заморозков, фонтан снова включили. Его струи дугой поднимаются на три метра в воздух, наполняя бодрящее прохладное утро дымкой тумана, разбрасывая радуги во все стороны.
— С кем именно? — спрашиваю я.
Мара фыркает и делает глоток кофе.
— С Рэном, конечно. Я бы отдала правую руку за полчаса с ним на заднем сиденье машины.
Темный Лорд.
Бог Солнца.
Анархист.
Бог Солнца достигает фонтана первым. Дэшил Ловетт, четвертый лорд поместья Ловетт в графстве Суррей, Англия, кричит во всю глотку, вспугивая стаю скворцов с одного из голых деревьев у озера. Крошечные птички взлетают, кружась в безоблачном небе. Темный Лорд и Анархист толкают и пихают своего друга. У Темного Лорда на лице широкая, дерьмовая ухмылка, а выражение лица Анархиста дикое, когда он пытается схватить Дэшила за голову татуированными руками.
|
|
|
— Ты когда-нибудь видела, как Пакс улыбается? — спрашивает Мара.
Я отрицательно качаю головой.
— А я да. Это было ужасно.
Я даже представить себе этого не могу. Когда пытаюсь, неприятная дрожь пробегает по моей спине, а мурашки бегут по рукам. Третий парень в группе, Темный Лорд, прекращает атаку на Дэшила, внезапно заметив, что мы стоим у подножия ступенек академии и наблюдаем за ними. Все трое парней оборачиваются и смотрят на нас, и мой первый инстинкт — спрятаться в кустах роз, чтобы избежать их взглядов. Я такая трусиха. Требуется огромное усилие, но я остаюсь на месте.
— Рэн Джейкоби, — Мара выдыхает его имя, как будто парень в одиночку вылечил рак. Она подносит ко рту чашку с кофе, хитро ухмыляясь. — Держу пари, он трахается как демон.
В Маунтин-Лейкс полно девушек, которые могли бы подтвердить или опровергнуть это подозрение. Ходят слухи, что Рэн не испытывает никаких угрызений совести, трахая женщин намного старше себя, или замужних, или не подходящих по целому ряду других причин.
— А кого бы ты выбрала? — спрашивает Мара. — Ну, знаешь. Если бы у тебя был выбор?
Задайте этот вопрос любой девушке-члену студенческого сообщества Вульф-Холла. Если они отвечают, что им все равно, то они — грязные лгуньи. Впрочем, у меня теперь такая постоянная практика врать, что, когда я это делаю, ложь звучит как чистая правда.
— Джейкоби. Определенно Джейкоби.
Мара кивает, проглатывая эту ложь, словно это был единственный естественный ответ. Она выбрала Рэна. Большинство людей так бы и сделали. Но только не я. Каждую субботу в течение последнего года я тихо вылезала из постели и на цыпочках спускалась в оркестровую комнату, чтобы послушать игру Бога Солнца. Никто не говорит о его таланте. Не думаю, что кто-то вообще знает, что он играет. Поначалу, наблюдая, как тот сидит за роялем в темноте, как его длинные пальцы умело порхают над клавишам, я делала это из-за музыки. Произведения, которые он выбирал, были такими мрачными и печальными, что у меня болела душа. В какой-то момент все изменилось. Я поняла, что крадусь туда, потому что, глядя на него, моя душа тоже болит.
Так что да. Я бы выбрала Бога Солнца в любой день недели. Конечно, я никогда не смогу заполучить его. Если не считать того, что Дэшил богат, чертовски высокомерен и по меньшей мере восемьдесят процентов времени зол… Я не из тех девушек, которая связывается с такими парнями.
Видите ли, поездки за кофе — это одно. Есть правила, которые можно преступить, и правила, которые можно нарушить. А еще есть правила, которые нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах. Незыблемые постулаты, принимаемые и выполняемые безо всяких условий. Я привыкла следовать этим правилам до последней буквы... и привыкла желать того, чего не могу иметь.
|
|
|
