Экономическая сущность судебного процесса.

Помимо рассмотренной выше роли судов в формировании издержек при применении санкций, процесс вынесения судебного решения, как и процедуру принятия нормативно-правового акта, также можно рассматривать как рынок, на котором формируются нормы права. Причем как отмечают экономисты, занимающиеся данной проблематикой, его функционирование позволяет создавать более эффективные правовые нормы, нежели в рамках законодательной деятельности. Данный факт объясняется системой состязательности с ее сравнением конкретных конфликтующих видов деятельности, обеспечивающим постоянное внимание в споре к вопросам относительных издержек; беспристрастностью судьи, которая выступает в роли аналога невидимой руки рынка. При этом методы вознаграждения судей и правила судебной этики, должны обеспечивать отсутствие финансовой или иной заинтересованности судей в исходе дела.

Напортив, опора на избирательный процесс, который создает «рынок» законотворчества, позволяет законодателям «продавать» законодательную защиту тем, кто может повлиять на их избирательные перспективы с помощью денег или голосов. Кроме того, законодательные средства перераспределения благосостояния намного и гибче и мощнее судебных.

Экономист предполагает, что судья, как и любой другой человек, стремится максимизировать свою полезность. Несмотря на то, что правила судебной процедуры нацелены на предотвращение судьей денежной выгоды от решения дела определенным образом и минимизацию влияния на его решение политически сильных групп интересов, все это не отрицает личной экономической заинтересованности судей, поскольку деньги не являются единственным элементом полезности судей. Как и другие люди, судьи получают полезность от неденежных благ, таких как досуг и престиж. Однако, как считает Р. Познер, стимулы судей не влияют на общую тенденцию прецедентного права к эффективности.

В то время как единственный прецедент – явление хрупкое, поскольку он может быть отменен вышестоящим судом или даже тем же самым судом в последующих случаях, накопление прецедентов, в которых возникает одна и та же проблема, может создать правовую норму, которая будет иметь такую же силу как и разработанный и принятый закон или даже станет его частью. С экономической точки зрения судебные прецеденты обладают большей стоимостью в общих системах права, нежели в континентальных. Тем не менее, общие принципы создания прецедентов и их роль в закреплении норм права (особенно в условиях законодательного вакуума) имеют универсальное значение.

Прецедент является побочным продуктом судебного процесса как результат совместной деятельности адвокатов и судей, занятых в процессе выработки решения по конкретному делу. Интересной особенностью данного «производства» является отсутствие платы «производителям» продукта. Поскольку разрешение споров за пределами суда обходится дешевле, то обращение в суд имеет место в том случае, когда участник спора думает оказаться в лучшем положении после судебного разбирательства, нежели от него ожидает другой участник. Расхождения в оценках своего и чужого положения основаны на правовой неопределенности, и чем она выше, тем больше судебных разбирательств.

Переговоры о разрешении конфликта заканчиваются обращением сторон в суд, когда минимальная цена, которую готов принять истец за отказ от своих претензий, превышает максимальную цену, которую готов заплатить ответчик для удовлетворения этих претензий. Вообще, переговоры об урегулировании спора представляют собой классический пример двусторонней монополии: истец может прийти к соглашению только с ответчиком, а ответчик – только с истцом. При этом каждая из сторон желает присвоить себе как можно большую часть излишка, который создается договорным урегулированием по сравнению с судебным.

Чем больше область возможного договорного решения, тем жестче стороны будут торговаться в стремлении получить выгоду, но и тем больше взаимовыгодных точек соприкосновения, нахождение которых обойдется сторонам дешевле относительно неспособности достичь соглашения. Напротив, большее расхождение в оценках своего положения сторонами создает больше шансов на судебное урегулирование спора, если только под воздействием большого размера судебных издержек стороны не сблизят представления о позициях друг друга посредством взаимного раскрытия информации по существу спора.

В свою очередь, сама система судебных процедур с экономической точки зрения направлена на минимизацию суммы двух видов издержек – издержек ошибок судебных решений и издержек функционирования самой системы. В уголовном процессе, например, издержки ошибочного осуждения больше издержек ошибочного оправдания. Когда единственной уголовной санкцией является штраф, издержки наказания для осужден­ного не проявляются в обществе в виде выгоды. При отсут­ствии штрафа единственной выгодой уголовного осуждения является его сдерживающий эффект. Сдерживающий эффект осуждения неви­новного не только не является положительным, но и отрица­телен, поскольку чистые социальные издержки в данном случае могут превыситьиздержки санкции для него самого. Если санкция принимает форму лишения свободы, к этим издержкам следует доба­вить издержки государства по содержанию заключенного в тюрьме. Таким образом, чистые социальные издержки ошибочного осуждения весьма высоки.

Чистые социальные издержки оправдания виновного, напротив, имеют тенденцию быть низкими. Поэтому, несмотря на то, что в результате даже неболь­шого снижения вероятности наказания за занятие криминальной деятельностью происходит некоторое увеличение социальных издер­жек преступлений, из этих издержек следует вычесть издержки содержания заключенных. Таким образом, требование доказательства вины в уголовном процессе (даже при полном отсутствии оснований для сомнения в ней) основано на рациональном допущении, что одно ошибочное обвинение создает социальные издержки, сопоставимые с издержками нескольких ошибочных оправданий по аналогичным преступлениям.

Принятие решений на основе прецедентов сокращает издержки судебного разбирательства, позволяя сторонам процесса и органу правосудия использовать информацию, которая была получена ранее при рассмотрении аналогичных дел. Таким образом, норма права возникает тогда, когда ее фактические предпосылки были много раз подтверждены повторяющимися судебными процессами, так что дополнительные расходы на доказательство и аргументацию превысили бы ценность полученной дополнительной информации.

В системе континентального права приближенным аналогом можно считать обобщения судебной практики высшими судами, которые также складываются из неоднократно повторяемых спорных ситуация и способов их решения, особенно при наличии в праве пробелов и возможности неоднозначного толкования правовых предписаний. И хотя, в данном случае судебный прецедент не официальным «ограничителем» воли судьи при выборе решения, практика, все-таки идет по пути «наименьшего сопротивления». В последующем сформулированная таким образом норма права может стать основанием для внесения изменений или дополнений в действующее законодательство.

[1] Локк Дж. Соч. Т.3. М., 1998. С.310.

[2] Там же. С.271.

[3] Там же. С.287.

[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.23. С. 188.

[5] Познер Р.А. Экономический анализ права: В 2-х т. СПб., 2004. Т.1. С. 32.