Подходы к определению дискурса

Еще одно укрупнение взгляда на речь как взаимодействие выводит нас к масштабным системам или стратегиям речевого поведения, за которыми в современном научном языке закрепилось слово «дискурс».

Само слово происходит от лат. dis+currere (бегать); discursus – беготня взад-вперед, барахтанье, суета, круговорот, разговор (т.о. можно сказать, что слово глубинной своей структурой «помнит» и напоминает нам о динамической, деятельностной, процессуальной природе речевого общения). С конца XVI века слово используется во французском (discours) и английском (discourse) языках в значениях, перекликающихся со значениями русского - «словесность»: речь, как устная, так и письменная, - как привилегированная (например, ораторское выступление), предназначенная для памяти и повтора, так и обычная повседневная «болтовня».

В новом, терминологизированном значении слово вошло в обиход гуманитарной науки в 1960х годах. В его употреблении различаются две четко дифференцированные традиции – собственно лингвистическая и открытая общегуманитарному пользованию. В рамках первой «родителем» термина выступил американский лингвистЗеллиг Харрис (Harris, Zellig 1909-1992) автор книги «Анализ дискурса» (DiscourseAnalysis, 1952).

Эта традиция исследований предполагает лингвистический анализ обыденной, естественной речи. «Дискурс» в рамках этого подхода означает практически любое сверхфразовое единство, в той мере, в какой оно анализируется как связное целое и «под знаком коммуникации». Подробнее о лингвистических трактовках дискурса речь пойдет в разделе 4.1, здесь же достаточно указать на одно и безусловно главное свойство дискурсной «беготни» как предмета анализа. С одной стороны, в ней овнешняются, обретая словесное выражение, внутренние, когнитивные процессы (связанные с мыслью, памятью, жизнью сознания и эмоций), с другой, - процессы «внешние», социальные, проявляясь в индивидуальном речевом поведении, получают субъективное представительство. Через анализ речи как дискурса оказывается, т.о., возможно получить доступ к тайне нашего взаимодействия с миром.

Было бы странно, поэтому, если бы дискурс остался исключительно лингвистической проблемой и заботой (мы уже видели, что интерес к проблематике речи «прорастал» постепенно не столько изнутри лингвистики, сколько в сфере философии и семиотики[30]). Важный «прорыв» был осуществлен в 1960х годах французским философом, историком и культурологомМишелем Фуко. В 1960 году он выступил с идеей «анализа дискурса» (analysedudiscours), которую затем развил в таких работах, как «История безумия в классическую эпоху» (1961) и «Рождение клиники» (1963), наиболее четко формулируя в книгах: «Слова и вещи» (1966) и «Археология знания» (1969).

Солидарно с Остином и Бахтиным (которого он не читал), Фуко противопоставляет «старому» представлению о языке как отражении действительности «новую» идею речи как социальной деятельности. Он подчеркивает, в частности, что название его собственной книги «Слова и вещи» внутренне иронично: в предлагаемом им типе анализа, по-настоящему, как раз отсутствуют и «слова» и «вещи», и если читатель подумает, что «дискурс» - это плоскость их пересечения, то ошибется. В традиционном представлении о жизни языка, объясняет далее Фуко, за словом предполагается вещь (референт, стабильный, «готовый» смысл), а за системой языка, как за картой или за картиной, – система предметной реальности. В речи, понятой как дискурс интересна не так способность отсылать к «готовому» факту-вещи (т.е. осуществлять референцию), как способность выстраивать или перестраивать систему интерсубъектных или социальных отношений и тем самым производить действие, преобразовывать реальность. Предметом особенно пристального внимания становится, в связи с этим, не однократное, а устойчиво повторяющееся высказывание-акт, которое силой повтора формирует конвенцию – своего рода колею взаимодействия, правило смыслообразования и взаимопонимания. Дискурс, по Фуко, это практика, одновременно речевая и социальная, - систематически формирующая и те объекты, на которые направлена, и того субъекта или тех субъектов, которые в ней участвуют.

Под дискурс(ив)ной[31] формацией имеется в виду общность высказываний, в рамках которой действуют правила, чаще всего, «неписаные» и скорее разрешающие, чем жестко предписывающие: в их рамках нечто приемлемо, а нечто неприемлемо. В рамках дискурсной формации складывается, таким образом, некоторая совокупность возможностей и пределов, на которую ориентируются говорящие, не обязательно их для себя эксплицируя.

Понятие дискурс(ив)ной формации тесно связано с понятием дискурс(ив)ного сообщества. В последнем случае речь идет о коллективном субъекте, связь которого с дискурсом двояка: с одной стороны и во-первых, дискурс таким сообществом производится и воспроизводится в актах коммуникации; с другой стороны и во-вторых, само сообщество производится дискурсом и производно от дискурса, т.к. людей объединяет особенное использование языка, тесно взаимосвязанное с другими особенностями социального поведения. С этой точки зрения, индивидуальный субъект не может рассматриваться иначе, как в его принадлежности к (тому или иному) сообществу разговаривающих.

Итак, на вопрос ЧТО такое дискурс, мы дали ответ пока приблизительный, но достаточный для наших целей. С лингвистической точки зрения, это сверхфразовое единство или текст, увиденные в аспекте коммуникативного взаимодействия, разговора, диалога. С общегуманитарной точки зрения, это устойчивая практика речевого взаимодействия, которая формирует (постепенно и незаметно) и участников взаимодействия, и его объект, и саму среду, в которой взаимодействие происходит.

При этом дискурсом может называться как конкретный текст или массив текстов (не важно, устных или письменных), так и порядок их порождения и восприятия, функционирования, работы в социальном пространстве. Между этими двумя употреблениями термина нет противоречия, так как результат и процесс коммуникации рассматриваются в их принципиальной неразрывности.

Оставив пока в стороне (для дальнейших возможных уточнений) вопрос о том, что такое дискурс, мы попробуем теперь задаться другим: зачем и для чего дискурс? Для чего понадобился и для каких задач востребован этот относительно новый способ изучать жизнь слова? И почему он так быстро и широко распространился?

Вариант ответа уже, фактически, предложен чуть выше. Нынешняя всеобщая увлеченность гуманитариев и представителей социальных наук дискурсом обусловлена тем, что в нем видится инструмент изучения человеческой субъективности в ее неразрывной, необходимой, хотя часто противоречивой и парадоксальной связи с социальностью. Именно связь и сложная опосредованность этих отношений, а не абстрактная противоположность субъекта и объекта интересует более всего современную науку.

Поблематика власти (идеологии) и проблематика идентичности –з оны повышенного внимания в дискурсных штудиях. Они взаимосвязаны, но мы попробуем их рассмотреть последовательно. В любом случае не подлежит сомнению, что нынешняя актуальность и распространенность дискурсного подхода обусловлена самим устройством современного социума, - где власть все чаще осуществляется не «в лоб», а косвенными средствами, где идентичность субъекта непостоянна, неочевидна и дискуссионна.