Создание первых археологических музеев-заповедников в России

Послевоенные годы являются особым временем для развития рос­сийского музейного дела и охраны памятников. В этот период пред­стояло осмыслить те огромные культурные потери, понесенные в войне, изменение общей социокультурной ситуации. К этому же времени относится и официальная кампания по укреплению патри­отизма, развернутая в 1948-1949 гг. Такой «симбиоз» политических и культурных причин способствовал появлению целого комплекса документов: Постановления СМ от 14 октября 1948 г. «О мерах улуч­шения охраны памятников» и «Положения об охране памятников культуры». Нельзя не отметить, что данное Постановление базиро­валось на некоторых положениях декрета 1924 г.

Вместе с тем, именно в 1948 г. появилась законодательная воз­можность объявлять заповедниками «памятники культуры комп­лексного характера, имеющие особое научное, историческое или художественное значение» ^Пб. Первые музеи-заповедники создают­ся в 1958 г. на базе историко-архитектурных комплексов¹¹⁶. В По­становлении 1948 г. содержалось разрешение на создание при Ака­демии наук научно-методического совета по охране памятников культуры. Такой Совет был создан позже и стал одним из важных консультативных органов при организации новых музеев (в том числе и археологических заповедников). Также в Постановлении указывалось на необходимость разработки инструкции о порядке учета, регистрации и содержания археологических и исторических

памятников. По сути работа над регистрацией археологических памятников, проводившаяся в 1930-х гг., начинается заново.

К этому же периоду относится введение в научный оборот термина «музеефикация». Он утвердился в музееведческой науке после Вели­кой Отечественной войны в период широкомасштабных работ по рес­таврации историко-культурного наследия и последующей организа­ции музеев-заповедников. В те годы этот термин применялся в основ­ном по отношению к памятникам архитектуры и подразумевал реставрацию и приспособление памятника под музейные нужды.

В археологической науке также происходят изменения, касаю­щиеся, прежде всего, древнерусских памятников. Начинаются круп­номасштабные работы по изучению культурного слоя в Новгороде, Пскове, Москве. Именно в это время можно говорить о начале го­родской средневековой археологии. Возрождается экспедиционная деятельность вне городов.

Но нельзя не отметить такой парадокс: расширение и увеличе­ние объемов археологических работ в послевоенное время не спо­собствовало сохранению памятников археологии. Методика раско­пок, например, древнерусских памятников не позволяла произве­сти их последующее восстановление. И если в 1910 г. А.А. Спицын ратовал за восстановление раскопанных курганов, тов1951г.Д.А. Авдусин рисовал такую «методически правильную» картину окон­чания раскопок: «После раскопок от насыпи кургана не остается ничего, кроме груд выброшенной земли, кольцом окружающей площадку раскопанного кургана, представляющую собой древнюю поверхность, на которой он был насыпан»¹¹⁷.

Первые примеры создания археологических музеев-заповедни­ков приходятся на начало 1960-х годов. Назвать этот период бла­гоприятным для дела сохранения археологического наследия вряд ли можно. Интенсивное строительство, сельскохозяйственная деятельность вновь (как и в 1930-х гг.) заставили вспомнить о не­обходимости охраны памятников. Даже в официальных докумен­тах того времени обрисована довольно тревожная картина. Так, в Постановлении СМ РСФСР от 30 августа I960 г. «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР» отме­чалось, что многие памятники культуры (в том числе и археоло­гические) находятся в запущенном состоянии, средства, выделен­ные для их ремонта и реставрации зачастую расходуются не по назначению. Констатировано, что за несколько лет (2-я пол. 1950- х гг.) «имели место разрушения памятников археологии и архи­тектуры в Краснодарском и Ставропольском краях, Калужской, Рязанской, Сталинградской и других областях»¹¹⁸. В числе пер­воочередных мероприятий по улучшению содержания памятни­ков культуры в 1960-1965 гг. планировалось «провести научное исследование археологических памятников, длительная сохран­ность которых не может быть обеспечена. Установить на памят­никах щиты с объяснением значения этих памятников... Устано­вить вокруг памятников охранные зоны, в пределах которых не могут допускаться работы, причиняющие ущерб памятникам»^11в.

Примечательно, что в это же время происходят изменения в об­ласти понимания задач реставрации памятников культуры. В 1964 г. под эгидой ЮНЕСКО принимается «Венецианская хартия», где дается расширенное понятие исторического памятника, который определяется как «произведение или среда, носящие характерные признаки определенной цивилизации, особого пути развития или исторического события»¹²⁰. Влияние положений хартии на мента­литет российских реставраторов ощущается до сих пор. Тогда же советская реставрационная школа восприняла основные положе­ния Хартии: приоритет консервации памятника перед реставраци­ей, необходимость по-новому осмыслить роль памятника как «жи­вой» части культурного наследия, неотделимость памятника и ис­торически сложившейся среды, окружающей его.

Описывая состояние дела охраны памятников археологии в 1960-е гг. нельзя не упомянуть и правительственные меры по орга­низации туристической деятельности. В 1966 г. принимается По­становление СМ РСФСР «О состоянии и мерах улучшения охраны памятников истории и культуры в РСФСР». Данный документ был направлен прежде всего на развитие туристических маршрутов. Отражением подобных стремлений стало приложение («Перечень») к Постановлению, где устанавливалась очередность проведения ре­монтных работ на памятниках истории и культуры, находящихся на основных туристических маршрутах. Среди прочего в «Переч­не» упоминались и работы по музеефикации в 1966-1967 гг. сред­невековых археологических памятников Новгорода, Смоленска¹²¹, а в 1967-197 0 гг. и погребального комплекса в г. Орджоникидзе¹²².

В этих условиях в конце 1960-х — начале 1970-х гг. начинает свою деятельность целый ряд музеев-заповедников, имеющих в своем со­ставе музеефицированные археологические памятники и объекты, принимается ряд решений об организации археологических музеев: 1961 г. — организуется и начинает функционировать первый ар­хеологический музей-заповедник «Танаис»¹²³;

1967 г. — начинаются работы по подготовке к показу остатков палеолитической постройки в Костенках¹²⁴;

1968 г. — издается Постановление Совета министров РСФСР «О создании на базе Псковского историко-художественного музея и памятников истории и культуры г. Пскова и его окрестнос­тей Псковского историко-архитектурного музея-заповедни­ка¹²⁵ и Постановление СМ РСФСР об организации на террито­рии городища Старая Рязань археологического заповедника¹²⁶; на базе общественного краеведческого музея создается музей «Беломорские петроглифы» (г. Беломорск, Карелия). 1969 г. — территория Булгарского городища, а также городищ Биляр и Сувар объявляется заповедником, в том же году при­нимается решение о музеефикации городища Селитренное (Астраханская обл.)¹²⁷. Появляется первая работа, посвящен­ная музеефикации памятников археологии¹²⁸.

1971 г. — основан Староладожский историко-археологический и ар­хитектурный музей-заповедник (в 1984 г. включен в список музеев республиканского значения).

1977 г. — создан музей на месте античного памятника Горгиппия (Анапа) (VI в. до н.э. — III в. н.э.). Чуть позже на памятнике начинаются долговременные консервационные работы а сам заповедник расширяется -— кроме античного городища в его состав входит средневековая Турецкая крепость. Кратко мы остановимся на двух первых археологических музе­ях, где археологические объекты были музеефицированы in situ. Опыт их работы, несомненно, оказал влияние на деятельность дру­гих археологических музеев, созданных в более поздний период.

Первым действующим археологическим музеем-заповедником в России стал «Танаис», организованный в 1961 г. на базе раско­пок, проводившихся с 1955 г. Нижне-Донской экспедицией, на Танаисе-Недвиговском городище. Танаис, основанный в III в. до н.э., являлся самой северной точкой греческой колонизации. Уни­кальность этого города — в его пограничном положении между гре­ческой ойкуменой и «варварской» культурой.

При музеефикации древнего Танаиса организаторы преследова­ли следующие цели: 1) создание экспозиции под открытым небом; 2) выставка находок, найденных во время раскопок; 3) создание базы работы экспедиции и хранения экспонатов; 4) пропаганда са­мого памятника, археологических и исторических знаний¹²⁹.

При организации экспозиции возник основной вопрос: какой пе­риод истории Танаиса наиболее предпочтителен для показа. Орга­низаторы музея столкнулись здесь с проблемой, характерной для многослойных памятников — как сочетать в экспозиции поздние и древние культурные слои, ведь раскрытие и показ более древних напластований возможны за счет уничтожения более поздних. Про­блема была решена следующим образом: основная часть экспози­ции представляла собой остатки Танаиса III в.-I в. до н.э., другая часть — постройки II — IV в. н.э.

Экспозиционное пространство решено в виде отдельных закон­сервированных раскопов. Организаторы музея не пошли на показ полностью открытого города (как, например, в Помпеях). Это впол­не объяснимо: организаторы не планировали проведение экскур­сий непосредственно на танаисских улицах. Посетители должны были осматривать памятники с борта раскопа. При таком способе показа памятники не подвергаются разрушению.

Состав экспозиции разнообразен: экспонируется часть городс­кой стены, участок крепостного рва, отдельные дворы и части улиц. Нужно отметить, что компактность расположения музеефицированных раскопов позволяет воссоздать довольно цельную картину города.

Интересно, подход к использованию реконструкций в музее в разные годы был различным. Первоначально в подлинную экспозицию была включена рекон­струкция хозяйственной постройки III в. н.э., остатки которой были обнаружены у крепостной стены. В этой постройке предпо­лагалось восстановить интерьер: хлебопекарную печь, ручную мельницу, амфоры с зерном¹³⁰.

Однако с годами взгляды на использование реконструкции в музее-заповеднике несколько изменились. Было признано, что наиболее оптимальным является проведение на памятнике толь­ко консервационных работ; в крайнем случае — частичной рес­таврации. Реставрация с элементами реконструкции пригнана не­приемлемой¹³¹.

Вместе с тем, в экспозицию вошли макеты строений, выполнен­ные как в натуральную величину, так и в масштабе 1:10. Так, на­пример, созданы макеты крепостных башен Танаиса и макет хи­жины, выполненный по итогам раскопок Подазовского городища. Причем, эти макеты расположены вне раскопов и носят скорее вспо­могательный характер. Кроме того, было признано возможным размещение графических реконструкций непосредственно у раско­пов или в стационарной экспозиции.

Отметим несколько основных моментов, характерных для ны­нешней экспозиции «Танаиса»:

— раскрытие и показ городища относительно небольшими участ­ками;

— открытый способ показа всех объектов;

— использование макетов и реконструкций вне экспозиции.
Решение о создании другого музея на базе раскопок палеолити­
ческих стоянок в Костенках было принято в 1959 г. Музеефика-
ции подлежал один археологический объект — остатки жилища
из костей мамонтов. Объект в силу своей сохранности интересен
как источник по истории каменного века. Кроме того, его располо­жение позволило организовать экспозицию в центре села.

Однако лишь в начале 1970-х гг. решение о создании музея на­чало реализовываться. Первоначальный проект предусматривал показ палеолитического жилища из костей мамонтов, участка рас­копа с различными культурными напластованиями (их планиро­валось показывать зачищенными на разных уровнях) и геологический разрез верхне-червертичных отложений¹³². Проект не был пол­ностью реализован.

На сегодняшний день экспозиция музея в Костенках включает в себя музеефицированный in situ раскоп с остатками жилища из костей ма­монта и вскрытыми хозяйственными ямами. Раскоп экспонируется в специальном павильоне площадью 720 кв. м. Стенки раскопа закреп­лены бетоном, наверху расположены смотровые площадки. Одна из стенок раскопа частично раскрыта для показа геологического профи­ля. Основную же часть музея занимает экспозиция, где представлены археологические находки. В настоящее время готовится изменение экспозиции музея, что, впрочем, касается ее части, где экспонируются вещи (например, запланирован показ чучела мамонта).

Отметим особенности экспозиции в Костенках:

— показывается не комплекс памятников, но один памятник;

—открытый способ показа объекта в специальном павильоне;

—включение предметной экспозиции как части музеефицирован-
ного комплекса.

Возвращаясь к концу 1960-1970 гг., упомянем, что в Белорус­сии проводится поэтапная консервация древнерусского городища Берестье¹³³, ведутся работы по консервации основания Варварской башни Китай-города в Москве.

В 1976 г. принимается «Закон СССР об охране и использовании памятников». Закон пришел на смену Постановлению 1948 г. и во многом повторил положения этого документа. В1979 г. общесоюз­ный Закон «дублируется» принятием «Закона РСФСР об охране и использовании памятников».

Таким образом, 1960-е-19 70-е гг. представляют собой определен­ный рубеж в развитии идей музеефикации памятников археологии. Практически в одно время (но с разным успехом) начались работы по музеефикации Довмонтова города, Булгарского городища, Та­наиса, Костенок. Именно тогда были разработаны основные мето­дики консервации археологических объектов, определились спо­собы их показа¹³⁴. Однако нельзя не отметить, что не все постанов ления были выполнены. Так, например, прекратился процесс му-зеефикации Селитренного городища, долгое время не велись ника­кие работы по созданию охранных зон и разработке проекта музее-фикации Старорязанского городища (его музеефикация до сих пор не проведена). Не проводились также и запланированные в Поста­новлении СМ РСФСР от 1966 г. и работы по музеефикации архео­логических памятников Новгорода и Смоленска.

Анализ истории музеефикации археологических памятников показывает, что формирование отношения к памятникам археоло­гии как к части культурного наследия в России прошло довольно долгий путь. Этому способствовали не только внешние факторы (войны, революции), влияющие на сохранность привычной среды обитания (и включенные в нее памятники археологии), но и посте­пенное внутреннее осознание необходимости сохранения этих па­мятников как напоминания о прошлом.

Можно говорить о формировании у населения страны к 1950-м гг. взгляда на археологические памятники как на часть культурного на­следия, требующую охраны. Во многом благодаря такой «культурной подготовленности» стала возможной успешная деятельность первых археологических музеев, в состав которых вошли экспозиции под от­крытым небом (прежде всего, на Юге России). К факторам роста по­пулярности этих музеев можно отнести и то, что их организаторы ста­рались творчески использовать зарубежный опыт. Отечественная школа реставрации и консервации вышла на достаточно высокий уро­вень. Вместе с тем в плане создания экспозиций наблюдалась некото­рая ограниченность, «сухость» и стремление к методической «уни­фикации», когда не самые успешные опыты музеефикации станови­лись примером для подражания. Это отражало общую тенденцию к унификации экспозиций, характерную для отечественного музееве­дения конца 1940-начала 1980-х гг. и детерминированную особенно­стями идеологической системы советского государства.

В конце 1980-х — 1990-х гг. в российской археологической и музееведческой периодике идут дискуссии о целесообразности рас­копок неразрушающихся памятников¹³⁵, возникают и активно раз-подсознательной) уйти от экспозиционного «гнета», расширить горизонты музейной деятельности. Впрочем, и для этого типа музеев вскоре возникла опасность попасть в прокрустово ложе схем, методических рекомендаций и указаний. Прежде всего, это касается первых лет деятельности «Танаиса».

виваются теории «археологического районирования» (археологи­ческих микрорегионов)¹³⁶, уникальных историко-культурных тер­риторий (археологической уникальной территории как производ­ного от УИКТ)¹³⁷, экомузеев¹³⁸. Список археологических музеев за этот период пополнился:

1985 г. — в селе Юдиново Брянской области на месте раскопок па­леолитической стоянки организуется музей.

1988 г. — основан музей-заповедник «Томская писаница» (Кеме­
ровская область).

1989 г. — создан филиал Воронежского областного краеведческого

музея природный, историко-археологический музей-заповед­ник «Дивногорье» (с 1991 г. музей-заповедник работает как са­мостоятельная единица). Включает Маяцкое городище, ката-комбный могильник, селище.

1992 г. — на базе крупнейшего в Центральном Предкавказье памятни­ка археологии создается археологический и природный музей-заповедник «Татарское городище» (г. Ставрополь). Ныне музей включает в себя три городища общей площадью около 200 га.

1991-1992 — организуется музей-заповедник «Аркаим» (Челябин­ская область).

1996 г. — постановлением Правительства РФ на основании закона РФ

«О днях воинской славы (победных днях) России» организован Государственный военно-исторический и природный музей-за­поведник «Куликово Поле» (в орстав этого музея включен ряд средневековых селищ и городищ).

1997 г. — в Москве проведена музеефикация Воскресенского мос­та — памятника археологии XVI — XVII вв.

Анализируя нынешнее состояние дела охраны археологическо­го наследия и музеефикации памятников археологии, можно ска­зать, что ситуация постепенно приобретает угрожающие черты. Расширяется деятельность грабителей (из традиционно «горячих» южных областей России это движение постепенно добирается до относительно «спокойных» районов средней полосы), ведется ин­тенсивное строительство, при котором археологический надзор осуществляется не всегда на должном уровне, недостаточно средств выделяется на поддержание памятников, взятых на охрану и т.д^ш.

Законы об охране памятников СССР и РСФСР 1976 и 1979 гг. мо­рально устарели и требуют серьезных изменений. Попыткой облег­чить такое тяжелое положение стал разработанный в 1993 г. проект Закона Российской Федерации об археологическом наследии¹⁴⁰. В нем учитываются многие реалии новой ситуации (например, оговарива­ются права собственности на памятники археологии, порядок финан­сирования охранных мероприятий, оговариваются права лиц, полу­чивших Открытый лист на проведение раскопок, вводится понятие лицензирования на право использования памятников археологии и археологических территорий и т.д.). Правда, в этом проекте не рас­сматриваются законодательные основания для создания археологи­ческих музеев-заповедников. А именно эти меры наиболее действен­ны при сохранении уникальных археологических комплексов (памят­ников). К сожалению, проект Закона так и не принят российскими законодательными органами. Не принят также и Указ Президента РФ «О неотложных мерах по сохранению археологического наследия на­родов РФ», проект которого был направлен главе государства участ­никами совещания «Неотложные задачи сохранения археологичес­кого наследия народов РФ» еще в 1994 г. Совещание проходило под эгидой НИИ культурного и природного наследия при участии круп­нейших археологов и специалистов по охране памятников¹⁴¹.

Отчасти скудость законодательной базы компенсирует Закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) на­родов Российской Федерации», принятый Государственной Думой 24 мая 2002 г. Однако остается еще огромное количество нерешенных воп­росов в области охраны и использования памятников археологии.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: