А.Р. Лурия. Восстановление функций мозга после военной травмы

А. Р. Лурия

Восстановление функций мозга после военной травмы

<... > Восстановление функций пораженного ранением человеческого мозга в очень большой части случаев требует организации специальных мероприятий, направленных на то, чтобы рационально организовать нужные условия для процесса восстановления. Эти мероприятия при различных типах, различной локализации поражений и на разных эта­пах травматической болезни должны быть различными.

В случаях когда мы имеем основание думать, что травма не вызвала разрушения функциональных систем большого мозга, а привела лишь к временному их угнетению, эти ме­роприятия принимают вполне определенный характер.

Лишь на первых этапах травматической болезни щадящая терапия, избегающая всякой активности больного, являет­ся нужной и оправданной. Однако уже на последующих эта­пах такое отключение больного от активных форм деятель­ности может стать излишним и вредным. Многие авторы с полным основанием отмечали, что выключение больного из жизни, а его нарушенных функций из работы неизбежно ведет к фиксации функционального дефекта, и больной, ко­торый раньше щадил нарушенные функциональные систе­мы, временно находившиеся в состоянии «охранительного торможения», часто фиксирует это недеятельное состояние и сохраняет отключение этих функций от работы долгое вре­мя после того, как «охранительное торможение» перестало быть биологически целесообразным.

Именно в связи с этим во втором периоде травматиче­ской болезни (его точные границы должны устанавливаться клиническим наблюдением в каждом отдельном случае) должна значительно изменяться тактика врача. Если отключение нарушенной функции было целесообраз­но в первый период, оно должно замениться во второй период постепенным включением нарушенных функ­ций в работу. Уже очень рано (как это в последнее вре­мя, наблюдая больных с военной травмой мозга, отмечали В. А. Гиляровский, М. С. Лебединский и др. ) у больного долж­на создаваться уверенность в том, что его функции не поте­ряны, что они со временем будут восстановлены и что уже теперь у него есть некоторые остаточные функциональные возможности, которые следует развивать. В случаях афазических нарушений речи это воздействие может принять форму бесед с больным и элементарных речевых занятий, ко­торые должны практически включать в работу имеющиеся остатки речи больного, растормаживая их, создавая у боль­ного уверенность в том, что функция речи не потеряна для него безвозвратно. В случаях реактивной глухонемоты такую роль могут сыграть суггестивные мероприятия, показываю­щие больному, что у него практически имеются остатки слу­ха и что его речь может быть расторможена. В случаях нару­шений двигательной сферы такую же роль может сыграть включение больного в трудовую терапию, которая (как по­казали исследования С. Г. Геллерштейна, А. Н. Леонтьева и А. В. Запорожца) имеет не только частное, но и общее вос­становительное значение, изменяющее установку больного и позволяющее выявить и мобилизовать остаточные возмож­ности нарушенных функций.

Лишь на этом фоне общей, включающей в работу, активирующей психотерапии, которая составляет необ­ходимый компонент каждого лечебного воздействия на боль­ного, должны применяться те частные приемы снимающей угнетение терапии, примеры которой были описаны выше. В случаях, когда ранение необратимо поражает важные •мозговые зоны ведущего (левого) полушария и вызывает тя­желые органические дефекты, которые могут быть иногда восстановлены путем замещения функций симметричными зонами здорового полушария, врач также не должен остать­ся бездеятельным и ожидать, что соответствующий процесс восстановления произойдет без его участия. Мы показали те факторы, которые определяют границы возможного восста­новления в этих случаях. Однако и здесь рациональная тера­пия может значительно ускорить этот процесс. Упражнения в работе левой рукой и включение субдоминантного правого полушария являются в этих случаях рациональными и долж­ны занять свое место в системе восстановительных мероприя­тий даже в достаточно ранний период.

Лишь с помощью такой рациональной системы обучения мы можем достигнуть того, чтобы была спасена не только жизнь этих тяжелых больных, но и в максимально возмож­ной степени у них были восстановлены нарушенные функ­ции мозга.

Нам осталось осветить лишь один последний вопрос, ко­торый выходит за пределы этой книги, но имеет большое практическое значение. Это вопрос о возвращении больных с ранениями мозга к труду, об их рациональном устройстве в общественной и трудовой жизни.

Этот вопрос ни принципиально, ни практически не явля­ется простым.

Мозг человека является органом, регулирующим всю его деятельность, и поражения мозга, которые носят обычно очень стойкий характер, надолго выключают человека из ра­боты, а иногда даже и из нормального общения с окружаю­щими и нормальных жизненных отношений.

Наконец, большая и наиболее сложная, систематическая работа врача и педагога оказывается необходимой в тех случаях, когда локальное ранение мозга повело к таким дефектам, которые могут быть преодолены путем рацио­нально организованной перестройки функциональных сис­тем. Принципы этой перестройки были уже очерчены нами выше. <... >

Когда ранение ведет к распаду сложных психических про­цессов (речи, письма, чтения, счета, гнозиса или праксиса), применение активного восстановительного обучения, как уже было показано выше, является обязательным. Тщатель­ный психологический анализ, устанавливающий природу функционального дефекта, позволяет выработать рациональ­ные методы их перестройки. Построенное на этой основе вос­становительное обучение, направляющее больного и дающее ему систему рациональных приемов, является в этих случаях главнейшим путем восстановления нарушенных функций. Вот почему кабинеты восстановительного обучения должны быть введены во все восстановительные клиники и госпита­ли, и организации соответствующих «восстановительных центров» с рациональной

психологически обоснованной сис­темой восстановительного обучения должно быть уделено особое внимание.

Какими путями такой больной может быть включен в об­щественную и трудовую жизнь? Какие меры должны быть приняты для того, чтобы такое включение в жизнь пошло по наиболее рациональным путям?

Две противоположные концепции являются руководящи­ми в решении этого вопроса.

Одна из них, опирающаяся больше на практические на­блюдения, чем на теоретические обоснования, исходит из то­го, что локальные мозговые поражения ведут к выпадению той или иной «функции»; если эта функция в какой-нибудь степени может быть восстановлена, больной может быть при­способлен к жизни точно так же, как больной с любым пери­ферическим дефектом. Практически такая концепция ведет к отказу от всяких специальных мероприятий и к попыткам приспособить больного с мозговым поражением к труду на тех же самых основаниях, на каких строится трудоустрой­ство инвалидов любых других категорий.

Вторая концепция исходит из совершенно иных осно­ваний. Принимая как основное положение, что каждое поражение мозга ведет не к выпадению частных функций, а к снижению высших форм абстрактного, «категориаль­ного» поведения, эта концепция, многократно сформулиро­ванная Гольдштейном, приводит к совершенно иным выво­дам. Если поведение больного снижено до более конкретных форм, то совершенно понятно, что его жизненное и трудовое устройство не может протекать обычным путем. Для него должна быть организована особая среда, и обычная пробле­ма приспособления больного к среде должна быть заменена обратной проблемой — приспособления среды к больному. Практически это должно повести к созданию специальных колоний и интернатов, в которых должны быть организова­ны особые условия среды, предъявляющие больному упро­щенные требования и дающие ему возможность продолжать его жизнь в условиях, не ставящих его перед сверхтрудны­ми задачами.

Как должен быть решен этот сложный вопрос в свете тех материалов, которые мы изложили выше?

Уже из тех фактов, на которых мы останавливались вы­ше, совершенно ясно, что различные по характеру и локали­зации мозговые поражения ведут к совершенно неодинако­вому типу нарушения функций. Поэтому принципиально не может быть и однозначного решения вопроса о формах трудо­вого устройства больных с мозговыми поражениями. То, что мы знаем о различных формах дефектов, сопутствующих мозговым поражениям, позволяет нам подойти к гораздо более конкретным формам решения этого важнейшего во­проса.

Больные с массивными мозговыми поражениями и той об­щей мозговой астенией, которой такие поражения обычно характеризуются, естественно, должны быть поставлены в условия, учитывающие их быструю истощаемость, их сни­женную «объемную функцию» и типичную для них замед­ленность психических процессов. Эта категория больных нуждается в лечебном надзоре, и ее рассмотрение не входит сейчас в наши задачи.

Иначе обстоит дело с больными, у которых локальное по­ражение мозга ведет к частным дефектам, не сопровождаю­щимся грубой «общемозговой» астенией.

Совершенно понятно, что если ранение вызывает у боль­ного нарушение частной операции, сохраняются все возмож­ности приспособления больного к жизни и труду на общих основаниях. Было бы неправильно создавать для больных с центральным гемипарезом или центральной слепотой осо­бую среду.

В тех случаях, когда ранение разрушает отделы большого мозга, связанные с интеграцией отдельных более сложных операций, и ведет за собою распад таких функций, как речь, письмо или чтение, положение несколько меняется. Для то­го чтобы восстановить нарушенную функцию, нужна очень длительная восстановительная работа, и на этот период боль­ной должен быть поставлен в специальные условия — усло­вия восстановительного учреждения с продуманными тре­бованиями к его работе над собой. Лишь после длительного пребывания в условиях такого учреждения больной (доста­точно оправившийся соматически) может быть возвращен в обычные условия жизни, причем нередко (в случаях дос­таточно ограниченных дефектов) он может быть возвращен к обычным, хотя и несколько измененным и облегченным условиям труда. Мы знаем большое количество больных с локальными поражениям коры головного мозга, которые нашли свое место в жизни и вернулись к труду, избрав та­кую его форму, которая дает возможность осуществлять со­ответствующие задания с помощью тех психических процес­сов, которыми больной располагает. Вопрос о подыскании адекватных форм труда для больных с такими локальными поражениями мозга очень сложен, но приспособление боль­ного к труду представляется возможным. <... >

Лурия А. Р. Восстановление функций мозга после во­енной травмы. — М., 1948. — С. 144—148.

 

 

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: