 |
Сколько раз человек может перенести предательство? 5 глава
|
|
|
|
Осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, я подошла к закрытой двери и нерешительно замерла. Теперь отчетливо можно было расслышать звуки ударов. Он что, там занимается?
Как там говорил Альфред Хичкок: «Нет ничего страшнее закрытой двери?». И он был абсолютно прав. Внутри зародилось чувство, что я могу увидеть так далеко не хорошие вещи. Откуда и почему возникло это чувство, не понимала, но интуиция не подвела.
Собравшись с силами, я глубоко вздохнула и на выдохе постучалась.
-У тебя там все в порядке?
За дверью воцарилась тишина, и я, приоткрыв дверь, заглянула внутрь.
Ого. Темная комната была в ужасном состоянии. Вещи были раскиданы повсюду, на полу валялась даже тумбочка. Покрывало было сдернуто с постели и небрежно заброшено на открытую дверь красного шкафа.
Сам Сокол стоял у разбитого зеркала с кровоточащими ладонями. Красные капли падали на пол, образуя лужицу у его ног.
На него вообще было страшно смотреть. Бледный, с усталым лицом и прилипшими ко лбу мокрыми прядями волос, Сокол внушал страх.
Его пристальный взгляд был обращен прямо на меня, и я начала медленно отступать назад.
Он больной на всю голову. Собственными руками разбить огромное зеркало и стоять на этих осколках, даже не морщась.
Поняв, что я собираюсь скрыться, Сокол несколькими шагами преодолел расстояние, разделявшее нас, и оказался слишком близко. Продолжая вглядываться в мои глаза, он наклонился и, щекоча кожу теплым дыханием, срывающимся голосом спросил:
-Зачем? Зачем ты появилась и растравила душу? Заставила меня вспомнить…
Шумно сглотнув, я попыталась отодвинуться, но его руки не дали даже сдвинуться, схватив за плечи. Тонкая ткань футболки вмиг пропиталась кровью, но неприятнее всего было ощущать его мокрую ладонь голым плечом.
|
|
|
Говорят, что с психами нужно во всем соглашаться, чтобы они не взбунтовались и не тронули тебя, и я решила последовать этим советам.
-Я не хотела этого делать. Так получилось само собой. Прости, пожалуйста…
Но Сокол сильнее сдавил плечи, причиняя боль. Подозрительно защипало в глазах, но я попыталась успокоиться.
-Ты не имеешь права осуждать меня, Лили. Никакого права, - зашептал он и уткнулся лицом в изгиб шеи. Это против воли пробирало до дрожи, и я замерла, не осмеливаясь даже вздохнуть нормально.
-Я не осуждаю тебя, правда, - голос сильно дрожал, и я сама с трудом смогла разобрать свой лепет.
Но он, будто не слыша, продолжал отчаянно прижиматься всем телом и проговаривать, словно в бреду:
-Не лги мне, Лили. Прошу, не лги. Ты же не такая. Не похожа на них.
Сокол убрал руки, но не освободил меня, начиная водить ими по шее. Надавил на отчаянно бьющуюся жилку, пощекотал под подбородком и коснулся губ, размазывая кровь.
-Ты знаешь, как соблазнительно выглядишь в моих вещах? – зарылся в волосы, притягивая еще ближе, - ты просто богиня, Лили. Знаешь же об этом и намеренно соблазняешь, - заглянул в глаза и губами провел по щеке, останавливаясь у приоткрытых губ.
Он был неправ! Сейчас, он сам выступал в роли соблазнителя, своими действиями заставляя битья сердце о грудную клетку, как сумасшедшее. Не понимала, что с ним происходит и о чем он вообще говорит, но это уже не имело значения.
Стоило ему только коснуться губ, забылось всё.
Испарились страхи, растворились сомнения, исчез мир вокруг.
Всего было чересчур много: и вес тела, тесно прижимающегося ко мне, и твердые руки, собственнически обхватившие за талию, и холодные, но такие уверенные губы.
Он был повсюду, везде. Весь мир сосредоточился на этих требовательных губах, терзающих мой рот, на пальцах, поглаживающих сквозь тонкую ткань.
|
|
|
Я сдалась, подчиняясь этому напору, и обхватила его двумя руками за шею, начиная отвечать так же страстно. Языки сплелись в отчаянной схватке, голова закружилась от охватившего желания.
Он медленно, но настойчиво начал отступать, увлекая меня за собой в комнату и я последовала за ним, не задумываясь. На секунду оторвавшись, чтобы наполнить легкие воздухом, мы вновь окунулись в омут страсти, не желая разрывать объятия.
Стянув с него футболку, я провела руками по горячей мускулистой коже и простонала в его рот, захлебываясь в ощущениях.
Поцелуй становился то медленным и нежным, то страстным и грубым. Сладким и в то же время горьким от металлического привкуса крови. Две грани, двое обезумевших. Не оторваться, но и нет возможности соединиться воедино.
Губы перешли на шею, заставляя запрокинуть голову, руки прошлись по всему телу, останавливаясь на бедрах и прижимая к возбужденной плоти. Позволяя почувствовать всю силу желания.
Еще один шаг. Опускает ворот футболки вниз, открывая обнаженную грудь, и несильно сжимает сосок. Хочется поскорее избавиться от мешающей одежды и слиться с ним воедино.
И я готова отдаться его рукам, как пронзительная боль в правой ноге вмиг отрезвляет.
Вскрикнув, отшатываюсь от него и опускаюсь на пол, пытаясь прийти в себя и осознать, что произошло. Приподняв ногу, я зажмурила глаза, увидев осколок, впившийся в лодыжку. Не открывая глаза, протянула руку, чтобы вытащить, но меня остановил его возглас:
-Не трогай, я сам всё сделаю.
-Нет, не надо, - я испуганно дернулась в сторону, не желая, чтобы он дотрагивался до меня, - не подходи.
Сокол не собирался следовать моей просьбе, и я попыталась отползти назад, но он не позволил, ухватив за ногу. Присев на корточки, он резким движением вытащил стеклышко и надавил на рану, вырывая болезненный стон из моей груди.
-Что ты делаешь? Мне больно.
-Останавливаю кровь. Сиди здесь, я схожу за аптечкой.
Когда он вышел, я вздохнула с облегчением и пальцами провела по распухшим от поцелуев губам. Что я наделала? Как посмела забыться?
Никогда прежде я не совершала таких глупых поступков, не кидалась на незнакомых парней. Да и опыта у меня как такового не было. Всего один раз у меня были серьезные отношения с парнем, на первом курсе. Но, не выдержав его общества и полгода, я рассталась с ним и с тех пор была одна. Считала себя не готовой к таким отношениям, которые возлагали слишком много ответственности. Постоянные упреки, безосновательная ревность, злость…
|
|
|
После Игоря, я всю посвятила себя учебе и музыке, откладывая остальное в долгий ящик, а тут…
Даже не знаю, что на меня нашло.
Сердце до сих пор билось в ускоренном ритме, а тело предательски желало большего. Таких чувств у меня еще никто не вызывал и я не знала, радоваться мне или плакать. Чем именно Сокол отличается от других, что вызвал во мне такое непреодолимое, дикое и необузданное желание?
-Вставай, - приказал Сокол, как только вернулся с темной коробкой и полотенцем в руках. Усадив меня на кровать, он сам присел на корточки и, взяв мою ногу, начал обрабатывать рану.
Удивительно, но его движения были нежными и даже ласковыми что ли. Боясь причинять мне боль, он действовала осторожно и медленно. Перевязав рану бинтом, он убрал аптечку в сторону и, взяв полотенце, брошенное рядом на пол, поднялся на ноги.
Приподняв мою голову, Сокол начал водить им по всему лицу и шее, очищая от своей крови и стирая следы недавней страсти. А я так и сидела, не шевелясь и боясь даже моргнуть.
Неотрывно наблюдала за его сосредоточенным лицом и задавалась мучительным вопросом.
«Почему он кажется мне сейчас таким знакомым?»
Заметив мой пристальный взгляд, обращенный в его сторону, он остановился и, отбросив полотенце, наклонился.
Прикусил мочку уха, заставляя вздрогнуть, и прошептал:
-Забудь обо всём.
Сердце совершило кульбит, ухнув куда-то вниз, и я замерла, не в силах поверить.
-Что?
-Что в моей фразе тебе было непонятно?
Сокол провел рукой по цепочке на моей шее и взял в руки кулон. Потянув его на себя, он заставил меня подняться и только потом отпустил.
-Забудь о том, что произошло тут, - повторил он, не отрывая потемневших глаз от украшения, и кивком головы указал на дверь, - тебе пора спать, выспишься хоть немного.
Поняв, что меня прямым текстом посылают, я даже не разозлилась.
Сил не было для таких эмоций, да и понимала, что сама виновата. Во всем!
|
|
|
Ничего не отвечая, я повернулась к нему спиной, и вышла из комнаты, до последнего надеясь, что он остановит меня. Не знаю для чего, но остановит.
Но этого не случилось, и надежда рассыпалась в прах.
Нога болела, голова раскалывалась, но сильнее всего покалывало в груди. Сдернув одежду, я нырнула под одеяло и укрылась им с головой. Из глаз потекли непрошеные слезы.
Понимала, что стала свидетельницей его слабости, но не жалела об этом. Слезы катились по щекам не из-за случившегося, а из-за жалости к Соколу. Руки еще помнили шершавую кожу спины парня, покрытую шрамами, а, перед мысленным до сих пор стояло измученное лицо Сокола, который умолял не врать ему.
И вдруг четко осознала, что, если бы он захотел, я и не подумала бы отказаться. Это наводило на серьезные думы и привело к решению, что впредь я не должна встречаться с Соколом.
Если хочу сохранить свою душу. Если хочу сохранить свое сердце, просто обязана держаться от него подальше.
Глава 6
-Эй, ты все еще со мной? – легонько толкнула меня Настя в плечо, отвлекая от тяжелых раздумий.
Мы сидели в столовой, в самом незаметном углу, спрятавшись от сокурсников. Никакого настроения общаться с ними у меня не было, и я решила объявить всей группе временный бойкот. Настя недоуменно закатила глаза, поразившись хмурому виду, но все равно последовала за мной.
Не привыкла видеть меня такой, как впрочем, и все остальные.
-Извини, задумалась, - я отодвинула холодный чай и кусок пиццы подальше от себя. Есть совсем не хотелось.
-А ну колись, что это с тобой? – Настя с удивлением смотрела на нетронутую мной еду.
-С чего ты взяла, что со мной что-то не так?
-Ты никогда не отказывалась от еды, подруга. Ты же обжора та еще, а тут… Даже не знаю, что и думать. Начать беспокоиться или радоваться.
Я взяла мобильник, лежащий на столе рядом с подносом, и уставилась на экран, не желая смотреть подруге в глаза. Ужасно не хотелось врать, но и правду сказать я тоже не могла.
Сотовый телефон – это наше всё!
-С беспокойством все понятно, а из-за чего радоваться? – «увлеченно» начала рыться в папке с фото, каждое из которых было уже знакомо до малюсеньких черточек на заднем фоне.
-Сбросишь кило три и…
-И исчезну с твоих глаз, - автоматически докончила я фразу, ставшую уже крылатой.
-Эй, а ты знаешь, что…
Слушать дальше я не стала. Настя была «отъявленной» сплетницей, которая знала все про всех и вся. Могу себе представить, какой «старушкой» она станет. Будет сидеть во дворе на лавочке, и щелкать семечки, обсуждая каждого прохожего. Упаси Бог, если рядом буду сидеть я, потому что порой и сама не прочь обсудить новости.
|
|
|
Ну, это так, между нами, по секрету.
Сейчас же, зная, что подруга начнет вводить меня в курс дела относительно всех новых событий в институте, не прерываясь, я вновь углубилась в свои мысли.
После той ночи Сокола, прошло два дня, но все это время он незримо присутствовал рядом со мной. В каждом отражении, в каждом парне, я видела изящного танцора, который так неожиданно возник в моей жизни.
Утром, проснувшись в чужой квартире, мне хотелось только одного: увидеть Сокола, хотя ночью я и дала себе обещание держаться от него подальше.
Но мои ожидания не оправдались. На кухонном столе был оставлен, приготовленный специально для меня, завтрак, а рядом лежала записка.
Разобрать, что там написано, мне удалось с трудом. Почерк был на самом деле страшный: буквы огромные, расползались на всю ширину строки, а соединения между ними то узкие, то широкие.
Будто он очень долгое время не брал в руки письменных принадлежностей.
«Ключи лежат на каминной полке, рядом с красным фотоаппаратом. Закроешь за собой дверь и спрячешь их под ковер».
И все!
Никаких «Доброго Утра!», «До встречи!», «Как спалось?», «Не скучай!»…
С последним, каюсь, я перегнула. Хватило бы и первых двух, а тут прямым текстом сказано:
«Проваливай поскорее, и чтобы к моему возвращению духу твоего здесь не было». Скрытый смысл понял бы даже ребенок.
Разозлившись на себя из-за томительного ожидания, с которым проснулась утром, я переоделась в свою одежду, и напоследок немного прибравшись на кухне и в гостиной, покинула квартиру.
Нужно же было хоть чем-то отблагодарить хозяина, позволившего мне переночевать у себя. И, конечно, поскорее скрыться из этого места, решив сдержать данное себе ночью обещание.
Уйти и более не встречаться.
Подув на подушечку большого пальца, чтобы унять учащенное сердцебиение, я поднялась и, взяв с соседнего стула сумку, направилась к выходу.
Пары все равно уже закончились, так нечего терять время. Мне еще нужно заскочить к Эдди, школьному другу, и взять ноты для новой песни.
В среду у нас обычно проходят репетиции, на которых мы с группой готовимся к выступлениям. Нас всего четыре человека. Гитарист Роман, барабанщик Федя и солист Макс. Ну и я, конечно, вторая гитаристка. Группа «Dark Dreamers» была образована три года назад, когда мы все поступили на первый курс, только в разные факультеты.
Проректор заинтересовался нашими способностями и помог достать запасные ключи от актового зала для постоянных репетиций, а так же в организации выступлений. Не проходило ни одного праздника без нашего номера, и вскоре весь институт признал нас своими Фаворитами.
Это было очень приятно и вскоре мы начали даже писать песни и музыку сами. Как раз пригодился мой сосед по школьной парте, Эдди, который был спецом в своем деле.
-Ты постоянно так делаешь, - выпалила Настя, когда я зашла в гардеробную за курткой и остановилась у стойки.
-Что делаю? – взяв свой пуховик, я обернулась к подруге, и тотчас пожалела, что не подождала ее. Рыжие волосы Насти были растрепаны, а щеки покраснели. Частое дыхание и прижатая к сердцу рука, говорили о том, что она бежала за мной следом. Не дожидаясь ответа, я извинилась, - Прости. У меня просто репетиция через час, а я вспомнила об этом только сейчас.
Настя улыбнулась и протянула номерок девушке за стойкой.
-Да ладно, я привыкла. Удивительно именно то, что ты забыла о репетиции. Раньше такого еще не было, ты целый день только о ней и говорила, постоянно глядя на часы. А сегодня, вообще не упомянула о ней. Тут я уже точно уверена, что нужно начать беспокоиться.
Накинув капюшон, я забросила на плечо сумку и наблюдала за тем, как Настя пытается просунуть обе руки одновременно в пальто зеленого цвета. Этот цвет сочетался с ее большими изумрудными глазами.
Так всегда, у нее это уже вошло в привычку. Только на этот раз я уже не собиралась помогать ей, поскольку заметила приближение Максима Воронова. Его и невозможно было не заметить, своим огромным ростом он возвышался над всеми и притягивал взгляды.
Темные волосы до плеч были распущены, на руках блестели перстни, а драные джинсы и черная толстовка придавали всему этому образу устрашающий вид. Известный всем, как Макс, он был очень популярен и поражал своими вокальными данными. В него, признаться честно, была влюблена даже я.
Точнее, в его необыкновенный голос.
Сам же Макс был по уши влюблен в Настю, которая никак не могла ответить взаимностью. Почему, она мне так и не сказала, когда задала ей прямой вопрос, а навязываться я не любила и больше не спрашивала.
Сейчас, увидев, как он направляется в нашу сторону, не отрывая взгляда от подруги, я решила по-тихому ретироваться. Пусть уж Настя с ним и с его чувствами разбирается сама, а мне он голову оторвет, если увидит, что я до сих пор не исполнила его поручение и не сходила к Эдди.
***
Квартира родителей Эдди находилась недалеко от нашего учебного заведения и уже через полчаса я стояла перед знакомой дверью, дожидаясь пока ее откроют и меня впустят. Не имеет значения, подготовил он все или нет, главное, чтобы пустил погреться.
Сегодня на улице было ужасно холодно. А я нацепила рубашку вместо водолазки, как просила мама. А ведь и так плохо себя чувствую.
Наконец, щелкнул замок и дверь со скрипом отворилась. Через секунду я уже находилась в теплых крепких объятиях.
-Ты не представляешь… просто не представляешь, Лильчик… - повторял Эдд, в самом прямом смысле сдирая с меня куртку и шапку, и заталкивая на кухню.
Усадив на высокую табуретку, стоящую у стены, он снова прижал меня к себе и радостно взвизгнул. Как девочка.
-Я до сих пор не могу поверить в это, Лильчик. До сих пор не могу поверить…
-Да что случилось? – спросила я, отталкивая его и удивленно глядя на стол. Шампанское, торт, свечи… - И это вообще что?
Эдд отстранился и смущенно глянул на меня из-под длинных ресниц. Опустившись на соседний стул, он уперся локтями в стол и запустил обе руки в свои светлые волосы, ероша их. Голубые глаза его возбужденно блестели, а с губ не сходила счастливая улыбка.
-Это… я хотел… то есть хочу… п-пригласить свою д-девушку и отпраздновать…
Раньше он никогда не заикался, с чего это вдруг?
Наклонившись к нему, я приложила руку к его лбу, проверяя температуру и весело улыбнувшись, поинтересовалась:
-Это что ж у тебя постоянно давление скачет, когда ты приглашаешь к себе девушек?
Эдд сразу же взял себя в руки, чего я и добивалась, и прошептал:
-У нас появилась возможность расширить круг поклонников и стать знаменитыми.
-И как же? – подозрительно уставилась, убирая ладонь.
Эдди вскочил с места и заходил по маленькой комнате, начиная рассказывать:
-Мой отец уже давно работает в телевидении, да ты и сама знаешь, и вот, буквально неделю назад, он продемонстрировал своим коллегам и другим друзьям наше последнее выступление. Удачно так сложилось для нас, что на этой встрече присутствовал ген.директор клуба «Ковчег»…
Стоило ему упомянуть об этом клубе, как все внутри меня похолодело, и дрожь прошлась телу. А Эдди, не понимая, какой муравейник чувств разворошил, восторженно продолжал:
-… ему очень понравилось наше выступление, и он пригласил нас в свое заведение, представляешь? Я сперва даже не поверил и не удивлюсь, если и ты сочтешь всё это ложью и выдумкой.
-Мы не можем! – четко выговорила я, сжимая пальцами виски.
-Что? – Эдди остановился рядом с дверью, широко распахнув глаза.
-Мы. Не можем. Принять. Это предложение.
-Ты что, с ума сошла, подруга? – он осторожно подошел ко мне и присел на колени.
Не выдержав его пристального взгляда, я поджала губы и отвернулась.
-Ответь мне, Лиля.
Он редко называл меня так, предпочитая Лильчик, Лилёк, Лилу и многие другие прозвища, но только не Лили. Значит, он реально в замешательстве.
Ну, хоть удалось избавиться от его счастливой улыбки от уха до уха, которая нервировала. Эдди был замкнутым парнем и нечасто одаривал других своей улыбкой, а сегодня прям так разошелся. Когда настроения нет у меня!
Он поразил меня своей новостью. Неожиданной и невероятной.
В другое время, до всех этих событий, я бы тоже безумно радовалась такой возможности показаться более обширной публике и стать знаменитыми. Ведь «Ковчег» реально мог осуществить нашу мечту.
Сейчас, когда всё слишком непонятно и чувства еще томятся внутри, желая прорваться наружу, я не могу допустить этого. Не могу позволить себе сломаться и поддаться им, ведь уверена, что стоит мне увидеть Сокола, как все начнется по новой.
Я не хочу больше испытывать слабость перед ним, терять контроль в его присутствии. Всего чересчур много и все чрезвычайно сложно и непонятно.
Но имею ли я право так подставлять свою группу? Лишить их надежды, дать мечте, оказавшейся так близко, ускользнуть?
Какой путь мне выбрать? Уйти из группы, кинув ребят или же пойти против своей сущности? Вступить в борьбу с собой, оградить себя от переживаний, а может, в итоге, и проиграть, поддавшись желаниям.
Когда Эдд взял меня за руку и прижался к ней щекой, я приняла решение.
Вызов был брошен, и это стало началом конца!
***
Сев на переднее сиденье, с шумом захлопнула дверцу машины и, не обращая внимания на удивленно косившегося в мою сторону Эдди, отвернулась к окну.
Эдд, не дождавшись пояснения, тронулся с места, то и дело иногда поглядывая в мою сторону.
-Ты сегодня не в настроении, - не выдержал он, а у самого улыбка не сходила с губ.
Даже удивительно, что предложил подвезти меня до института, получив согласие. Наверное, хочет сам поделиться «замечательной» вестью с остальными ребятами. Представляю, как обрадуются Рома и Федя. Макс, как обычно, безразлично пожмет плечами, но в темных глазах все равно отразится надежда.
-Просто неважно себя чувствую. На днях подхватила простуду, - врать не пришлось, лишь скрыть часть правды. После той ночи, меня и правда одолел недуг, который заботливая мама начала лечить, не давая даже встать с постели.
Сейчас все нормализовалось, только голова покалывала порой и платок не выпускала из рук. Ненавижу Насморк! Было бы отлично, если ребята отложили все на завтра.
-Черт, может, мы перенесем репетицию? - озвучил мои мысли Эдд.
Отрицательно покачав головой, противореча самой себе, я вышла из черного БМВ, остановившегося прямо напротив здания института и стала ждать Эдди, который искал место для парковки.
После того, как у него чуть не конфисковали его любимицу, он относился к этому вопросу очень серьезно.
Вся группа дожидалась только нас двоих. Федор и Рома о чем-то оживленно спорили, стоя у края сцены. Они были близнецами, и их никогда нельзя было оставлять наедине, так как братское общение заканчивалось дракой.
Настоящий цвет их волос, как бы странно это не звучало, никому не был известен. По крайней мере, из нынешних знакомых точно. С самого поступления они их постоянно красили, один в иссиня-черный, а другой просто осветлял почти до белизны.
Даже надевали разного цвета линзы, главное – отличаться друг от друга.
Макс первым увидел нас и, поздоровавшись, выхватил из моих рук листок с песней и начал изучать его. Дочитав текст до конца, а после и рассмотрев ноты, похлопал Эдди по плечу.
-Ты просто гений, чувак. Я щас чуть не обкончался, так меня возбудили эти строки.
Эдди только ухмыльнулся, а мне стало интересно, что же такого в этой песне, что Макс отреагировал таким непривычным для него образом.
Но, когда я потянулась, чтобы взглянуть, на шум прибежали близнецы и отобрали его. Нужно было ознакомиться с ним в машине, а не думать о постороннем.
Теперь еще долго буду дожидаться своей очереди, ведь сперва братья обязательно будут определять первенство между собой. А потом и вовсе, от бумаги не останется и кусочка.
-Ребята, прекратите, - воскликнул Эдд, видя как Федя тянет лист в свою сторону, - вы сейчас его разорвете.
Началось, и бесполезно тут пытаться их успокоить. Они никого уже не замечают вокруг, словно погрузились в иной мир.
-Не беспокойся, я все запомнил, - успокоил бледного парня Макс и уселся на стул в первом ряду зала.
Я кивком подтвердила слова певца и пристроилась рядом, снимая куртку и улыбаясь восторгу, отразившемуся на лице друга.
Он присоединился к нам недавно и поэтому еще не знал об уникальной памяти Макса. Многие так поражались, услышав это заявление, некоторые даже не верили. Пока сами не становились тому свидетелями.
Эдди, немного пришедший в себя, остался стоять и ошарашил Макса своей потрясающей новостью.
-У нас есть реальный шанс, друг. Нас пригласили в «Ковчег».
Сперва Макс не поверил, как и ожидалось, а после чуть не задушил Эдди в медвежьих объятиях. Браться, заметив это, наконец, прекратили дурачиться и двинулись вновь к нам.
Да, они просто обожали спорить, но любопытство было сильнее. Не желая видеть их радостные лица, я ушла в гримерную, прихватив еще и скомканный лист бумаги.
Надежда на то, что хоть один из них не согласится, исчезла бесследно. Теперь нужно уповать на Бога, молясь, чтобы пригласительные были не на Субботу.
***
Усталая и раздраженная, я ввалилась в квартиру, и побросав верхнюю одежду куда попало, пошла в свою комнату. Нет сил даже принять душ, хотя он мог бы помочь немного расслабиться. Отбросив рюкзак в сторону, завалилась на кровать и со стоном потянулась.
Кааайф.
Нет ничего лучше собственной мягкой постели после трудного дня. Сегодня мы репетировали как сумасшедшие, не прерываясь ни на минуту. Ребята хотели отточить свое мастерство и показаться публике во всей красе. Они были такими счастливыми, что заразили и меня своим энтузиазмом.
Но мой хороший настрой пропал быстро. Стоило только увидеть дату, стоящую на золотистой карточке, которую принес с собой Эдди. Мои молитвы не были услышаны или специально проигнорированы, и выступать нам придется именно в Субботу. На этой неделе.
Когда в очередной раз сбилась с ноты, Макс выругался и отправил меня домой, поняв, что от меня сегодня нет никакого прока. А узнав про болезнь, ринулся провожать до самого подъезда. Он по природе был упрямым, и отговорить его не удалось никому.
Ну что ж, парням выдалось полчаса законного отдыха благодаря мне.
Глаза слипались, и клонило в сон, но я не хотела засыпать. В последнее время меня мучили кошмары, которые забывались на утро, но неприятное чувство внутри оставалось до конца дня. И все начиналось заново.
Точно могу сказать одно, что без участия Сокола тут не обошлось. Попортил мне спокойную жизнь.
В комнату постучались, и в следующую секунду на пороге возникла мама. Увидев ее усталое лицо с опухшими, покрасневшими глазами, я мигом забыла о своих проблемах и обеспокоенно спросила:
-Что случилось? Что-то с папой?
Вскочив с кровати, я кинулась к ней и обняла. Мама уткнулась лицом мне в плечо и зарыдала. Слезы мигом намочили рубашку, но я не обращала внимания на дискомфорт, а лишь молча гладила ее по мягким распущенным волосам. Такого никогда не было.
И это тоже было странно. Она всегда собирала их в аккуратный пучок.
А еще... я впервые видела её плачущей.
Сердце наполнилось тревогой, а нижняя губа задрожала. Так всегда бывает перед начинающейся истерикой. Если она сейчас же все не расскажет, то я сама расплачусь вместе с ней.
Немного успокоившись, мама отстранилась от меня и, не глядя в глаза, дрожащим голосом выпалила:
-Твой отец, он ушел от нас.
***
-Друзья, давайте выпьем за то, чтобы изменников сжигали заживо, - выдала я очередной тост и чокнулась с Федей.
Другие оставили попытки остановить меня и только смотрели с немым укором в глазах. Вера, Настя и Макс развалились напротив нас с Ромой и Федей. И только последний продолжал выпивать со мной за компанию.
После долгого разговора с матерью, я обзвонила всех и пригласила в ночной клуб. Обычный ночной клуб, без всяких там соколов и иных птиц непонятного происхождения. Хотелось опьянением заглушить все эмоции, унять боль.
-Н-не, п-правда, зря отменили смертную к-казнь… как раз сгод-дилась бы для таких случаев, - протараторила, наливая еще стакан.
Вера попыталась возразить, но Макс оказался быстрее. Отняв бутылку, он передал ее Роме и с нотками злости в голосе, уточнил:
-Ты таким вот образом лечишься, да? Тебе же завтра на учебу, дура. Как ты собираешься туда заявиться, голова же будет…
Я подняла стакан и опустошила его до капли. Слушать никого не хотелось. Настроение после пятого по счету бокала стало приподнятым, а былые страхи исчезли. Улыбнувшись этому, я радостно замахала руками.
Хотелось выпить еще, но Роман где-то спрятал бутылку и сражался уже с Федей, у которого, кажется, были сходные со мной желания. Только вот, что же беспокоило его? Что так терзало, что он решил составить мне компанию?
-Лиля, роднулечка, пошли в дамскую комнату, обновим макияж, - уселась рядом, на подлокотник, Вера и протянула руку, приглашая.
-А на мне нет н-ни грамма косметики, - сделала попытку отказаться, но подруга не отступала. Схватив меня выше локтя и с усилием подняв с дивана, она потянула меня в сторону уборной. Настя присоединилась к ней, удерживая меня с правой стороны.
Пошатываясь и стараясь сфокусировать зрение на одной точке, чтобы все кругом перестало кружиться, я шла за ними. Кажется, они поставили своей целью выяснить все.
Проходя мимо танцплощадки, мне показалось, что я заметила знакомую макушку и остановилась, чтобы убедиться в этом. Но подруги, посчитав это за сопротивление, потащили дальше и уже через минуту, я об этом благополучно забыла.
Прислонив меня к стене, девочки удерживали меня с обеих сторон, и сразу атаковали вопросами. Но я уже ничего не слышала. Точнее, слышала, но не вслушивалась. Перед глазами стояло, искаженное в страдании лицо матери и ее дрожащие руки.
В этот вечер она курила, много и безостановочно. Рассказывала, прерываясь на тихие всхлипы и запивала все пивом, припасенным отцом для просмотра футбола в выходные. Значит, тогда он еще не думал об уходе. Что же произошло, папа? Вернись сейчас же, накричи на меня, ударь, если хочешь. Видишь в каком состоянии твоя дочь?
Бросила маму, оставила ее одну в пустой квартире и шляется неизвестно где.
Все враньё! Алкоголь не туманит сознание и не дает забыться, наоборот, делает человека еще сентиментальней. На глаза навернулись слезы и прежде чем подруги их заметили, я успела попросить:
-Пожалуйста, вызовите мне такси. Я хочу вернуться домой. Одна.
Они исполнили все в точности. Проводили до машины, затолкали внутрь салона и назвали адрес, дав намного больше денег, чтобы меня доставили в целости и сохранности до самой квартиры. Вера еще пыталась переубедить меня и пролезть следом, но Настя, милая и понятливая Настя, удержала её.
Откинувшись на спинку сидения, я часто заморгала и закрыла глаза. Раздался звук хлопнувшей двери, но я смогла лишь устало выдохнуть:
|
|
|
