 |
Сколько раз человек может перенести предательство? 8 глава
|
|
|
|
После, поняв, что весь разговор затеялся ради расспросов о Соколе, он холодно глянул на меня своими серыми, даже можно сказать бесцветными глазами и деликатно предложил не вмешиваться не в сове дело. Завел речь о моей красоте, предложил уединиться в «комнате для почтенных гостей» и, получив отказ, просто ушел. Ни слова не сказав.
Тогда я не обратила на это должного внимания, а сейчас, когда Саша назвал причины своего отсутствия, поняла, как сглупила. Нужно было догадаться, что Петр все расскажет танцору.
-Ты знаешь? – я тяжело сглотнула комок в горле и взглянула на него.
Он смотрел испытующе и в глубине глаз таился неприятный холодок. Сейчас он более всего напоминал себя прежнего. Я, хоть и понимала, что на значительные перемены с его стороны, надеяться не нужно, все равно ощутила неловкость.
Тогда он мне не ответил, а молча начал поглощать заказанный ужин, то и дело бросая на меня непонятные взгляды из под ресниц, заставляя сжиматься и испытывать неудобство.
После, такое я замечала за ним еще не раз, но пыталась убедить себя в том, что я чересчур преувеличиваю. Но в душе понимала одно:
Саша и Сокол совсем разные люди. Две личности одного человека. И если один был нежным и ласковым, то второй-жестоким и бесстрастным. И как бы то ни было, я влюбилась в этого непостижимого человека полностью и бесповоротно, и уже не имело значение, какая именно сущность в нем преобладала больше.
***
Жизнь всех людей, населявших планету, шла своим чередом. У кого-то она была скучной и однообразной, у других – полной разнообразных событий и приключений.
Себя я не относила ни к тем, ни к другим. Что-то посередине между этими двумя типами.
С одной стороны, я страдала от скуки, не пропуская ни одной пары, готовясь к сессии и сдавая ее; ухаживая за мамой, которая медленно начала приходить в себя и «подавать» признаки жизни. Посещать с Настей и Верой различные развлекательные центры, репетировать с группой, усмирять близнецов. С весельем наблюдала за попытками Макса завоевать неприступную подругу; в традицию вошли, и привычка придумывать очередные отговорки для Влада и постоянно корить Веру за то, что начала все это…
|
|
|
Даже выступления в Ковчеге не приносили такого удовольствия как в самом начале. Наверное, нет на 100 %, это объяснялось тем, что руководство перенесло часы Саши на воскресенье.
Оказывается, Петр болезненно воспринял мой отказ и решил встать на нашем пути. Очередное препятствие, еще одна преграда. Тогда я еще не задумывалась над тем, почему судьба постоянно вносит в наши отношения все новые сложности и не дает полноценно насладиться сладостными моментами с возлюбленным. А мне так нестерпимо хотелось вновь увидеть, как гибкое и изящное тело Сокола изгибается под страстную музыку.
С другой стороны, моя жизнь была очень разнообразной в плане этих самых отношений. Каждая новая встреча, очередное свидание с Сашей вносило в мою жизнь частичку чего-то чудесного и необъяснимого. Я не могла бы передать словами те чувства, которые охватывали меня в ту минуту, когда среди десятков людей, я замечала темноволосую голову танцора.
За два месяца, что мы с ним встречались, я полностью осознала свои чувства и приняла их. Каждый новый день сиял цветными красками, развевал скуку и одиночество. Каждую минуту я ждала следующей встречи, звонка. Даже мелодию поставила специально для него, чтобы не стонать разочарованно, услышав чужой, не его, голос.
Он взял мой номер на втором свидании и позвонил тем же вечером. Его голос звучал дико сексуально, и мне каждый раз хотелось оказаться рядом. Потрогать, ощутить, услышать наяву и вбирать в себя по крупицам.
|
|
|
Меня терзало непреодолимое желание, но он отступал в самый последний момент, и мне казалось, что я что-то делаю не так, неправильно.
Я чувствовала себя одержимой и усмиряла свои порывы, пусть это и было дико тяжело. Я злилась, раздраженно вздыхала, а он чуть улыбался, понимающе глядя в глаза и гладя по волосам, словно зверушку.
Когда мы шли по улице или гуляли в парке, сидели в кафе или обнимались в кинотеатре, все оборачивались нам вслед. Женщины бросали завистливые взгляды на меня и призывные на Сашу. Я не ревновала. Ничуть.
Наоборот, я гордилась тем, что такой человек всем им предпочел меня, и готова была держаться за него всю жизнь, пусть и без секса и с запретом на прикосновения к лицу.
За несколько недель, он стал для меня центром вселенной, и это ужасно пугало в те моменты, когда я будто пробуждалась ото сна и смотрела на мир не затуманенными новыми чувствами глазами. Я постоянно желала коснуться, ощутить его близость и впиться в невероятно сладкие губы безумным поцелуем.
В интервалах между встречами с ним и другими обыденными делами, я все еще пыталась дозвониться до отца. Искала его, расспрашивала знакомых и коллег по работе, но он словно пропал без вести. Никто ни о чем не слышал, все были неприятно удивлены его поступком. Я видела страдания матери, которые пусть немного и ослабли, но все равно заставляли ее мучиться и темными одинокими ночами из родительской спальни доносились всхлипы и тихий горький плач.
Несмотря на все это, я волновалась и переживала за отца. Беспокоилась и винила себя, а друзья молча поддерживали. Никто не знал о том, что я встречаюсь с Сашей, даже Вера. Она считала, что происходящие во мне изменения вызваны действиями ее брата и списывала мой счастливый вид на зарождающиеся чувства к нему же.
Это было нечестно по отношению к подруге, но я не отмахивалась от ее слов, а лишь улыбалась. Не подтверждая и не отрицая.
Однажды, после успешно закрытой сессии, в самом конце января, мы с Сашей договорились встретиться в парке. У той самой скамейки, где состоялось наше свидание.
Было холодно, шел снег и завывал ветер, но я не обращала никакого внимания на внешние погодные условия. Правильно говорят: «Любовь греет»
Я шла, нет, летела, на встречу с человеком, который в последнее время так тесно вошел в мое сердце и мысли, что я уже не представляла жизни без него. Только он мог успокоить меня, когда после очередной безуспешной попытки найти отца, я закатывала истерику. Благодаря ему, я не кинула группу и не оставила музыку, которую так любил порой слушать отец, сидя в обнимку с матерью.
|
|
|
Саша просто не мог не влюбить в себя, он покорял всех и всякого. Любой прохожий готов был после нескольких сказанных им слов, исполнить любое его желание. И это подтверждалось не раз. Он заманивал и очаровывал людей вокруг своей необыкновенной аурой и красотой, и хорошо знал об этом. Пользовался своей властью над другими, чем сильнее привлекал меня.
Из уверенной девушки, которой была, я превратилась во влюбленную, смиренную и мечтательную поклонницу Сокола. Как оказалось потом, не только меня одну хитро заманили в ловушку.
Когда я в назначенное время пришла на условленное место, то никого не увидела. Парк был абсолютно пуст, что не удивительно. В такую погоду никто не любил высовываться из дому. Только умалишенные и… влюбленные.
Я прождала полчаса и уже готова была обидеться на парня, как вдруг заметила на скамейке, заваленной снегом, темное пятно и подошла ближе, чувствуя, как замерло сердце.
Несколько минут простояла в оцепенении, вглядываясь в цветок, уложенный на белое покрывало и не веря своим глазам. Орхидея. Темно-розового цвета с длинным стеблем и нежными лепестками.
Осторожно протянув руку, боясь, что все это мне только кажется, я взяла ее и приблизив к лицу, вдохнула аромат. Как давно я не держала этот цветок в руках, уже почти полгода. Хотя раньше не могла отказать себе в таком удовольствии.
И сейчас я не пожалела, что не делала этого, ибо все изменилось…
Запах стал иным. Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула этот чарующий аромат и счастливо улыбнулась. Орхидея источала аромат, присущий только Саше.
Аромат моей любви.
Не знаю сколько я так простояла, терзая цветок в руках и, наверное, глупо улыбаясь со стороны, но открыть глаза я решилась только, когда поняла, что не заплачу.
|
|
|
Единственным человеком, кто дарил мне орхидеи, был Илья. Именно он привил мне любовь к этому необычному цветку. И сейчас, я глотала готовые пролиться слезы, считая, что вновь обрела родственную душу.
Пора было распрощаться с детскими мечтами и забыть раз и навсегда Илью.
Прости, родной, но жизнь идет своим чередом и я не могу постоянно жить, думая о тебе и о том, что могло бы быть, если бы не твой уход.
Решившись открыть глаза, я заметила записку, которую не заметила, поглощенная переживаниями. Взяв ее в руки, пробежалась глазами по короткому тексту и чуть не завизжала от восторга:
«Ты была права!
Эти цвет имеют запах и, как я и предполагал, именно твой. Это просто изумительно и невероятно.
Пы.сы. Встретимся сегодня вечером у меня дома. Приходи в 9. Я буду ждать».
Сердце забилось в предвкушении и я кинулась домой, чтобы предупредить маму и начать готовиться. Неважно, что на часах всего лишь 5 и уйму времени впереди. Все это меркнет перед томительным ожиданием встречи.
***
-Ты прекрасно выглядишь,- прошептала мама, вышедшая провожать меня.
Я благодарно улыбнулась и, чмокнув ее в подставленную щеку, предельно серьезным тоном напомнила:
-Никаких постелей, кроватей, диванов… хватит мучить себя постельным режимом, и обязательно прогуляйся. Ты мне обещала.
-Хорошо, родная. Ты же тепло оделась, да?
Мама подошла и, протянув руку, поправила уложенные в греческую прическу волосы.
-Конечно, - я продемонстрировала шубу и теплые джинсы. Сапоги на высоких каблуках были невыносимо теплыми и чуть ли не жгли мне ноги. Это папа привез мне с Севера, куда ездил однажды в командировку.
Начали закрадываться мысли, подобные «а в командировку ли?» и я, боясь, что не выдержу и сломаюсь, помахала на прощание рукой и вошла в кабину остановившегося лифта.
Перед тем, как железные двери закрылись, я услышала последние слова мамы и удивленно уставилась в стену.
Мне послышалось наверное. Не могла же она предупреждать о предохранении, если я сказала, что иду ночевать к одной из подруг? Или она догадалась?
***
Страх окутал меня с головой в тот момент, когда я, как вкопанная остановилась у знакомой двери. Сердце ушло в пятки, если вообще не убежало, а в горле моментально пересохло.
Не понимая, из-за чего разволновалась, словно в первый раз, я мысленно обругала себя и сильно прикусила нижнюю губу, стараясь болью заглушить неуверенность и странный испуг.
Дверь отворилась без необходимости нажимать на звонок. Сокол будто ждал меня за ней.
Я вздохнула и в необъяснимом порыве обняла Сашу. Прижалась так сильно, словно могла раствориться в любимом. Он ответил на объятия и шепнул на ухо ласковое:
|
|
|
-Моя звезда.
Я уткнулась ему в шею и улыбнулась. Так уютно, просто прекрасно.
Как же мне нравится находиться рядом с ним, так бы и простояла вечность. Но Саша отстранил меня и пригласил внутрь. Это было и лучше, ведь на улице стоял жуткий холод и у меня замерзли все конечности.
Сидеть в кухне и наблюдать за ставшим в эти два месяца таким родным человеком, было просто дико приятно. Я не отрывала глаз от широких, но худых плеч и перекатывающихся под кожей мышц, заметных даже сквозь тонкую ткань домашней футболки.
Поставив локти на деревянный стол, и положив подбородок на ладони, смотрела и не могла перевести взгляд на что-либо иное. Он чувствовал, это было заметно по напрягшейся спине, но спокойно продолжал готовить кофе и греть еду.
-Я не голодна, - тепло произнесла, стараясь передать все скопившиеся внутри положительные эмоции.
-С чего так? Я же предупредил, что сам приготовлю ужин, разве не так?
Александр перебросил через плечо полотенце, которым вытирал посуду и бросил на меня мимолетный взгляд.
-Ну да, просто я думала, что ты шутишь.
Я и правда не поверила, когда он сделал такое заявление, решив, что это всего лишь предлог. А если нет? Неужели, он пригласил меня только поужинать?
-Не хмурься так, на твоем лице я читаю твои развратные эмоции. Потерпи,- усмехнулся Сокол, вновь поворачиваясь к плите и заставляя меня смущенно прикрыть на мгновение глаза.
Как же ему нравится выворачивать душу наизнанку и бить по самому уязвимому месту. Я замечала это за ним на протяжении всех этих недель, что мы вместе. Но это было лишь своеобразной защитной реакцией. Сокол будто пытался напасть прежде, чем кто-то посмеет зацепить его самого за живое, даже если у собеседника не было таких намерений.
И сейчас, он заставил меня почувствовать себя озабоченной нимфоманкой, хотя причина моего стремления была совсем в другом.
Мне хотелось слиться с ним и душой и телом. Хотелось расплавиться в горячих объятиях и рассыпаться на миллиарды частиц в долгожданном единении. И желала привязать к себе та сильно, чтобы не посмел и думать о других. Чтобы не допустил мысли об уходе.
Какими бы счастливыми не были наши отношения, я ужасно боялась расставания с ним, ибо уже не представляла жизни без его присутствия. За столь короткое время он стал моим воздухом, моей Вселенной.
И в сознании все еще не угасли воспоминания про сцену в клубе и Хозяйку. Было страшно задать ему этот вопрос и я постоянно останавливала себя на полпути.
-Скажи, а почему ты наносишь тоналку на шею в таком количестве?
Вместо этого вопроса вырвался другой. Сокол долго не отвечал, продолжая что-то помешивать в кастрюле и только, выключив плиту и наполнив тарелки до краев, соизволил повернуться ко мне:
-Думаю, если я скажу, что это личное, то не удовлетворю твоего любопытства?
Я утвердительно качнула головой, вставая и помогая накрыть на стол. Запах был потрясающий, аж слюнки потекли, хотя я как раз поела вместе с мамой перед выходом.
-Фирменный борщ со свеклой и дольками куриного мяса. К сожалению, ничего более сложного я готовить не умею. Сам питаюсь консервами и пиццей. – Сокол пододвинул стул после того, как я уселась, и сам занял место напротив. – Ответ на свой вопрос ты получишь обязательно.
-И когда же я удостоюсь этой чести?
-Смеешься. Значит, не веришь. – Его голос вмиг стал холодным, а взгляд потемнел, и я поспешила исправиться.
-Я ничего такого не имела ввиду, просто мне и правда интересно. У тебя столько секретов, что я порой сомневаюсь во всем этом. Ну, в наших отношениях. Мне трудно и сложно.
-Нам всем сложно, Лили, - Сокол смотрел испытующе, и будто ожидая от меня чего-то. А я молча ждала продолжения, не понимая, что от меня хотят услышать. – Понимаешь, я не могу просто так взять и поделиться с тобой всеми этими секретами. Ты должна быть более терпеливой, ведь знала на что идешь.
-Может, хватит перекладывать всю вину на меня? Ты тоже должен нести хоть долю ответственности. Забыл, что сам предложил мне встречаться?
Сокол поднял руки вверх и со смешком воскликнул:
-Все-все, сдаюсь. Давай не будет портить этот вечер, малышка?
Я согласно кивнула и взялась за ложку, ощущая внутри беспокойство. Он снова уклонился от ответа. Костяшки пальце побелели от того, как сильно сжались мои пальцы и я поспешила успокоиться пока этого не заметил Саша.
Почему же так нестерпимо больно?
***
-Как твоя мать?
Мы сидели на диване в гостиной, попивая горячее кофе, и думали каждый о своем. Я с улыбкой перебирала в памяти все, что мне удалось узнать за эти два месяца о хозяине квартиры, а он… Саша же глядел через окно на полную луну и изредка кидал на меня пристальные взгляды.
Так он делает, когда нервничает и хочет спросить о чем-то личном, но остерегается это делать, боясь ранить мои чувства. Такое бывает с ним крайне редко, и поэтому я очень ценю такие моменты.
Еще мне нравится, как он порой прикусывает нижнюю губу, когда над чем-то раздумывает и принимает серьезное решение. Потирает руки, когда на улице чересчур холодная погода; запускает пальцы в свои волосы и теребит их, встречая знакомых и общаясь с ними; любит пить кофе по утрам и разбавленные водой виски по вечерам.
Ненавидит сладкое и мелодрамы. Часами может принимать душ, никогда не опаздывает. Увлекается фотографией, танцует больше для души и не любит, когда задают вопросы о прошлом.
Я могла бы перечислять и дальше, но у него слишком много всяких разных привычек и каждая из них дорога моему сердцу. Ценю и берегу те моменты, когда Саша неожиданно начинает откровенничать, рассказывая о своих знакомых и смешных случаях на работе.
В последнее время он стал более открыт и доверчив, что давало надежду.
-Немного пришла в себя, - ответила я, делая глоток горячего напитка. – Думаю через некоторое время снова станет прежней и окончательно поправится.
Саша кивнул чему-то и, поставив чашку на стол, поднялся.
Я нахмурилась, следя за его передвижением. Подойдя к музыкальному центру, стоящему с правой стороны от камина, Александр начал перебирать диски.
-Ты чего удумал?
-Хочу сделать тебе сюрприз.
Наконец он нашел то, что искал и меня окутали звуки страстной мелодии. Я на секунду прикрыла глаза, вбирая их и пытаясь впустить в себя чарующее волшебство создавшейся ситуации.
Саша, нет уже Сокол, медленно направился в мою сторону и остановился посередине комнаты, не подходя ближе.
Не сводя с меня взгляда, полыхающего страстью, он начал двигаться под такт музыки. Сначала я подумала, что он хочет исполнить для меня танец и чуть не скончалась на месте от восторга, охватившего все мое существо, а в тот момент, когда он начал медленно стягивать с себя футболку, просто замерла не в состоянии даже шевельнуть пальцем.
Глоток крепкого напитка встал поперек горла и я, чуть не подавившись, зашлась в кашле. Но, ни на секунду не осмелилась отвести взгляд от прекрасного зрелища, что разворачивалось передо мной. Даже моргать перестала.
Сокол отбросил ненужную ткань подальше, открывая соблазнительное тело, и продолжил извиваться в откровенном танце.
Стриптиз.
Он ласкал свое тело, руками проводя по груди и впалому животу. Сжал темные соски, на мгновение откинув голову назад и застонав вслед за певицей.
Меня охватил неконтролируемый жар и я отставила кружку, чтобы случайно не пролить напиток. Сердце забилось учащенно и гулкими ударами отдавалось во всем теле.
Я подобрала ноги под себя и откинулась на спинку. Устроилась поудобнее, чтобы не упустить ни единого движения и прерывисто вздохнула, чувствуя как внизу становится горячо и влажно.
Сокол плавно двигается, покачивая бедрами.
Вот, он запрокидывает голову, позволяя разглядеть ровные черты длинной шеи и быстрее обычного пульсирующую вену. Он идеален, верх совершенства.
Моя жизнь, частичка моей души.
Моя половинка, которую я так долго искала.
Жизнь и страсть. Они переполняют его, бьют из изящного, но мускулистого тела, ключом.
Взмах руками в стороны и вновь касание к телу. Меня просто прет от этого.Хочется вскочить, опрокинуть его на спину и наброситься с животной страстью, что колышется внутри.
Никогда за собой не замечала такой дикости, но Сокол пробуждает во мне все худшие и худшие стороны.
Манящие губы слегка приоткрываются, когда он делает очередной вдох. Несколько томительных секунд гипнотизирует меня взглядом из-под длинных и густых ресниц, и начинает стягивать джинсы. Грациозно и искусно, словно делал это много раз до этого.
Эта мысль шокирует и заставляет испытывать ревность, но и оно вскоре забывается как только он остается совершено голым передо мной.
Значит, не носит белья.
Запомню.
Я не удержавшись застонала и Сокол усмехнулся, языком провел по нижней губе, завлекая.
Соблазняет.
На его бледной коже пляшут подвижные тени, плоский живот вздрагивает то ли от холода, то ли от еще чего-то. Мне становится трудно мыслить, и я жадно изучаю его тело, стараясь не упустить ни одной впадинки или выпуклости.
В некоторых местах его тело покрыто давно зажившими шрамами, а на спине виднеются несколько светлых линий, и я не могу не вспомнить, как именно они были получены. Это немного приводит в чувство, и я опускаю взгляд ниже.
Ох, зряяя!
Сокол был возбужден до предела. Об этом свидетельствовал его налившийся кровью член.Головка блестела от выступившей смазки, вены четко выделялись на нежной гладкой коже.
На теле Сокола не было ни единого волоска, кроме головы. Оно просто сияло в свете приглушенной лампы и заглядывающей в окно полной луны.
Я сглотнула, не в силах совладать с собой и попыталась сосредоточиться на самом танце. Нельзя опускать глаза ниже его груди.
Свобода и Желание.
Каждое его движение пропитано этими чувствами он укутывает меня ими.
Я просто околдована им, попала в ловко расставленную ловушку и бьюсь в цепях. Но не в стремлении освободиться. Совсем наоборот. Я жду самого хозяина, жду его наказания.
Когда закончилась музыка и в комнате воцарилась тишина, я замерла в ожидании его следующих действии. Во рту пересохло, а руки задрожали. Я уже ощущала на себе прикосновения его рук. Всем существом, всем телом стремилась к нему и ждала… ждала, пока он не подойдет. Не сократит кажущееся бесконечным расстояние и не приникнет к губам страстным поцелуем.
И он не заставил себя ждать - вовлек в горячий мокрый поцелуй. Полный страсти и власти надо мной. Наслаждение нахлынуло горячей волной, и я ответила ему. Так, как не отвечала никому.
Отдавая душу, всю себя. Свою любовь, нежность, да все, что имела.
Я готова была отдать жизнь, только бы он не прекращал. Меня не отпускало чувство нереальности происходящего, и я всеми силами старалась осознать, поверить.
Я протестующее застонала, когда он отстранился, но он лишь уложил меня на диван и навис сверху.
Саша целовал мои веки, щеки, виски. Завел мои руки за спину и наклонился ближе. Я запрокинула голову, и Саша тут же покрыл поцелуями шею, зубами прикусил венку, вырывая очередной стон.
-Саша…
Я не могла вдохнуть, не могла выдохнуть. Казалось, он вышиб из меня весь воздух, оставил пустоту внутри, которую мое тело жаждало наполнить. Им.
Он опустился ниже к ложбинке между грудей и одним движением сорвал кофту и майку под ней, освобождая грудь с напряженными сосками. Тело жаждало его прикосновений, изнывая под обрушившейся страстью. Саша обжигал горячим, влажным дыханием нежную кожу.
-Прошу тебя… я не могу больше… - мой голос дрожал от волнения.
Да, мне хотелось быстро, сразу… жестко, чтобы осознать, что это реальность, а не мои фантазии.
Выгнулась всем телом, когда он втянул правый сосок и начал ласкать его языком. То всасывал его, то отпускал, то едва касался, то едва не прикусывал, стараясь, однако не причинять боль. Казалось, это будет длиться вечно...
Сокол пальцами теребил соски, прикусывал живот, а в следующий миг резко развел мои ноги в стороны и опустился между ними на колени.
Когда он стащил с меня брюки и белье, я уже не помню, да это и не имело больше значения. Заглянув в его потемневшие глаза, я поняла, что он собирается сделать и призывно раздвинула ноги шире. Желание пульсировало во всем теле. Его горячее дыхание, скользившее по коже, вызывало жгучие волны возбуждения.
— Саша, — выдохнула и громко закричала в тот момент, когда он коснулся самого чувствительно места, зубами обхватывая клитор.
По спине пробежала приятная дрожь предвкушения чего-то сладкого, а глаза закатились. Протянув руки к нему, я впилась пальцами в густые волосы, прижимая сильнее, прося большего.
Сокол уткнулся в треугольник вьющихся волос и, добравшись до самого сокровенного источника наслаждения, принялся с нежностью ласкать. На меня нахлынула волна неистового наслаждения. Дыхание сбилось, тело изогнулось, пальцы разжались. Издав протяжный стон, я кончила, откинув голову назад и шепча его имя.
Когда немного пришла в себя, то уставилась в немом изумлении на устроившегося рядом Сашу.
-У меня такого никогда не было, - прошептала, пытаясь передать то, что чувствую в этот миг.
Сокол мягко улыбнулся и провел рукой по моей горячей щеке.
- Я могу подарить тебе еще большее наслаждение, если ты пожелаешь.
Поняв, о чем он, я не отвечая, приподнялась и уселась на нем верхом. Свидетельство его возбуждения упиралось мне в бедро и я немного потерлась о него, вырывая стон, созвучный для меня с любимой музыкой.
-Теперь твоя очередь.
Сердце быстро забилось, когда в его глазах загорелся дикий огонь. Я наклонилась и требовательно приникла к его рту. Руками провела по груди, языком лаская его небо. Ужасно хотела его. Мое тело жаждало полной близости. Он стал неразрывной частью моей жизни и только рядом с ним я смогла познать себя. Сокол раскрыл меня, открыл доселе не изведанные чувства и ощущения. Всю свою любовь к нему я выразила в долгом поцелуе и Сокол понял меня без слов.
С рычанием, не позволяя и дальше ласкать свое соблазнительное тело, он опрокинул меня на спину и одним движением ворвался. Ворвался не только в мое тело, он проник в мою душу.
Из глаз полились слезы. Но не из-за боли, которая охватила меня в момент проникновения. Именно благодаря ей я ощущала себя живой.
Я плакала по другой причине. От радости, что пустота, царившая глубоко внутри, наконец заполнилась им.
Потому что наши тела слились воедино и стали одним целым.
Сокол поцеловал меня в губы, погладил по щеке и стал двигаться, сначала медленно, потом все увеличивая темп. Я выгибалась ему навстречу.
Подмахивать ему, ловить губами его стоны, касаться мокрой от пота кожи, целовать закрытые веки, чувствовать биение сердца в унисон моему… это завладело мной полностью, и я потерлась в нем.
Он все глубже входил, вбивался, пока не выплеснул свое семя. В момент наивысшего блаженства наше единство стало ближе, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, это был момент наивысшего единения сердец и душ.
-Я люблю тебя, Саша. Так сильно люблю…
***
Я лежала на боку, приподнявшись на локте и разглядывая человека, который подчинил меня себе. Теперь я принадлежала целиком и полностью ему одному и радовалась этому.
Хотелось рассмеяться от души, перебудить всю страну и заявить всем, что Сокол-Мой. Только мой и навсегда. Что я никому его уже не отдам, не позволю отобрать.
Я готова была биться со всем миром, лишь бы быть с ним рядом. Сердце было до краев переполнено любовью. В венах текла страсть к нему, а в сознании навсегда отпечатался его образ в тот момент, когда он бурно кончил в меня. И была безумно рада, что он забыл совсем о средствах защиты. Это говорило о том, что он отдался мне так же, как и я. Всей головой окунулся в пламя нашей страсти, забыв обо всем.
Я любовалась его красивыми и до невозможности правильными чертами лицами, и улыбалась. Во сне он выглядел таким молодым, спокойным, почти беззащитным.
Когда взгляд остановился на шее, я нахмурилась и наклонилась к нему. Боясь, что опасения подтвердятся, протянула руку и коснулась места, куда он всегда наносил тонны тоналки.
Закрыла глаза и прикусила губу, боясь, что не сдержусь и закричу. Шрам. Прямо под кадыком, рядом с яремной веной.
Вот почему он так часто носил водолазки и кофты со стоячими воротниками. Он пытался скрыть.
-Нагляделась?
Холодный голос вывел меня из задумчивого состояния и я заглянула ему в глаза.
-Кто это с тобой сделал? – голос дрожал от волнения, но я не могла не принять это близко к сердцу.
Готова была к тому, что он не ответит, снова решит уклониться от ответа, но Саша снова удивил.
-Это произошло еще в детстве. Какой-то мужчина ворвался в нашу квартиру с мамой и убил ее. Я вошел именно в тот момент, когда она лежала у его ног и умирала. – Его голос звучал бесстрастно, а лицо было непроницаемо, но я всем сердцем ощущала исходившие от него волны боли. Не зная, как еще показать, как страдаю вместе с ним, я тесно прижалась и крепко обняла, положив голову ему на плечо. Саша не оттолкнул, он вообще не двинулся. Просто лежал и затуманенными глазами глядел в потолок. – Он захотел убрать единственного свидетеля, но ему, как видишь, это не удалось. Я оказался крепким орешком. Только шрам остался, как напоминание.
-А ты не пытался заявить в полицию? Ведь…
-Я не видел его лица, оно было скрыто за маской. Да и не хотел высовываться. Он очень влиятельный человек и я понимал, что, если он поймет, что я остался жив, то достанет меня.
-Он что, не знал?
-Нет, - Сокол осторожно отстранил меня от себя и сел на кровати, на которую мы перебрались ночью, ко мне спиной. Его руки сжимали одеяло так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Не только он. Все думали, что я мертв.
Откинув одеяло, я придвинулась к нему и хотела успокоить, но Саша резко вскочил с кровати и повернувшись ко мне лицом, ошарашил очередной новостью:
-А у меня сегодня день рождения. Не хочешь отпраздновать его вместе со мной?
Глава 10
Светило солнышко. Воздух был чистым и пах им. У Саши был свой, специфический, запах, который хотелось вдыхать вечно. Он заполнял легкие до отказа, туманил разум, задевал нервные клетки и доставлял удовольствие, граничащее с болью.
Погода соответствовала моему настроению как нельзя удачно. Я смеялась искренне. От души и безо всякой причины. А он крепко сжимал мою руку в своей, переплетя пальцы и тоже легко улыбался. Одними уголками губ, но мне хватало и этого.
Гуляли по парку, сходили в кино, посидели в кафе… Один день, а столько всего можно успеть, если не тратить его попусту. Было жаль, что не узнала заранее про его день рождения и не смогла подарить что-нибудь.
Сокол, конечно, махнул рукой, сказав, что ни в чем не нуждается, но от этого не стало легче. Хотелось подарить ему что-то такое, что осталось бы на вечную память.
|
|
|
