 |
Сколько раз человек может перенести предательство? 10 глава
|
|
|
|
Я согласно качнула головой, морща лоб в попытках сообразить, куда так поспешно скрылся Саша.
-Ты такая задумчивая сегодня была. Чуть весь номер не испортила, - с шутливым укором прорычал Макс, хватая меня за волосы, сложенные в косу.
-Отпусти, Макс.
-Не пущу, ты должна получить наказание.
-А если мне больно? - я попыталась ударить его кулаком по плечу, но он уклонился, еще сильнее натягивая косу на руку.
Макс хотел что-то ответить, но суровый голос за спиной заставил нас бросить дурачиться и обернуться.
-Пусти ее.
Рядом стоял Влад, сжимая кулаки и со злостью взирая с высоты своего роста почему-то на меня.
Солист склонил всклоченную голову набок, хмуря брови, но послушно отпустил. Я с опаской взглянула на ребят, боясь, что они могут начать ссору из-за меня и, указав на сумку, предупредила:
-Следи за вещами, Макс. Могут утащить, ни с чем останемся.
Поняв намек, солист взял сумку и, закинув ее на плечо, пошел к столику, за которым сидели ребята, при этом бросив напоследок на Влада предупреждающий взгляд.
-Нам нужно поговорить, - без прелюдий начал Влад, - и в каком-нибудь уединенном месте.
Я никогда прежде не видела его таким серьезным и решительным. Сейчас от него шла странная подавляющая аура, заставившая вспомнить о Вере и нашем с ней разговоре. Кажется, та поделилась с братом увиденным.
-Хорошо, я знаю одно место.
Чувствуя горькую опустошенность в сердце, я направилась в сторону лестницы, зная, что он следует за мной. У перил толкались несколько человек, которые посмотрели на нас с понимающей улыбкой, стоило приблизиться к ним. Поняв, о чем они подумали, я почувствовала такое отвращение, что ускорила шаг, не замечая тревожных взглядов Влада, бросаемых на напряженную спину. Поднявшись на второй этаж, я остановилась у комнаты Сокола, и постучалась.
|
|
|
Ответа не последовала, и я вошла внутрь, оглядываясь. Помещение пустовало. На табуретке все еще лежала аккуратно сложенная стопка одежды.
«Не переоделся даже», - в голове застучал тревожный огонек.
Вытерев взмокшие руки о джинсы, я повернулась к Владу и вскинула брови.
-Что случилось?
Влад нервно поправил галстук, отводя глаза в сторону.
-Давай я сразу начну, без всяких вступлений. Думаю, это не нужно.
-Конечно. Я только за,- удивилась я, не понимая, что от меня хотят.
Влад стремительным шагом сократил расстояние между нами и неожиданно обнял за плечи теплыми руками.
-Я безумно волнуюсь, Лили, и расстроен, что нужно делать это тут, но…
Под моим изумленным взглядом, Влад достал из кармана маленькую коробочку и опустился на одно колено.
-Что происходит, Влад? - взволнованно спросила я, не веря собственным глазам. – Что ты делаешь? Не надо…
Не слушая мою сбивчивую речь, брат подруги открыл замшевую коробку и протянул ее мне. Я испуганно отскочила, не желая даже пальцем прикоснуться к ней. Силы покинули меня. Медленно шевеля ногами, я отошла от него, пока не уперлась в стену. Не сводя глаз со сверкающего кольца, зябко повела плечами.
-Убери это, Влад. Пожалуйста.
-Но почему? – побелевшими губами промямлим тихим голосом Влад, следя за моими передвижениями. В его глазах читалось недоумение и обида. – Ты хочешь, чтобы я сделал это в другой обстановке? Не проблема. Просто Вера сказала, что это самый подходящий момент и я…
-Не надо, Влад, прошу тебя.
От охватившего отчаяния на глаза навернулись слезы и я готова была расплакаться. Что же творится?
Даже в кошмарах я не могла представить, что со мной может произойти такое.
Влад. Так не хотелось обижать его отказом.
-Если бы в другое время, в иной жизни… - дрожащим от волнения голосом начала я, но, взглянув на Влада, осеклась.
|
|
|
Карие глаза, всегда сверкавшие теплотой, сейчас были холодны и я мигом вспомнила про вершину Айсберга.
«Не оправдывайся, - упрекнула себя, - и в иное время, и в другой жизни ты все равно не согласилась бы. Это не твоя судьба».
-Я думал, что нравлюсь тебе, - сухо проронил Влад, вставая и отряхивая брюки.
-Ты мне нравишься Влад, правда. Просто не так, как ты думаешь. Прости, если дала ложную надежду. Я не хотела этого.
-Молчи, Лиля. Прошу, не оправдывайся. Ты ведь ни в чем не виновата. Это я придумал себе невесть что. Извини.
Влад стал вторым, кто оставил меня в этой каморке одну, вывернув душу и оставив наедине со своими страхами и открытыми ранами. Что же за день сегодня? Все произошло так неожиданно, что я даже не могла нормально отреагировать. Дать понять, объяснить нормально и заставить вникнуть.
Потерять несколько дорогих людей за один день оказалось непосильной ношей и я, не выдержав, разрыдалась.
Радостный, счастливый мир вдруг опустел… Показалось, что и небо, и земля,и даже воздух стали серыми и пустыми, а жизнь превратилась в какой-то кошмар, преследовавший меня в последнее время.
Неужели, родные люди так и будут бросать меня? Неужели, оставят одну?
Ужасные по своей сути мысли заставили меня смахнуть слезы и стремглав выбежать из комнаты.
Саша.
Нужно найти его. Он не бросит меня. Не причинит боли. Правда?
***
Найти Сокола не составило труда. Он был в общем зале для VIP-клиентов на третьем этаже и говорил с каким-то человеком, который стоял ко мне спиной.
На Саше были только штаны, в которых он исполнял свой номер и несколько браслетов на правой руке. Он был поглощен разговором с незнакомцем и не заметил, как я зашла.
Охранник, стоявший у двери, впустил, не сказав ни единого слова. Наверное, Петр Николаевич удостоверился, чтобы нас пропускали в самый последний день, как и было обещано ранее.
В зале было темно, горел лишь небольшой светильник, стоящий в правом угле. Кругом, у стен, стояли кожаные диваны, а посередине небольшой стол, на котором предлагались разнообразные напитки и фрукты.
Всего в помещении находилось пятеро, не считая Саши и незнакомца. Все были поглощены своими делами, и никто не обращал на меня внимания.
Осторожно ступая по мягкому ковру, я подошла к беседовавшим, и облегченно прижалась к Соколу, не стесняясь постороннего.
|
|
|
-Я нашла тебя, наконец, - радостно произнесла, потянувшись за поцелуем.
Но Саша не ответил, мрачно оглядел меня и отстранился, кивнув в сторону собеседника.
-Не хочешь поприветствовать нашего сегодняшнего гостя?
Его голос звучал так непривычно холодно, что я обиженно сморщила нос, и отрицательно покачала головой, пряча лицо в изгибе его шеи. Пахло изумительно. Мускусом и мокрой травой.
Вновь повеяло холодом. Оказывается, я успела отвыкнуть от такого Саши. Нет, от Сокола.
Безразличного и бесчувственного. Пустого.
-Лили, это я…
Сперва, я подумала, что мне показалось. Послышался этот голос, который я так давно хотела различить сквозь сотни, тысячи других.
Медленно, боясь развеять надежду и жестоко обмануться, поняв, что это лишь глюки, я подняла голову и повернулась. Незнакомцем, с которым так увлеченно беседовал Саша, оказался мой потерянный отец.
Судорожный вздох вырвался из груди непроизвольно, и я испуганно прижала руку ко рту. А вдруг и правда исчезнет это видение.
Смочив языком сухие губы, я протянула руку и коснулась родной щеки с отросшей бородой.
С ней он казался старше своего возраста и… каким-то другим человеком. Не тем отцом, который всю жизнь следил за собой, а совсем иным человеком. Даже глаза изменились, потеряв свою яркость.
-Почему?- это все, что я смогла вымолвить, прежде чем кинуться ему в объятия. Отец ответил и зашептал в волосы совсем не те слова, которые я ожидала услышать.
-Так получилось, девочка моя. Я тебе все объясню, обязательно. Когда придет время.
Они разожгли во мне ярость, вытеснив радость от встречи и, оттолкнув его, я злобно выплюнула ему в лицо слова, которые сама услышала сегодня.
-Ненавижу тебя.
Знала как это больно на собственном опыте и хотела причинить ему эту боль.
-Что значит «так получилось»? Что значит, объясню «когда придет время»? Ты понимаешь, что натворил? Да из-за тебя страдает мама. Ты лишил ее смысла жизни и смеешь тут находиться. Смеешь стоять тут, болтая о всяких пустяках и попивая вино, пока брошенная тобой жена, мучает себя. Когда дочь, звонки которой ты бессердечно отклонял, винит себя во всем. Ненавижу. Не хочу тебя видеть и оправданий твоих слушать тоже не хочу. Ничто, слышишь, ничто не сможет заставить меня простить тебя.
|
|
|
Выговорившись, выплеснув скопившиеся внутри эмоции, стало легче. Намного.
Я будто сбросила с себя груз, давивший непосильной тяжестью на плечи, и теперь ждала ответа от него. Надеялась, что он все-таки объяснит все, раскается, попросит прощения, но все вышло совсем не так.
Отец извинился перед Сашей и, бросив на меня тоскливый взгляд, покинул помещение. Я так и стояла, не в силах сдвинуться с места. Стояла и понимала:
«Не прощу! Сейчас уже не прощу».
Словно сквозь вату до меня доносился тихий шепот Сокола, который даже не предпринимал попытки успокоить меня, дотронутся и обнять. Просто стоял и смотрел на бокал в своей руке, бездумно повторяя одну и ту же фразу, которая не несла в себе никакого смысла. Для меня.
«Это не он. Ошибся. В очередной раз ошибся».
***
Сокол вручил мне ключи от квартиры спустя месяц после того, как мы начали встречаться. Помню, как радовалась этому и не могла насладиться своим счастьем. Хотелось поделиться, но было не с кем. Никто не знал о наших отношениях.
А сейчас? Знает подруга, а поделиться уже невозможно. На звонки мне не отвечают, дверь не открывают, на работе не обращают внимания.
Меня игнорят и это чертовски неприятно.
Столько всего навалилось в последнее время, что не знаю, куда деться. Хочется, как страус, спрятать голову в песок и никогда не высовываться из убежища.
Поведение Сокола вчера тоже ложится неприятным осадком, который не вывести никакой химией. Так и останется, образовав корочку и не пропуская воздух.
После встречи с отцом, Саша, умчался из клуба так быстро, упомянув о каких-то срочных делах, что я даже не успела спросить, откуда они вообще знакомы. Как и подруга, Саша не брал трубку, рождая плохое предчувствие, и я решилась сама заглянуть к нему. Если гора не идет к Магомеду, то…
Зайдя в квартиру, я заглянула во все комнаты, но хозяина так и не обнаружила. Квартира, ставшая такой родной и знакомой, сейчас пустовала и дышала холодом. Так же как сам Сокол.
-Где же ты, Саша? – прошептала я в пустоту и подошла к платяному шкафу, стоявшему в спальне.
Лучше чем слоняться по дому без дела, в ожидании, пожалуй, наведу порядок. Помнится, недавно Саша жаловался, что ничего не успевает. Открыв шкаф, я улыбнулась творящемуся там беспорядку и, вывалив все до единой вещи, села прямо на пол и начала аккуратно собирать одежду, постепенно образуя аккуратные стопки.
|
|
|
Занятие отвлекало от тяжелых раздумий, да и помогало чувствовать себя ближе к Саше. Это так интимно, копаться в чужих вещах, от которых веет таким знакомым запахом.
Потянувшись за очередной футболкой, я наткнулась на что-то твердое и недоуменно нахмурилась. В серую, тусклую и поношенную футболку, был завернут альбом в бумажной обложке, усеянной яркими звездами.
Руки сразу взмокли, стоило вспомнить, у кого еще был такой же альбом. Старый и дешевый. Подаренный близкому другу в десять лет. Илье.
«Просто совпадение, - подумала я, стараясь не паниковать, - просто совпадение».
Но открывать альбом все равно было страшно. Так страшно, что поджилки тряслись и озноб прошел по коже.
Прочитав молитву, набираясь решимости, я открыла где-то посередине и застыла, не смея вдохнуть. Подавлюсь воздухом.
На фотографии была запечатлена светловолосая девочка, сидевшая на скамейке. Ее взгляд был устремлен вверх, на звезды, а на губах играла мечтательная улыбка.
Я даже знала, чем она вызвана и о ком она мечтает.
О лучшем друге, который в это время фотографировал ее, рассказывая об их совместном будущем, и представляла себя в образе невесты.
Из глаз потекли слезы, скатились по щекам и подбородку, Крупные, жалящие кожу.
Резкими, рваными движениями я начала перелистывать альбом, натыкаясь на все новые, такие знакомые, фотографии и задыхаясь бормотала:
-Это невозможно, не может быть правдой. Он умер. Умер! Илья умер.
-Ты не ошиблась, Лиля. Илья и, правда, умер.
Выронив фотоальбом, я беспомощно уставилась на Сашу(???), который стоял рядом, возвышаясь надо мной и смотрел пристальным, до ужаса, холодным взглядом. Снова. Так углубилась в свои мысли, что не заметила как он вошел.
-Илья умер, - повторил он, - тот мечтатель, которого ты знала, умер, звезда моя.
Последние слова он произнес с сарказмом и неприятно улыбнулся, присаживаясь рядом. Провел рукой по моей щеке, стирая слезы и, не обращая внимания на молящий взгляд, продолжил:
-Ты осталась такой же наивной, Лилия. Той же мечтательницей.
Я сжала его руку в своей, заглатывая комок.
-Илья… - голос звучал глухо и надсадно.
Сокол покачал головой, вырывая руку.
-Я не Илья, звезда моя. И не Саша. Я – Сокол. Сокол, с которым ты познакомилась впервые. Илья погиб, когда однажды вернулся со школы и обнаружил в доме незнакомца, стоящего над трупом матери.
Он смотрел на меня, но его глаза были пусты, и это пробирало до дрожи. Этот человек пугал меня. Каким-то шестым чувством я понимала, что не должна слушать дальше, но все равно жадно впитывала в себя каждое слово.
То, что он Илья, почему-то сразу улеглось в сердце. Оно признало его. Вспомнило эти темные глаза, которые когда-то смотрели на меня с восторгом и любовью. Эти губы, которые постоянно смеялись и неуверенно целовали в щечку, прощаясь.
Эти руки, которые поддерживали во всем и этот запах. Так всегда пахли для меня орхидеи. И пусть со временем аромат немного изменился, он был тем самым. Родным.
-Тогда сказали, что в вашу квартиру ворвался вор и убил вас обоих. Твое тело не нашли, но врачи эксперты доказали, что на полу была и твоя кровь, - взволнованно зашептала я, - Потом нашли израненное тело невдалеке и сказали, что это ты… я думала, что потеряла тебя…
-Правильно думала, - Илья посмотрел на меня таким безумным взглядом, что я отшатнулась, вжимаясь в дверь шкафа, и прижала футболку к груди в защитном жесте. Сокол ухмыльнулся и продолжил пугающим голосом. – Знаешь, что произошло тогда на самом деле? Давай, я введу тебя в курс дела, звездочка ты наша.
Он помолчал немного, вглядываясь в мое испуганное лицо и кривя губы в ухмылке. Поднял свои руки на уровне лица и начал рассматривать их.
Я прикусила губу, следя за его движениями, и понимала, что он сейчас далеко от меня. Перенесся в тот день, когда потерял самого себя. Сейчас он напоминал безумного, не хватало лишь злорадного смеха. По правде, эта ухмылка была страшнее.
-Помню, у нас тогда были лишь четыре урока вместо шести, как обычно. – Начал Сокол, откинув голову и глядя в потолок. - Радостно бежал домой, чтобы взять свой фотоаппарат и встретиться с тобой. Так жаждал снова заснять твое счастливое лицо. Лучше бы не торопился так.
Меня ждал изысканный сюрприз, который никогда не сотрется из памяти и будет преследовать в кошмарах до конца жизни. Она лежала там вся в крови и смотрела на своего мучителя умоляющими глазами. Она все еще надеялась, что ее спасут. Но ошиблась. Он добил ее, просто добил, ударив ножом прямо в сердце. Я стоял в проеме двери и смотрел на все это до тех пор, пока он не поднял взгляд от трупа, лежащего у него в ногах и не взглянул прямо на меня.
Знаешь, что произошло дальше? – Сокол резко вытянул руку и схватил меня за локоть, привлекая к себе. Вскрикнув, я попыталась отстраниться, но он был сильнее. Прижав меня спиной к своей груди, он сжал мои руки в своих, не позволяя шевельнуться. –Хочешь услышать, что произошло дальше?
Заставив свое тело немного расслабиться под этим давлением, я выдавила из себя:
-Да.
-Уверена? - он больно укусил меня за загривок.- Предупреждаю, это не для слабонервных.
-Не волнуйся, моя психика выдержит это.
-Надеюсь, звезда моя, надеюсь.
В его голосе слышалась скрытая угроза и я непроизвольно напряглась, но он просто сидел, зарывшись лицом в мои волосы. Молчание длилось долго. Для меня. Минуты превратились в вечность, и я успела многое себя представить, но то, что озвучил сам Илья, стало шоком.
-Лучше бы он сразу убил меня, - шипящим шепотом проговорил он, - лучше бы вырезал сердце и оставил тело гнить рядом с матерью. Но это ублюдок оказался полным психом, Лили. Мне было всего тринадцать, не мог защитить себя от вооруженного мужчины. До сих пор помню улыбку, которая засияла на его лице, когда он увидел меня.
Сокол рассмеялся. И это смех не был веселым. Отнюдь, в нем было столько боли и муки, что мое сердце обливалось кровью.
Разумом уже понимала, что услышу дальше и хотела закрыть уши, но сердце не позволяло. Оно не верило. Не могло поверить.
И, когда Илья произнес это вслух, в сознании четко вспыхнуло одно слово из трех букв. Всего лишь из трех, но таившее в себе столько зла.
«ВСЁ!»
Теперь уже всё. Это конец.
-Я боролся как мог. Как мог, но что был я, по сравнению с бугаем, в руках у которого было холодное оружие, которым он убил мою мать? Единственного родного человека, который был у меня в этот мире.
Его голос был полон боли и отчаяния. Сейчас, когда он углубился в прошлое, то вновь ощущал себя тем самым подростком, который подвергся насилию. Слез не было. Только пустота, которая разрасталась, стремясь поглотить всю меня.
Я слушала и все глубже уходила в себя, осознавая, что уже все потеряно. Сокол – это уже не Илья. А Саши никогда не существовало и в помине.
-Подвергнуться сексуальному насилию, а потом истекать кровью, хлещущей из разодранного горла. Разве о таком МЫ мечтали, Лили? Разве так представляли свое будущее?
Он стиснул меня, сжал так крепко, что я даже не могла глотнуть воздуха. Но не сопротивлялась. Вслушивалась в отчаянный шепот и умирала… Медленно, вслед за ним.
Вслед за Ильей, которого знала и любила. Веселый мечтатель, которого так жестоко наказала судьба. Лиля, наивная мечтательница… десятилетняя девочка, влюбленная в лучшего друга… гитаристка, жаждущая любви и ласки Саши…
А Сокол все рассказывал, не жалея, разрывая на миллиарды молекул. Безжалостно пачкал душу грязью, которую нес на себе все эти годы. И я была не против, хотела разделить это с ним.
-Он не задел сонную артерию, так был рад, что осуществил свои фантазии, трахнув беззащитного малолетнего пацана, что не предусмотрел всего. Я сбежал, Лили. Хотя, про сбежал слишком сильно сказано. Полз, ломая ногти и царапая ладони до крови. Но выжил. Сумел ухватиться за эту жизнь. А знаешь, почему именно?
Он не ждал от меня ответа. Он ничего от меня не ждал. Просто рассказывал, уже ставшим безразличным голосом.
-Ради мести. Смысл моей жизни – это месть, Лили. И все, кто меня окружает всего лишь пешки. И ты, Лили, тоже пешка. Ты очередная пешка, которую я использовал в своих целях, чтобы добыть нужную информацию.
Отстранив меня, он встал и, оттянув воротник водолазки, указал на ошейник.
-Думаешь, как я смог выжить, Лили? Как смог выжить в этом жестоком мире совсем один и без гроша в кармане? Я не принц, которого ты себе представляла. Не беспомощное существо, которое нужно пожалеть и спасти. В этой жизни меня держит только одно, - он наклонился ко мне, буравя пустым взглядом темных глаз и опаляя лицо дыханием, - и это не ТЫ, Все, что мною движет – это месть. А теперь, уходи. Нам больше нет нужды встречаться.
Отбросив футболку, я осторожно встала, хватаясь за дверцу. Голова раскалывалась и кружилась, перед глазами вспыхивали темные пятна. Ступая непослушными ногами к выходу, я ничего не понимала… Мозг попросту отключился, не выдержав столько информации, и теперь в нем зияла огромная дыра.
Черная дыра, всасывающая все эмоции, мысли и чувства, которые попадались ей.
Безразличие. Вот что овладело мной. Мне было плевать на все, хотелось просто оказаться дома, на своей кровати и завалиться спать. Дрыхнуть до скончания веков. Уснуть, провалиться в кому. Просто не чувствовать. Стереть память, забыть.
Мой мир рассыпался в крах и оставил после себя неведомое НИЧЕГО.
Эпилог
Чувства нахлынули следующим вечером.
Биться в истерике, рыдать в подушку, проклинать судьбу я не стала. Лишь тихо пялилась в окно, глядя как снежинки кружатся над землей, прежде чем опасть на землю. И растаять.
Как и надежда, горевшая все эти месяцы у меня внутри.
Слез не было, обиды тоже. Может, после, когда «новость» дойдет до замерзшего сердца, все это будет.
Но сейчас я сидела, поджав под себя ноги, и пыталась уследить за каждой снежинкой.
Рядом валялись фотографии, смятые и обмотанные скотчем. Фотки воспоминаний, которые терзали и ранили острее всего прочего. Осознать, что все было лишь выдумкой тяжелее и обиднее в сотни раз.
В ярости разорвала их, не желая оставлять ничего, касающегося Сокола, но не смогла пересилить себя. Сидела и вновь собирала по кусочкам, заново перебирая в голове счастливые моменты.
Лепестки подаренной орхидеи одиноко валялись на полу, вызывая обреченную тоску. Не могла смотреть на них, так жалили душу.
В комнату тихо постучались.
-Дорогая, тут тебе принесли цветы. Можно я зайду? – Прозвучал за дверью беспокойный голос матери.
-Да.
Я быстро спрятала фотки под одеяло, не желая отвечать на вопросы. Она и так пыталась выпытать у меня, почему я не выхожу из комнаты. Даже, чтобы поесть.
Рядом лег букет орхидей, и кровать прогнулась под весом матери. Я, не глядя на нее, взяла одну орхидею и поднесла к лицу, вдыхая запах.
Не пахнет.
Отшвырнув, взяла другую, но и от нее не шел запах. Одна за другой, орхидеи сыпались на пол, одни со сломанными стеблями и оторванными лепестками, другие - целые.
Орхидеи перестали источать аромат. Они были вообще без запаха.
Злобно разодрав пакет, в котором не осталось ни одного цветка, хотела кинуть его подальше, как руку неожиданно остановили.
Недоуменно нахмурив брови, я посмотрела на мать, которая обеими руками вцепилась в меня и удивленно заморгала. Надо же, я и забыла, что она здесь.
-Я хочу побыть одна, - потребовала, но мама отрицательно покачала головой.
-Расскажи мне, - прошептала она, но я, расцепив ее руки, вскочила с кровати и, крикнув:
-Не хочешь уходить, уйду сама, - выбежала из комнаты.
-Лиля, дочка, подожди. – Мама кинулась следом и попыталась остановить меня, встав у входной двери. – Ну, куда ты пойдешь? Ночь во дворе.
Понимая, что она не позволит уйти, я пустила в ход тяжелую артиллерию, хоть и зная, что это жестоко по отношению к ней.
-Я видела отца.
На лице матери сперва проступила такая радость, что я почувствовала укол совести, но подавив его, продолжила:
-Он ушел навсегда и не жалеет об этом. Он бросил нас, мама, и счастлив с другой.
Смотреть на перекошенное от боли лицо матери я не осмелилась, боясь передумать, и, отодвинув ставшее вмиг безвольным тело, выскочила из квартиры, которая давила своими стенами.
***
Ноги сами понесли меня в сторону Ковчега.
Мыслить и думать о том, что я делаю, не было сил, а уговорить охранника не составила труда. Стоило сказать, что забыла там свою вещь, а Петр Николаевич разрешил зайти, как огромный бугай мигом отодвинулся.
Кажется, имя зам.директора знали немногие и это служило своеобразным паролем для входа.
Негнущимися ногами шла в сторону центральной клетки, издалека заметив, кто выступает. Толпа собралась знатная и пробираться сквозь нее было нелегко. Но зверь внутри вел меня к цели, не замечая препятствий.
На этот раз он был полуголым, а танец таким яростным, что искры бежали, отскакивая от извивающегося тела.
Он припадал к решетке, падал, поднимался и снова падал, изгибаясь и закатывая глаза, словно в экстазе. Закидывал голову, водил по мокрому от пота телу руками и вызывающе стонал.
Будто почувствовав моё присутствие, Сокол остановился на короткое мгновение и бросил взгляд на толпу, выискивая.
Когда его затуманенный взгляд остановился на мне, я не сумела сдержать эмоций и судорожно вздохнув, позвала его. Настоящим именем.
И он услышал. Зло сверкнул глазами и под последние звуки песни, упал на колени, не сводя с меня испытующего взгляда. Танец закончился, музыка затихла, и в следующую секунду зал зашелся в безумных аплодисментах.
Клетка открылась, выпуская местную знаменитость, и я готова была, наплевав на свою гордость кинуться к нему. Но чуток опоздала. На шее у Сокола уже повисла немолодая женщина, лицо которой было смутно знакомым и, приглядевшись, я сквозь зубы втянула воздух, узнавая.
Перед глазами мигом вспыхнула сцена из казавшегося забытым прошлого. Маленькая сцена, парень, стоящий на коленях и женщина, восседавшая на «троне». Ошейник, сверкавший на шее Раба, и кнут в руках у Хозяйки.
Сердце пропустило удар, замерло и забилось с удвоенной силой. Глаза заслезились, а губы задрожали. Со всей слой сжала левую грудь, пытаясь заглушить боль внутри, но получилось плохо.
Боль звенела, отдаваясь громкими ударами в ушах, и не хотела стихать.
Смотрела на Сокола, который в свою очередь не отводил глаз от меня, и чувствовала, как разбивается на осколки душа с громким треском.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, приблизилась к обнимающейся парочке и остановилась рядом, буравя тонкую спину женщины ненавистным взглядом.
-Не надо, прошу тебя, - прошептала я срывающимся голосом и вытянула руку, чтобы коснуться. Но Сокол не позволил. Отстранил от себя женщину и, взяв из её рук ошейник, медленно надел на себя, не разрывая взгляда.
Опустился на колени и склонил голову:
- Я полностью в вашем распоряжении, моя госпожа.
***
«Мечтой тоже надо управлять,
а то ее, как корабль без руля, занесет бог весть куда».
(А.Н.Крылов)
Запись 14. 23 декабря 2013г.
Что значат для нас слова?
Сказанные шепотом иль с криком вырвавшиеся из груди?
Мы просто не задумываемся над этим, пока эти самые слова не лишают нас жизни. Самого дорогого, что у нас есть.
Ведь последний шаг в чем бы то ни было, мы совершаем словом. Оно ранит, больно бьет по сердцу, кого-то делает счастливым, кому-то дарит надежду…
Не имеет значения, в какой именно ситуации ты оказался, слово является ее началом и концом.
Слова управляют нами и нашими судьбами. Они повелевают всем миром, и ты никогда не знаешь, какое именно слово, сочетание букв, произнесет в следующую минуту близкий тебе человек.
Слова, которые изменят твой судьбу раз и навсегда и которые изменили, безжалостно отобрали мою жизнь.
«Не верь словам, - вот чем я живу. - Я больше не верю словам, Илья, и больше не являюсь мечтательницей».
Часть II Глава 1
Часть II
Глава 1
Мечтатели не витают в облаках; они выше этого.
Константин Кушнер
***
Прошлое
Он всегда считал себя ущербным, отличающимся от других. Понять и осознать это отличие ему помогли окружающие, которые всегда стремились подавить и сломать. Но у них не получалось. Привыкший с четырехлетнего возраста сам добывать себе хлеб, уличный воришка всегда относился к издевкам нейтрально и безразлично.
Предпочитал пропускать мимо ушей нелицеприятные слова о нем самом, как о ублюдке и сыне местной давалки.
Зачем отпираться, бросаться в крайности, вступать в драки, если устами детей взрослые высказывали истину? Сами они считали себя достаточно порядочными и интеллигентными людьми, чтобы снизойти до оскорблений в адрес маленького мальчика. А вот вложить в головы своих детей такие понятия и неприязнь считали вполне необходимым.
Ведь в другом случае, кто помешал бы им общаться и завести дружбу с попрошайкой?
Он привык быть один, всегда полагаться только на себя и не надеяться на помощь чужих. Ему не хотелось встретиться с отцом, у него помимо этого были более насущные проблемы: где достать кусок хлеба, чтобы не помереть с голоду, пока мама «работает»? Где добыть одеяло, чтобы придя домой поздно ночью, когда «клиенты» матери уже разбегутся, укрыть ее? Спящую на мокром от пота и спермы, поломанном диване в крохотной гостиной, служившей одновременно и спальней, и столовой.
Он никогда не винил её. Даже не думал о таком. Нет, все обстояло совсем иначе.
Илья любил единственного родного человека на всем белом свете и никому не позволял рушить в себе эту любовь.
В пять лет он начал воровать деньги и золото… в шесть – славился своим профессионализмом в области ограблений по всей Москве. Он мог не возвращаться домой неделями, осматривая неизвестный ранее уголок светского города и ища в нем то, что ему было нужно. Свои благоприятные возможности.
Больше всего ему везло в метро. Это был его Рай, его Царство. У него не было «крыши» и несколько раз он подвергался жестоким избиениям со стороны правящей группировки на той или иной территории. Но, со временем, он научился быть незаметным и хорошо прятаться.
|
|
|
