Современное развитие этнопсихологии на Западе и в России.

У истоков этнопсихологии в США стоит Ф. Боас, который принёс на американский континент идеи В. Вундта. В Колумбийском университете у Боаса учились многие известные американские этнологи, но в трудах его учеников от идей Вундта очень скоро осталось только стремление выявить связи между внутренним миром человека и культурой. Однако в своих исследованиях они не отказались от использования психологических концепций, обратив особое внимание на классический психоанализ 3. Фрейда, а впоследствии и на идеи К. Юнга, Э. Фромма, К. Хорни, А. Маслоу. В результате зародилась теория «Культура и личность», занявшая пространство между культурной антропологией и психологией. Можно согласиться с советским этнографом С. А. Токаревым (1978), который так определяет основные особенности теории «Культура и личность»: а) возвращение к индивидуальной психологии; б) разработка понятия «личность» как первичной единицы, определяющей структуру целого; в) особый интерес к процессу формирования личности; г) особое внимание к сексуальной сфере. Начало разработки теории «Культура и личность» относится к концу 20-х – началу 30-х гг. В 1932 г. появилась знаменитая статья ученицы Ф. Боаса Р. Бенедикт (1887-1948) «Конфигурации культур», в которой она выдвинула новаторскую идею о фундаментальных различиях между культурами, каждая из которых имеет свою культурную доминанту: «Каждое человеческое общество когда-то совершило... отбор своих культурных установлений. Каждая культура с точки зрения других игнорирует фундаментальное и разрабатывает несущественное. Одна культура с трудом постигает ценность денег, для других – они основа каждодневного поведения. В одном обществе технология невероятно слаба даже в жизненно важных сферах, в другом, столь же «примитивном», технологические достижения сложны и тонко рассчитаны на конкретные ситуации. Одно строит огромную культурную суперструктуру юности, другое – смерти, третье – загробной жизни»). При создании типологии культур Бенедикт использовала идеи Ф. Ницше об аполлоническом и дионисическом типах култур. Результаты полевого исследования индейцев пуэбло позволили ей отнести их культуру к аполлоническому типу – созерцательному, логичному, односторонне-интеллектуальному. Основной установкой, характеризующей! представителей такой культуры, она считала избегание крайностей. Пуэбло превыше всего ценят умеренность и сбалансированность, их идеал – приверженность «среднему пути» и отказ! от сильных эмоций типа гнева или ревности. Они стремятся избежать насилия и проявлений индивидуальной напористости, разрушающих межличностные отношения. Поэтому в детях воспитывается прежде всего ответственность перед обществом и; стремление к кооперации, а не независимость и самоутверждение. Культуру соседей пуэбло – индейцев квакиютл – Бенедикт описала как дионисическую, подчеркивающую значимость буйства и экстаза. В своих установках они демонстрируют путь крайностей, прославляя индивидов, которые могут вырваться из границ здравого смысла. Высоко оцениваются любые способы, с помощью которых люди способны разрушить рутину повседневности, например употребление наркотиков. Высоким статусом в этой культуре обладают те, кто показал себя бесстрашным и жестоким, презирающим опасность в бою, безудержным в радости и в горе. Американская исследовательница описала и другие конфигурации культур. Так, культуру доби из Меланезии она назвала параноидальной из-за того, что члены этого племени живут в атмосфере постоянного конфликта и подозрительности, противопоставляя одно поселение – другому, соседа – соседу и даже мужа – жене. Дети в этом племени с раннего возраста приучаются к тому, что выигрыш одного человека всегда оказывается проигрышем для другого. Р. Бенедикт была лишь одним из многих культурантропологов, перешедших на психологические позиции. М. Мид в автобиографической книге вспоминает, как идея «психологических типов» постепенно входила в ее сознание начиная с 1924г., когда она услышала выступление Э. Сепира, который «говорил о том, как культуры навязывают определенные стили поведения, включая позы и жесты. К началу 30-х гг. работы антропологов стали печататься в психологических и социологических журналах. Новое направление возглавил психоаналитик А. Кардинер (1891-1981), который организовал в Нью-Йоркском психоаналитическом институте семинар, сыгравший решающую роль в становлении теории «Культура и личность».

Кардинер не был полевым исследователем, его теоретические обобщения сделаны на основе данных, полученных многими исследователями племенных культур. Как психоаналитик он исходит из того, что с момента появления на свет на ребенка оказывает влияние его непосредственное окружение, а более конкретно – способы ухода. Именно способы ухода за маленькими детьми, отличающиеся в разных культурах, налагают неизгладимый отпечаток на личность взрослого. Эту идею можно выразить в форме известного афоризма: «Ребенок – отец человека». Если, например, в какой-либо культуре существует обычай внезапного и резкого отнятия ребенка от груди, он получает негативный опыт быть отвергнутым. Это ведет к формированию личности взрослого, для которого характерна недостаточная эмоциональная отзывчивость, низкая самооценка и отсутствие великодушия. Иными словами, Кардинер подчеркивает наличие причинной связи между личностью и культурой, но не их идентичность, как Бенедикт в своих ранних работах.

Первостепенное значение для понимания теории «Культура и личность» и этапов ее развития имеет и выдвинутая Кардинером идея о наличии в каждой культуре одного доминирующего типа личности. Развивая свои идеи, Кардинер вводит понятие базовой личности, определяя ее как основную личностную структуру, формируемую данной культурой. По определению американского исследователя, базовая личность – это склонности, представления, способы связи с другими людьми. Это все то, что делает индивида максимально восприимчивым к определенной культуре и позволяет ему достигать удовлетворенности и устойчивости в рамках существующего порядка, т.е. базовая личность есть адаптация к фундаментальным реальностям жизни в определенной культуре. Не трудно заметить, что Кардинер не оригинален, когда выделяет элементы личности, различающиеся в культурах – склонности, представления, специфику межличностных отношений. Со сходными мыслями мы уже встречались, анализируя более ранние этапы истории этнопсихологии, и еще не раз столкнемся в дальнейшем. А точка зрения культурантрополога об основной функции базовой личности практически совпадает с определением Э. Фроммом функции социального характера, благодаря которому людям «хочется делать то, что они должны делать». Кардинер является прямым последователем своего учителя 3. Фрейда, выделяя методы ухода за маленькими детьми среди многих «первичных общественных институций», формирующих психологический склад личности, – способов жизнеобеспечения, семейной организации, социализации детей. Наиболее самобытной в анализируемой концепции является попытка доказать существование непосредственной связи между обусловленными культурой первыми «опытами» и переживаниями человека в младенческом возрасте – прежде всего способами ухода –и базовой структурой личности. То, что критики не без иронии называют «пеленочным детерминизмом».

Для раскрытия базовой личности, как правило, использовались не статистические, а нестрогие с точки зрения психолога описательные методы, часто личные впечатления этнолога о способах ухода за детьми. Но и без применения «сциентичных» психологических методик при изучении культур племенного типа было получено много интересных данных. Хотя сам Кардинер подчеркивал, что его концепция не может быть перенесена на сложные современные культуры, в дальнейшем исследователи стали объяснять спецификой ухода за младенцами и особенности психологического склада «цивилизованных» народов. Например, особенности русского национального характера – терпение и послушание – стали связывать с практикой длительного тугого пеленания, принятой в русских семьях. Но очень скоро выяснилось, что возможность исследования сложных современных культур на основе выделения базовой личности вызывает большие сомнения. Культурантропологи стали сомневаться и в прямой зависимости структуры личности человека от воспитания его в раннем детстве. Даже ближайший сподвижник А. Кардинера Р. Линтон (1893-1953) отказался от глобального, но абстрактного понятия базовой личности в пользу статистического понятия модальной личности. Это понятие выражает наибольшую распространенность (моду) типа личности в культуре. Это не «средняя» личность, а чаще всего встречающаяся. Иными словами, использование понятия модальной личности не предполагает, что все или даже большинство членов общности имеют одну и ту же личностную структуру. Это становится эмпирической проблемой, а не утверждением, основанным только на изучении особенностей культуры. При изучении модальной личности собираются и данные об отдельных индивидах.

Итак, модальная личность соответствует сравнительно прочно сохраняющимся чертам личности, чаще всего встречающимся у взрослых членов данного общества. Именно общества, а не культуры, так как исследователи модальной личности интересовались прежде всего современными индустриальными обществами. Эти черты личности должны изучаться статистическими, прежде всего тестовыми методами, но выбор определенных показателей затруднен, так как не существует общепризнанной теории личности. Авторы, изучавшие модальные личности, постоянно развивали идеи, связанные с этим понятием. Так, Линтон предлагал разграничивать социально желательную структуру личности, которая была бы оптимальной для членов данного общества, и модальную личность, которая в реальности наблюдается у его членов. Столкнувшись с трудностями выделения одной модальной личности в любом индустриальном обществе, этнологи стали разрабатывать концепцию мультимодалъных обществ, согласно которой каждый народ представлен не одной модальной личностью, а несколькими, с переходными формами между ними.

В рамках школы «Культура и личность» работали многие всемирно известные исследователи – Р. Бенедикт, К. Дюбуа, А. Инкелес, Р. Линтон, М. Мид, но в начале 50-х гг. она утратила ведущее положение в американской науке. В наши дни область культурантропологических исследований, имеющих психологический аспект, объединяется под названием психологической антропологии. Иными словами, общая концепция психологической антропологии не многим отличается от теории «Культура и личность». Хсю, как и большинство культурантропологов в наши дни, согласен с Дж. Хонигманом в том, что основная задача этой ветви этнопсихологии состоит в изучении судьбы индивида в культурно-специфичном окружении.

В 20-е гг. XX столетия в России с учетом достижений и просчетов немецких предшественников была предпринята еще одна попытка создания этнической психологии, причем именно под этим названием. В 1920 г. русский философ Г. Г. Шпет (1879-1940) в докладной записке об учреждении кабинета «этнической и социальной психологии» при историко-филологическом факультете Московского университета определил эту область знания как отрасль психологии, охватывающую изучение таких проявлений душевной жизни человека как язык, мифы, верования, нравы, искусство, т.е. тех же продуктов духовной культуры, которые призывали изучать Лацарус и Штейнталь, Кавелин и Вундт. Более подробно он изложил свои взгляды в книге «Введение в этническую психологию», первая часть которой вышла из печати в 1927 г. В этой работе Шпет проводит подробный методологический анализ концепций Лацаруса – Штейнталя и Вундта. С его точки зрения,.этническая психология вовсе не объяснительная, на чем настаивал Вундт, а описательная наука, предметом которой являются типические коллективные переживания. Психологично другое – отношение к продуктам культуры, к смыслу культурных явлений. Шпет полагает, что все они – язык, мифы, нравы, религия, наука – вызывают у носителей культуры определенные переживания: «как бы индивидуально ни были люди различны, есть типически общее в их переживаниях, как «откликах» на происходящее перед их глазами, умами и сердцем».

Идеи русского философа, изложенные в первой части его книги.""звучат исключительно современно. Во-первых, это относится к введенному им понятию коллективных переживаний, которые он не сводит только к эмоциям или только к когнициям. Скорее это то, что в науке наших дней называют ментальностъю, когда понимают ее не просто как социальные представления, а как эмоционально окрашенную систему миропонимания присущую той или иной общности людей. Г. Г. Шпет предлагает изучать не продукты культуры как таковые, а именно переживания людей по их поводу, подчеркивая, что «может быть, нигде так ярко не сказывается психология народа, как в его отношениях к им же «созданным» духовным ценностям». Он говорит о том же, к чему пришла современная наука: о необходимости изучения в психологии субъективной культуры. Во-вторых, весьма актуально звучит его утверждение, что принадлежность человека к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к тем культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа: «Человек, действительно, сам духовно определяет себя, относит себя к данному народу, он может даже «переменить» народ, войти в состав и дух другого народа, однако опять не «произвольно», а путем долгого и упорного труда пересоздания детерминирующего его духовного уклада».Но при этом Шпет отмечает очень важную особенность этнической идентичности, на которую не обращают внимания многие исследователи наших дней: единство человека с народом определяется обоюдным актом признания. Иными словами, чтобы быть членом этнической общности, недостаточно осознания своей к ней принадлежности, необходимо и признание индивида группой.

Историю отечественной этнической психологии можно условно разделить на несколько периодов. В 20-е годы, в первые годы становления Советского государства, интерес к этническим проблемам был стимулирован рядом обстоятельств. Во-первых, социальным заказом на решение национальных проблем, которые возникали в процессе создания и укрепления СССР. Во-вторых, задачей разработки проблематики межнационального взаимодействия, которую ставила жизнь в условиях формирования нового общественного строя и создания нового многонационального общества, его унификации. В-третьих, тем, что идеологизация целей развития советского общества не могла не коснуться и этнической психологии. Не было информации об этническом составе населения многонациональной России, следовательно не было серьезной научной подоплеки при принятии решений, касающихся судьбы населяющих Россию народов.

Второй период развития советской этнопсихологии приходится на 1930-1950-е гг. Делаются первые шаги в изучении национальных отношений, но основное внимание исследователей направлено на решение вопросов, связанных с образованием СССР и его развитием как многонационального государства. При этом позиция Сталина по этом у вопросу определяющая и она состоит в том, что главная задача – это развитие национального автономного самоуправления, но при этом не исключалось, что тот или иной народ найдет нужным поставить и решить вопрос о своей независимости. Те же народы, которые предпочитают остаться в рамках единого государства, могут либо стать культурно-национально автономными или получить областную автономию. Но культурно- национальную автономию Сталин считал не очень приемлемой, так как это приведет к ситуации искусственного стягивания в одну нацию людей, которых жизнь разъединяет, а также может привести к национализму. Наиболее приемлемым он считал областную автономию, которая позволяла иметь дело с определенным населением, живущим на определенной территории.

Следующий период развития советской этнопсихологии – 1960-е гг. – отличается усилением внимания исследователей к различным аспектам сотрудничества и дружбы народов СССР. Особый интерес вызывали вопросы, связанные с интернациональным воспитанием и социально-культурным сближением народов, вопросы национально-государственного строительства. Предметом исследований стали проблемы формирования нового этноса – советского народа. В советской науке того было представление о том, что национальные проблемы должны решаться комплексно, так как зависят от различных факторов: экономических, политических и психологических. Этнопсихология разделилась на два направления – этнопсихологическое (изучение социальных явлений и процессов в их национальном разнообразии) и этнокультурное (исследование этнокультурных явлений и процессов в их социальном разнообразии). К данному периоду относятся и первые массовые опросы.

Следующий, четвертый, период – 1070-е гг. – период конкретного социологического изучения наций и народностей, национальных отношений. Результатом этнопсихологических исследований стали обобщающие труды по формированию «новой исторической общности»- советского народа. Цель таких работ состояла в доказательстве сближения народов и выравнивания их социального и культурного уровней. На основе результатов локальных исследований делались выводы о национальном развитии страны в целом. Среди советских этнологов господствовало мнение, что национальность не является сколько – нибудь существенным фактором, определяющим социальное положение человека.

По поводу развития этнической психологии советское время, можно отметить следующее: исследования в области этнопсихологии сводились в основном к изучению культуры общения, роли языка, смешанных браков. Проявления этничности рассматривались либо как происки националистов, либо как наследие исторического прошлого. Самым благодатным полем для исследовательских работ был интернационализм, который побеждает национализм. Только к середине 1980-х гг. стали появляться первые психологические диссертационные исследования, посвященные проблемам межгрупповых и межнациональных отношений. В марте 1988 г. В Институте психологии АН СССР прошла конференция по проблемам психологии межнациональных отношений, в которой приняли участие психологи из большинства союзных республик.

Обострение межнациональных отношений в конце 1980-х – начале 1990-х гг. и этнические конфликты вызвали необходимость изучать реальное положение дел, в целом отечественная наука в этом отстала по сравнению с зарубежной. С распадом СССР возникла новые проблемы – проблемы формирования этнического самосознания русских как единого народа. Были проведены интересные исследования по проблемам этнической психологии, одной из первых была опубликована монография «Актуальные проблемы этнической психологии» (1992), в университете стал читаться курс лекций по этнической психологии, включенный в программу подготовки социальных психологов.

В 1990-е гг. были опубликованы результаты прикладных этнопсихологических исследований, выполненных З.В.Сикевич, Г.У.Солдатовой, В.Ю.Хотинец и рядом других ученых. Актуальные для российского государства вопросы этнического самоопределения народов Северного Кавказа нашли свое отражение в работах Г.У.Солдатовой. в частности, в монографии «Психология межэтнической напряженности» (1998). Проблеме этнического самосознания народов Урала посвящена монография В.Ю.Хотинец. Основной задачей исследования являлось теоретическое и эмпирическое объяснение такого сложного социально-психологического образования как этническое самосознание.Также в 1990-е гг. были опубликованы работы таких авторов как Платонов Ю.П., Почебут Л.Г., Бороноева А.О., Павленко В.Н., Крысько В.С., Стефаненко Т.Г., их можно считать основой для дальнейшего развития этнопсихологии в нашей стране, которая будет в дальнейшем востребована в большем объеме.

Блок самопроверки

1. Под воздействием каких факторов начинают формироваться первые этнопсихологические представление на Западе?

2. Назовите основные школы этнопсихологии, которые существовали в зарубежной науке.

3. К какому времени относится зарождение этнопсихологии как самостоятельной отрасли научных знаний в нашей стране?

4. Назовите имена тех ученых которые в 19 веке впервые в нашей стране организовали изучение национально-психологических особенностей

5. Охарактеризуйте основные этнопсихологические школы в российской науке.

Список литературы

1. Вундт В. Проблемы психологии народов / В.Вундт. – СПб., Питер, 2001. – 160 с.

2. Кочетков В.В. Психология межкультурных различий: учебное пособие / В.В.Кочетков. – М.: Per Se, 2002.

3. Крысько В.Г. Этническая психология: учебное пособие / В.Г.Крысько. – М.: Academia, 2009.

4. Платонов Ю.П. Этническая психология: учебное пособие / Ю.П.Платонов. – СПб.: Речь, 2001. – 320 с.

5. Почебут Л.Г. Кросс-культурная и этническая психология: Учебное пособие – СПб.: Питер, 2011.

6. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: учебник / Т.Г.Стефаненко. – М.: Аспект Пресс, 2008. – 368 с.

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: