Экономическая теория Дж. Р. Хикса 17 глава

Теперь нетрудно видеть, что всю неделю цены не из­менятся, так как рынки будут закрыты, и тем самым не появится возможности изменить цены. Однако нам также следовало бы заставить себя выдвинуть предположение о том, что в Понедельник, когда функционируют рынки, изменениями цен можно пренебречь - в эти дни рынки от­крыты, а дилеры, торгующие и заключающие сделки, действуя методом проб и ошибок, должны зафиксировать рыночные цены. Все это подразумевает, что на рынке (а в действительности на всех рынках) быстро и незамет­но складывается состояние временного равновесия (в том смысле, в каком употреблял это понятие Маршалл). Маршалл опирался на определенные основания, выдвигая предположение о том, что в рамках его модели подобные допущения обоснованны. В примечаниях к настоящей гла­ве рассматривается вопрос о том, в какой мере мы можем пользоваться этими предположениями. Здесь же я должен предложить читателю расценивать допущение, согласно которому на рынке легко устанавливается временное рав­новесие, как своего рода свидетельство «совершенного» ха­рактера, предполагаемого в отношении условий рывка (точно так же мы предположим одновременно, что возмож­но совершенное знание: каждый осведомлен об уровне текущих цен на всех рынках, с которыми связан). Насколь­ко я могу судить, подобные упрощения не искажают сколь­ко-нибудь тех результатов, которые мы рассчитываем по­лучить с помощью своего исследования.

5. Вторая характеристика недельного периода обуслов­лена первой, точнее тем способом, который мы применяли для интерпретации первой характеристики. Мы предпола­гаем, что неделя - это период, служащий основой плани­рования; иначе говоря, все решения, касающиеся будущего распределения ресурсов, принимаются по Понедельни­кам. Поскольку практически все вновь принимаемые ре­шения должны подразумевать заключение новых контрак­тов, а новые контракты заключаются только по Понедель­никам, мы имеем достаточные основания к тому, чтобы предположить, что каждый Понедельник - также день, когда принимаются плановые решения.

Существенно важно понимать, что решения предпри­нимателей о купле и продаже (как и в известной степени соответствующие решения частных лиц) почти всегда от­носятся к числу тех решений, которые принимаются не только с учетом настоящих условий, но в той или иной мере ориентированы на будущие события. Текущая деятельность любой фирмы частично планируется, и такое планирование учитывает не только решения, связанные с закупками и сбытом в каждый данный период времени, но также и намерения предпринимателей относительно продаж (предположения об объеме продаж они строят в любом случае; обычно также планируют и закупки мате­риалов) в более или менее отдаленном будущем.

Несомненно, реалистичное описание экономической деятельности показало бы нам, что фирмы составляют планы, охватывающие неодинаковые промежутки времени. В течение периода, который должен пройти, разделяя дни принятия плановых решений, намеченный план выполня­ется, так или иначе соответствуя последним решениям; при этом подразделения фирмы наделяются известными пол­номочиями предпринимать незначительные изменения в этом плане. Наступление следующего дня принятия пла­новых решений означает, что положение дел пересматри­вается с точки зрения новой информации, и составляется новый план.

Вопрос о том, насколько часто следует оценивать си­туацию на рынке с точки зрения необходимости внести в план значительные изменения, является, по-видимому, одним из самых важных вопросов управления производст­вом. Готовность существенно изменить план - один из важнейших признаков первоклассного промышленного предприятия; неумелые же руководители фирм строят большие планы лишь в редких по возможности случаях, а всё их планирование сводится к незначительным по­правкам в деталях плана, когда в расчет принимаются только отдельные изменения в положении дел и не тре­буется много раздумывать. Несмотря на важность этого различия между фирмами, мы не будем здесь обращать на него особого внимания. Предположим, что все фирмы каждый Понедельник так или иначе пересматривают по­ложение дел на рынке (хотя это означает, что мы стре­мимся приписать экономической системе более высокую эффективность, чем та, которой она в действительности, видимо, характеризуется). И все-таки, как я думаю, все эти различия не имеют большого значения - ведь позднее в наших рассуждениях будет легко сделать скидку на инерцию предпринимателей.

Предположим теперь, что фирмы (и частные лица) по Понедельникам пересматривают или изменяют свои планы с точки зрения складывающейся на рынке ситуации и что всеми незначительными поправками, вносимыми в эти планы, можно пренебречь. Следовательно (принимая во внимание наши прочие предположения), можно утвер­ждать, что закрывающиеся по вечерам каждый Понедель­ник рынки достигают состояния самого полного равнове­сия, какое только в такой день возможно; при этом оказы­вается, что не только стабилизировались цены, но и что каждый хозяйственный агент совершил такие покупки или продажи, которые представляются ему выгодными при данном уровне цен. Осуществление подобных покупок или продаж свидетельствует о том, что планы приведены в соответствие с этими ценами, или (если мы пожелаем рас­суждать с точки зрения эффективности) о том, что эти планы приводятся в соответствие с ценами и в такой же мере сообразуются с несовершенной эффективностью пла­нирования.

6. Планы, которые принимаются в каждую данную не­делю, зависят не только от текущих цен, но и от ожиданий будущих цен. Эти ожидания мы будем толковать, как правило, однозначно и жестко, полагая, что у каждого индивида складываются определенные представления о том, какой будет, по его мнению, цена того или иного ин­тересующего его товара в ту или иную неделю. Разумеет­ся, такое предположение чрезмерно жестко. Оно, в дей­ствительности, неправомерно по двум причинам. Первое. Ожидания людей зачастую суть не ожидания, связанные с уровнем цен, задаваемых, с их точки зрения, извне, а ожидания, связанные с условиями рынка (например, с движением спроса). Это может быть также до известной степени справедливым для условий монополии, так что предположение о существовании точных ценовых ожиданий служит в действительности частичным выражением посылки о совершенной конкуренции, которой мы придерживались в ходе всего исследования, и будем придержи­ваться впредь.

Второе. Что еще важнее, у людей вряд ли вообще могут сформироваться точные ожидания. Они не предполага­ют, что цена, по которой можно будет продать определен­ную продукцию на той или иной неделе в будущем, ока­жется так-то и так-то высока; они считают, что установит­ся, вероятнее всего, определенная цена (или несколько цен), но что в той или иной степени возможны отклонения в ту или другую сторону от этого самого вероятного значения цены. Здесь перед нами затруднение, которое требует очень серьезного внимания.

В некоторых случаях (например, когда речь идет об оценке Капитальной стоимости активов того или иного человека, т. е., как мы увидим, о его Доходе) бывает до­статочно сосредоточить внимание на самом вероятном зна­чении цены, оставив в стороне прочие ее вероятностные значения. Однако во многих случаях частотное распреде­ление этих значений имеет очень большое значение.

При обсуждении вопроса о том, чем определяется при­нимаемый в конечном счете план, нам следует вообразить, будто данный индивид выбирает между различными ли­ниями поведения, которые приводят к определенному ре­зультату с неодинаковой вероятностью. Если даже самая вероятная из ожидаемых в какой-либо день в будущем цена сохраняется неизменной, готовность индивида принять план, согласно которому в этот день должна быть совершена продажа или покупка, может оказаться поко­лебленной - он, например, потеряет уверенность в том, что цена-таки установится на предполагаемом уровне, если увеличится разброс ее возможных значений [Если уж быть точным, также следует обратить некоторое внимание на характер данного распределения. (См. по этому поводу мою статью в журнале Econometrics, 1934, р. 195.)]. Вооб­ще говоря, можно полагать, что увеличение этого раз­броса приведет к уменьшению готовности индивида раз­рабатывать планы, в соответствии с которыми в опреде­ленный день должны совершиться продажи или покупки.

Если это так, то увеличение разброса в значениях це­ны приведет к таким же последствиям, что и снижение ожидаемой цены в случаях, когда индивид планирует про­дажу, или повышение ожидаемой цены в случаях, когда индивид собирается покупать. При необходимости, обсуж­дая все эти проблемы, связанные с факторами, определя­ющими планы, допустить неопределенность ожиданий мы должны считать самое вероятное значение цены не репре­зентативной ожидаемой ценой, а суммой наиболее вероят­ных цен +- поправка на неопределенность ожиданий (или, иначе говоря, поправка на риск).

Таким образом, последующий анализ, в ходе которого мы предполагаем, что у индивидов формируются точные ценовые ожидания, не является в целом непригодным для исследования мира, где риск служит чрезвычайно важным фактором. Когда же мы обращаемся к вопросу об уточнении планов, то должны исходить из того, что в ожиданиях предпринимателей учитывается элемент риска. Это не самый лучший способ исследовать проблему риска. Сам я считаю, что необходима Экономическая Теория Риска, не зависящая от Теории Экономической Динами­ки, которую здесь нам предстоит разработать, однако вполне достаточно показать, что анализ, который мы должны начать, преследует также практические цели.

Важно понимать, что поправка на риск (т. е. процентная величина, показывающая, насколько репрезентативная ожидаемая цена меньше или больше самого вероятно­го значения цены) не определяется исключительно пред­ставлениями составляющего план предпринимателя о степени хозяйственной неопределенности - она зависит также от его готовности идти на риск, т. е. от фактора, который в конечном счете определяется шкалой предпоч­тений предпринимателя. Таким образом, о возрастании готовности идти на риск в нашем исследовании будет сви­детельствовать изменение ожидаемой цены, благоприятное для разрабатывающего план предпринимателя.

Далее (здесь мы отметим самую большую слабость на­шего подхода), на готовности предпринимателя идти в той или иной мере на риск (выражающейся в составлении им плана покупать или продавать в некоторый определенный день в будущем, для которого ожидаемые значения цен неопределенны, а также в действиях, соответствующих этому плану) должна ощутимо сказываться степень риска в действиях предпринимателя, соответствующих другим частям плана. При наших методах исследования с этим мало что можно поделать, хотя время от времени мы будем сталкиваться с некоторыми проявлениями по­добного соотношения элементов риска.

Таким образом, предположим формально, что люди ожидают установления тех или иных точных цен, т. е. что у них формируются определенные ценовые ожидания. Но будем готовыми к тому, чтобы интерпретировать эти опре­деленные ожидания как особые величины, которые наи­лучшим образом отражают условия неопределенности дей­ствительных ожиданий [Какой план решает принять фирма, зависит не только от ее ценовых ожиданий, но также от ее производственных ожиданий (например, ожиданий, связанных с величиной урожая зерна). В обычных случаях мы будем полагать, что эти ожидания столь же определенны и обладают теми же характеристиками, что и ценовые.].

7. С точки зрения исследования, которое мы предпри­няли, эти три понятия - неделя, план, определенные ожидания - носят фундаментальный характер. Применяя их, мы в известной степени извращаем явления действитель­ного мира, однако не настолько, чтобы это переходило границы необходимого, если перед нами стоит задача развивать теорию динамики. Я сделал попытку показать, что излишняя жесткость нашей модели не обязательно долж­на повлечь за собой необходимость очень серьезных вы­водов.

Используя понятие недели, мы получаем возможность трактовать процесс изменений как процесс, состоящий из серии состояний временного равновесия, и это позволяет тем не менее применить анализ равновесия к динамическим процессам. Используя же понятие плана, мы оказываемся в состоянии выявить связи между действиями, направленными на достижение непосредственных целей, и действиями, направленными в будущее. Предполагая, что планы развертываются в течение недельного периода, мы получаем возможность установить, что ситуация на рынке в конце недели отлична от соответствующей ситуации в начале периода; тем самым новое состояние временного равновесия получается отличным от того, которое устанав­ливалось в первую неделю. Рассуждая и дальше подобным образом, мы получим изображение процесса в дви­жении.

С помощью понятия определенных ожиданий мы те­перь можем продолжать анализ так же, как проводили его для условий статики, чтобы исследовать состояние равно­весия для отдельного индивида и для фирмы, определить, как планы предпринимателей зависят от текущих цен и от ожидаемых цен. Учитывая все сказанное, а также то, что мы сохранили приверженность концепции рыночного равновесия, можно считать, что мы по-прежнему можем опираться на основные элементы статического анализа.

Итак, не придавая нашей модели статичности, мы сохранили, по сути дела, инструментарий статического анализа. В дальнейшем мы увидим, как все это «работает».

 

 

Дж. Р. Хикс. "Стоимость и капитал" > Часть III. Основания динамической экономической теории - Примечание к главе IX. Формирование цен

 

1. Во второй главе книги V, а также в Приложении, посвящен­ном бартерной торговле, у Маршалла содержатся замечательные рассуждения, преследующие целью показать, что процесс установ­ления цен методом проб и ошибок, неизбежный, когда условия рынка изменяются, не обязательно находит заметное выражение в уровне цен, которые в конечном счете формируются. Поскольку же этот вопрос представляет определенный интерес и для нашего ис­следования, упомянутые рассуждения Маршалла заслуживают здесь рассмотрения.

Так как в целом нельзя предполагать, что торговцы точно знают, сколько товаров продается на каком-нибудь рынке или каков будет совокупный спрос при определенном уровне цен, о всякой первоначально устанавливаемой цене можно только догадываться. Нельзя с какой бы то ни было вероятностью утверждать, что при этой цене спрос и предложение окажутся одинаковыми. Если же спрос и предложение не совпадут, то цена в ходе заключения сде­лок поднимется или упадет. Если теперь при заключении сделок уровень цены изменится, дело будет выглядеть так, будто обычный аппарат исследования спроса и предложения непригоден - ведь, строго говоря, кривая спроса и кривая предложения свидетельству­ют о количествах продукции, которая покупателям требуется и продавцами предлагается, соответственно, по некоторой определенной цене (если эта цена устанавливается перед заключением сделок и остается неизменной). Поэтому прежде некоторые авторы (напри­мер, Вальрас и Эджуорт [См.: L. Wа1гas. Elements, р. 44; F. Edgewогth. Mathema­tical Psychics, p. 17.]) считали, будто исследование спроса и предложения должно жестко предполагать существование таких рынков, которые допускают «перезаключение контрактов», иначе говоря, таких рынков, на которых совершенная по «ошибочной» ("false") цене (представляется, что удобно пользоваться этим тер­мином для обозначения цен, отличных от равновесной цены) сдел­ка может быть пересмотрена при установлении равновесной цены. Поскольку же такие рынки являют собой редчайшее исключение, предполагаемое упомянутыми авторами решение проблемы (если это можно назвать решением) не убедительно.

Рассуждения Маршалла построены на использовании им поня­тия «постоянной предельной полезности денег»; в целях же на­стоящего исследования будет удобно применять это понятие, соот­ветственно сформулировав его в привычном для нас виде. Существенно важно показать, что изменение уровня цены, наблюдаемое в ходе заключения сделок, приводит к таким же последствиям, что и перераспределение богатства. Предположим, что равновесная цена 6 фунтов товара составляет 6 пенсов, но что, однако, перед заключением сделок устанавливается ошибочная цена - 10 пен­сов, - которая опускается затем до 6 пенсов. Предположим, далее, что некто купил 3 фунта товара по ошибочной цене. Теперь состояние его дел будет таким, словно цена держалась на всем рынке на уровне 6 пенсов, однако он оказался вынужденным передать продавцу 3 х (10-6) пенсов. В целом же спрос покупателя, как и предложение продавца, будут именно такими, какими они были бы при подобной непосредственной передаче средств.

В таких условиях последствием такой передачи средств будет действие эффекта дохода (именно такой термин мы применяли здесь); как опять можно убедиться, эффектом дохода зачастую допустимо пренебрегать. В отношении особого случая, который обсуждался Маршаллом, можно предположить, что отдельный поку­патель тратит на данный товар лишь небольшую часть своих средств, и если это так, то изменения цены коснутся действительной стоимости этих его средств весьма незначительно. Как становится понятным, это и послужило основой предположения, выдви­нутого Маршаллом. Такое «допущение справедливо в отношении большинства рыночных сделок, которые нас здесь практически интересуют. Когда некто покупает что-нибудь для собственного потребления, он обычно расходует на это лишь малую долю всех своих средств» [А. Маршалл. Принципы политической экономии, т. V, гл 2]. Покупателю «ошибочная» торговля приносит прибыль (или убыток), однако если его совокупные расходы на данную продукцию незначительны, то и соответствующий доход (или потери) должны быть малы, а спрос покупателя изменится очень незаметно. Следовательно, на рынке обязательно сложится ситуация, когда цена будет очень близка к равновесной.

2. Именно к таким выводам и пришел Маршалл в своих рассуждениях. Очевидно, они вполне соответствуют приводимому Маршаллом примеру «рыбного рынка». Согласно его теории временного равновесия, предложение определяется однозначно, спрос обеспечивается многими конечными потребителями, а взаимодействие рынков не принимается во внимание. Что же касается задач ва­шего исследования, желательно по возможности снять эти ограни­чения. Можно ли сделать это, не разрушая всего здания анализа? В общем случае остается справедливым (как и в отношении специального примера Маршалла), что выгоды и убытки, связанные с «ошибочной» торговлей, лишь способствуют эффекту дохода (та­кому, по сути дела, эффекту, с которым необходимо считаться, даже если предполагается, что равновесные цены устанавливаются немедленно). Мы вновь и вновь убеждаемся в том, что эффект дохода почти всегда придает законам, с которыми имеет дело экономическая теория, известную неопределенность. В результате же «ошибочной» торговли эта неопределенность лишь несколько уси­ливается. В какой мере усиливается, зависит, разумеется, от раз­меров самой «ошибочной» торговли: если очень многие сделки совершаются по ценам, сильно отличающимся от равновесных, равновесие нарушится весьма значительно. Однако, как я думаю, можно с полным основанием предполагать, что число совершаемых по сильно «ошибочным» ценам сделок ограниченно. И если формиро­вание цен подчиняется какому-либо разумному порядку, так и должно быть.

Как и при статическом подходе, мы можем здесь предполагать, что сила этих нарушающих равновесие эффектов уменьшается бла­годаря тому, что выгода для покупателей означает убытки для продавцов, и наоборот. Таким образом, при условии, что прираще­ние расходов, связанных с покупкой и продажей различных това­ров, распределено равномерно среди покупателей и среди продав­цов, изменениям в уровне спроса будут частично соответствовать аналогичные изменения в объеме предложения [См. гл. 5].

Последствия торговли по «ошибочным» ценам можно свести к возникновению эффекта дохода, поскольку мы сделали предположение, согласно которому рынки открыты только по Понедельни­кам; тем самым равновесные цены используются в качестве пока­зателей при составлении производителями и потребителями планов, которые действуют оставшиеся дни недели. В случае, когда кален­дарная неделя считается продолжительным периодом времени, использование равновесных цен действительно означает известную произвольность в решении вопроса и практическом применении ре­зультатов нашего исследования; если же мы на деле заинтересованы в том, чтобы уменьшить степень этой произвольности, всегда можно добиться этого, сократив продолжительность недели.

 

 

Дж. Р. Хикс. "Стоимость и капитал" > Часть III. Основания динамической экономической теории - Глава X. Равновесие и неравновесие

 

1. Теперь тот общий метод исследования, которого мы должны придерживаться, ясен. Необходимо сосредоточить внимание на каком-либо определенном дне - Понедельни­ке -и задаться вопросом: что определяет систему цен, которая в этот день устанавливается? В ходе такого иссле­дования все, что произошло до Понедельника, мы должны считать заданным, и никакое принимаемое в Понедельник решение уже не способно что-либо в этом изменить. «Да­же небо само не имеет власти над прошлым». В частности, это означает, что все принадлежащие данному сообществу индивидов средства в том виде, в каком они находятся в момент начала функционирования рынка в Понедельник (включая готовые товары, уже подготовленные к продаже, полуфабрикаты, сырье, стационарные установки всех ви­дов и потребительские товары длительного пользования), должны считаться заданными. С данного момента пробле­ма для экономиста состоит в том, чтобы направить эти унаследованные от прошлого ресурсы на удовлетворение нынешних и будущих желаний индивидов.

Можно предположить, что существование унаследован­ных от прошлого ресурсов дает предпринимателям (и точ­но так же отдельным индивидам) основу для составления планов, которые определяют их поведение сегодня и их предполагаемое поведение в течение будущих недель. План, который составляется предпринимателем, содержит решения относительно того, сколько продуктов он продаст в течение текущей и будущих недель и столько ресурсов (услуг, материалов, возможно, даже вновь закупленного оборудования) он купит или наймет в течение текущей и будущих недель. План частного лица содержит решения относительно количеств товаров, которые он купит (и, мо­жет быть, также количества услуг, которые он поставит на рынок) в течение текущей и будущих недель. Таким образом, масштабы текущего спроса и предложения всех товаров и услуг определены - они входят в подобные пла­цы, хотя в то же время отражают намерения людей предъявлять спрос и поставлять товары на рынок в бу­дущем.

Планы, составленные людьми, зависят от цен и от со­ответствующих ожиданий будущих цен; однако текущие цены сами определяются состоянием текущего спроса и предложения, которые в свою очередь отражаются пла­нами. Таким образом, если уровень цен, установившихся и первый Понедельник, таков, что равенства спроса и предложения на всех рынках не наблюдается, цены будут изменяться: они упадут на тех рынках, где предложение превосходит спрос, и повысятся на тех рынках, где спрос превосходит предложение. Такое изменение текущих цен вызовет перемены в планах - благодаря подобным пере­менам предложение и спрос приводятся в состояние равновесия.

Мы предполагаем, что в Понедельник торговля про­должается до тех пор, пока между спросом и предложе­нием не устанавливается равновесие. Такое предположе­ние существенно, так как благодаря ему мы можем при­менить метод равновесия в теории динамики. Поскольку мы не будем уделять много внимания процессу установ­ления равновесия, который должен предшествовать формированию равновесных цен [См. примечание к гл. IX.], постольку создается впечатление, что мы полагаем, будто экономическая система всегда находится в состоянии равновесия. Мы исследуем формирование равновесных цен в ходе одной недели, за­тем равновесных цен в ходе следующей недели и на этом закончим рассмотрение вопроса.

2. Совершенно верно, что, рассматривая равновесие в подобном ограниченном смысле, мы исходим из того, что экономическая система всегда находится в состоянии рав­новесия. Да и поступаем мы так не без оснований. В из­вестном смысле (при существовании условий конкурен­ции) текущее предложение и текущий спрос всегда урав­ниваются. Товарные запасы могут, конечно, оставаться в магазинах нераспроданными, но они остаются нераспроданными по той причине, что люди предпочитают сохра­нить себе шанс продать эти товары в будущем, а не снижать цены, чтобы продать их сегодня. Действие тенденции к снижению текущей цены приводит к тому, что предло­жение начинает ориентироваться не на сегодняшний день, а на будущее. Превышение предложения над спросом при­обретает иное значение только в тех случаях, когда цена товара падает до нулевого уровня, когда производство то­вара монополизировано или когда цена признана сложив­шейся. (В ходе изложения теории динамики мы вновь вернемся к сложившимся ценам [См.гл.20].)

В данном смысле (важном с точки зрения анализа) можно считать, что экономическая система (по крайней мере все те системы, которые мы будем рассматривать) всегда находится в состоянии равновесия. Возможно так­же иное, более широкое, понимание вопроса, предполагаю­щее, что обыкновенно наблюдаются (в большей или мень­шей степени) нарушения равновесия. Подобное пони­мание равновесия так или иначе присутствует в об­суждениях соответствующих проблем; мы же в состоянии применить свой инструментарий исследования, чтобы вы­яснить точное значение данного понятия.

Определяя систему цен, устанавливаемых в первый По­недельник, мы также определили бы и систему планов, направляющих распределение ресурсов последующей не­дели. При предположении, согласно которому эти планы будут выполняться, можно считать, что они определят ко­личества ресурсов, которые останутся свободными к концу недели, и тем самым послужат основой для принятия ре­шений во второй Понедельник. В этот второй Понедельник должна установиться новая система цен, которая может более или менее отличаться от системы цен, установлен­ной в первую неделю.

Равновесие в сравнительно широком понимании - Равновесие во Времени (так мы можем его обозначить, что­бы отличать от Временного Равновесия, которое должно характеризовать систему в течение какой-нибудь текущей недели) - заявляет о себе, когда мы принимаемся сравни­вать системы цен, характерные для двух произвольных дней. Стационарное состояние характеризуется полным равновесием не только тогда, когда спрос равен предложению при установившихся текущих ценах, но и тогда, когда во все дни действуют одни и те же цены, т. е. когда цены неизменны во времени. Поначалу можно подумать, что подобный же критерий (неизменность цен) был бы применим к исследованию меняющейся экономики, но ясно, что это совсем не тот случай [Это будет неверно, даже если мы смягчим условия, т. е. потребуем, чтобы сохранялись постоянными цены только одного товара.]. Ведь есть более важный критерий, чем простой критерий «арифметического» постоянства или колебаний цен, критерий, согласно кото­рому цены все-таки предполагаются постоянными в условиях стационарной экономики, но в экономике, подвер­женной изменениям, они не обязательно постоянны. Речь идет об условии, предполагающем, что цена, вырученная во второй Понедельник, совпадает с ценой, которая, как прежде ожидалось, установится в этот день.

Конечно, даже в условиях изменяющейся экономики люди могут все-таки ожидать, что цены не изменятся, но если это так, то ожидания вряд ли оправдываются. Обыч­но могут оправдаться ожидания изменения цен. В условиях равновесия наблюдаемое изменение цен совпадает с ожидаемым. Если в условиях равновесия вкусы потреби­телей и объем ресурсов сохраняются такими, какими они и ожидались, то ничто не нарушает планов, составленных в первый Понедельник. Как можно видеть, никто не со­вершает ошибок, планы могут по-прежнему выполняться безо всяких пересмотров. В условиях совершенного рав­новесия во времени экономика подобна солнцу в Фаусте:

ihre vorgeschrieb' ne Reise

vollendet sie mit Donnergang.

[свершая с громовым раскатом предписанный круговорот... - И.-В. Гёте. Фауст. Пер. Б. Пастернака.]

Степень неравновесия обозначает ту границу, за которой ожидания начинают обманываться, а планы-нарушаться.

Ни одна экономическая система никогда не бывает в состоянии совершенного равновесия продолжительное вре­мя; и все-таки возможны условия, когда она приближает­ся к такому состоянию. Без сомнения, система ближе все­го к подобному состоянию, когда соответствующие условия ближе всего к стационарным, т. е. когда ожидается, что уровень цен останется прежним и он на самом деле не меняется. Но как только мы вспомним, что ожидания предпринимателей в действительности не являются явны­ми ожиданиями определенных цен (они носят скорее ве­роятностный характер), то становится очевидным: фактические цены могут отличаться в той или иной степени от ожидаемых цен как наиболее вероятных и при этом не вызывать у людей сколько-нибудь сильного ощущения не­равновесия. Для использования данных рассуждений в практических целях идеальное условие равновесия во вре­мени можно истолковать довольно легко. Явного постоян­ства цен вполне, видимо, достаточно, чтобы система нахо­дилась в состоянии равновесия. Нарушение равновесия будет наблюдаться, видимо, именно в периоды быстрых ценовых изменений.

Хотя данная концепция имеет широкое практическое применение, основной теоретический вопрос состоит имен­но в строгой интерпретации расхождений между ожидаемой и фактической ценой. Как только наблюдается такое расхождение, можно утверждать (обращая взгляд в прош­лое), что средства вкладывались неправильно и это при­вело к их бесполезной растрате. Ресурсы использовались так, как их не следовало использовать, если бы точнее предсказывались будущие события; потребности, которые можно было бы удовлетворить (при условии, что их появ­ление было предсказано), останутся необеспеченными или обеспеченными не полностью. Таким образом, нерав­новесие свидетельствует о расточительности и о несовер­шенной эффективности производства. Но как же нару­шается равновесие?

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: