§2. Соотношение общефилософских категорий «субъект»

§2. Соотношение общефилософских категорий «субъект»

и «объект» с правовыми категориями

«субъект правоотношения»

и «объект правоотношения»

Юридическая наука самостоятельно категорию объекта не разрабатывает. Она использует общее научное определение объекта, выработанное марксистско-ленинской философией диалектического материализма²⁸. Но коль скоро речь идет о применении общефилософской категории, юридическая наука при выработке самостоятельной правовой категории объекта правоотношения должна руководствоваться общефилософским пониманием объекта, брать его за основу, как единственный общий научный метод исследования, и в то же время показать специфику изучаемого предмета — объекта правоотношения.

Рассматривая методологические вопросы юридической науки, М. С. Строгович правильно пишет, что никакой особой «юридической методологии» не существует. Речь идет о при­менении метода материалистической диалектики к особенно­стям изучаемого юридической наукой предмета, то есть госу­дарства и права. Но применение этого единого научного мето­да к познанию государства и права имеет свои особенности, отражающие специфику именно даиного круга изучаемых объектов. Сейчас вопрос о методологии юридической науки,, отмечает М. С. Строгович, ставится как вопрос о философских основах правоведения, философских проблемах учения о госу­дарстве и праве. И только такая постановка вопроса являет­ся правильной. 'Методологические вопросы — это философские вопросы, вопросы гносеологического и логического ха­рактера²⁹.

Юридическая наука, конечно, использует и частные, вспо­могательные методы: метод конкретно-социологических иссле­дований, сравнительно-правовой метод, метод применения ки-

²⁸ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права, с. 229.

²⁹ См.: Строгович М. С. Методологические вопросы юридической
науки. — Вопросы философии, 1965, № 12, с. 3—4. По этому вопросу см.
также: Недбайло П. Е. Методологические проблемы (советской юридической
науки. Материалы научяой конференции. Киев, 1965; Казимирчук В. П.
Право и методы его изучения. М., 1965; Шабалин В. А. Методологические
вопросы правоведения. Саратов, 1972; Керимов Д. А. Теоретике-методоло­
гические проблемы правоведения. — В кн.: Актуальные проблемы теории
социалистического государства и права. М., 1974; он же: Некоторые методо­
логические проблемы общей теории права. — В кн.: Проблемы теории со­
циалистического государства и права. М., 1977.

бернетики в праве, метод моделирования, метод законных презумпций и другие. Однако, эти частнонаучньге методы нель­зя ставить наравне с лежащим в их основе методом мате­риалистической диалектики, являющимся всеобщим мето­дом познания, применение которого делает данные теории го­сударства и права достоверными, имеющими значение объек­тивной истины³⁰. Как справедливо отметил М. С. Строгович, «теория государства и права, как и вся совокупность юридиче­ских наук, сближается с философией, проникается философ­ской проблематикой, она уделяет все большее внимание вопросам методологии»⁸¹.

Общефилософская категория «объект» представляет со­бой тот фундамент, ту научную основу, отталкиваясь от кото­рой, как от единого исходного начала, можно идти дальше, ре­шать, в частности, проблему объекта правоотношения. Поль­зуясь категорией «объект» как доказанным, как ступенькой к познанию конкретного, и прочно придерживаясь этой прин­ципиальной основы, можно идти дальше, к выяснению специ­фики объекта правового отношения.

Как отмечалось, вопрос о том, как, с каких исходных по­зиций следует начинать исследование проблемы объекта пра­воотношения, не нашел единообразного решения в юридиче­ской науке. На этот счет высказано несколько точек зрения. Рассмотрим более подробно важнейшие из них.

О. -С. Иоффе и М. Д. Шаргородский считают, что определе­ние объекта правоотношения должно быть построено на тех же началах, что и общефилософское понимание объекта³². Отметив, что господствующим в нашей литературе является определение объекта как того, по поводу чего устанавливаются правоотношения³³, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский не сог­лашаются с таким определением. «Разумеется, — пишут они, — если бы объектом правоотношений были «поводы», в связи с которыми они возникают, то тогда в этом качестве мог-

³⁰ См.: Чхиквадзе В. М. Актуальные проблемы советской юридической
науки. М., 1967, с. 14.

³¹ Строгович М. С. Методологические вопросы юридической науки. —
Вопросы философии, 1965, № 12, с. 5.

³² См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теория права,
с. 229—230. Такого же взгляда придерживается В. Н.   Щеглов. См.:
Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное 'правоотношение. М., 1966,
с. 20—21.

³³ См. также.: Корецкий В. И. Гражданское право и гражданькие право­
отношения в СССР. Душавбе, 1967, с. 83.

ли бы выступать и вещи, и иные ценности, и действия людей, и многое другое, ибо правоотношения действительно устанавли­ваются по самым разнообразным поводам. Однако повод, в связи с которым создается то чли иное явление, отнюдь не есть его объект. Объектом может быть лишь то, на что данное явление направлено, на что оно воздействует... Объектом правоотношения является то, на что направлено или на что воздействует правоотношение»³⁴.

Из приведенных высказываний видно, что их авторы рас­сматривают объект правоотношения в таком взаимодействии: правоотношение — объект. Почему же О. С. Иоффе и М. Д. Шартородский пришли именно к такому выводу? Ведь они начали исследование проблемы объекта правоотношения, положив в основу общефилософскую категорию объекта.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует выяс­нить, как был совершен ими переход от общефилософского понимания объекта к правовому, ибо нельзя вполне уяснить себе никакой ошибки, если не доискаться теоретических кор­ней ошибки у того, кто ее делает, исходя из определенных, соз­нательно принимаемых им положений³⁵.

О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский убеждены в том, что не только философия, но и любая другая наука, рассматривая «вопрос об объекте определенного явления, под объектом понимает то, «a что данное явление оказывает или может оказать воздействие» (разрядка наша—А. Д. ). По их мнению это утверждение «соответствует общефилософскому понима­нию объекта, который в философии диалектического материа­лизма определяется как внешний противостоящий субъекту предмет, на который направляются сознание и деятельность субъекта»³⁶. Стало быть, в соотношении «субъект — объект» можно произвольно на место категории «субъект» поставить категорию «явление» («явление — объект»), а затем без осо­бого труда доказывать то, что хотелось доказать: так как правоотношение есть также явление, значит и объект право­отношения следует рассматривать во взаимодействии с этим явлением: «правоотношение. — объект».

Однако, марксистско-ленинская философия соотносит объ­ект только с субъектом, то есть не со всяким явлением, а лишь с таким, которое обладает сознанием и волей, с человеком.

³⁴ Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права, с. 230, 239.

³⁵ См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 286.

³⁶ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Указ. соч., с. 229.

 

 

Поэтому, если бы О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский руковод­ствовались действительно общефилософским пониманием объ­екта, то они обязательно должны были бы признать, что их утверждение о том, что «объект есть то, на что данное явление оказывает или может оказать воздействие», не соответствует марксистско-ленинскому пониманию объекта, и прийти к вы­воду, что « объект правоотношения, поскольку он «объект», противополагается не правоотношению в целом, а субъектам правоотношения.

Интересно отметить, что В. Я. Хватов, присоединившийся к сторонникам определения объекта правоотношения как того, на что направлено или на что воздействует правоотношение (правоотношение — объект), утверждает, что большинство авторов отвергает определение объекта правоотношения как того, по поводу чего субъекты вступают в правоотношение (субъект — объект — субъект). «При этом, — продолжает он, — они едины в общефилософском подходе к понятию объекта как внешнего, противоречащего субъекту предмета, на который направляется сознание и деятельность субъекта»³⁷. Спрашивается, кто же ближе «в общефилософском подходе к понятию объекта правоотношения»: те ли авторы, кто опреде­ляет объект правоотношения как то, по поводу чего субъекты вступают в правоотношение, или же те, кто определяет его как то, на что направлено правоотношение? Думается, что первые.

Убедительно показал противоречивость позиции О. С. Иоф­фе и М. Д. Шаргородского В. С. Основин. «Ни О. С. Иоффе, ни М. Д. Шаргородский, ни кто-либо другой из сторонников их позиции не возражают против того, — пишет он, — что субъектами правоотношений являются их участники, причем не только люди³⁸. Но тогда возникает ^вопрос, почему философ­ская категория распространяется ими только на объект право­отношений и не касается его субъекта? Ведь, как заявляют О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, в философии под объек­том понимают «... внешний, противостоящий субъекту предмет,

³⁷ Хватов В. Я. Об объекте международного договора. — Правоведение,
1968, № 4, с. 87.

³⁸ В. С. Основин, говоря о том, что субъектами правоотношения могут
быть не только люди, очевидно, имеет в виду, что кроме отдельных людей
(граждан и т. д. ) субъектами правоотношения выступают различные
государственные органы, предприятия, учреждения, общественные организа­
ции. Однако не следует забывать, что и эта органы, предприятия, учрежде­
ния и т. д. есть формы организации людей.

Ш

на который направляется сознание и деятельность субъекта», А после этого определяют объект правоотношения как то, на что воздействует правоотношение.

Таким образом, если в философии на объект воздействует субъект, то у О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского на объект воздействует правоотношение»³⁹.

О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский начинают исследова­ние объекта правоотношения, руководствуясь положением о том, что юридическая наука должна рассматривать объект правоотношения во взаимодействии не с субъектами право­отношения, а с правоотношением в целом. Однако, при опре­делении видов объектов правоотношения они фактически отхо­дят от этого принципа. Так, определяя юридический объект, как один из объектов правоотношения, они считают таковым «то поведение обязанного лица, на которое вправе притя­зать управомоченный»⁴⁰. Из этого определения уже не видно, что на объект направлено, или воздействует правоотношение в целом. Напротив, здесь показано, что на объект правоотно­шения (поведение обязанного лица) воздействует «управомо­ченный», то есть субъект правоотношения. Но еще более наг­лядно в этом можно убедиться на примере «материального объекта» правоотношения, на который, по собственному признанию О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского, «правоотно­шение может воздействовать не непосредственно, а лишь через поведение его участников»⁴¹. Иными словами, на мате­риальный объект воздействует не правоотношение как тако­вое, а субъекты правоотношения.

Как известно, факты, если взять в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь⁴². В данном случае факты опровергают утверждение О. С. Иоф­фе и М. Д. Шаргородского о том, что на объект правоотноше­ния воздействует правоотношение в целом («правоотноше­ние — объект»), и свидетельствует в пользу того, что на объект правоотношения воздействуют субъекты правоотношения («субъект — объект — субъект»)⁴³,

³⁹ Основин В. С. Советские госудэдственноправовые отношения. М.,
1965, с. 62.

⁴⁰ Иоффе О. С. и Шаргородский М. Д. Указ. соч., с. 230.

⁴¹ См.: там же, с. 232.

⁴² См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 350.

⁴³ Необходимо отметить, что О. С. Иоффе и Н. Г. Александров сделали
важный шаг к научному пониманию объекта в праве. Они обосновали вывод
о. необходимости четкого разграничения понятий «объект правового воздей­
ствия» (объект нормы права, объект субъективного права и объект юридиче-

2. А. П. Дудны                                                                                                                                                            Г7

Согласно другой точке зрения, которую, в частности, пред­ставляет С. С. Алексеев, «определенные явления (предметы) рассматриваются в качестве объектов именно применительно к правоотношениям», совсем не потому, что ее автор исходит из общефилософского понимания объекта. Напротив, С. С. Алексеев полагает, что «в философии термин «объект» используется, главным образом, для характеристики соотно­шения материи и сознания ⁴⁴. Объект в этом случае понимает­ся как материя — объективная реальность, находящаяся вне познающего ее субъекта, то есть человека, его сознания⁴⁵. Иными словами, в философии категория объекта связывается с. категорией субъекта («субъект — объект»), В юридической же науке категория объекта связывается не непосредственно с субъектом, ибо философский вопрос об объективной реально­сти, находящейся вне познающего субъекта, решен филосо­фией, и нет необхоидмости в юридической науке к нему возвра­щаться. Здесь вопрос об объекте ставится в'ином, специальном плане — рассматриваются объекты применительно к право­отношению (а не его субъектам). Объектом же правоотно­шения оказывается не объективная реальность в целом, а только те или иные конкретные явления, предметы окружаю­щего «ас мира»⁴⁶.

ской обязанности) и «внешний объект поведения» участников правоотноше­ния. Такой подход к проблеме дал толчок дальнейшему развитию теории объекта права и объекта правоотношения, так как вопрос был поставлен следующим образом: объектом правового воздействия может быть только волевое поведение субъектов правоотношения, но ни в коем случае не вещи или иные предметы, которые выступают в другом качестве — в качестве внешнего объекта поведения участников правоотношения. Здесь была зало­жена идея о возможности принципиального различия между объектом нормы права, объектом субъективного права, объектом юридической обязанности, с одной стороны, и объектом правоотношения — с другой.

⁴⁴ Такую же ошибку допускает Н. И. Матузов, заявляя, что «вопрос
о соотношении субъекта и объекта — это вопрос о связи и соотношении соз­
нания и материи... Без материи нет сознания или, что одно и то же, без
объекта нет субъекта» (Матузов И. И. Личность. Права. Демократия, с.
73—74). Совершенно не одно и то же. Это неверное утверждение. Противо­
положность материального и идеального в категориальных делениях
«субъект — объект» и «материя — сознание» рассматриваются марксистско-
ленинской философией с разных сторон. (Подробнее об этом см.:
Чернов В. И. Анализ философских понятий, с. 175—Л76).

⁴⁵ Марксистско-ленинская философия не отождествляет понятия
«объект» и «объективная реальность». См.: Рубинштейн С. Л. Бытие и соз­
нание. М., 1957, , с. 57—58.

⁴⁶ Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск,
1964, Вып. второй, с. 138; он же: Проблемы теории орава. Курс лекций в
двух томах. Свердловск, 1972, Том первый, с. 329.

Ш

Следует заметить, что незадолго до этого' С. С. Алексеев' придерживался несколько иного взгляда, согласно которому понятие «объект» в самом общем виде означает внешний предмет, противостоящий субъекту. За пределами этого общего определения, — писал он, — значение этой категории меняет­ся в зависимости от круга изучаемых явлений. Понятие «объект» имеет разное значение в гносеологии, политэкономии, психологии и механическое перенесение определений объекта, выработанных этими науками, в область права «даст нам несовпадающие результаты, за исключением того, что в каж­дом случае объектом окажется нечто внешнее к субъекту»⁴⁷ (подчеркнуто < нами. — А. Д. ). Таким образом, С. С. Алексеев прежде считал (и считал, по «ашему мнению, совершенно правильно) обязательным для понятия объекта в любой, в том числе, конечно, и в юридической науке, лишь то непременное условие, «выносимое за скобки», что какое бы специальное понятие объекта мы ни взяли, оно обязательно должно вклю­чать в себя общее: объект непременно должен рассматривать­ся в ссютаошениа... с_с^ёъектом.

--" 'Теперь же проблема объекта правоотношения решается С. С. Алексеевым иначе. Если О. С. Иоффе и М. Д. Шарго-родский пришли к выводу о необходимости рассматривать объект правоотношения по схеме «правоотношение — объект», руководствуясь общефилософским пониманием объекта, то С. С. Алексеев пришел теперь к такому же выводу с противо­положных позиций. Из приведенного высказывания С. С. Алек­сеева следует такой вывод: если объект правоотношения рас­сматривать во взаимодействии с субъектами правоотношения (то есть соответственно общефилософскому пониманию объек­та), то таковым будет вся объективная реальность, находя­щаяся вне субъекта, а если объект брать «применительно к правоотношению» в целом, то в качестве объекта правоотноше­ния будет выступать не объективная реальность в целом, а те или иные ее части (явления, предметы). Но почему субъекту правоотношения противостоит в качестве объекта вся объек­тивная реальность, а не отдельные ее части (явления, предме-

⁴⁷ См.: Алексеев С. С. Об объекте права и правоотношения. — В кн.: Вопросы теории советского права. / Под. ред. С. Н. Братуся. М., 1960. с. 285—286. В этой статье С. С. Алексеев, отмечая обилие несовпадающих взглядов и затяжной характер полемики об объекте права, наставил важную задачу выяснить отправные положения, которые могли бы быть использова­ны при рассмотрении этой проблемы в рамках конкретных наук, обосновать не новую конструкцию объекта права, а метод ее разработки.

2*                                                                                                                            Ш

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: