Русско‑турецкая война 1877–1878 гг. и "восточный вопрос" в конце XIX в.

Русско‑ турецкая война 1877–1878 гг. и " восточный вопрос" в конце XIX в.

Разгрому конституционного движения сопутствовало обострение внешнеполитического кризиса на Ближнем Востоке, вызванное действиями России в защиту " единоверных братьев‑ славян". После провала Константинопольской конференции царское правительство выступило инициатором созыва новой встречи великих держав в Лондоне. Когда Порта отклонила Лондонский протокол, в котором содержались рекомендации о предоставлении автономии Боснии, Герцеговине и Болгарии, Россия в апреле 1877 г. объявила Турции войну.

В ходе военных действий на стороне России выступили Румыния (которая образовалась в 1862 г. после объединения Молдавии и Валахии), Сербия, отряды болгарских добровольцев. Сломив сопротивление турок у Плевны, русские войска перешли Балканы и заняли Эдирне. В безвыходном положении Порта запросила перемирия. 3 марта 1878 г. в местечке Сан‑ Стефано (на берегу Мраморного моря) был подписан мирный договор. Главными его условиями было создание фактически независимого Болгарского княжества, в состав которого вошла Македония и часть Эгейского побережья, и предоставление независимости Сербии, Черногории и Румынии. Этот договор был большим успехом царской России, стремившейся использовать национально‑ освободительную борьбу балканских народов для восстановления своего влияния в Стамбуле, утраченного после Крымской войны.

Усилению русского влияния на Балканах решительно противостояли западные державы, отказавшиеся признать Сан‑ Стефанский договор. По инициативе Англии и Австро‑ Венгрии был созван европейский конгресс в Берлине для выработки окончательного текста мирного договора. Подписанный участниками конгресса 13 июля 1878 г. Берлинский трактат был невыгодным для России и славянских народов Балкан. Он предусматривал создание на территории к северу от Балканского хребта Болгарского княжества под формальным сюзеренитетом султана, а Южная Болгария под названием " Восточная Румелия" становилась автономной провинцией. Хотя Сербия, Черногория и Румыния были признаны полностью независимыми, но Австро‑ Венгрия получала право на оккупацию Боснии и Герцеговины под предлогом их " умиротворения". К России отошли Батуми, Карс, Ардаган, и Южная {225} Бессарабия, утраченные ею по Парижскому мирному договору. Порта обязалась выплатить России большую контрибуцию и провести реформы в районах с армянским населением. За помощь, оказанную Порте в борьбе за пересмотр Сан‑ Стефанского мирного договора, Англия добилась прав на " управление" о. Кипр.

Работа конгресса показала изменение позиции западных держав в " восточном вопросе”. Прежде Англия, Франция, а также Австро‑ Венгрия решительно противостояли попыткам царской России разделить наследство " больного человека", как называл Османское государство Николай I. В конце XIX в., борясь за монопольное обладание сферами приложения капитала в империи, они стали выступать за ее расчленение. В 1881 г. Франция установила свой протекторат над Тунисом, в 1882 г. Англия оккупировала Египет. В то же время при поддержке держав Фессалия воссоединилась с Грецией, а Восточная Румелия с Болгарией. В 1897 г. в результате восстания греков Крита остров получил автономию и практически отпал от Турции.

Дальнейший распад империи был временно задержан вмешательством в борьбу на Ближнем Востоке еще одной империалистической державы – кайзеровской Германии. Курс на поддержание " целостности и неприкосновенности" Османской империи обеспечил быстрое укрепление германского влияния на Порту. Об этом свидетельствовало приглашение в начале 80‑ х годов германской военной миссии во главе с генералом фон дер Гольцем для реорганизации турецкой армии. В 1889 г. Турцию посетил германский император Вильгельм II, не упускавший случая заявить о поддержке своего " восточного друга". Установление личного контакта между кайзером и султаном создало благоприятные условия для расширения экспансии германского капитала, что нашло свое выражение в подписании германо‑ турецкого торгового договора 1890 г. и предоставлении Немецкому банку концессии на сооружение первой очереди Багдадской железной дороги.

Турция в годы абдулхамидовской тирании.

Разогнав избранный согласно конституции парламент и жестоко расправившись с движением " новых османов", султан Абдул‑ Хамид II установил самодержавный деспотический режим, оставшийся в памяти народа как " эпоха тирании" (" зулюма" ). Посредством многочисленных арестов, ссылок, тайных убийств страна была вновь отброшена к средневековым порядкам бесправия и произвола. Абдул‑ Хамид II стремился насаждать страх, взаимную подозрительность и рабскую покорность. Столица и провинции были наводнены шпионами. Поощрялись доносы (" джурналы" ), которые ежедневно читал сам султан, отличавшийся болезненной подозрительностью. " Во всех углах страны были шпионы, – писал в своих воспоминаниях о Турции эпохи " зулюма" писатель Халид Зия Ушаклыгыль, – на них сыпались щедро деньги, одежда, чины. Все, что {226} было в этой злосчастной стране, все уходило в их прожорливые чрева… Здесь из изменников вербовались слуги, из воров министры. На груди, в которых не было ничего, кроме грязи, нацеплялись ордена с драгоценными камнями, негодяям, упавшим в пропасть, давались высокие посты. И за этими чинами, рангами, деньгами не был виден измученный, угнетенный народ".

Опорой абдулхамидовского режима были наиболее реакционные слои османского общества – крупные феодалы, вожди племен, высшее мусульманское духовенство, консервативная бюрократия. Особое внимание уделялось исламу, как важнейшему орудию укрепления авторитета султана – " повелителя правоверных". Не полагаясь только на идеологические средства воздействия, Абдул‑ Хамид II приказал беям курдских племен сформировать специальную конницу – " хамидие", использовавшуюся в карательных целях для подавления малейшей попытки сопротивления.

Особое внимание в этот период уделялось борьбе со всякими проявлениями свободомыслия. Все учебные заведения и особенно военные училища, были поставлены под строжайший контроль. Из программ светских школ изымались все " пробуждающие мысль” предметы, в частности география и история, зато появились уроки богословия. Образованность государственного чиновника рассматривалась как признак его политической неблагонадежности. В 1898 г. среди турецких министров не было ни одного человека с университетским образованием. В армии явное предпочтение отдавалось не офицерам, окончившим военные училища, но выслужившимся из унтеров невежественным службистам. Из 50 газет и журналов, издававшихся в Стамбуле в 70‑ х годах, к концу века осталось только три газеты на турецком языке, да несколько журналов с очень ограниченным тиражом. В печати запрещалось употреблять такие слова, как " свобода”, " равенство", " республика", " конституция", " тирания". Султанские цензоры запрещали публикацию произведений Руссо, Вольтера, Шиллера, Гюго, Золя, Толстого, постановки таких пьес как " Гамлет", " Сирано де Бержерак".

Султанское правительство постоянно разжигало национальную и религиозную вражду. Натравливая турок на нетурок, мусульман на немусульман, Абдул‑ Хамид стремился отвлечь внимание народа от истинных виновников тяжелого положения страны, засилья иностранных держав, пытался погасить огонь национально‑ освободительной борьбы. В 90‑ х годах " кровавый султан", как стали его называть в Европе, организовал погром армян в Сасуне и других районах Восточной Анатолии, а также в столице. Во время этих столкновений погибло около 300 тыс. человек. Многими жертвами сопровождалась насаждаемая султанской кликой национальная вражда в Македонии. {227}

В основу своей внешней политики Абдул‑ Хамид II положил реакционную доктрину панисламизма, призванную объединить всех мусульман, в том числе и зарубежных, под эгидой турецкого султана‑ халифа и воспрепятствовать подъему национально‑ освободительного движения нетурецких мусульманских народов Османской империи – арабов, албанцев, курдов. Панисламистская пропаганда активно поддерживалась германским империализмом, пытавшимся использовать ее для своего проникновения в Азию. Во время второго визита в Османскую империю в 1898 г. Вильгельм II публично объявил себя другом и союзником " 300 млн. мусульман и султана‑ халифа". Соответственно в турецких правящих кругах с конца XIX в. значительно усилились германофильские настроения.