Особенности развития капиталистических отношений в Османской империи.

Приток иностранных инвестиций ускорил втягивание империи в мировое капиталистическое хозяйство. В последней трети XIX в. началось строительство фабрик, заводов, шахт, железнодорожных депо и мастерских, портовых сооружений. Правда, вложения шли в те отрасли, которые не конкурировали с европейской промышленностью или были связаны переработкой экспортных культур (хлопок, табак, изюм). Из 1587 предприятий, зарегистрированных в 1900 г., основная масса представляла собой мелкие кустарные мастерские, лишь около 200 можно было отнести к числу фабрик и заводов. Большинство последних занималось переработкой сельскохозяйственной продукции. Помимо предприятий пищевой промышленности некоторое развитие получили ткачество и прядение, мыловарение, шелководство и ковровое производство. Больше интереса проявил иностранный капитал к добывающей промышленности. Основные разработки полезных ископаемых попали в руки европейских компаний, вывозивших добываемое сырье за границу. Особенно быстро росла добыча каменного угля в Зонгулдаке: в 1865 г. – 61 тыс. т., в 1913 г. – 827 тыс. т.

Под влиянием железнодорожного строительства и роста спроса на мировом рынке на сельскохозяйственную продукцию возросла товарность земледелия. Перевозки зерна по Анатолийской дороге в 1893–1911 гг. выросли в 5 с лишним раз, увеличились поставки на рынок табака, хлопка, изюма. В Анатолии появились помещичьи имения, где использовались достижения агрономии и сельскохозяйственные машины.

Рост торговли, появление фабрично‑ заводской промышленности, усиление имущественной дифференциации в деревне способствовали формированию классов буржуазного общества. Однако капиталистические отношения развивались в Турции довольно медленно, что отражалось и на темпах социальной трансформации общества. Деспотическая власть султана, феодальная в своей основе система землевладения, угнетенное положение нетурецких народностей, представляя остатки средневековья, сдерживали общественное развитие.

Оказавшись перед лицом возрастающих экономических трудностей, султанское правительство видело выход лишь в увеличении налогового гнета. В 1874 г. под давлением иностранного капитала Порта отменила некоторые внутренние пошлины, но повысила на 25% размер ашара. Увеличились также косвенные налоги, в частности акцизный сбор на табак. Рост налогов сопровождался соответствующим усилением произвола местных властей и откупщиков.

В особенно тяжелом положении оказалось сельское население. Издольщина и государственные налоги поглощали все доходы крестьян, не оставляя излишков, которые можно было бы использовать для {219} улучшения хозяйства или приберечь на трудные годы. При первом же неурожае наступал голод, начинались падеж скота и эпидемии. Так, неурожай в 1873–1874 гг. привел к опустошению многих районов Малой Азии. Однако разложению феодальных порядков в деревне препятствовал не только тяжелый налоговый гнет. Основная масса крестьян страдала от малоземелья, отсутствия кредитов. В Анатолии и Румелии преобладали хозяйства, владевшие менее 5 га земли и относившиеся в здешних условиях к разряду малосостоятельных. Более половины из них составляли бедняки, располагавшие участками менее одного га. Такие хозяйства оставались в основе своей натуральными. Их владельцы не могли рассчитывать на получение кредитов и были вынуждены пользоваться самыми примитивными орудиями труда.

Отсталость деревни оказывала сильное влияние и на развитие всего общества. Узость внутреннего рынка, как и неэффективное использование иностранного капитала, тормозила создание национальной промышленности, сковывал а активность местных предпринимателей. Согласно промышленной переписи 1915 г., в стране действовало 264 предприятия с механическими двигателями, на них было занято 14 тыс. рабочих. Лишь некоторые из зарегистрированных предприятий были основаны до 80‑ х годов XIX в. Они создавались для переработки местного сырья, а их продукция была ориентирована на местный спрос. Складывавшаяся буржуазия была в основном торговой. Наиболее влиятельная ее часть занималась экспортно‑ импортными операциями. Турецкая буржуазия составляла не более десятой части формировавшегося класса и была связана главным образом с торговлей во внутренних районах Анатолии.

Столь же пестрым был этнический состав пролетариата, причем среди квалифицированных рабочих преобладали представители нетурецких народностей, находившихся под султанской властью. Зато удельный вес турок был значительно выше среди традиционных групп городского населения, связанных с ремесленным производством и мелкой торговлей.

В конце XIX – начале XX в. расширилась прослойка турецкой интеллигенции. Увеличилось число врачей, юристов, служащих различных компаний, писателей, журналистов, чиновников, офицеров. От образованной османской элиты середины XIX в. их отличало " разночинное" происхождение. Многие офицеры, чиновники, а также лица свободных профессий были выходцами из бюрократической среды или мелкобуржуазных семей и получили образование во вновь созданных военных и специальных гражданских учебных заведениях. В их идейных воззрениях и общественной деятельности нашли свое выражение те перемены, которые происходили в жизни турецкого общества. {220}

Динамизму социальных сдвигов способствовали также и возросшие темпы роста населения. Во второй половине Х1Х. в. оно увеличивалось в среднем на 1% ежегодно и к 1897 г. составило 19 млн. человек (без учета жителей Аравии и Ливии). Важную роль стали играть и миграционные процессы. В результате заметно выросшего притока мусульман с территорий, утраченных империей, а также из‑ за переселения части немусульман в Америку и Россию удельный вес первых в составе султанских подданных вырос, достигнув 74% общей численности населения империи. Среди них насчитывалось до 10 млн. турок, 3, 6 млн. арабов, 1, 5 млн. курдов. После потери Портой контроля над значительной частью Румелии в войне 1877–1878 гг. наиболее крупными группами немусульман оставались греки (св. 2 млн. ) и армяне (от 1, 5 до 2 млн. ). С переменами в составе населения связаны и новые попытки османских правящих кругов подавить освободительное движение нетурецких народов и новые, более острые вспышки этно‑ религиозных конфликтов.