Индивидуальная восприимчивость к социальной мобильности

Убеждение в том, что социальная мобильность полезна и необ­ходима, служит неотъемлемой частью культуры в любом современ­ном демократическом обществе. Общество с закрытыми социальны­ми группами препятствует проявлению человеческой индивидуаль­ности и не дает талантливым людям возможности активно участво­вать в общественной жизни. Однако высокая социальная мобильность наиболее уместна и полезна в сложных обществах. Относительно про­стые общества, которые, например, существовали в XVIII в. в Евро­пе и Азии, а также в Америке, имели очень мало таких социальных ролей, которые не могли бы исполнить люди со средними способно­стями, при условии, конечно, что к исполнению своей основной ро­ли человек готовился с самого детства. В таком простом обществе для качественного исполнения даже роли лидеров, определяющих прави­ла и ритуалы, необходимы скорее тщательность и длительное обуче­ние, чем необыкновенные способности. Неотъемлемыми качествами общества с закрытой социально-классовой структурой являются ее внутренняя простота и стабильность. Это дает гарантию того, что боль­шинство ролей и без притока талантливых людей из нижних соци­альных слоев будет исполняться вполне адекватно.

Быстрота изменения общества, разумеется, требует от лидера большего, нежели способность механически исполнять определенные ритуалы. Кроме того, для технических достижений в обществе необ­ходимо иметь больше высокоинтеллигентных, высокообразованных профессионалов, исполнителей, экспертов. Такое общество не способ­но обойтись без постоянного притока на ключевые позиции «мозгов», поступающих из всех социальных слоев общества. Из этого следует, что открытая классовая система — это необходимость для современ­ного общества. Однако культивирование и развитие открытой систе­мы может иметь неприятные последствия для некоторых из входя­щих в нее индивидов. Рассмотрим несколько случаев существования в современном обществе индивидов с высокой мобильностью.

Статусная нестабильность. Средневековый сапожник имел ма­ло шансов подняться по социальной лестнице, но для него практи­чески не существовало и опасности опуститься ниже своего статуса. Он чувствовал себя спокойно, занимаясь сапожным ремеслом, и был свободен от честолюбивых амбиций и страха перед неудачей. Он мог работать, не ощущая стыда или унижения достоинства, либо находить удовольствие в своем скромном комфорте, не испытывая жажды в рос­кошной жизни.

Общество с открытыми границами между социальными группа­ми дает человеку шанс подняться, но оно же порождает в нем страх социального падения. Он не может порицать общество за свой низ­кий статус, но берет всю ответственность за низкое положение на себя. Нет никакой гарантии, что его статус не станет еще более низ­ким, но даже если он останется на прежнем уровне, это не означа­ет, что индивид выполняет свои социальные обязанности, так как в эти обязанности входит не просто поддержание данного статуса, но и повышение его. Другие люди низкого происхождения могут иметь высокий статус, а почему же не он? Статусное беспокойство во многих странах Европы и Америки традиционно в большей сте­пени проявлял средний класс. В нашей же стране к группе, испытывающей наибольшее беспокойство, можно отнести, пожалуй, ру­ководителей среднего и низшего уровней в системе управления. Представители высшего статусного уровня не нуждаются в борьбе за более высокий статус и редко боятся потерять его. В то же вре­мя среди индивидов, представляющих нижние уровни, очень немно­гие надеются на социальный подъем и участвуют в борьбе за более высокий статус.

В обществе с относительно открытыми границами между социаль­ными слоями одни люди могут иметь высокую скорость социальной мобильности и сделать блестящую карьеру, другие же могут быть так деморализованы, что будут пытаться находить утешение в вине, нар­котиках, сексе или других развлечениях. Многие индивиды пытают­ся защитить свой статус, создавая институциональные образования, снижающие свободу вертикальной социальной мобильности. Такие со­циальные образования, как профсоюзы, союзы предпринимателей, об­щества актеров, юристов и т.п., создают некоторые социальные барь­еры на пути свободной социальной мобильности. Одним из инсти­туциональных средств защиты позиций индивидов служат научные степени, звания, присваиваемые актерам, военным, учителям. Серь­езным фактором, ограничивающим свободную социальную мобиль­ность, могут стать требования к состоянию здоровья работающих в тех или иных областях.

Напряжение при принятии новых социальных ролей. Вос­ходящая вертикальная социальная мобильность приводит не толь­ко к получению новых благ и привилегий, но и к появлению боль­шей ответственности и к новым ограничениям. Случается, что не­которые люди отклоняют предложенное повышение статуса потому, что при занятии новой должности возникают добавочная напряжен­ность и новые обязанности, увеличивающие неудовлетворенность. Нервная дрожь и стрессы среди вновь назначенных на более высо­кие должности — далеко не исключение. Кроме того, напряжение воз­никает из-за достаточно трудного процесса обучения образцам но­вой для индивида субкультуры: новым манерам, этикету, типам взаимоотношений. Процесс приспособления к новой субкультуре бы­вает очень сложным. Это иногда проявляется так сильно, что гро­зит нервными расстройствами и резким снижением мотивации ис­полнения своей роли.

Разрыв связей в первичных группах. Многие люди ориенти­рованы на вертикальную мобильность и достигают значительно бо­лее высоких статусов, чем их родители. Если, например, родители ин­дивида принадлежат к рабочему классу, а он сам «выбился» в слой творческой интеллигенции и занимает там достаточно высокую по­зицию, то очевидно, что индивид и его родители должны вращаться в разных субкультурах, в двух различных социальных и интеллекту­альных сферах. Общаясь со своими родителями, этот индивид будет находить все меньше точек соприкосновения, общих тем для беседы, общих взглядов на окружающую действительность. Таким образом, родители, столько сделавшие для того, чтобы их сын или дочь под­нялись наверх, убеждаются в том, что между ними и детьми появи­лась пропасть. Для обеих сторон это очень болезненно.

Нисходящая мобильность также может вызывать крайне непри­ятные последствия для индивидов и, естественно, в еще большей сте­пени, чем восходящая. Социальное падение разрывает первичные свя­зи с друзьями, многими родственниками, может разбивать семьи, ста­вить барьеры между отцами и детьми. Возьмем, например, молодую супружескую пару, в которой супруги одинаково сильно мотивиро­ваны на мобильность, на достижение. Если разные способности суп­ругов, различные условия и обстоятельства возвысят одного из них, другой будет испытывать болезненные затруднения. Может возник­нуть взаимное напряжение и разрыв отношений. Статистика пока­зывает, что часто семьи распадаются именно по этой причине.

Многие первичные группы распадаются по причине социальной мобильности. Если в дружеском кругу рабочих один из них становит­ся мастером или старшим мастером и начинает руководить действия­ми своих друзей, дружеские связи почти немедленно прекращаются. Возможна даже конфронтация. Именно по причине прекращения первичных связей потерпела крах практика назначения мастерами про­изводственных участков лиц из числа рабочих-лидеров.

В целом социальная мобильность общества — противоречивый процесс. Если сложное общество позволяет индивидам относительно сво­бодно миновать барьеры между социальными классами и слоями, то это вовсе не означает, что всякий индивид, обладающий талантами и мо­тивацией, может безболезненно и легко двигаться по ступеням лестни­цы социального восхождения. Мобильность всегда трудно переносит­ся всеми индивидами, так как им приходится адаптироваться к новой субкультуре, налаживать новые связи и бороться со страхом потерять свой новый статус. Вместе с тем для сложного общества открытый путь наверх, большое число достигаемых статусов — единственный путь развития, ибо в противном случае возникают социальное напряжение и конфликты.