 |
Мифы и легенды австралии 4 страница
|
|
|
|
На рассвете Ван прокрался к стойбищу Га‑ ра‑ ги с длинной дубинкой буту в руках. Га‑ ра‑ га спал на спине, поджав ноги, его колени торчали кверху. Ван ударил его но коленям своей дубинкой и убежал.
– Кто меня ударил? – закричал Га‑ ра‑ га.
Его сыновья услышали крик, вскочили и посмотрели крутом, чтобы узнать, кто ударил их отца, но никого не увидели. Они побежали к стойбищу Вана и нашли его спящим. Они разбудили его и спросили, не слышал ли он чего‑ нибудь и не он ли ударил их отца.
– Нет, – ответил Ван, – я спал.
Они были очень удивлены и встревожены. Когда взошло солнце, Га‑ ра‑ га приказал своим сыновьям построить из коры лодку, чтобы переправиться на другую сторону реки. Они пошли срубили большой эвкалипт и принесли его в стойбище.
Старый Га‑ ра‑ га сказал Вану:
– Мы отправляемся на другую сторону реки. В этом стойбище что‑ то неладно.
Ван ответил:
– Я тоже боюсь оставаться здесь и поеду с вами.
Один из сыновей понес лодку к реке, другой нес старого отца. Когда лодка была спущена на воду, они посадили в нее старика. Ван сказал:
– Вы, ребята, плывите впереди, а я перевезу вашего отца в лодке.
Мальчики поплыли через реку, а Ван взял голову трески, пропел над ней заклинание и положил у края воды. Затем он сел в лодку и поплыл.
На середине реки, там, где было сильное течение, Ван перевернул лодку. Увидев это, сыновья старика бросились с другого берега в воду, чтобы спасти отца. Но он утонул еще до того, как они доплыли до него, и его унесло течением.
Тогда они сказали:
– Мы убьем Вана за то, что он утопил нашего отца.
Они повернули и погнались за Ваном: тот быстро плыл к берегу, от которого отчалил. Достигнув берега, он побежал к старому стойбищу, но перед этим схватил голову трески и, размахивая ею в сторону мальчиков, запел:
|
|
|
Всех, кто крадет у Вана,
Постигает несчастье.
Мальчики старались доплыть до берега, но чем больше они плыли, тем больше, казалось, им предстояло плыть. Ван был великий виринун и заставил реку стать очень широкой. Он все время пел:
Всех, кто крадет у Вана,
Постигнет несчастье.
Наконец мальчики поняли, что не смогут доплыть до этого берега и что Ван – виринун. Опасаясь за свою жизнь, они повернули и поплыли к другому берегу, где и выбрались благополучно. Они никогда больше не видели Вана, но рассказали своему племени о том, что он сделал. Пусть все будут его врагами!
Между тем Ван пошел дальше, посмеиваясь своим странным смехом «Ва! ва! », всегда означавшим совершенное или предстоящее зло. Иногда он смеялся слишком долго – значит, сотворив одно злое дело, Ван думал о предстоящем.
Следующее стойбище, к которому подошел Ван, принадлежало Муллиану, жившему со своими двумя женами. Муллиан пригласил Вана ловить рыбу и, когда они подошли к реке, сказал ему:
– Полезай вот в это полое бревно в воде, в нем есть треска. Я буду стоять здесь с копьем динди готовый пронзить рыбу, когда ты ее оттуда выгонишь.
Ван влез в полое бревно, но рыбы не нашел, а когда он выбирался оттуда, Муллиан поразил его копьем в грудь. Почувствовав укол копья, Ван раскинул руки и пронзительно закричал:
– Ва! ва! ва!
С тех пор это клич его рода.
Выбравшись из бревна, Ван вытащил копье из своей груди и, прежде чем Муллиан разгадал его намерения, проткнул его копьем, пригвоздив ко дну реки, и запел:
Ва! ва! ва!
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Оставив на месте Муллиана, Ван направился в его стойбище, где находились две жены Муллиана. Те спросили его:
– Где твой дядя, а наш муж?
– Он до сих пор в реке.
|
|
|
Они немного подождали, а затем спросили Вана:
– Что же его там держит?
– Я думаю, его динди.
Так оно и было, но женщины не подумали об этом. Наступила ночь, а Муллиан не возвращался. Женщины поняли, что Ван завладел стойбищем. Они начали подозревать, что Ван знает многое и что Муллиан не вернется.
Они спросили:
– Ты его убил?
В ответ Ван запел:
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Некоторое время Ван оставался в стойбище Муллиана. Однажды подошел отряд воинов, решивших убить Вана за то, что он захватил стойбище Муллиана.
Ван встал для испытания, воины приготовились метать в него копья. Воины были защищены щитами борин, так как Ван взял оружие Муллиана и воины думали, что он применит его.
Г радом падало оружие вокруг Вана, но ни одно его не задело. Он был таким могущественным виринуном, что даже воины не могли причинить ему вреда. Поняв это, они разрешили Вану владеть стойбищем Муллиана, его имуществом и женами.
Когда все было решено, Ван сказал воинам:
– Я знаю хорошую песню и хочу, чтобы вы сплясали под нее. Я придумал небольшой танец и покажу его вам.
Все сели в круг, а Ван устроился в центре, около большого волшебного дерева Мингга, где обитал дух, невидимый для воинов. Только злой виринун Ван мог его видеть. Ван тихо запел:
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Затем он протанцевал несколько па, потом остановился и сказал:
– Когда я крикну: «Думу! думу! думу! » – вы должны повторять за мной: «Думу! думу! думу! »
Всякий раз, как Ван говорил эти слова, корни дерева Мингга трещали, но воины не слышали этого и повторяли крик Вана, наблюдая за его танцем. Через каждые несколько минут Ван снова кричал: «Думу! думу! думу! » – и воины в ответ повторяли: «Думу! думу! думу! »
Корни дерева Мингга продолжали трещать. Услышав сильный треск после своего последнего крика, Ван прыгнул далеко в сторону, выскочив за крут воинов, и как раз вовремя. Огромное дерево Мингга упало, раскинув ветви и покрыв ими всех воинов и вдов Муллиана. Все были убиты, только Ван остался невредим.
Теперь там, где росло Мингга, род Вана собирает вместе всех птиц на корробори. При этом вороны сами танцуют последний танец Ква, а кошки Бакканди поют для них. Вороны пляшут так бешено, что пыль поднимается до неба, обращая раннее утро в густой туман, при виде которого даены говорят:
|
|
|
– Прошлой ночью вороны танцевали свой танец Ква, а Бакканди пели.
Ван оставил стойбище у дерева Мингга и странствовал, пока не пришел к новому стойбищу. Здесь он увидел маленького мальчика, евшего меи‑ ра, или дикую дыню. Чувствуя голод, Ван сказал:
– Дай мне кусочек.
Но мальчик ответил:
– Нет, я голоден. Сегодня утром мы не завтракали.
Тогда Ван тихо запел:
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Напевая, он подходил к мальчику, прося у него дыню, но мальчика продолжал говорить «нет».
Ван попытался выхватить последний кусок у мальчика и в тот момент, когда мальчик клал его в рот, вложил в дыню магический камень, который ничего не подозревавший мальчик поспешно проглотил вместе с пищей. Вскоре мальчик почувствовал, что кусок застрял у него в горле. Он спустился к реке и выпил воды, но кусок крепко стоял в горле. Мальчик начал кашлять и задыхаться. Он вернулся в стойбище и от сильной боли стал кататься по земле. Он чувствовал, что кусок в горле как будто становится все больше и больше, не давая ему дышать. Наконец, с последним приступом удушья, он умер. Ван запел:
Ba! ва! ва!
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Он прикрыл мальчика ковром из шкур опоссума и пошел копать могилу. Приготовив ее, он вернулся за телом. Подходя к стойбищу, он увидел отца мальчика, сокола Муллиана, брата того Муллиана, которого он убил.
Когда отец мальчика подошел ближе, Ван начал плакать как бы в большом горе. Он сказал:
– Что заставило тебя бросить мальчика одного? Почему ты не взял его с собой? Он достаточно взрослый и мог ходить. Теперь он мертв. Кто‑ то его укусил.
Увидев, что сын действительно мертв, отец начал плакать. Он бросил принесенную пищу, так как не смог сварить ее и есть. Он пошел с Ваном вырезать гроб из ствола дерева. Затем они принесли гроб в стойбище и положили в него тело ребенка, прикрыв его куском коры. Потом они обвязали гроб веревками из волокон коры.
|
|
|
Ночью они легли по обеим сторонам гроба и положили руки на гроб, чтобы духи не украли тело, а утром окрасили гроб в красный и белый цвета и отнесли его к могиле, где Муллиан сказал Вану:
– Яма мала, сделай ее побольше.
Ван выполнил его просьбу.
Тогда Муллиан предложил:
– Теперь ложись в нее и посмотри, достаточно ли она длинна.
Когда Ван лег в могилу, Муллиан положил на него гроб и начал быстро забрасывать его землей, и скоро Ван был засыпан вместе с гробом.
После этого Муллиан вернулся в стойбище. Он сидел, думал о своем мальчике и радовался тому, что отомстил за него, похоронив Вана, которого подозревал в убийстве сына. Вдруг он почувствовал, что кто‑ то стоит около него, поднял голову и увидел перед собой Вана, которого только что засыпал землей.
Ван улыбнулся и запел:
Ва! ва! ва!
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
После этого Ван удалился, ничего не говоря. Однако он продолжал незаметно наблюдать за Муллианом. Однажды, когда Муллиан отправился на охоту, Ван лег спать и послал своего духа сна Мулли‑ Мулли убить Муллиана. Мулли‑ Мулли увидел, как Муллиан полез на дерево за опоссумом, и сломал ветвь, на которой стоял Муллиан. Вместе с ветвью Муллиан упал на землю и разбился насмерть.
Когда Мулли‑ Мулли вернулся и Ван узнал о случившемся, он отправился дальше, распевая:
Ва! ва! ва!
Всех, кто повредит Вану,
Постигнет несчастье.
Дождевая птица
Бугу‑ ду‑ га‑ да была старой женщиной. Жила она уединенно вместе с собаками динго, которых было четыре сотни. Бугу‑ ду‑ га‑ да и собаки питались человеческим мясом, и она добывала эту пищу для всех хитростью.
Она уходила со своего стойбища с двумя небольшими собаками. Встретив группу даенов в двадцать или тридцать человек, идущих вниз по ручью, она говорила им:
– Я могу указать вам, где много дичи.
Когда же они спрашивали, где это, она отвечала:
– Вон там на верху горного хребта. Если вы пойдете туда и приготовите ваши дубинки нулла, я со своими собаками погоню дичь на вас.
Даены становились там, где она им показывала, а Бугу‑ ду‑ га‑ да с двумя собаками тем временем отправлялась к стойбищу. Она тихонько повторяла: «Бирри гу‑ гу». Услышав эти слова, все собаки выскакивали, внезапно окружали даенов и загрызали их до смерти. Затем они и Бугу‑ ду‑ га‑ да тащили тела в свое стойбище и варили. Этой пищи старухе и собакам хватало на некоторое время, а когда запасы пищи кончались, повторялась та же история.
Даены потеряли так много своих товарищей, что решили выяснить, что же все‑ таки с ними случилось.
|
|
|
Постепенно они начали подозревать Бугу‑ ду‑ га‑ ду. Даены договорились, что очередной отряд охотников, который пойдет к ручью, разделится и часть его спрячется и посмотрит, что произойдет.
И вот наблюдатели увидели, как старая женщина подошла к их товарищам, поговорила с ними, а затем ушла со своими двумя собаками. Они увидели, как их товарищи расположились на гребне хребта, держа наготове свои дубинки. Затем они услышали тихий зов старухи: «Бирри гу‑ гу» – и сразу из кустов выскочили сотни динго, окружив даенов. Динго одновременно бросились на темнокожих, рвали их зубами и загрызли всех до одного. А затем старуха и собаки утащили тела их товарищей к своему стойбищу.
Наблюдатели вернулись к своему стойбищу и рассказали о том, что видели. Тогда все живущие вокруг племена решили немедленно отомстить старухе. Они вооружились, и один отряд отправился, чтобы заманить в ловушку динго и Бугу‑ ду‑ га‑ ду. И вот, когда собаки, как обычно, выскочили из кустов, чтобы окружить отряд, более двухсот воинов выскочили и перебили всех динго и старуху.
Старуха упала замертво, но, когда даены уходили, они услышали ее крик: «Бугу‑ ду‑ га‑ да! ». Тогда они вернулись и раздробили ей кости ног. Но когда они отошли, то снова услышали крик: «Бугу‑ ду‑ га‑ да! ». Они снова вернулись, переломали ей все кости, но она по‑ прежнему кричала: «Бугу‑ ду‑ га‑ да! ».
Тогда один человек остался возле нее, чтобы посмотреть, откуда исходит этот звук. Вдруг сердце старухи зашевелилось, и с криком «Бугу‑ ду‑ га‑ да» из него вылетела маленькая птичка.
С тех пор эта маленькая сероватая птичка бегает по скалам и кричит: «Бугу‑ ду‑ га‑ да». Весь день она прячется и вылетает только по ночам. Она похожа на пересмешника Виду. Даены называют ее дождевой птицей: когда кто‑ нибудь похитит ее яйца, она беспрерывно выкрикивает: «Бугу‑ ду‑ га‑ да» – до тех пор, пока не пойдет дождь. Когда в стране засуха, даены ищут эту маленькую птичку и, найдя ее, преследуют до тех пор, пока она громко не закричит: «Бугу‑ ду‑ га‑ да, Бугу‑ ду‑ га‑ да». Услышав ее крик, даены ожидают дождя.
Когда маленькая птичка вылетела из сердца старухи, все мертвые динго были превращены в различных ядовитых змей, а две небольшие собаки стали маленькими безвредными змеями Дейа‑ минья – ведь эти собаки никогда не кусали даенов, как это делали динго. На вершине хребта, где Бугу‑ ду‑ га‑ да и ее динго убивали даенов, лежат груды белых камней, считающихся окаменелыми костями мертвецов.
Виринун – вызыватель дождя
В стране была засуха. Почти все реки высохли. Трава была мертва, умирали даже деревья. Никто уже не жил в хижинах дардур. Они обваливались и гнили. Ведь даены укрываются в хижинах только в сырую погоду, а в жару они живут под навесами из ветвей.
Молодежь племени Нунга‑ барра сначала тайком, а затем открыто стала роптать:
– Не говорили ли нам отцы, что виринун может, если захочет, вызвать дождь? Посмотрите на нашу страну – трава выжжена солнцем, нет зерна; кенгуру умирают, а эму, утки и лебеди перебрались в дальние страны. Скоро не будет пищи, мы умрем, и Нунга‑ барра не будет больше видно на реке Нарран. Почему же виринун не вызовет дождя, если он может это сделать?
Эти разговоры услышал старый виринун. Он ничего не сказал, но юноши заметили, что два‑ три дня он ходил к водоему и опускал в него длинную палку вилгу‑ вилгу с белыми перьями какаду на конце. Около нее он клал два больших магических камня Габбера. Эти прозрачные камни он обычно хранил в складках своего пояса вейва, в повязке или сетке на голове. Особенно тщательно он скрывал эти камни от женщин.
На третий день виринун сказал молодым людям:
– Возьмите ваши камбу и нарежьте коры. Мы будем строить новые хижины дардур для всего племени.
Юноши выполнили то, что им было сказано. Когда они нарезали и принесли кору, виринун сказал:
– Идите и разыщите высокое место с муравейником. Приготовьте там коры и дров для костра. И где бы вы ни стали строить дардур, пусть основой хижины служит муравейник высотой приблизительно тридцать сантиметров.
Когда были построены хижины с высокими полами из муравейников и непроницаемыми для дождя крышами из коры, виринун велел всем обитателям стойбища идти с ним к водоему. Должны были пойти все – мужчины, женщины и дети.
Все направились к водоему, где он оставил вилгу‑ вилгу и Габбера. Виринун прыгнул в воду и велел всему племени последовать за ним. В воде все плескались и играли. Через некоторое время виринун стал подходить поочередно к каждому даену и вытаскивать из его головы уголек, который затем выбрасывал в воду.
Обойдя всех, виринун вышел из воды, но один из юношей столкнул его обратно. Это повторялось несколько раз, пока виринун не стал дрожать. Это послужило сигналом, и все выбрались из воды.
Виринун отослал молодых людей под навес из ветвей и велел им спать, а сам с двумя стариками и двумя старухами остался снаружи. Они взвалили на спину все свои вещи, в том числе и жернова дейурл, как будто готовясь уйти. Затем старики начали нетерпеливо расхаживать вокруг навеса, как бы ожидая сигнала к уходу.
Вскоре на горизонте показалось большое черное облако, а за ним со всех сторон появились другие. Они быстро приближались, росли – и вот уже над головой виринуна большая черная туча. Старики сразу вошли под навес из ветвей, разбудили молодежь и предложили всем выйти и посмотреть на небо.
Затем виринун приказал собрать все вещи и, не теряя времени, укрыться в хижинах из коры.
Едва они успели войти в хижины и спрятать свои копья, как раздался оглушительный удар грома и небо прорезала молния, осветившая дорогу от земли до неба. И снова последовал такой ужасный гром, что даены подумали, будто разрушено их стойбище. Но молния поразила лишь дерево невдалеке.
Даены стояли в своих хижинах, тесно прижавшись друг к другу, боясь двинуться. Дети кричали от страха, собаки жались к своим хозяевам.
– Нас убьет! – кричали женщины.
Мужчины молчали, но также были напуганы. Только виринун не испытывал страха.
– Я выйду и не дам буре повредить вам, – сказал он.
И старый виринун вышел и стал прохаживаться перед хижинами. Он стоял обнаженный, лицом к лицу с бурей и при свете молнии и звуках грома пел песню, которая должна была отвратить бурю от стойбища:
Гарри муреи, муреи,
Дарри муреи, муреи, муреи.
Вскоре гром утих, и лишь легкий ветерок колебал деревья. Затем последовала гнетущая тишина, начался дождь, а за ним ливень, продолжавшийся несколько дней.
Когда старики осматривали навес из ветвей, виринун отправился к водоему и вынул вилгу‑ вилгу и Габ‑ бера, так как по облакам в небе он видел, что эти вещи сделали свое дело.
И вот кончился дождь, и страна снова покрылась зеленью. Даены устроили большое корробори и воспевали искусство старого виринуна, вызвавшего дождь для племени Нунга‑ барра.
Виринун сидел спокойно, не обращая внимания на похвалы, как раньше не обращал внимания на упреки. Он решил показать всем, как велико его могущество. Виринун пригласил вызывателя дождя из соседнего племени и, поговорив с ним, приказал племени отправиться в Гугуревон. В те времена Гугуревон был сухой долиной, обрамленной редкими высохшими деревьями. Эти деревья до бора Байаме были даенами.
Когда все расположились по краям долины, виринун и его собрат – вызыватель дождя заставили выпасть сильный дождь, и долина заполнилась водой.
Когда долина покрылась водой, виринун сказал молодежи своего племени:
– Возьмите сети и ловите рыбу.
– Как же так, – ответили они. – Ведь это дождевая, а не речная вода. Долина покрылась водой только вчера, какая же тут может быть рыба?
– Идите, – возразил виринун, – и делайте, что я вам сказал. Если ваши сети окажутся пустыми, то виринун не будет больше разговаривать с людьми своего племени, а станет только собирать мед и батат с женщинами.
Юноши взяли сети и отправились на озеро, скорее, для того, чтобы угодить человеку, который превратил их страну из пустыни в рай для охотников. Когда рыбаки вытащили сети, они были тяжелыми от трески, леща и другой рыбы. Они поймали так много рыбы, что ее хватило всем, даже собакам.
Теперь всего было вдоволь, и старики решили устроить бора, чтобы мальчики могли стать юношами. Для этого надо было подготовить место на одном из хребтов, вдали от стойбища, чтобы об этом не знали женщины.
И вот в Гугуревоне произошло великое бора, известное тем, что оно последовало за триумфом старого виринуна – вызывателя дождя.
Собаки Балу
Однажды ночью Балу‑ месяц посмотрел на озаренную его светом землю, чтобы увидеть, двигается ли там кто‑ нибудь. Он выбирал время, когда все на земле спят, чтобы поиграть со своими гремя собаками. Он называл их собаками, но люди на земле называли их змеями – гадюкой, черной змеей и тигровой.
Разместив возле себя трех своих собак и глядя на землю, Балу увидел около дюжины даенов, переходивших реку. Он окликнул их:
– Постойте, я хочу, чтобы вы перенесли моих собак через реку.
Но даены, хотя и любили Балу, не любили его собак. Когда Балу пускал их играть на землю, они кусали не только земных собак, но и их хозяев, и те умирали. Поэтому даены возразили:
– Нет, Балу, мы боимся, твои собаки могут укусить нас, а их укус убивает.
Балу сказал:
– Если вы сделаете то, что я прошу, то не умрете, как обычно, а снова вернетесь к жизни. Посмотрите на этот кусок коры: я бросаю его в воду. – И он бросил кусок коры в реку. – Видите, он всплыл и плывет поверху. Это случится и с вами, если сделаете то, о чем я прошу вас. Когда умрете, утонете, а затем всплывете наверх. Если же вы не перенесете моих собак, глупые даены, вы умрете вот так. – И он бросил в реку камень, который тут же упал на дно. – Вы станете такими, как этот камень, и никогда не воскреснете, вомба даены!
Но даены повторили:
– Мы не можем этого сделать, Балу, мы очень боимся твоих собак.
– Тогда я спущусь и перенесу их сам, чтобы доказать вам, насколько они смирны.
И он спустился – черная змея обвивала одну его руку, тигровая змея – другую, а ядовитая гадюка свернулась на плечах около шеи. Так Балу перенес их через реку.
Перейдя реку, Балу поднял большой камень и бросил его в воду, говоря:
– Трусливые даены! Вы не хотели сделать то, о чем я, Балу, просил вас, и теперь вы навсегда потеряли возможность восстать после смерти. Вы будете лежать там, где вас положат, и, как этот камень под водой, станете частью земли. Если бы вы исполнили мою просьбу, вы могли бы умирать, как умираю я, и снова возвращаться к жизни так же часто, как и я. А теперь вы при жизни останетесь всего лишь даенами, а когда умрете – станете костями.
Балу выглядел таким рассерженным, а три змеи шипели так свирепо, что даены обрадовались, когда он скрылся за деревьями.
Даены всегда боялись собак Балу, а теперь они их возненавидели и сказали:
– Если бы мы смогли унести их от Балу, то убили бы их.
С тех пор, заметив змею, они ее убивают. Но Балу посылает новых змей, говоря:
– Пока существуют даены, будут на земле и змеи, чтобы напоминать даенам о том, что они не выполнили моей просьбы.
Легенда о цветах
Когда Байаме покинул землю, отправившись жить в далекую страну покоя Буллима, находящуюся выше священной горы Уби‑ Уби, то завяли и умерли все цветы. И на их месте уже не вырастали новые. Земля без украшавших ее цветов выглядела голой и опустошенной. Цветы стали легендой, которую старики племени рассказывали молодежи.
Вслед за цветами исчезли пчелы. Напрасно женщины брали свои вирри, чтобы собрать в них мед, – они всегда возвращались с пустыми руками. На всей земле оставалось только три дерева, где жили и трудились пчелы. Но Байаме наложил на них свою печать ма, объявив их навсегда своими, и люди не осмеливались их тронуть.
Дети со слезами просили меду, и матери их ворчали – ведь виринуны не позволяли им трогать священные деревья Байаме.
Когда всевидящий дух обнаружил, что племя не трогало священных деревьев, хотя очень хотело меду, он передал Байаме об их послушании.
Байаме был обрадован и сказал, что пошлет им нечто такое же сладкое на вкус, как мед.
И вот, когда земля изнывала от засухи, на листьях эвкалиптов появились белые крупинки сахара (дети даенов называют их гунбин), а затем прозрачный сок, стекавший по стволу, как мед. Сок застывал на коре комочками, которые иногда падали на землю, и там их собирали и ели дети.
Сердца людей радовались, и они с благодарностью ели ниспосланную им сладкую пищу. Однако виринуны страстно хотели видеть землю снова покрытой цветами, как это было до ухода Байаме. Это желание стало таким сильным, что они решили идти к нему и просить, чтобы он снова сделал землю прекрасной. Ничего не сказав племенам о том, куда они идут, виринуны поспешили на северо‑ восток.
Они путешествовали долго, пока не пришли к подножию великой горы Уби‑ Уби, вершина которой терялась высоко в небе. Ее голые склоны казались крутыми и неприступными. Но вот они заметили высеченную в скале ступеньку, затем еще и еще и, взглянув вверх, увидели лестницу.
Они начали подниматься по ступенькам, но к концу первого дня вершина горы все еще оставалась недоступной. Так было на второй и третий день, ибо дорога была длинной, и лишь на четвертый день они достигли вершины.
Здесь они увидели каменное углубление, из которого бил ключ свежей воды. Они жадно напились, и вода так освежила их, что всякая усталость прошла.
Недалеко от ключа они увидели груды сложенных камней. Подойдя к одной из них, они услышали звук гайанди – священной гуделки – и голос Валла‑ гарун‑ бу‑ ана. Валла‑ гарун‑ бу‑ ан был посланцем Байаме. Он спросил виринунов, что они хотят здесь. Ведь сюда приходят те, кто хочет познать священное учение Байаме.
Конечно, собаки Балу – это змеи. Река, которую они хотят перейти, находится между ними и недоверчивыми даенами.
Тогда виринуны рассказали Валла‑ гарун‑ бу‑ ану, как печально выглядит земля после того, как ее покинул Байаме, как умерли все цветы. Хотя Байаме послал им вместо меда сок эвкалипта, они хотели бы видеть снова, как цветы украсят землю.
Валла‑ гарун‑ бу‑ ан приказал духам священной горы поднять виринунов в небесное стойбище Буллима, где вечно цветут неувядающие цветы. Виринуны смогут собрать их столько, сколько удержат в руках. После этого духи перенесут их обратно в священный круг на вершине горы Уби‑ Уби, откуда они должны будут вернуться к своим племенам.
Когда голос замолк, виринуны были подняты через отверстие в небе и доставлены в прекрасное место. Цветы разрослись там так пышно, как им еще не приходилось видеть: целые полосы ярких тонов, словно сотни радуг, положенных на траву. Виринуны были так потрясены, что заплакали, но это были слезы радости.
Затем, вспомнив о том, зачем они здесь, виринуны быстро набрали большие охапки цветов, и духи вновь опустили их в каменный круг на вершине горы Уби‑ Уби.
Снова послышался звук гайанди, и Валла‑ гарун‑ бу‑ ан сказал:
– Когда вы принесете эти цветы своим племенам, скажите им, что на земле теперь будут всегда цветы. Каждый сезон ветра будут приносить немного цветов. Восточный ветер Яррага Мейра принесет их для каждого дерева и куста; на равнинах и в горах будет столько же цветов, сколько волосков на шкуре опоссума. Когда же душистый ветер не будет дуть, принося сперва дождь, а затем цветы, и пчелы смогут собрать мед только для себя, тогда снова будет капать с деревьев сладкий сок. И так будет до тех пор, пока Яррага Мейра вновь не принесет с гор дожди и не откроет цветы для пчел. Теперь поспешите к своему народу с этими неувядающими цветами, и пусть они станут залогом моего обещания.
Голос замолк, и виринуны отправились к своим племенам с цветами из Буллима. Они спустились по каменной лестнице, вырубленной духами для Байаме, прошли через равнины и горы, обратно к стойбищам своих племен. Народ толпился вокруг них, провожая удивленными глазами цветы, которые несли виринуны. Они были свежими и наполняли воздух ароматом.
Когда племена налюбовались цветами и выслушали обещание, данное Байаме через своего вестника Валла‑ гарун‑ бу‑ ана, виринуны разбросали повсюду дары из Буллима. Некоторые цветы упали на вершины деревьев, другие – на равнины и хребты. Там они и растут до сих пор.
То место, где виринуны показывали и разбрасывали цветы, до сих пор называется Гирравин, или место цветов. Когда пчелы Байаме заставляют восточный ветер Яррага принести дождь с горы Уби‑ Уби, чтобы смягчить скованную морозом землю, появляется зеленая трава и яркие душистые цветы. Снова деревья и кусты покрываются цветами, а земля – прохладной травой, как в те времена, когда по ней ходил Байаме.
А пчелы Байаме должны заставить Яррага принести с горы дождь, чтобы деревья могли цвести и земные пчелы собирать мед. Яррага охотно выполняет волю пчел, освещая лик земли улыбкой дождевой воды, – не потому ли, что пчелы – его родичи. А во время засухи черные муравьи и маленькие серые птички по имени даллура приносят на деревья жидкую сахарную пасту.
Когда она появляется, даены говорят:
– Настало время засухи, великой засухи по всей земле. Мало цветов, исчезли семена трав. Но пройдет засуха, пропадет сладкий сок на деревьях, и снова появятся цветы и пчелы. Так бывает всегда с тех пор, как виринуны принесли цветы из Буллима.
Гигер‑ Гигер – холодный западный ветер
Даррун – ночная цапля – жил вблизи реки. На дне реки лежало огромное полое бревно, посреди которого Даррун вырезал отверстие. Он использовал бревно как ловушку для рыб и людей, потому что был банна, или людоедом.
|
|
|
