 |
Мифы и легенды австралии 3 страница
|
|
|
|
Поняв, что бесценная камби пропала, Бутулга и Гунар вскочили. Бутулга бросился за Биагой, но тот побежал первым, бегал быстрее и опередил своего преследователя. Убегая, он огневой палочкой поджигал траву.
Убедившись, что ему не удастся поймать Биагу, и видя повсюду огонь, Бутулга оставил преследование. Он понял, что бесполезно сохранять дальше секрет, ставший достоянием всех собравшихся здесь родов.
Игуана и черная змея
Когда на земле появились животные, они были значительно крупнее, чем теперь. В те дни ядовитой была игуана, а не змея.
Наиболее крупный вид игуаны – Мангун‑ гали, имеющий даже теперь свыше полутора метров от языка до хвоста, из‑ за своего яда вселял ужас во всех обитателей земли.
Его любимой пищей было мясо даенов, которых он убивал в большом количестве. Он производил среди них такое опустошение, что наконец собрались все племена на совет, чтобы обсудить, как лучше положить конец всеобщему истреблению.
Собрание уже подходило к концу, а племена не могли придумать план спасения своих родичей‑ даенов.
Когда они уже расходились, на водопой пришел Ую‑ бу‑ луи – черный змей – и спросил, о чем они говорили. Диневан‑ эму рассказал ему, что Мангун‑ гали был так беспощаден к даенам, что вскоре будет истреблен весь их род.
Бора‑ кенгуру сказал:
– Многие из нас так же сильны, как Мангун‑ гали, и даже сильнее, но мы не можем сражаться с ним. Он убьет нас ядом, который носит в тайном мешке, и мы умрем, как наши родственники‑ даены. Некоторые из нас имеют родственников среди даенов, и мы не хотим видеть всех их убитыми. Но как прекратить истребление, мы не знаем.
– У меня тоже есть родственники среди даенов. Их надо спасти, – сказал Ую‑ бу‑ луи.
|
|
|
– Но как? – спросили остальные. – Ведь мы почти все – их родственники.
– Ведь сам Мангун‑ гали – и их и мой родственник, – сказал Мудеи‑ опоссум. – Однако это не мешает ему убивать их. Он убивает всех без различия.
– Я говорю вам, что спасу даенов от Мангун‑ гали, – сказал Ую‑ бу‑ луи.
– Но каким образом? – спросили все хором.
– Вот этого я никому не скажу. У меня будет ядовитый мешок Мангун‑ гали прежде, чем солнце Йи уйдет завтра на покой.
– Если ты будешь сражаться с ним, то солнце Йи не успеет скрыться за этой группой эвкалиптов, как ты будешь лежать мертвым от яда, который носит Мангун‑ гали.
– Разве я говорю о борьбе? Разве нет другого средства достигнуть цели, кроме борьбы? Я не буду сражаться с ним и останусь жив. Мангун‑ гали меня не убьет.
Здесь изображено большое корробори, которое племена устроили, чтобы отвлечь внимание Бутулги и Гунар, открывших огонь, но эгоистично скрывших секрет. Можно видеть и племена. В одном углу вы видите сокола и сыча, выполнявших тайное задание
С этими словами Ую‑ бу‑ луи уполз между деревьями, окружавшими водоем, где собрались племена. Он знал, что только хитрость приведет к победе, – ведь Мангун‑ гали был больше и сильнее его, лучше слышал и быстрее двигался. Кроме того, у него был мешок с ядом. Правда, у Ую‑ бу‑ луи было одно преимущество: Мангун‑ гали так долго не знал поражений, что мог стать беззаботным и менее подозрительным.
Ую‑ бу‑ луи решил действовать так. Он подождет, пока Мангун‑ гали насытится своей любимой пищей. Тогда он будет следовать за ним до тех пор, пока тот не ляжет спать после пиршества. Это должно было наступить на следующий день.
Обдумав все это, Ую‑ бу‑ луи направился к стойбищу Мангун‑ гали и лег здесь спать. На следующее утро он увидел, как Мангун‑ гали вышел на охоту. Он следовал за ним на некотором расстоянии и видел, как тот внезапно напал на троих даенов, убил их и съел лакомые куски, захватив остальное мясо с собой. Ую‑ бу‑ луи отправился за ним и видел, как он поел еще, лег и заснул.
|
|
|
«Вот благоприятный момент», – подумал Ую‑ бу‑ луи, прокрадываясь в стойбище Мангун‑ гали. Он приготовился занести свою дубинку бунди, чтобы размозжить череп Мангун‑ гали, но подумал: «Сначала я должен узнать, где он хранит и как применяет яд. А когда этот яд окажется у меня, все племена станут бояться меня так же, как его». Он сел и начал ждать, когда проснется Мангун‑ гали. Ему не пришлось долго ждать, Мангун‑ гали спал беспокойно. Чувствуя, что вблизи него кто‑ то есть, он проснулся и оглянулся кругом. Невдалеке он увидел Ую‑ бу‑ луи. Когда Мангун‑ гали бросился к нему, Ую‑ бу‑ луи воскликнул:
– Подожди! Если ты убьешь меня, то ничего не узнаешь о заговоре, который замышляют против тебя племена.
– Какой заговор? Что могут сделать мне племена? Разве я не убил многих из самого большого племени, чтобы бояться других?
– Если бы ты знал их заговор, тебе не нужно было бы их бояться. Но сейчас твоя жизнь в опасности.
– Тогда расскажи мне об этом заговоре.
– Я и собирался это сделать, но ты хотел убить меня, хотя я и не причинил тебе вреда. Зачем же мне спасать твою жизнь?
– Если ты мне о нем не расскажешь, я убью тебя.
– Тогда ты сам будешь убит, так как другой не предупредит тебя.
– Расскажи мне о заговоре, и я сохраню твою жизнь и жизнь людей твоего рода.
– Откуда я знаю, что ты сдержишь свое слово? Ты много обещаешь, но сдержишь ли свое обещание?
– Проси, что хочешь, и я дам тебе все – лишь бы ты поверил мне.
– Тогда дай мне подержать твой мешок с ядом. Только тогда я буду чувствовать себя в безопасности. Только тогда я скажу тебе о том, что замышлялось у водоема, где собираются племена. Все говорили, что даены будут спасены и твой конец неизбежен. Так и будет, если ты не узнаешь подробностей об их планах.
Мангун‑ гали сказал, пусть Ую‑ бу‑ луи просит любую другую вещь, но свой мешок с ядом он никому не отдаст.
– Ах так! Ты просил меня назвать, что я хочу. Я это сделал. Но ты не даешь мне то, что я хочу. Ну что же. Пусть у тебя будет мешок с ядом, а у меня – тайна заговора. – И змей сделал вид что собирается уползти.
|
|
|
– Постой! – вскричал Мангун‑ гали, решив во что бы то ни стало узнать о заговоре.
– Тогда дай мне подержать мешок с ядом.
Напрасно Мангун‑ гали пытался убедить Ую‑ бу‑ луи назвать другие условия, – ему пришлось согласиться. Он достал изо рта мешок с ядом, но попытался запугать Ую‑ бу‑ луи:
– Прикосновение к мешку отравит того, кто не умеет с ним обращаться. Я положу его рядом с собой, пока ты будешь рассказывать о заговоре.
– Ты не хочешь сделать того, что я прошу. Я уйду, – и Ую‑ бу‑ луи двинулся прочь.
– Нет, нет! – воскликнул Мангун‑ гали. – На, возьми его.
Приняв безразличный вид, Ую‑ бу‑ луи взял мешок и отошел с ним на прежнее место на краю стойбища.
– Теперь расскажи скорее о заговоре! – воскликнул Мангун‑ гали.
– Вот он, – сказал Ую‑ бу‑ луи и запихнул мешок с ядом себе в рот. – Вот он. Кто‑ то должен был забрать у тебя этот мешок, чтобы ты не мог больше причинять вреда даенам. Я поклялся сделать это до того, как солнце Йи уйдет сегодня вечером отдыхать. Я не мог и не пытался сделать это силой. Я воспользовался хитростью, и хитрость достигла цели. Теперь я пойду и расскажу об этом племенам.
Прежде чем Мангун‑ гали понял, как он был обманут, Ую‑ бу‑ луи скрылся.
Мангун‑ гали бросился за ним, но перед этим он так наелся, что догнал Ую‑ бу‑ луи только тогда, когда тот уже рассказал племенам о том, что он сделал.
– Отдай нам мешок с ядом, чтобы мы могли его уничтожить, – сказали ему даены.
– Нет, – возразил Ую‑ бу‑ луи, – никто из вас не получит его. Он принадлежит только мне, и я буду хранить его.
– Тогда ты никогда не будешь жить в нашем стойбище.
– Я буду приходить в ваши стойбища, когда захочу.
– Мы убьем тебя, ты ведь не такой сильный, как Мангун‑ гали.
– Но у меня мешок с ядом. Кто будет мне мешать, тот умрет И Ую‑ бу‑ луи ушел прочь, захватив мешок с ядом. А Мангун‑ гали стал рассказывать племенам о том, как он был обманут.
|
|
|
С тех пор не игуаны, а змеи стали ядовитыми, и между ними существует постоянная вражда; встречаясь, они всегда сражаются. Но, даже имея ядовитый мешок, змеи не могут причинить вред игуанам. Мангун‑ гали был великим виринуном и знал растение, которое обезвреживало яд. Как только змей укусит игуану, та бежит к этому растению, съедает его и спасается от вредных последствий укуса. Это противоядие – секрет рода игуаны. Его оставил роду Мангун‑ гали, потерявший свой ядовитый мешок из‑ за хитростей черного змея Ую‑ бу‑ луи.
Вида‑ пересмешник
Вида проделывал злые шутки над жившими вблизи даенами. Он построил из травы более двадцати хижин хампи и разжег перед ними огонь, как будто в них кто‑ то живет. Затем он входил в одну хижину и кричал, как младенец, потом шел в другую и смеялся, как ребенок. Заходя по очереди в хижины, он пел, как девушка, хохотал, как мужчина, звал дрожащим голосом старика или пронзительным голосом старухи. Он подражал всем голосам, какие когда‑ либо слышал, и делал это с такой быстротой, что прохожие могли подумать, будто здесь живет много даенов.
Здесь изображена игуана, пожирающая живого даена, когда у нее еще был мешок с ядом. Вокруг – кости ранее съеденных даенов. Черная змея, составив хитрый план, подползает для переговоров. Мешок с ядом изображен большего размера, чем нужно, из‑ за важной роли, которую он играл в этой истории.
А проделывал все это пересмешник для того, чтобы заманить поодиночке в свое стойбище как можно больше даенов, убить их и завладеть всей страной.
Он достигал своей цели следующим образом. Увлекшись преследованием добычи во время охоты, какой‑ нибудь даен нередко отделялся от своих товарищей и один возвращался домой. Проходя мимо стойбища Виды и слыша различные голоса, он хотел узнать, какое племя обитает здесь. Любопытство заставляло его подойти ближе. Видя одного Виду, он приближался к нему. Вида стоял недалеко от большого яркого костра и ожидал, пока даен подойдет совсем близко к нему. Тогда он спрашивал, что ему нужно.
Пришелец говорил, что слышал голоса, интересовался, какое это может быть племя, и пришел узнать об этом. Тогда Вида отвечал:
– Я здесь один. Как ты мог слышать голоса? Посмотри кругом, я один.
Сбитый с толку незнакомец осматривался и озадаченно говорил:
– Куда все они подевались? Когда я подходил, я слышал, как плачут дети, разговаривают мужчины и смеются женщины. Я слышал много голосов, а вижу только одного тебя.
– Вероятно, ветер шевелил ветви деревьев, а ты подумал, что это плач детей. Ты слышал смех Гу‑ гур‑ гаги и решил, что это смеются женщины. Голос мужчин, который ты слышал, принадлежал мне. Когда человек один среди зарослей и его окружают тени, у него появляются странные фантазии. Взгляни при свете костра: где теперь твои фантазии? Женщины не смеются, дети не плачут, говорю только я, Вида.
|
|
|
Говоря так, Вида подталкивал незнакомца к огню. Когда они оказывались у костра, Вида быстро оборачивался, хватал пришельца и бросал его в огонь.
И так повторялось снова и снова, пока число живущих вокруг стойбища Виды даенов начало заметно уменьшаться.
Муллиан‑ сокол решил проникнуть в тайну гибели даенов. Когда его кузен Биага не вернулся в стойбище, Муллиан решил пойти по его следам и идти до тех пор, пока задача не будет решена.
Он шел по следу Биаги и нашел место, где тот преследовал кенгуру, убил его и повернул домой. Он проследил его путь по каменистому грунту, через пески, равнины и кустарники.
Идя по следу Биаги, он услышал в кустарнике голоса – плач детей, пение женщин и разговор мужчин. Убедившись, что следы привели его к тому месту, откуда слышались голоса, Муллиан выглянул из‑ за куста, увидел травяные хижины и подумал: «Что это за народ? »
Следы Биаги вели прямо в стойбище, где был виден только один Вида. Муллиан подошел к нему и спросил, где же люди, голоса которых он слышал, проходя через кусты.
Вида ответил:
– Что я могу тебе сказать? Я не знаю ни о каких людях. Я живу один.
– Но я слышал, – возразил Муллиан, – плач детей, смех женщин и разговор мужчин.
– И все‑ таки я здесь один. Спроси свои уши, какую шутку они с тобой сыграли; или, быть может, теперь тебе изменяют глаза. Посмотри сам, видишь ли ты кого‑ нибудь, кроме меня?
– А если ты живешь один, то скажи, что ты сделал с моим кузеном Биагой и моими друзьями? Их следы, как я вижу, ведут в твое стойбище, но ни один не ведет из стойбища. И раз ты живешь здесь один, то только ты можешь мне ответить.
– Что я знаю о тебе и твоих друзьях? Ничего. Спроси ветры, которые дуют. Спроси Балу‑ месяц, который смотрит ночью на землю. Спроси солнце Йи, которое смотрит днем вниз, но не спрашивай Виду, который живет один и ничего не знает о твоих друзьях.
Говоря это, Вида осторожно подталкивал Муллиа‑ на к огню. Сокол Муллиан был тоже хитер, и его нелегко было заманить в ловушку. Он видел перед собой пылающий огонь, видел следы своего друга позади себя и чувствовал, что Вида толкает его к огню. Внезапно он подумал, что, умей огонь говорить, он рассказал бы, где находятся его друзья.
Однако еще не пришло время показать, что он раскрыл эту тайну. Поэтому он притворился, что попал в ловушку. Но как только они подошли достаточно близко к огню, Муллиан‑ сокол крепко схватил Виду и сказал:
– Как ты поступил с моим кузеном Биагой‑ соколом и моими друзьями, так теперь я поступлю с тобой! – И с этими словами он бросил его прямо в середину пылающего костра.
Затем он поспешил домой рассказать даенам о судьбе их друзей, остававшейся долгое время тайной.
Отойдя на некоторое расстояние от стойбища Виды, Муллиан услышал удар грома. Но это был не гром, это оторвалась задняя часть головы Виды со звуком, похожим на удар грома. Когда голова Виды раскололась, из нее вылетела птица – пересмешник Вида. Эта птица по сей день имеет отверстие в задней части головы, как раз в том месте, где раскололась голова даена Виды и откуда вылетела птица.
До сих пор Вида‑ пересмешник делает травяные площадки для игр. Бегая по ним, он подражает последовательно всем голосам, которые когда‑ нибудь слышал, от плача ребенка до смеха женщины, от мяуканья кошки до лая собаки.
Дигинбойа – птица‑ воин
Дигинбойа был старым человеком, и ему уже тяжело было добывать пищу для двух жен и двух дочерей. Он жил с семьей в стороне от своего племени, но обычно присоединялся к людям из рода Муллиана‑ сокола, когда они выходили на охоту. Так он мог вернее добыть пищу, чем в одиночку.
Однажды, когда Муллианы отправились на охоту, он опоздал присоединиться к ним, спрятался в зарослях в некотором удалении от их стойбища и ждал их возвращения. Он услышал, как они, возвращаясь, пели «Песнь сидящей на яйцах эму», которую всегда поет тот, кто первым в сезоне найдет гнездо эму. Услышав пение, Дигинбойа вскочил и направился к стойбищу Муллианов, распевая ту же песню, как будто он тоже нашел гнездо эму. Все шли к стойбищу, весело распевая:
Нарду, нарбер мэ деррин дерринбах, ах, ах, ах, ах, ах.
Гамбей буан иниахдех бихвах, ах, ах, ах, ах, ах.
Габбонди, ди, и, и, и.
Неэх, неэн, галбиях, ах, ах, ах, ах.
В переводе эта песня означает примерно следующее:
Я первым увидел ее среди молодых деревьев,
Белая метинка на ее голове,
Белая метинка, которую я видел раньше,
когда днем эму ходили вместе.
Никогда раньше я не видел эму в гнезде,
она всегда ходила.
Теперь, когда мы нашли гнездо,
Мы должны следить, чтобы муравьи
не пробрались к яйцам,
Если они будут ползать по ним,
то яйца испортятся.
Когда охотники пришли в стойбище, с ними был и Дигинбойа. Муллиан спросил у него:
– Ты тоже нашел гнездо эму?
– Да, нашел, – ответил Дигинбойа. – Я думаю, что вы заметили то же самое гнездо, но после меня, так как я не видел ваших следов. Я старше вас, мои ноги одеревенели, и я не мог быстро возвратиться. Скажи мне, где находится найденное вами гнездо?
– Среди эвкалиптов, на краю равнины, – ответил ничего не подозревавший Муллиан.
– Я так и думал; это гнездо мое. Но это ничего не значит. Мы можем поделиться, всем достанется. Сегодня ночью надо с сетью расположиться около гнезда, а завтра поймать эму.
Муллианы захватили сеть для ловли эму, сделанную из тонкой веревки, и вместе с Дигинбойей расположились вблизи того места, где сидела на яйцах птица. Выбрав место для стойбища, они поужинали и устроили корробори.
На рассвете следующего дня они установили на шестах сеть в виде треугольного загона, с одной стороны открытого, а сами расположились у концов сети и вдоль нее.
Затем даены окружили гнездо эму широким кольцом, оставив сторону, обращенную к сети, свободной.
Они начали постепенно сходиться, пока не спугнули эму с гнезда. Видя людей со всех сторон, кроме одной, птица побежала в этом направлении и очутилась в загоне. Испугавшись, она как безумная бросилась на сеть. Даены подбежали, схватили птицу и свернули ей шею.
Некоторые вернулись к гнезду, взяли яйца, испекли их в золе костра и съели. Эму ощипали и вырыли яму, чтобы в ней испечь птицу. Когда в костре скопилось достаточно углей, их выгребли и уложили толстым слоем на дне ямы, сверху положили ветви с листьями, а на них – перья. Затем положили эму, прикрыв ее перьями, листьями и слоем углей. Потом все засыпали землей.
На приготовление эму требовалось несколько часов, поэтому Дигинбойа сказал:
– Я останусь жарить эму, а вы, молодежь, возьмите копья и постарайтесь выследить еще эму.
Муллианы нашли это предложение разумным, взяли пару длинных копий с заостренными крюками на конце для того, чтобы удержать эму, когда его пронзит копье. Копья украсили перьями эму и отправились на охоту.
Вскоре они заметили стадо эму, идущих к водопою мимо того места, где они остановились. Двое из отряда, вооружившись копьями, взобрались на дерево, наломали ветвей и скрылись за ними. Когда эму подошли ближе, охотники свесили копья и начали качать ими так, что перья на их концах развевались. Эму заинтересовались перьями и подошли к самым копьям. Даены крепче сжали копья и с силой вонзили их в двух намеченных ими эму. Один из эму сразу упал мертвым. Другой побежал с вонзенным в него копьем, но даен догнал его и убил.
С убитыми птицами охотники пошли к Дигинбойе, жарившему эму.
Изжарив еще двух птиц, все направились к стойбищу в отличном расположении духа. По дороге они бросали дубинки вадди и возвращающиеся бумеранги баббера.
Старый Дигинбойа сказал:
– Послушайте, дайте мне нести эму, тогда вам будет удобнее бросать вадди и баббера и решить, кто самый меткий.
Ему отдали эму и пошли дальше, одни бросали Бадди, другие показывали свое искусство с баббера.
Но вот Дигинбойа опустился на землю. Остальные подумали, что он сел отдохнуть на несколько минут, и продолжали бежать, смеясь и играя. Каждый удачный бросок оружия вел к новому броску, так как никто не хотел быть побежденным, пока у него имелась вадди. Отойдя дальше и видя, что Дигинбойа продолжает сидеть, они окликнули его, спросили, в чем дело.
– Все в порядке, – ответил он. – Я только отдохну и через минуту пойду.
Тогда они отправились дальше.
Когда они скрылись из виду, Дигинбойа вскочил, поднял эму и направился к незаметному на первый взгляд отверстию в земле. Оно служило дверью подземного дома паука Мурга‑ мутаи. Дигинбойа спустился вниз, взяв с собой эму. Он знал, что недалеко есть другой выход, через который он сможет попасть к своему дому.
Он часто использовал этот ход, возвращаясь с охоты.
Муллианы пришли домой и ожидали Дигинбойу, но его не было видно. Тогда они пошли назад по своим следам, громко звали его, но не получили ответа и не встретили его.
Тогда мудрейший из Муллианов – Муллиан‑ га сказал, что найдет Дигинбойу. Взяв с собой дубинки бунди и копья, он направился туда, где прежде сидел Дигинбойа. Он увидел, что следы Дигинбойи свернули в сторону и исчезли, но не мог понять куда, так как не заметил маленькой аккуратной двери Мурга‑ мутаи. Муллиан‑ га решил искать в кустарнике до тех пор, пока не найдет Дигинбойу.
Наконец он увидел стойбище, подошел к нему и встретил двух играющих маленьких девочек, дочерей Дигинбойи.
– Где ваш отец? – спросил он у них.
– Охотится, – ответили они.
– Каким путем он приходит домой?
– Наш отец приходит домой отсюда. – И они показали ему опускающуюся дверь подземного дома паука.
– Где ваши матери?
– Они ушли собирать мед и батат. –И маленькие девочки побежали к дереву, на котором они играли, взбегая по его наклонному стволу.
Муллиан‑ га подошел, стал там, где ствол поднимался выше всего над землей, и сказал:
– Теперь, малютки, взбирайтесь сюда вверх и прыгайте, а я подхвачу вас. Прыгайте по одной.
Одна девочка прыгнула в его протянутые руки, но он их отпустил и отступил в сторону. Она упала и разбилась насмерть.
Тогда он крикнул другому ребенку:
– Иди прыгай. Твоя сестра прыгнула слишком быстро. Иди, когда я позову, и тогда прыгай.
– Нет, я боюсь.
– Иди, на этот раз я подготовлюсь. Теперь прыгай.
– Я боюсь.
– Иди, я сильный, – и он ласково улыбнулся ребенку.
Девочка решилась и прыгнула, разделив участь своей сестры.
– Теперь, – сказал Муллиан‑ га, – сюда идут обе жены. Я должен заставить их молчать, иначе их крики при виде детей спугнут их мужа.
Он спрятался за деревом и, когда женщины проходили мимо, убил их копьями.
Затем он направился к указанной детьми двери и сел ожидать прихода Дигинбойи. Ему не пришлось долго ждать. Дверь приподнялась, и на земле очутился жареный эму, которого Муллиан‑ га взял и положил рядом с собой. Дигинбойа думал, что эму взяли девочки, так как они ожидали его возвращения и всегда это делали. Он высунул второго эму, которого также принял Муллиан‑ га, затем третьего. Наконец вылез сам Дигинбойа и увидел перед собой Муллиан‑ га с дубинкой и копьем в руке.
Дигинбойа кинулся назад, но дверь сзади него захлопнулась, а Муллиан‑ га преградил ему путь к бегству.
– Ты украл нашу пищу, – сказал Муллиан‑ га. – Сейчас ты умрешь. Я уже убил твоих детей.
Дигинбойа пугливо оглянулся и, увидев тела девочек под деревом, громко застонал.
– И я, – продолжал Муллиан‑ га, – убил твоих жен. Дигинбойа поднял голову и снова пугливо оглянулся. На тропе, ведущей к дому, он увидел своих мертвых жен. Тогда Дигинбойа громко воскликнул:
– Вот твои эму, Муллиан‑ га, возьми их и пощади меня! Я не буду больше красть, – ведь мне самому надо немного, но мои дети и жены голодали, и я воровал для них. Прошу тебя, пощади меня, я уже стар. Я долго не проживу, пощади меня.
– Нет, – сказал Муллиан‑ га. – Кто дважды украл у Мулелиана, не будет жить. – И с этими словами он пронзил копьем Дигинбойу. Затем он взял всех эму и быстро пошел к стойбищу.
В эту ночь ужин был веселым. Муллианы ели эму, а Муллиан‑ га рассказывал историю о том, как он нашел и убил Дигинбойу. Муллианы гордились могуществом и хитростью своего великого человека.
Муллиан‑ га – утренняя звезда
Муллиан‑ сокол построил свой дом высоко на белом эвкалипте Яраан. Здесь он жил отдельно от своего племени со своей женой Мудеи‑ опоссумом и тещей Мудеи‑ опоссумом. С ними жила Баттерга из рода летающих белок Баггу. Баттерга была подругой жены Муллиана и отдаленной родственницей рода Мудеи.
Муллиан‑ сокол был людоедом. Поэтому он жил отдельно от других даенов. Чтобы удовлетворить свою страсть к людоедству, он отправлялся на охоту и брал большое копье, примерно в четыре раза больше обычного. Находя даена, охотящегося в одиночку, он убивал его и приносил его тело в свой дом на дереве. Здесь Мудеи и Баттерга варили его, и все ели мясо – ведь женщины, так же как и Муллиан, были людоедами.
Так продолжалось некоторое время, пока не было убито множество даенов. Их друзья решили узнать, что же с ними сталось, и пошли по следам того, кто пропал последним.
Они дошли до того места, где он был убит, а затем по следам убийцы пришли к эвкалипту, на котором находился дом Муллиана. Они попытались взобраться на дерево, но оно оказалось таким высоким и прямым, что после многих усилий им пришлось отказаться от этой попытки. В отчаянии от неудачи они вспомнили о Бибби‑ поползне, род которого славился умением лазить по деревьям. Они позвали на помощь двух молодых Бибби. И один из Бибби пришел к ним, приведя с собой своего друга Мурра‑ ванду из рода крыс‑ древолазов.
Узнав, чего хотят от них даены, эти знаменитые лазуны подошли к эвкалипту и начали по нему подниматься. Однако в первую ночь они смогли из‑ за темноты добраться только до середины дерева. Здесь они остановились, а утром увидели, как улетел Муллиан, и полезли дальше вверх.
Добравшись до дома Муллиана, они выждали удобный момент и прокрались внутрь хижины. Оказавшись внутри дома и позаботившись о том, чтобы их не заметили женщины, они спрятали в одном углу тлеющую палочку. Затем они тихонько спустились вниз, и никто не догадался об их посещении.
Днем Мудеи и Баттерга временами слышали потрескивание, осматривались, но ничего не видели. Очаг горел спокойно, и они решили, что это трещит трава, упавшая в их огонь.
Между тем Бибби и Мурра‑ ванда, спустившись вниз, нашли даенов и рассказали о своих действиях. Узнав, что они подожгли дом Муллиана, и опасаясь падения дерева, все отошли на некоторое расстояние и стали ждать. Велика была их радость при мысли о том, что наконец они перехитрили своего врага. Бибби и Мурра‑ ванда гордились тем, что даены восхваляли их доблесть.
После обеда вернулся Муллиан. У входа в дом он оставил свое огромное копье, затем вошел и лег отдыхать. Через несколько минут он услыхал, как упало его большое копье. Он вскочил и поставил его на место. Не успел он снова лечь, как опять услышал звук падения. Он поднялся еще раз и снова поставил копье. Когда он подошел к постели, в углу хижины вспыхнул огонь.
Муллиан позвал трех женщин, варивших пищу, и те бросились помогать ему гасить пламя. Но, несмотря на все их усилия, пламя только сильнее разгоралось. Рука Муллиана была сожжена. Мудеи обожгла себе ноги, и Баттерга тоже сильно обожглась.
Видя, что огонь нельзя потушить, они решили бросить хижину и спасаться, но было уже поздно. Когда они хотели спуститься с дерева, крыша хижины рухнула на них. Все, что осталось после пожара, – обуглившиеся кости живших на эвкалипте. Только это и нашли даены.
Но легенды рассказывают, что Муллиан‑ сокол живет на небе в виде утренней звезды Муллиан‑ га. С одной стороны от него находится маленькая звездочка – его единственная рука, а с другой – большая звезда, его жена Мудеи‑ опоссум.
Здесь все очень просто: Муллиан‑ га, две жены его на дереве, его огромное копье и древолазы, поднявшиеся до середины дерева в первую ночь
Виринун Ван‑ ворон
Ван‑ ворон был такой хитрый, как будто в нем собралось пятьдесят хитрых воронов. По крайней мере, так Ван думал о самом себе.
Однажды он отправился ловить рыбу и поймал очень маленькую треску. Он пустил ее в небольшой водоем на несколько дней, чтобы взять ее, когда она ему понадобится.
Мимо проходили Га‑ ра‑ га – голубой журавль и двое его сыновей. Увидев прекрасную, жирную треску– к этому времени рыба выросла, – они поймали ее, разрезали посередине и повесили сушить на дерево перед тем, как поджарить.
Когда пришел Ван и увидел висящую треску, он подумал, что это, наверное, его рыба. Он решил лечь спать, чтобы его дух сна Мулли‑ Мулли мог посмотреть, плавает ли его рыба в водоеме. Если же ее там нет, значит, на дереве висит его рыба, хотя она и больше той, которую он оставил в водоеме. Виринуны часто используют Мулли‑ Мулли, которого они могут везде посылать и заставить делать то, что им хочется.
Мулли‑ Мулли Вана вернулся и сообщил, что это его рыба. Тогда Ван проснулся и посмотрел кругом. Рыба на дереве исчезла! Пока Ван спал, Га‑ ра‑ га изжарил ее.
Когда Га‑ ра‑ га увидел, что Ван смотрит на рыбу, он спросил:
– Хочешь немного рыбы? – и вежливо предложил ему спинку, которую он считал лучшей частью рыбы.
– Нет, – сказал Ван.
«Нам больше останется», – подумали Га‑ ра‑ га и его сыновья. Они съели всю рыбу, кроме головы, которую отложили в сторону, а затем легли спать. Отойдя, Ван тоже лег.
|
|
|
