 |
Уровень 7. Невоспроизводимость результатов эксперимента
|
|
|
|
Уровень 7. Невоспроизводимость результатов эксперимента
Печально известный Виктор Петрик об одном из своих изобретений высказался так: «Не пытайтесь ничего понять! Понять – не реально! И как только вы будете привлекать знания, будет осечка… не будет ничего получаться! »{54}
Однако вопреки словам «великого изобретателя» наука тем и отличается от магии, что результат получается не только в опытных руках Мастера, но – при соблюдении условий эксперимента – воспроизводится у любого экспериментатора, в любой лаборатории мира. Если же повторить опыт не получается, это вызывает вопросы к корректности научной работы. Что‑ то тут явно не так!
Пример. Вспомним шумиху, возникшую несколько лет назад вокруг скандальных опытов французского биолога Жиля‑ Эрика Сералини. Из результатов этих опытов, по мысли Сералини, следовало, что употребление в пищу ГМО‑ кукурузы увеличивает вероятность рака у крыс. Публикация Сералини имела широкий резонанс и даже напугала российский Роспотребнадзор, потребовавший приостановить ввоз ужасной кукурузы на территорию РФ. Правда, у ученых сразу возникли вопросы к качеству исследования. Например, почему для экспериментов была выбрана линия крыс, специально выведенная для изучения рака, – эти крысы в принципе склонны к образованию опухолей. А российский биолог Александр Панчин, взяв те самые данные, которые приведены в статье Сералини, и используя манеру аргументации автора, вывел, что продолжительность жизни самцов, евших трансгенную кукурузу… повышается! Фактически это означало, что эксперименты Сералини организованы плохо и разница между группами крыс на самом деле не превышала статистической погрешности. Из‑ за шквала критики со стороны специалистов статья была в итоге отозвана журналом, хотя малограмотные журналисты и горе‑ борцы с ГМО любят ссылаться на нее до сих пор{55}.
|
|
|
Если исследователь ставит достижение научной истины выше амбиций и личной выгоды, то он стремится к абсолютной прозрачности, и в случае, если его результаты вызывают у кого‑ то сомнения, сам призывает к независимой проверке.
Правда, порой призывы к экспертизе игнорируются самими критиками. Так поступал уже упоминавшийся лингвист Томас Себеок, когда приматолог Сью Сэвидж‑ Рамбо, исследовательница языковых способностей обезьян, приглашала его посетить лабораторию и своими глазами посмотреть на «говорящих» шимпанзе, в существование которых лингвист отказывался верить. И не Себеок один – целый ряд лингвистов проигнорировали неоднократные приглашения Сэвидж‑ Рамбо.
Итак, ученый сам призывает сообщество проверять его результаты. И он должен быть готов к тому, что экспертиза будет безжалостной. В «Повести временных лет» описан пример экспертизы, совершившейся на Руси в XI веке. В Новгороде объявился волхв‑ прорицатель, который смущал народ и говорил: «Предвижу все». К волхву явился князь Глеб, сын Святослава. Спрятав под плащом топор, Глеб спросил волхва: «" Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера? ". Тот ответил: „Знаю все“. И сказал Глеб: „А знаешь ли, что будет с тобою сегодня? “ – „Чудеса великие сотворю“, – сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись»{56}. Согласитесь, такая экспертиза честнее и эффективнее конкурсов вроде «Битвы экстрасенсов».
Но научному пройдохе экспертиза не нужна. Не воспроизвелся результат? Конечно! «Я же гений, и опыты мои гениальные, поэтому корректно поставить их не под силу обычному ученому‑ середнячку», – гордо объяснит лжеученый. Подобным образом в 60‑ е годы прошлого века пытались оправдаться Трофим Лысенко и его последователи. Тогда поднимался вопрос: почему результаты, полученные (если верить отчетам) по передовым методикам Трофима Денисовича в экспериментальном совхозе «Горки Ленинские», не удалось повторить в десятках других колхозов и совхозов?
|
|
|
Журналист Анатолий Аграновский пишет, что, когда он спросил об этом главного зоотехника совхоза Москаленко, тот ответил: «Биология – это не физика, культура в сельском хозяйстве низка, лодырей много, пьяниц, часто меняются люди (хвост дудкой и пошел! ), а главное, уровень кормления совсем не тот ». Словом, контрольный опыт поставить в принципе невозможно! {57}
Итак:
Уровень 8. Обвинение в плагиате
А вот это уже серьезно – за такое могут «попросить из профессии». Возможно, читателю пришел на ум недавний диссергейт{58}. Но проблема плагиата стара как мир. И сотни лет назад на тему научного приоритета кипели страсти, не обошедшие даже Ньютона, которого Роберт Гук обвинял в присваивании его, Гука, идей. Что делили? Закон всемирного тяготения.
Уличенные в «неправомерном заимствовании» пытались отшучиваться. Александр Дюма в таких случаях якобы отвечал: «Все плагиат. Даже Господь Бог сотворил Адама по своему образу и подобию. Новое создать невозможно». Однако шутки шутками, но брать чужое без спроса грешно.
Замечу, что если обвинение справедливо, то ждать от плагиатора научной реакции не приходится. Недобросовестный автор попытается любой ценой уйти от ответа или оправдаться – по крайней мере перед собой.
Конечно, нельзя исключать случайного совпадения. Разные авторы действительно могут независимо друг от друга прийти к сходным результатам. Такое редко, но случается!
«…Еще наступит день, когда видный немецкий фармаколог и эндокринолог Пауль Тренделенбург мягко намекнет нобелевским лауреатам – канадцам Бантингу и Весту на то, что в прославленных своих работах о технологии извлечения инсулина и о лечении диабета они, верно по недосмотру, не сослались на опубликованные с 1900 по 1904 год в виднейших германских научных журналах, но потом забытые всеми труды доктора Соболева, которыми, наверное же, воспользовались в 1921‑ м!.. А уж за этим канадским историкам медицины придется поискать доказательства добропорядочности своих прославленных соотечественников, но они найдут их – они предъявят эти журналы из университетских библиотек Торонто и Монреаля, со дня прибытия из Европы в непорочности отлежавшие так никем и не разрезанными» {59}.
|
|
|
Еще один классический пример. Известно, что Чарльз Дарвин над «Происхождением видов» работал почти два десятка лет. И вот в 1858 году, когда работа уже близка к завершению, Дарвин получает письмо от британского натуралиста Альфреда Рассела Уоллеса с кратким изложением его взглядов на эволюцию. Дарвин, к своему ужасу, видит почти полное совпадение идей Уоллеса со своими!
«Никогда не приходилось мне видеть совпадения более разительного, – писал Дарвин своему другу Чарльзу Лайеллю. – Будь у Уоллеса мой рукописный черновик, относящийся к 1842 году, он и тогда не мог бы составить лучшего извлечения! Даже термины его и те сейчас стоят у меня как названия глав… Итак, все мое первенство, к чему бы оно ни сводилось, разлетится в пух и в прах, хотя книга моя, если она вообще будет чего‑ то стоить, от того не обесценится».
«Не кажется ли Вам, что, прислав мне эту работу, он связал мне руки? – спрашивал он далее Лайелля. – … Я скорей сожгу свою книгу, чем допущу, чтобы он или кто‑ либо иной подумал, будто я руководствуюсь недостойными побуждениями » {60}.
1 июля 1858 года, после мучительных раздумий и дискуссий, работа Уоллеса была представлена на заседании Линнеевского общества вместе с выдержками из незавершенной еще рукописи Дарвина. Сам Альфред Уоллес благородно признал приоритет Дарвина и даже впоследствии способствовал введению в оборот термина «дарвинизм». А вышедшее вскоре «Происхождение видов» Дарвин фактически начинает словами о том, что ускорить работу и издать сокращенный вариант рукописи его побудила статья Уоллеса, которую Дарвин называет «превосходной».
|
|
|
