 |
Допрос подсудимого Риббентропа
|
|
|
|
Файф: Во всяком случае, весной 1941 года ваше министерство при-
соединилось к подготовке к нападению на Советский Союз, не так ли?
Риббентроп: Я не знаю точно, когда это было, но весной положение
очень обострилось и, очевидно, имели место совещания, на которых
обсуждался вопрос о возможности конфликта с Советским Союзом, но
подробно я этого сейчас не помню.
Файф: Но ведь правильно то, что в апреле 1941 года вы сотрудни-
чали с ведомством Розенберга в подготовке к захвату восточных терри-
торий и что 18 мая вы издали меморандум относительно подготовки
к морской кампании?
Риббентроп: Что касается подготовки с Розенбергом, то это ошибка.
Насколько я помню, я не говорил в то время с Розенбергом на эту
тему, я говорил с ним об этом уже после того, как началась война.
Что же касается этого меморандума ВМФ, то я могу сказать, что
увидел этот документ только здесь, — до сего времени я не знал о суще-
ствовании этого документа. Мне кажется, что это экспертное заклю-
чение по вопросам, связанным с международным правом, то есть по
вопросам, которые могли бы возникнуть в связи с военными действиями
в Балтийском море. Такое экспертное заключение, несомненно, было
представлено.
Файф: Здесь сказано: «Министерство иностранных дел подготовило
к использованию при проведении плана «Барбаросса» прилагаемый
проект относительно зоны операций». Об этом вы что-нибудь помните?
Риббентроп: Нет, я думаю, что я и тогда не получил этого проекта.
Решение принималось другой инстанцией. Конечно, я ответственен за
все то, что происходило в моем министерстве.
Файф: А посол Риттер не осуществлял ли связь между вашим
ведомством и германскими вооруженными силами?
|
|
|
Риббентроп: Да, это правильно.
Файф: Я хотел бы, чтобы вы также помогли мне разобраться в неко-
торых других вопросах. Вы сказали нам, что вели переговоры относи-
тельно антикоминтерновского пакта в 1936 году. И, конечно, в то
время — кажется вы сами это сказали — антикоминтерновский пакт
был направлен против Советского Союза. Так это?
Риббентроп: Да. Это был, конечно, пакт, построенный на противо-
положном мировоззрении и содержавший в себе некоторые политические
моменты. Это правильно.
Файф: Он был расширен трехсторонним пактом 27 сентября 1940 г.
Этот второй пакт был продолжением первого?
Риббентроп: Этот второй пакт сам по себе не имел никакого отно-
шения к первому пакту. Этот второй пакт был чисто политическим и
военно-экономическим союзом.
Файф: Это факт, что вы настаивали на том, чтобы Япония всту-
пила в войну через довольно короткий срок, еще в марте 1941 года, не
правда ли?
Риббентроп: Да. Это, очевидно, правильно.
Файф: Я остановлюсь на этом вопросе очень коротко, так как вы
сказали, что воевали с Англией и поэтому имели право считать Японию
союзником. Вы так считали, не правда ли?
Риббентроп: Я думаю, что я сделал то же самое, что пытались
сделать, и другие дипломаты..
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
Файф: Но вы довольно скоро поняли, что если Япония вступит
в войну, то будет возможно, что вскоре после этого Соединенные Штаты
также можно будет включить в войну? И в апреле 1941 года вы догово-
рились о том, что, если вступление Японии в войну приведет к конфликту
между Японией и Соединенными Штатами, — вы готовы воевать также
и с Соединенными Штатами. Не так ли?
Риббентроп: Нет, это неверно. Напротив, я думаю, что я делал все
до самого последнего дня, до Пирл-Харбора, для того, чтобы Америка
не вступала в войну.
Файф: Раз вы это сказали, я хотел бы, чтобы вы взглянули на
документ 352 вашей книги.
Риббентроп: Да. Мне знаком этот документ. Я уже читал его здесь.
|
|
|
Файф: Так. Это было за неделю до событий в Пирл-Харборе, 29 ноя-
бря, и, по словам японского посла, вы сказали ему следующее: «Важно,
чтобы Япония установила новый порядок в Восточной Азии, не пропу-
стив этой возможности. Не было и, вероятно, никогда не будет такого
момента, когда так важно более тесное сотрудничество держав при
тройственном пакте. Если Япония будет колебаться в настоящий момент,
а Германия будет продвигаться и устанавливать новый порядок
в Европе, тогда вся мощь Британии и Соединенных Штатов будет
направлена против Японии. Как оказал фюрер сегодня: «Между самим
правом на существование Японии и Германии и Соединенных Штатов
имеется существенная разница».
«Мы получили сведения о том, что фактически нет надежды на то,
что переговоры между Японией и Соединенными Штатами могут закон-
читься успешно, так как Соединенные Штаты заняли твердую позицию.
Если действительно так, и если Япония примет решение воевать с Вели-
кобританией и Соединенными Штатами, то я уверен, что это не только
будет в обоюдных интересах Японии и Германии, но также приведет
к благоприятным результатам для самой Японии».
Принимая во внимание этот документ и это заявление, которое вы
сделали японскому послу, вы еще утверждаете, что пытались предот-
вратить войну с Соединенными Штатами? Я считаю, что вы делали все,
чтобы подстрекать Японию к войне против Соединенных Штатов.
Риббентроп: Это неверно, и я должен возразить вам. Я не знаю
этого документа и не знаю также, откуда он. Во всяком случае, я ни-
когда не говорил так, и я сожалею о том, что все документы, которые
доказывают, что я все время стремился к тому, чтобы США не вступили
в войну, не были здесь еще оглашены. Я все время думал, каким обра-
зом попал сюда именно этот документ. Все остальные документы, имею-
щиеся здесь, а их, я думаю, дюжина или полторы, доказывают, что я все
время старался добиться того, чтобы Америка не вступала в войну.
И я могу доказать, что я в течение многих лет старался во всех областях
ничего не предпринимать против США, несмотря, на то, что они зани-
мали непримиримую позицию. Я могу себе объяснить это только сле-
дующим образом. Очевидно, японский посол хотел, чтобы его страна
что-нибудь сделала, и я знаю, что он от своего имени посылал бесчислен-
ное множество телеграмм в Токио, для того чтобы склонить Японию
к войне, в первую очередь за Сингапур, и т. д. Я могу лишь предполо-
жить, что это, может быть, является неверной интерпретацией этого
разговора.
|
|
|
5 Нюрнбергский процесс, т. II
66 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
Файф: Это официальный доклад японского посла своему прави-
тельству. Вы говорите, что он ошибается, когда передает ваши точные
слова о том, что вы. уверены, что это не только' в интересах Японии и
Германии, но приведет к благоприятным результатам и для самой
Японии. Если вы отрицаете этот документ, то взгляните на следующий
документ, на странице 356. Это еще один доклад японского посла. В нем
говорится: «Через день после нападения на Пирл-Харбор, в час дня,
я посетил министра иностранных дел Риббентропа и сказал ему, что мы
желаем, чтобы Германия и Италия официально и немедленно объявили
войну Соединенным Штатам.
Риббентроп ответил, что Гитлер в данное время проводит совещание
в главной ставке о том, как официально осуществить объявление войны,
для того чтобы создать благоприятное впечатление у германского
народа, что он передаст ваше пожелание тотчас же и что он сделает
все возможное для оформления всего должным образом».
Теперь посмотрите на последние слова:
«В то время Риббентроп сообщил мне, что утром 8-го числа Гитлер
издал приказы по всему германскому флоту нападать на американские
суда, где и когда бы они их ни встретили».
Это было за три дня до объявления войны. Вы говорите, что этот
доклад японского посла тоже неправилен?
Риббентроп: Я думаю, что это ошибка.
Файф: Что здесь неправильно?
Риббентроп: Я думаю, что это ошибка. Это было после нападения
на Пирл-Харбор?
Файф: Правильно. Это было после нападения на Пирл-Харбор. •
Риббентроп: Это был приказ Гитлера начать наступление на Аме-
рику, которая, как известно, уже в течение нескольких месяцев атако-
вала наши корабли.
Файф: Когда вы говорите о нападении на германские суда, вы
имеете в виду защиту от германских подводных лодок?
|
|
|
Риббентроп: Нет, насколько мне известно, за несколько месяцев до
Пирл-Харбора, точную дату я сейчас не помню, мы подали официаль-
ный протест США и указывали в этом протесте на то, что два судна —
«Крир» и «Керне» — преследовали немецкие подводные лодки и сбра-
сывали на них глубинные бомбы. Мне кажется, что министр военно-
морского флота Нокс на пресс-конференции открыто признал это.
Я здесь вчера упомянул о том, что Гитлер в своей речи в Мюнхене ска-
зал, что он не давал распоряжения стрелять по американским судам и
нападать на них, но отдал приказ отвечать на залпы американских судов.
Файф: Я хочу у вас узнать следующее: вы одобряли политику, кото-
рая заключалась в том, чтобы за три дня до начала войны приказать
всему германскому военно-морскому флоту нападать на американские
суда, когда бы и где бы их ни встретили? Вы одобряли это?
Риббентроп: Я не могу сейчас высказать свою точку зрения по
этому вопросу, так как я не помню этого сейчас.
Файф: Помните ли вы, что в июне 1944 года состоялось совещание,
показания о котором мы слышали, — совещание по вопросу о расстреле
так называемых «летчиков-террористов».
Послушайте мой вопрос и постарайтесь на него прямо ответить.
Верно ли то, как это указано в докладе, что в категорию летчиков-тёр-
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
рористов вы хотели включить летчиков, которые участвовали во всяких
устрашающих налетах на германское гражданское население, то есть
летчиков, которые бомбили города?
Правильно' ли, что вы хотели включить летчиков, которые бомбили
германские города, в категорию летчиков-террористов?
Риббентроп: Нет, это не соответствует действительности.
Файф: Тогда взгляните на страницу 391. Это доклад, подписанный
генералом Варлимонтом, о совещании, состоявшемся 6 июня. Я его
зачитаю.
«Обергруппенфюрер Кальтенбруннер сообщил заместителю началь-
ника штаба в Клоссхельме днем 6-го числа о том, что незадолго до этого
состоялось совещание по этому вопросу, на котором присутствовали
Геринг, Риббентроп и Гиммлер. Вопреки первоначальному предложению
Риббентропа, который хотел включить в эту категорию любое нападение
на германское гражданское население, то есть также бомбардировку
городов, — на этом совещании было решено, что лишь нападение с при-
менением пушечно-пулеметного вооружения должно быть включено в эту
категорию».
Вы говорите, что Кальтенбруннер был неправ, когда говорил, что
вы хотели включить в эту категорию все виды нападения?
Риббентроп: Я уже говорил об этом.
Файф: Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос. Вы говорите, что
Кальтенбруннер был неправ, когда он сказал на этом совещании, что
вы хотели включить в эту категорию тех летчиков, которые бомбили
города?
|
|
|
Риббентроп: Это не соответствует действительности.
Файф: Теперь ответьте на следующий вопрос. Были ли вы согласны
с тем, что тех, кого вы называли «летчиками-террористами», следовало
оставить населению для линчевания или передавать в СС?
Риббентроп: Нет, такого мнения я не придерживался.
Файф: Теперь взгляните на страницу 393. Это, как вам известно,
меморандум министерства иностранных дел. На странице 396 говорится:
«Генерал Варлимонт сообщил, что посол Риттер передал нам по теле-
фону о том, что министр иностранных дел одобрил этот проект». Проект
касается двух мероприятий. В первом параграфе о линчевании гово-
рится следующее: «Германские власти не несут прямой ответственности,
гак как смерть происходит до вмешательства германских чиновников».
Вы согласны с этой точкой зрения? Такова ваша точка зрения на
линчевание летчиков?
Риббентроп: Нет, это не моя точка зрения. Это экспертное заклю-
чение министерства иностранных дел. Я не помню сейчас, почему был
составлен этот документ, по моему ли приказу или по ходатайству воен-
ных лиц. Я никогда не утверждал этого экспертного заключения, как
это сказано здесь.
Файф: Таким образом, принимая во внимание тот факт, что Варли-
монт говорит, что посол Риттер 29 июня сообщил германским вооружен-
ным силам о том, что вы одобрили этот проект, значит, или Варлимонт,
или Риттер говорит неправду?
Риббентроп: Во всяком случае, это не соответствует действитель-
ности.
Файф: Раз вы ссылаетесь на точку зрения фюрера, тогда посмотрим,
5*
68 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
в чем она заключалась, взгляните на документ 3780-ПС. Это запись
беседы, на которой присутствовали вы, Гитлер и Осима 27 мая 1944 г.
Это страница 11. Вы помните, что в вашем присутствии Гитлер
советовал Осиме, чтобы японцы вешали, а не расстреливали каждого
американского летчика-террориста, и тогда американцы призадумаются
прежде, чем совершать такие нападения. С этой точки зрения вы были
согласны?
Риббентроп: Нет, я не был согласен с этим, и если это здесь напи-
сано, то это не моя точка зрения, не моя установка.
Файф: Теперь я хочу, чтобы вы сказали нам о своем отношении
к СС. Вы на данной стадии процесса не хотите утверждать, что были
лишь почетным членом СС. Ваш защитник утверждает на основании
какого-то, видимо, недоразумения, что вы были лишь почетным членом
СС. Это не соответствует действительности?
Риббентроп: Это не недоразумение, это действительно так и было.
Я получил от Гитлера форму СС; я никогда никаких функций в органи-
зации СС не выполнял, но как посол и затем министр иностранных дел
я, как это было принято, должен был получить определенный чин СС, я
и получил чин фюрера СС.
Файф: Я утверждаю, что это совершенно неверно. Вы просили,
чтобы вас приняли в СС еще до того, как вы стали чрезвычайным
послом в мае 1933 года. Это правильно?
Риббентроп: Да, это мне известно, я всегда принадлежал к орга-
низации СС.
Файф: Вы только что сказали, что принадлежность к СС имела
почетный характер, потому что Гитлер хотел, чтобы вы имели форму?
Я вас спрашиваю: в мае 1933 года вы подали заявление о том, чтобы
вас включили в ряды СС обычным путем? Не правда ли?
Риббентроп: Конечно, надо было подать заявление. Но дело обстоя-
ло так. Я несколько раз появлялся в своем огромном сером пальто, и
после этого Гитлер оказал, что мне следует иметь форму. Когда это
было, я сейчас не помню. Я думаю, что это было в 1933 году. Я и полу-
чил как посол соответствующий чин, а затем — как министр иностран-
ных дел — я получил еще более высокий чин.
Файф: И в мае 1933 года, подав ходатайство, вы вступили в СС и
получили не очень высокий ранг. Штандартенфюрера. Не так ли?
Риббентроп: Да, это правильно.
Файф: А оберфюрером вы стали лишь 20 апреля 1935 г., бригаден-
фюрером вы стали 14 июня 1935 г.; группенфюрером—13 сентября
1936 г., обергруппенфюрером—20 апреля 1940 г. До того как вы стали
послом, вы состояли в СС в течение трех лет и получали повышение
обычным путем, не правда ли?
Риббентроп: Да, но я никогда ничего не делал в СС и не выполнял
никаких работ.
Файф: Вы просили, чтобы вас приняли в дивизию «Тотенкопф» —
«Мертвая голова» СС?
Риббентроп: Нет, это неправильно.
Файф: Разве вы не помните, что получили от Гиммлера особое
кольцо и кинжал дивизии «Мертвая голова»? Разве вы не помните этого?
Риббентроп: Нет, я не помню. Я никогда не принадлежал к дивизии
«Мертвая голова».
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
Файф: Вы постоянно интересовались СС, начиная с 1933 года и во
время войны, не правда ли? Кажется, ваша переписка с Гиммлером про-
должалась, по крайней мере, до 1941 или до 1942 года.
Риббентроп: Да, это вполне возможно. 'Конечно, мы часто сталки-
вались с СС в самых различных областях. Это совершенно ясно.
Файф: И в особенности в области концентрационных лагерей, не
правда ли? Вы хотите сказать, что вы не знали о том, что концентра-
ционные лагери использовались в огромных масштабах?
Риббентроп: Я ничего об этом не знал.
Файф: Обернитесь. (Сзади свидетельского пульта — карта.) Это
увеличение той карты, которая была представлена французским обви-
нением. Красные пятна — это концентрационные лагери. Я бы хотел,
чтобы вы взглянули на нее. Теперь посмотрим, какое имеет значение
различное местонахождение ваших резиденций. Одна резиденция, к се-
веру от Берлина, — Зонненбург. Вы видите, гд,е это приблизительно
находится на карте?
Риббентроп: Да, из Берлина в Зонненбург на машине надо ехать
примерно час.
Файф: К северу от Берлина?
Риббентроп: Нет, к 'востоку от Берлина.
Файф: Возьмем другую резиденцию. Вы сами недалеко от нее нахо-
дитесь. Это ваш замок в Фушле. Это недалеко от границы и очень близко
от группы лагерей, которые находились вокруг Маутхаузена. Смотрите
вправо, вы видите группу лагерей Маутхаузена?
Риббентроп: Я под присягой утверждаю, что я впервые услышал
о лагере Маутхаузен здесь, в Нюрнберге.
Файф: Теперь возьмем еще одно поместье. Вы говорите, что не
часто там бывали, но обычно...
Риббентроп: Я могу ускорить дело, заявив вам, что я вообще слы-
шал лишь о двух, нет, о трех концентрационных лагерях до того, как
попал сюда. Это — Дахау, Ораниенбург и Терезиенштадт. Все другие
названия я услышал здесь впервые. Терезиенштадт был лагерем, мне
кажется, приютом для престарелых евреев, и представители Красного
Креста несколько раз посещали этот лагерь. Другие названия лагерей
я услышал здесь впервые, и это я хочу здесь совершенно точно уста-
новить.
Файф: Знаете ли вы, что вблизи Маутхаузена было тридцать три
лагеря в различных местах, в сравнительно небольшом радиусе, и при-
близительно сорок пять других лагерей, названий которых сам комендант
не мог привести, потому что их было слишком много? И в этих тридцати
трех лагерях было более чем 100 тысяч заключенных? И вы хотите
оказать Трибуналу, что в течение всех ваших поездок в Фушле вы ни-
когда не слышали об этих лагерях в Маутхаузене, где было заключено
100 тысяч человек?
Риббентроп: Это мне совершенно неизвестно.
Файф: Вы вновь посмотрите на эту карту. Вы были ответственным
министром правительства этой страны с 4 февраля 1938 г. до поражения
Германии в мае 1945 года—в течение семи с четвертью лет. И вы
утверждаете перед этим Трибуналом, что министр этой страны, где
существовали сотни концентрационных лагерей, мог знать только о двух
лагерях?
70 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА
Риббентроп: Это, может быть, удивительно, но это правда.
Файф: Я говорю, что это не только удивительно, но что это столь
невероятно, что это должно быть неверно. Как могли вы не знать об
этих лагерях? Вы с Гиммлером никогда не встречались?
Риббентроп: Нет, я никогда не разговаривал с ним о таких вещах.
Все это держалось в строгом секрете, и мы только здесь услышали, что
происходило там. Ни один человек не знал ничего об этом.
Файф: В своем письменном показании под присягой один герман-
ский чиновник из лагеря Освенцим-показал, что в этом лагере было
убито 4 миллиона человек. Вы хотите сказать Трибуналу, что вы об этом
-ничего не знали?
Риббентроп: Мне об этом ничего не было известно.
Файф: Вы согласны с тем, что вы выступали за самое жестокое
обращение с населением оккупированных стран?
Риббентроп: Я неправильно понял этот вопрос. Пожалуйста, повто-
рите его. Я не помню, говорил ли я когда-нибудь что-либо об обращении
с партизанами. Во всяком случае, я был против этого.
Файф: Тогда взгляните на документ Д-735. Это беседа между вами
и Чиано в присутствии фельдмаршала Кейтеля и маршала 1Кавальеро
в ставке фюрера после завтрака 19 декабря 1942 г. Если вы посмотрите
на вторую страницу, то увидите место, где фельдмаршал Кейтель гово-
рит итальянцу, что «район Хорватии должен быть очищен совместно
действующими германскими и итальянскими войсками еще зимой,
ввиду сильного английского влияния в этом районе. Фюрер заявил, что
сербские заговорщики должны быть выжжены и что при совершении
этого будут приняты жестокие меры. Фельдмаршал Кейтель после этого
добавил, что все деревни, в которых будут обнаружены партизаны,
должны быть сожжены. После этого министр иностранных дел заявил,
что Роатта не должен покидать третьей зоны, но, наоборот, должен
продвигаться, действуя в самом тесном сотрудничестве с германскими
войсками. В этой связи фельдмаршал Кейтель попросил итальянца не
считать использование хорватских войск в этой операции благоприятным
для хорватов. Рейхсминистр иностранных дел заявил в связи с этим,
что хорватский фюрер, с которым он побеседовал очень недвусмысленно,
на 100 процентов готов договориться с Италией».
Такова была ваша точка зрения на то, что сербских повстанцев
следовало выжечь?
Риббентроп: Я не понимаю вашего выражения «выжечь». Во всяком
случае, их следовало держать под замком.
Файф: Это значит, что дотла надо сжечь их деревни.
Риббентроп: Где я это говорил? Я думаю, что я этого не говорил.
Файф: Это было точкой зрения фюрера. А было это также и вашей
точкой зрения?
Риббентроп: Фюрер был очень строг в подобных делах, и я знаю,
что время от времени соответствующие инстанции, также и военные ин-
станции, должны были издавать относительно этого строгие военные
приказы. Борьба велась не на жизнь, а на смерть. Этого не следует
забывать. Это ведь была война.
Файф: Вы говорите, что это не было вашей точкой зрения? Вашей
точкой зрения не было, что так следовало обращаться с партизанами?
Тогда посмотрите на этот документ, если вы отрицаете, что так обра-
|
|
|
