 |
Допрос подсудимого Розенберга 395
|
|
|
|
Розенберг: В такой форме, как вы говорите, — нет, так как все
задачи, которые вытекали из предполагавшейся войны с Советским
Союзом, были распределены по военным органам. Экономические меро-
приятия разрабатывались Герингом. Как выяснилось позднее, большие
задачи были возложены на полицию. Я руководил лишь осуществляв-
шим связь политическим ведомством, которое должно было обсуждать
политические проблемы.Востока, информировать и обсуждать с соответ-
ствующими инстанциями все могущие возникнуть вопросы политиче-
ского и административного порядка и информировать их о политиче-
ской линии. В основном я осуществлял все это так, как о том гово-
рится в моей речи от 20 июня.
Руденко: Очень хорошо.
За полтора месяца до вероломного нападения Германии на Совет-
ский Союз вы разработали инструкцию для всех рейхскомиссаров окку-
пированных восточных областей. Вы не отрицаете этого?
Розенберг: Вчера я уже говорит об этом. В соответствии с нашим
долгом я и мои сотрудники сейчас же разработали предварительные
проекты. Эти проекты в такой форме, в какой они имеются здесь
и в какой они мне предъявлялись, в действительности не вышли
в свет.
Руденко: К этому вопросу я еще возвращусь. В своем отчете, кото-
рый вы представили Гитлеру 28 июня 1941 г. «О подготовительной
работе по вопросам, связанным с территорией Восточной Европы», вы
указали, что с адмиралом Канарисом у вас состоялась беседа, во время
которой вы просили Канариса в интересах задач контрразведки выде-
лить людей, которые, работая контрразведчиками, в то же время смо-
гут выступать как политические работники. Вы подтверждаете это?
Розенберг: Нет, это неправильно. Я слышал, что адмирал Канарис
создал группу для проведения актов саботажа или иной работы. Он
был у меня однажды, я просил его не вмешиваться в подготовительные
работы политического характера, что он мне и обещал.
Руденко: Вы не отрицаете встречу с Канарисом?
Розенберг: Встречу — нет.
|
|
|
Руденко: А беседу, во время которой вы просили Канариса в инте-
ресах разведки выделить людей для помощи вам, вы это отрицаете?
Розенберг: Да, это я отрицаю. Но я не отрицаю того, что, разу-
меется, если бы у Канариса были какие-либо интересные важные поли-
тические новости, ему следовало бы мне об этом сообщить. Но у меня
не было никакой шпионской организации. В те годы я вообще...
Руденко: Не распространяйтесь, я вам покажу документ, в интере-
сах ускорения допроса, и оглашу это место. (Дайте подсудимому доку-
мент.) Я имею в виду, господа судьи, документ ПС-1039.
Речь идет о вашем отчете «О подготовительной работе по вопросам,
связанным с территорией Восточной Европы». Я зачитываю: «С адмира-
лом Канарисом состоялась беседа, во время которой договорились о том,
что люди моего аппарата, при имеющихся условиях, ни в коем случае не
вступят ни в какие сношения с какими-либо представителями народов
Восточной Европы. Я попросил его в интересах задач контрразведки
выделить людей, которые, работая контрразведчиками, в то же время
смогут выступать как политические работники с тем, чтобы определить
их дальнейшее использование. Адмирал Канарис сказал, что, само
Вернуться
396 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
собой разумеется, он учтет мое желание не признавать никаких поли-
тических групп среди эмигрантов и что он намерен действовать в духе
моих высказываний».
Розенберг: Это соответствует тому, что я 'сказал.
Руденко: Я вас спрашиваю, вы подтверждаете эту цитату?
Розенберг: Да, я подтверждаю ее...
Руденко: Иначе говоря, вы были связаны с контрразведкой?
Розенберг: Нет, я лишь принял адмирала Канариса и оказал ему,
чтобы он по своему долгу службы по возможности не занимался поли-
тическими переговорами и планами, так как это теперь должен делать я.
Руденко: Я задам вам несколько вопросов о целях войны против;
|
|
|
Советского Союза.
Признаете ли вы, что, подготовив и совершив нападение на Совет- -
ский Союз, нацистская Германия преследовала цели экономического
разграбления богатств Советского Союза, истребления советских людей,
порабощения народов Советского Союза и расчленения Советского
Союза. Ответьте кратко — признаете вы это или нет?
Розенберг: Здесь опять поставлено пять вопросов....
Руденко: Я прошу ответить кратко—признаете вы цели этого напа-
дения или нет? Потом сможете дать объяснения.
Председатель: Вы можете ответить на этот вопрос словами «да»
или «нет».
Розенберг: На четыре вопроса я должен ответить — нет.
Руденко: Нет? В таком случае обратимся к некоторым документам.
Я имею в виду документ 2718-ПС. Это ваш меморандум от 2 мая 1941 r.
Вы следите за текстом. В этом документе говорится следующее: «Война
может продолжаться в случае, если все вооруженные силы на третьем
году войны будут снабжаться продовольствием из России. Нет никакого
сомнения в том, что в результате многомиллионное население погибнет.
голодной смертью, если мы возьмем в стране то, что нам необходимо».
Я вас спрашиваю — вы это писали?
Розенберг: Я этого не писал и не участвовал в этом совещании.
Я также не могу установить, знал ли вообще кто-либо из моих сотруд-
ников об этом совещании. Здесь написано: «Секретный документ для
начальников высших штабов. Два экземпляра: 1-й экземпляр—в актах
1А, 2-й экземпляр — генералу Лимберту». Таким образом, об этом знали
только два человека в вооруженных силах.
Руденко: Не распространяйтесь, подсудимый. Вы не знаете об этом?
Розенберг: Здесь два раза зачитывали этот документ.
Руденко: Следующий документ, определяющий цели войны. В ин-
струкции рейхскомиссару Прибалтики и Белоруссии вы указывали сле
дующее. Я имею в виду документ 1029-ПС, там отмечено место, которое
я буду цитировать.
«Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы
Белоруссии должно являться создание германского протектората с тем,
чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой
германской империи путем германизации подходящих в расовом отно
шении элементов, колонизации представителями германской расы
уничтожения нежелательных элементов».
|
|
|
Вы припоминаете эту инструкцию? Ответьте сначала.
Розенберг: Да, этот документ мне знаком. Я уже вчера говорил
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНВЕРГА 397
что вначале в моем бюро разрабатывались разного рода проекты, кото-
рых я не одобрял.
Руденко: Я вас спросил совершенно ясно — вам знакома эта ин-
струкция?
Розенберг: Я опять слышал неправильный перевод.
Руденко: Итак, вы вносите исправление в перевод. В остальном —
германизация, колонизация. Это правильно по-немецки звучит?
(Пауза)
Отвечайте: правильно или неправильно?
Розенберг: Это тоже не совсем правильно переведено. Здесь ока-
зано: «колонизация германских народов», а вы переводите «германиза-
ция и колонизация». Это — два существительных, которые придают
соответственно другой смысл. Я должен сказать, что это проект одного
из моих сотрудников; проект этот вообще не вышел в свет, и он ни
в какой степени не является инструкцией.
Руденко: Я вас не спрашиваю, вышел ли он в свет. Я спрашиваю
вас, был такой проект? Вы этого не отрицаете?
Розенберг: Я не отрицаю, что такой проект был составлен в моем
ведомстве.
Руденко: Очень хорошо. Перейдем дальше. В инструкции (это все
касается целей войны) для всех рейхскомиссаров оккупированных во-
сточных областей от 8 мая 1941 г. (это документ 1030-ПС) говорится
(подсудимому передается документ):
«Эта грядущая борьба явится борьбой за снабжение Германии и
всей Европы сырьем и продовольствием».
Розенберг: Да. Этот документ был составлен в качестве проекта
в моем ведомстве. Это верно, я этого не оспариваю.
Руденко: Не распространяйтесь. Я еще раз напоминаю вам: отве-
чайте коротко на мои вопросы.
Это ваши высказывания до нападения на Советский Союз. Теперь
я напомню вам, не предъявляя документа, ибо этот документ уже
неоднократно предъявлялся, запись совещания у Гитлера 16 июля
1941 г. Я имею в виду, господин председатель, документ Л-221. На этом
совещании вы присутствовали (к подсудимому)?
|
|
|
Розенберг: Да.
Руденко: Там Гитлер говорил тогда, что «вся Прибалтика должна
стать областью империи точно так же, как должен стать областью
империи Крым с прилегающими районами; волжские районы должны
стать областью империи точно так же, как Бакинская область». Вы
припоминаете эти высказывания Гитлера?
Розенберг: Я впервые увидел этот документ здесь. Это запись
Бормана. Фюрер говорил тогда очень долго и пылко. Я не делал себе
точных заметок, но он действительно говорил о Крыме и о том, что
ввиду необычайной силы Советского Союза там не должно быть потом
ни одного вооруженного лица...
Руденко: Я вас спрашиваю, говорил он это?
(Пауза)
Вы согласны были с установками Гитлера по вопросу захвата этих
территорий?
398 допрос ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
Розенберг: Из документа, а также из моей речи следует, как я
представлял себе право восточных народов на самоопределение в рам"
ках новой государственной структуры и, как это видно здесь, я поле-
мизировал с фюрером.
Руденко: Я не спрашиваю вас об этом. Я спрашиваю сейчас: вы
были согласны с предложениями Гитлера или возражали против них?
Розенберг: Да, я возражал, и это указано даже в протоколе...
Председатель: Трибунал не интересует вопрос, может ли' это быть
доказано. Вопрос заключается в том, согласны ли вы с этим. Мне ка-
жется, на это вы можете ответить. Скажите, 'были вы согласны с этим
или нет?
Розенберг: Со многими пунктами я согласился, а с некоторыми—
нет. Но всего там было, по меньшей мере, от 10 до 15 пунктов.
Председатель: Это уже ответ.
Руденко: Хорошо, к этому вопросу мы еще вернемся через не-
сколько минут. Я сейчас обращусь к вашим директивам, которые вы
издавали в качестве министра оккупированных восточных областей.
Прежде всего я имею один вопрос к вам: что это за «коричневая
папка»?
Розенберг: «Коричневая папка» была составлена административным
отделом министерства по делам Востока в соответствии с пожеланиями
экономистов, политического отдела, отдела снабжения, технического
отдела и других отделов; она была составлена для чиновников в Ост-
ланде и на Украине, то есть это была первая попытка сведения воедино
всех вопросов.
Руденко: Это, своего рода, — «зеленая папка», такая же программа
ограбления восточных территорий и их эксплуатации. Понятно.
Обратимся к вашим директивам (документ ЕС-347). Сейчас вам
дадут этот документ. Обратите внимание, там подчеркнуто место на
странице 39 документа. Я вам зачитываю этот абзац:
«Первой задачей гражданского управления в оккупированных во-
сточных областях является проведение интересов империи». Далее там
оказано:
|
|
|
«Положения Гаагской конвенции о ведении сухопутной войны, кото-
рыми предусматривается управление страной, оккупированной иностран-
ной державой, не имеют действия, так как СССР надо считать уни-
чтоженным».
И дальше: «Поэтому допустимы также все мероприятия, которые
германской администрации кажутся необходимыми и удобными для
проведения этой обширной задачи».
Вы 'согласны, что это выдает ваши тайные замыслы, хотя вы не-
сколько и поторопились объявить Советский Союз уничтоженным?
Розенберг: Я в русском переводе слышал слово «разграбление»,
Слова «разграбление» в немецком тексте не встречалось.
Руденко: В русском тексте, который я огласил, нет слова «разграб'
ление», вы здесь измышляете или до вас не то дошло.
Розенберг: Можно мне сказать несколько слов?
Руденко: Я вас спрашиваю, это вы писали?
Розенберг: Хотя я этого не писал, но это появилось в циркуляре
министерства по делам Востока,.и я несу служебную ответственность
за «коричневую папку»...
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
Руденко: Я вас спрашивал в отношении Крыма. Вы сказали, что
Гитлер предлагал присоединить Крым к Германии. Припоминаете ли
вы, что вы не только разделяли эти планы, но даже придумали новые
названия городов: Симферополь вы решили переименовать в Оттенбург,
а Севастополь — в Теодорихгафен. Припоминаете вы это?
Розенбврг: Да, это правильно. Фюрер сказал, чтобы я переименовал
эти города. Мы говорили о переименовании еще многих других городов.
Руденко: Итак, вы признаете, что занимались переименованием
Симферополя и Севастополя. Вы также занимались преобразованием
Кавказа и имели в своем ведении специальный штаб. Я прошу ответить
так или нет?
Розенберг: Так.
Руденко: Вы даже подобрали в качестве грузинского престолона-
следника проходимца из эмигрантов князя Багратиона Мухранского. Это
правильно, ответьте кратко?
Розенберг: Да, это верно. Мы говорили о нем...
Руденко: О преобразовании Кавказа вы 27 июля 1942 г. составили
специальный доклад. Это правда?
Ризенберг: Возможно, что был такой доклад. Да, да, конечно, это
довольно длинный доклад, вот он.
Руденко: Мы предъявим вам этот доклад, чтобы обратить ваше вни-
мание на одну небольшую цитату. Я имею в виду, господин председа-
тель, документ, представленный уже Суду под номером СССР-58.
Подсудимый Розенберг, обратите внимание на страницу 7. Там гово-
рится:
«Германская империя должна взять в свои руки всю нефть. Отно-
сительно нашего участия в использовании других богатств можно будет
договориться впоследствии».
Вы нашли это место?
Розенберг: Я нашел это на странице 7 текста.
Руденко: Вы подтверждаете, что эти слова принадлежат вам?
Розенберг: Этот документ является меморандумом моего ведомства,
и я подтверждаю, что он правилен.
Руденко: Теперь обратите внимание на страницу 14 этого же до-
клада. Это в конце. Вы так определяли задачи:
«Проблема Востока состоит в том, чтобы перевести балтийские
народы на почву немецкой культуры и подготовить широко задуман-
ные границы Германии'. Задача Украины состоит в том, чтобы обеспе-
чить продуктами питания Германию и Европу, а континент — сырьем.
Задача Кавказа прежде всего является политической задачей и озна-
чает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от
Кавказского перешейка на Ближний Восток».
Вы прочли это место?
Розенберг: Да.
Руденко: Вы не отрицаете, что действительно был такой план?
Розенберг: Я подтверждаю, что это верно...
Руденко: После этого документа, который вы не отрицаете, при-
знаете ли вы агрессивный, грабительский характер войны Германии
против Советского Союза и свою личную ответственность за подготовку
и осуществление агрессии? Ответьте кратко: признаете или нет.
Розенберг: Нет.
400 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА ______ ___
Руденко: Я имею еще несколько вопросов относительно германской
политики в восточных областях. Кто являлся ответственным лицом
германской администрации в имперском комиссариате?
Розенберг: Административную и законодательную власть осуществ-
лял министр по делам восточных областей, а функции местного прави-
тельства осуществлял рейхскомиссар.
Руденко: Мог ли имперский комиссар своей властью издавать рас-
поряжения об аресте и расстреле заложников?
Розенберг: В данный момент я не помню, имел ли он по закону
такое право или это относилось к компетенции полиции. Я не могу опре-
деленно ответить на этот вопрос, так как не помню, существовал ли
такой декрет, но это возможно. Я не знаю.
Руденко: Возможно? Я должен вам напомнить, что в вашей дирек-
тиве было предусмотрено право комиссара расстреливать своей властью
заложников.
Здесь очень много говорилось по поводу германской политики
в оккупированных областях. Я поставлю вам только несколько вопро-
сов и прежде всего в отношении Украины. Вы здесь изображали поло-
жение так, что во всем был повинен Кох. Вы же якобы протестовали
и были «благодетелем» украинского народа..
Розенберг: Нет, это неверно.
Я никогда не говорил, что я — благодетель.
Руденко: В вашем документе, который представлен вашим защит-
ником под номером РО-19, Рикке писал: «В письме к имперским руко-
водителям прессы в ноябре 1942 года Кох заявил: «Украина является
для нас лишь объектом эксплуатации, она должна оплатить войну, и
население должно быть в известной степени как второсортный народ
использовано при решении военных задач, даже если его надо ловить
с помощью лассо». Это—политика Коха на Украине. Это. документ,
представленный вашим защитником. Я сейчас вам поставлю вопрос: вы
писали Коху 14 декабря?
Розенберг: Можно мне ответить на вопрос? У меня нет сейчас тек-
ста этого документа. Я знаю только, что это письмо Рикке ко мне с жа-
лобой. Он просто несколько резко выразился, и мы вместе старались
продолжать работу.
Руденко: Вы неоднократно заявляли вчера в своих объяснениях
Трибуналу в отношении зверств и истребления советского населения,
что вы об этом не были осведомлены, что это были полицейские меры.
Так я вас понял?
Розенберг: Нет, это не совсем верно. Я, как уже было сказано,'
получал донесения о многочисленных столкновениях с партизанами и
о расстрелах, а также о том, что партизаны нападали на немецких
руководителей сельского хозяйства, полицейских и чиновников и тыся-
чами их убивали.
Руденко: Нам известно о том, как вы расправлялись с партиза-
нами, боровшимися с врагами своей родины. Я вас спрашиваю об истреб-
лении мирного населения — стариков, женщин и детей. Об этом вы
знали? '
Розенберг: Мы стремились к тому, чтобы в этой борьбе крестьяне
и прочие мирные жители' были в безопасности. Когда мы узнавали
|
|
|
