Глава четырнадцатая. Улики: оружие
Глава четырнадцатая Улики: оружие
Мсье Бук не так учтиво, как энергично подхватил бесчувственную даму и посадил, переложив ее голову со своей груди на стол. Доктор Константин кликнул официанта-тот немедленно примчался на помощь. — Придерживайте ее голову, — сказал доктор, — и, если она придет в себя, дайте ей немного коньяку. Ясно? — и выбежал из комнаты вслед за остальными. Он живо интересовался преступлением, но никак не пожилыми дамами в обмороке. Вполне вероятно, что суровое обращение помогло миссис Хаббард быстро, прийти в себя. Спустя несколько минут она уже сидела, вполне самостоятельно, потягивая коньяк из стакана, принесенного официантом, без умолку трещала: — Вы не представляете себе, какой это ужас. Нет, нет, вам этого не понять! Я всегда, с самого детства, была оч-чень, оч-чень чувствительной. От одного вида крови — брр — да что говорить, меня еще теперь трясет, как вспомню! Официант опять поднес ей Стакан: — Encore un реu? — Вы думаете, стоит выпить? Вообще-то я спиртного в рот не беру. Ни вина, ни коньяку в жизни не пила. И в семье у нас все трезвенники. Но из медицинских соображений… И она снова отхлебнула из стакана. Тем временем Пуаро и мсье Бук, а за ними, ни на шаг не отставая, доктор Константин мчались в купе миссис Хаббард. Впечатление было такое, будто все до одного пассажиры высыпали в коридор. Проводник с перекошенным от отчаяния лицом старался водворить их в купе. — Mais il nу a nen a voii, — он раздраженно повторял это соображение на разных языках. — Разрешите пройти, — сказал мсье Бук, ловко раздвинул кругленьким животиком толпу пассажиров и вошел в купе. Пуаро протиснулся следом за ним.
— Очень рад, что вы пришли, мсье, — сказал проводник, вздохнув с облегчением. — Все, буквально все рвутся сюда. Эта американка так визжала, можно подумать, ее режут. Я тут же прибежал, а она визжит, как ненормальная, кричит, что ей срочно нужно вас увидеть, несется по вагону, кого ни встретит, всем рассказывает, что с ней стряслось. — И, взмахнув рукой, добавил: — Вот он, мсье. Я ничего не трогал. На ручке двери, ведущей в соседнее купе, висела прорезиненная сумочка в крупную клетку. Кинжал в псевдовосточном стиле — дешевая подделка с чеканной рукояткой и прямым сужающимся лезвием — лежал на полу под ней, там, где его и уронила миссис Хаббард. На клинке виднелись пятна, по виду напоминающие ржавчину. Пуаро осторожно поднял кинжал. — Да, — пробормотал он, — ошибки тут быть не может. Вот вам и недостающее оружие, верно, господин доктор? Доктор обследовал кинжал, осторожно держа его кончиками пальцев. — Напрасно стараетесь, — сказал Пуаро. — На нем никаких отпечатков пальцев не будет, разве что отпечатки миссис Хаббард. Осмотр оружия занял у доктора мало времени. — Это тот самый кинжал, сомнений нет, — сказал он. — Им могла быть нанесена любая из этих ран. — Умоляю вас, мой друг, не торопитесь с выводами. Доктор удивился. — В этом деле и так слишком много совпадений. Два человека решили прошлой ночью убить мистера Рэтчетта. Было бы слишком невероятно, если бы каждый из них выбрал при этом и одинаковое оружие. — Что до этого совпадения, то оно не столь невероятно, как может показаться, — сказал доктор. — Эти кинжалы в псевдовосточном стиле изготовляют большими партиями и сбывают на базарах Константинополя. — Вы меня отчасти утешили, но лишь отчасти, — сказал Пуаро. Он задумчиво посмотрел на ручку двери, снял с нее сумочку и подергал за ручку. Дверь не открылась. Дверной засов, расположенный сантиметров на тридцать выше ручки, был задвинут. Пуаро отодвинул засов и снова толкнул дверь, она не подалась.
— Вы же помните, мы закрыли дверь с той стороны, — сказал доктор. — Вы правы, — рассеянно согласился Пуаро. Похоже было, что мысли его витают где-то далеко. Лоб его избороздили морщины судя по всему, он был озадачен. — Все сходится, не так ли? — сказал мсье Бук. — Преступник решил выйти в коридор через это купе. Закрывая за собой дверь в смежное купе, он нащупал сумочку и сунул туда окровавленный кинжал. Потом, не подозревая, что разбудил миссис Хаббард, преступник выскользнул через дверь, ведущую в коридор. — Да, конечно. Очевидно, все так и было, как вы говорите, — пробормотал Пуаро. Но лицо его все еще выражало недоумение. — В чем дело? — спросил мсье Бук. — Что-то в этой версии вас не устраивает? Пуаро быстро глянул на него: — А вы этого не заметили? Очевидно, нет. Впрочем, это сущая мелочь. В купе заглянул проводник: — Американская дама возвращается. Вид у доктора Константина был виноватый: он сознавал, что обошелся с миссис Хаббард довольно бесцеремонно. Но она и не думала его упрекать. Ее пыл был всецело направлен на другое. — Я вам скажу прямо и без церемоний, — выпалила она, едва появившись в дверях. — Я в этом купе ни за что не останусь! Хоть вы меня озолотите, а я тут не засну! — Но, мадам… — Я знаю, что вы мне ответите, и я вам скажу сразу: я на это не пойду! Лучше просижу всю ночь в коридоре, — она заплакала. — Знала бы моя дочь, видела бы она, да она бы… Пуаро решительно прервал ее: — Вы меня не поняли, мадам. Ваша просьба вполне обоснована. Ваш багаж немедленно перенесут в другое купе. Миссис Хаббард отняла платок от глаз: — Неужели? Мне сразу стало лучше. Но ведь в вагоне все купе заняты, разве что кто-нибудь из мужчин. — Ваш багаж, мадам, — вмешался мсье Бук, — перенесут из этого вагона в другой. Вам отведут купе в соседнем вагоне его прицепили в Белграде. — Это просто замечательно! Я, конечно, не истеричка, но спать здесь, когда рядом, за стеной, труп… — Она вздрогнула. — Нет, это выше моих сил. — Мишель! — крикнул мсье Бук. — Перенесите багаж дамы в любое свободное купе вагона АФИНЫ — ПАРИЖ. — Понятно, мсье. В такое же купе, как это? В купе номер три?
— Нет, нет, — быстро возразил Пуаро, прежде чем его друг успел ответить. — Я думаю, мадам лучше станет себя чувствовать, если ничто не будет ей напоминать прежнюю обстановку. Дайте ей другое купе — номер двенадцать, например. — Слушаюсь, мсье. Проводник схватил багаж. Миссис Хаббард рассыпалась в благодарностях: — Вы так добры ко мне, мсье Пуаро, вы проявили такую чуткость. Уверяю вас, я умею это ценить. — Какие пустяки! Мы пройдем с вами и проследим, чтобы вас устроили поудобнее. Миссис Хаббард в сопровождении троих мужчин отправилась в свое новое обиталище. — Здесь очень хорошо, — сказала она, оглядевшись. — Вам нравится? Видите, это купе ничем не отличается от вашего прежнего. — Это правда… только здесь полка с другой стороны. Впрочем, это не имеет никакого значения: ведь поезда то и дело меняют направление. Так вот, я говорю дочери: «Я хочу ехать по ходу поезда», — а она мне отвечает: «Что толку выбирать купе, если, когда ложишься спать, поезд идет в одну сторону, а когда просыпаешься — в другую? » И она оказалась права. К примеру, вчера вечером в Белграде — въезжали мы в одном направлении, а выезжали в другом. — Но теперь, мадам, вы вполне довольны? — Ну, не сказала бы. Мы застряли в заносах, и никто ничего не делает, чтобы выбраться отсюда, а мой пароход отплывает послезавтра. — Мадам, — сказал мсье Бук. — Все мы в таком положении. — Вы правы, — согласилась миссис Хаббард, — но ведь ни к кому из вас не врывался посреди ночи убийца. — Одного я по-прежнему не могу понять, — сказал Пуаро, как убийца мог попасть в ваше купе, если дверь в соседнее купе, как вы говорите, была задвинута на засов? Вы уверены, что засов был задвинут? — Ну как же! Эта шведка проверила засов у меня на глазах. — Попробуем воспроизвести всю сцену. Вы лежите на полке вот так. Оттуда, как вы говорили, не видно, закрыта дверь или нет. Так? — Да, не видно, потому что на ручке висела моя сумочка. О Господи, теперь мне придется покупать новую сумочку! Мне делается дурно, как только взгляну на нее.
Пуаро поднял сумочку и повесил ее на ручку двери, ведущей в соседнее купе. — Совершенно верно, — сказал он, — теперь мне все понятно; засов проходит прямо под ручкой, и сумочка его закрывает. С полки вам не было видно, закрыта дверь или нет. — А я вам что говорила? — Эта шведка, мисс Ольсон, стояла вот здесь — между вами и дверью. Она подергала засов и сказала вам, что дверь заперта. — Совершенно верно. — И все же она могла ошибиться, мадам. Вы сейчас поймете почему, — втолковывал ей Пуаро. — Засов представляет собой обыкновенный металлический брус — вот он. Если повернуть его вправо — дверь закрывается, влево — открывается. Возможно, она просто толкнула дверь, а так как дверь была закрыта с другой стороны, она и предположила, что дверь закрыта с вашей стороны. — Ну что ж, и очень глупо. — Мадам, добрые и услужливые люди далеко не всегда самые умные. — Что правда, то правда. — Кстати, мадам, вы ехали в Смирну этим же путем? — Нет, я доехала на пароходе до Стамбула, там меня встретил друг моей дочери мистер Джонсон — прелестнейший человек, вам обязательно надо с ним познакомиться, — он показал мне Стамбул. Город меня разочаровал — сплошные развалины. И всюду эти мечети, а в них заставляют надевать шлепанцы, да, на чем, бишь, я остановилась? — Вы говорили, что вас встретил мистер Джонсон. — Да, он посадил меня на французское торговое судно — оно шло в Смирну, а там прямо на пристани меня уже ждал зять. Что скажет он, когда услышит об атом! Дочь уверяла меня, что так ехать всего проще и удобнее. «Сиди себе в купе до самого Парижа, — говорила она, — а там тебя встретит представитель американской туристической компании». О Господи, как мне отказаться от билета на пароход? Ведь для этого нужно предупредить компанию? Нет, это просто ужасно… — и миссис Хаббард снова пустила слезу. Пуаро — он уже ерзал на месте — поспешил прервать словоохотливую даму: — Вы пережили такое потрясение, мадам. Мы попросим официанта принести вам чаю с печеньем. — Я не так уж люблю чай, — сказала миссис Хаббард жалостно, — это англичане во всех случаях жизни пьют чай. — Тогда кофе, мадам. Вам надо прийти в себя. — От этого коньяка у меня закружилась голова. Я, пожалуй, и в самом деле выпила бы кофе. — Отлично. Вам надо поддержать свои упавшие силы. — Господи, как вы смешно говорите! — Но прежде всего, мадам, небольшая формальность. Вы разрешите обыскать ваш багаж? — Для чего? — Мы собираемся обыскать багаж всех пассажиров. Мне не хотелось бы об этом говорить, но вспомните о вашей сумочке. — Господи помилуй! Еще один такой сюрприз — и мне конец. Осмотр провели очень быстро. Багажа у миссис Хаббард было немного: шляпная картонка, дешевый чемодан и туго набитый саквояж. Вещи у нее были самые что ни на есть простые и незамысловатые, так что, если б миссис Хаббард не тормозила дела, поминутно подсовывая фотографии дочери и ее двоих довольно уродливых детей: «Малышки моей дочери. Правда, прелестные? », они справились бы с осмотром за две минуты.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|