Приговор международного военного Трибунала

ПРАВОВОЕ ОБОСНОВАНИЕ, ВЫТЕКАЮЩЕЕ ИЗ УСТАВА

Юрисдикция Трибунала определена Соглашением и Уставом, и пре-
ступления, подлежащие юрисдикции Трибунала и влекущие за собой ин-
дивидуальную ответственность, изложены в статье 6.

Правовые нормы, вытекающие из Устава, являются руководящими
и обязательными для Трибунала. \

Создание Устава являлось осуществлением суверенных законода-
тельных прав тех стран, перед которыми безоговорочно капитулировала
Германская империя, и несомненное право этих стран осуществлять зако-
нодательные функции для оккупированных территорий признано всем
цивилизованным миром. Устав не является произвольным осуществле-
нием власти со стороны победивших народов, но, с точки зрения Трибу-
нала, как это будет показано, он является выражением международного
права, которое уже существовало ко времени его создания, и в этом
смысле является сам вкладом в международное право.

Подписавшиеся державы создали этот Трибунал, определили закон,
который он должен был применить, и разработали процедуру для пра-
вильного проведения этого судебного процесса, и, сделав это, они сде-
лали совместно то, что любая из них могла сделать в отдельности, так
как нет никакого сомнения в том, что любая страна имеет право таким
образом создавать специальные суды для применения закона. Что же
касается организации судебного процесса, то все, что имеют право тре-
бовать подсудимые, — это справедливого суда на основании фактов и
закона.

Устав определяет планирование или ведение агрессивной войны и
войны в нарушение международных договоров как преступление, и по-
этому, строго говоря, нет необходимости рассматривать вопрос о том,
являлось ли ведение агрессивной войны преступлением до заключения
Лондонского соглашения и если являлось таковым, то в какой степени.

Однако, учитывая большое значение затронутых правовых вопросов,
Трибунал полностью заслушал доводы Обвинения и Защиты и выразил
свое мнение по этому вопросу.

От имени подсудимых Защита настаивала на том, что основным
принципом как международного, так и внутригосударственного права
являлось то, что преступление не может караться, если ранее не суще-
ствовало соответствующего'закона: «Нуллум кримен сине леге, нуллум
пене сине леге».

Далее говорилось, что наказания «экс пост факто» не совместимы
с законами цивилизованных наций, что ни одно суверенное государство
не объявило агрессивную войну преступлением в то время, когда были
совершены эти якобы преступные действия, ни один статут не дал опре-
деления агрессивной войны, не было установлено никакой кары за ее
ведение и что не было создано никакого суда для преследования и на-
казания нарушителей.

Прежде всего следует заметить, что принцип «нуллум кримен сине
леге...» не означает ограничения суверенности, а лишь является общим
принципом правосудия. Совершенно очевидно, что неправильным яв-
ляется утверждение несправедливости наказания тех, кто, вопреки догово-
рам и гарантиям, напал без предупреждения на соседние государства.
При таких условиях нападающий должен знать, что он совершает непра-

ПРИГОВОР МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА 986

пое дело, и не только не будет несправедливостью наказать его, но, на-
против, будет несправедливо оставить безнаказанным совершенное
им зло.

Занимая те посты, которые они занимали в правительстве Германии,
подсудимые или, по крайней мере, часть из них должны были знать о до-
говорах, подписанных Германией и объявляющих вне закона обращение
к войне для урегулирования международных споров; они должны были
знать, что они действовали вопреки международному праву, когда совер-
шенно преднамеренно осуществляли свои замыслы агрессии и вторже-
ния. Если рассматривать этот вопрос только в свете настоящего дела,
то можно сделать вывод, что этот принцип при данных обстоятельствах
неприменим.

Правильность этой точки зрения в той степени, в которой это ка-
сается агрессивной войны, в значительной степени подтверждается при
рассмотрении состояния международного права в 1939 году.

Общий договор.об отказе от войны от 27 августа 1928г., более из-
вестный как Парижский пакт или пакт Бриана-Келлога, к началу войны
в 1939 году связал обязательствами 63 страны, включая Германию, Ита-
лию и Японию. В преамбуле подписавшиеся стороны объявили, что они:

«Глубоко осознавая свой торжественный долг содействовать благо-
получию человеческого рода, убеждены в том, что настало время, когда
должен произойти искренний отказ от войны, как от инструмента нацио-
нальной политики, с тем, чтобы мирные и дружественные отношения,
существующие сейчас между их народами, были сохранены навсегда...
все изменения в отношениях между странами производить лишь при по-
мощи мирных средств..., объединив тем самым цивилизованные государ-
ства мира в общем отказе от войны, как от инструмента их националь-
ной политики...»

Первые две статьи гласят:

«Статья I: Высокие договаривающиеся стороны торжественно
объявляют от имени своих народов, что они осуждают обращение к войне
для разрешения международных споров и отказываются от нее, как от
инструмента национальной политики в своих отношениях друг с другом».

«Статья II: Высокие договаривающиеся стороны соглашаются на
том, что урегулирование или разрешение всех споров или конфликтов,
какого бы характера или происхождения они ни были, которые могут
возникнуть между ними, никогда не будет осуществляться при помощи
каких-либо других средств, кроме мирных».

Встает вопрос о том, каковы были правовые последствия этого
пакта. Государства, подписавшие пакт или присоединившиеся к нему,
безоговорочно осудили использование войны, как инструмента политики
в будущем, и категорически отвергли ее. После подписания пакта любая
нация, прибегающая к войне, как к инструменту национальной политики,
становится нарушителем этого пакта.

По мнению Трибунала, торжественный отказ от войны, как от
инструмента национальной политики, с необходимостью предполагает,
что такая война является беззаконной в соответствии с международным
правом, и что те, кто планируют такую войну с ее неизбежными и ужас-
ными последствиями, действуя таким образом, совершают преступление.

Война для разрешения международных противоречий, предпринятая
к качестве инструмента национальной политики, с очевидностью включает

99Q ПРИГОВОР МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА

агрессивную войну. Следовательно, подобная война в соответствии
с пактом является незаконной войной. Как заявил в 1932 году г-н Генри
Л. Стимсон, бывший тогда государственным секретарем Соединенных
Штатов,—

«Стороны, подписавшие пакт Бриана-Келлога, отказались от войны
между государствами. Это означает, что она стала практически почти во
всем мире... беззаконным действием. С этого времени государства, всту-
пившие в вооруженный конфликт, оба или одно из них должны были
быть названы нарушителями этого закона, установленного общим до-
говором. Мы объявляем их нарушителями закона».

Однако утверждают, что пакт прямо не квалифицирует такие войны
как преступление и не учреждает судов для того, чтобы преследовать
тех, кто ведет подобные войны. В такой же мере это относится к зако-
нам войны, изложенным в Гаагской конвенции. Гаагская конвенция
1907 года запретила обращение к некоторым методам ведения войны.
Сюда входили бесчеловечное обращение с военнопленными, применение
отравленного оружия, неправильное использование флага о перемирии и
другие действия подобного рода. Многие из этих запрещений были вве-
дены в силу задолго до подписания конвенции. Но начиная с 1907 года
они стали безусловными преступлениями, наказуемыми как нарушение
правил ведения войны. Тем не менее Гаагская конвенция нигде не опре-
деляет такие действия как преступные, она также не предусматривает
никакого наказания и не говорит ничего об учреждении суда с тем, чтобы
судить и наказывать нарушителей. В течение долгих лет в прошлом воен-
ные трибуналы, однако, судили и карали отдельных лиц, виновных в на-
рушении правил ведения войны на суше, изложенных этой конвенцией.

По мнению Трибунала, те, кто ведет агрессивные войны, совершают
действия, которые являются столь же незаконными и гораздо более
серьезными, чем простое нарушение одного из правил Гаагской кон-
венции.

При толковании формулировок пакта следует помнить, что между-
народное право не является продуктом международного законодатель-
ства и что такие международные соглашения, как Парижский пакт,
должны рассматривать общие принципы, а не формальные вопросы про-
цедуры. Законы ведения войны можно обнаружить не только в догово-
рах, но и в обычаях, и в практике государств, которые постепенно полу-
чили всеобщее признание, и в общих принципах правосудия, применяв-
шихся юристами и практиковавшихся в военных судах. Это право не
является неизменным, но путем постоянного приспособления оно приме-
няется к нуждам изменяющегося мира. В действительности во многих
случаях договоры лишь выражают и определяют для большей формаль-
ной точности принципы уже существующего права.

Та точка зрения, которой придерживается Трибунал в отношении
правильного толкования пакта, подкрепляется историей международных
отношений, предшествовавших этому пакту. В 1923 году Лига наций
предложила проект договора о взаимопомощи. В статье I этого договора
было объявлено, что «агрессивная война является международным пре-
ступлением» и что договаривающиеся стороны «согласились на том, что
ни одна из них не будет виновна в его совершении». Этот проект договора
был представлен 29 государствам, и около половины из них выска-
залось в пользу принятия этого текста. Основное возражение, очевидно,