Завершение

 

1. Здесь, в конце книги, проследим золотую цепь язычества от древности до нашего времени. К сожалению, мы не можем достоверно заглянуть в глубины минувших эпох. Имея такое страстное желание, можно было бы переполнить себя знаниями, уйти в лес, где залечь в темной палатке, и предаться многочасовой медитации. Какие‑ то истины при этом обязательно раскроются. Но никто не может утверждать, что полученное таким путем знание достоверно. Поэтому, воспользуемся не мистическим опытом, а бедным, но дошедшим до нас фактическим материалом. При этом будем помнить, что все исторические следы подобны верхушке айсберга, большая часть которого скрывается во мраке.

Одно из первых летописных упоминаний о волхвах связано с крещением Новгорода. Тогда волхвы организовали открытое выступление против княжеской дружины. Это самый ранний факт, подтверждающий, что на Руси, в первом тысячелетии, существовала независящая от князей, развитая языческая религия, носители которой обладали реальной властью и авторитетом. Летописи упоминают о появлении волхвов в различных городах, в течение трех столетий, после официального крещения Руси и до монгольского нашествия.

Домонгольская христианская церковь была слаба и не могла противостоять языческой оппозиции.

Ситуация заметно изменилась с нашествием татар. По‑ видимому, в первое же Батыев нашествие погибли многие носители языческого знания, в традиционную задачу которых входило отстаивать культурную и политическую независимость своего народа. Они просто выходили на бой и погибали.

Хорошо известно, что христианская церковь пошла на предательство, на сговор с татарами. В церквях запели молитвы во славу и здоровье татарских ханов. Всякое сопротивление татарам осуждалось церковью. За это татары не грабили монастыри. Факт этого векового предательства в официальной истории «прикрыт» эпизодом благословения Дмитрия Донского монахом Сергием. Как это было – мы разобрали в первой главе книги.

На первые сто лет татарского владычества приходится самый быстрый рост богатств монастырей во всей истории русской церкви. Именно на это время приходится надлом в русском язычестве. В этом деле, с эпохой татарского нашествия может сравниться только нынешняя эпоха демократии.

2. Надлом не означает, что язычество пресеклось как традиция. В новгородской земле, еще в пятнадцатом веке, умерших хоронили в курганах. Под Псковом, в семнадцатом веке, стояли каменные идолы и были известны их имена, (данные летописца Стефана Батория). На Русском Севере, былины и сказки с языческим содержанием дожили до начала двадцатого века. До этого времени дожили и русские магические обряды, и некоторые почитаемые предметы, (например, идолы домовых). Многие следы языческого наследия бессознательно живут в народе и ныне.

Надлом язычества проявился в том, что с монгольским нашествием погибло и выродилось жреческое сословие Руси. Исчезли просвещенные и сознательные носители языческого знания – те, кто осознанно поддерживал культ и хранил память о богах и мифах. Надлом проявился и в том, что в сознании людей, утратилась целостность языческого видения мира.

Археология свидетельствует, что на раскопках древних капищ можно найти вещи конца 13 века. Вещей же четырнадцатого века уже не обнаруживается, хотя в писании 14 века (Слово св. Григория о том, " како первые погани суцие языци кланялись идолам, и требы им клали, то и ныне творят" ) указывается, что язычество продолжает тайно жить и имена богов не забыты.

Но в это время (четырнадцатый – пятнадцатый века) народ под волхвами начинает понимать уже не людей, способных говорить с богами и почти повелевающих миром, а просто колдунов. Утрачивается вера в то, что за волхвами стоят великие боги – творцы мира, что волхвы владеют истинным знанием, что волхвы имеют право на власть и суд, и могут стоять выше княжеской власти. Мысль, что выше волхва только боги, трансформируется в мысль, что выше царя только христианский бог.

Волхвами начинают звать всех, кто занимается магической практикой, разговаривает с духами, ворожит, лечит снадобьями. Этих волхвов пытают и казнят не как противников христианской религии, а как вредителей. Делают это светские власти, по согласию, но не по прямой воле церкви. Церковь уже не видит в них соперников, и они сами не мыслят себя таковыми.

В это же время философская религиозная мысль оставляет язычество и начинает жить разбором образов христианства. Бессознательная память о язычестве начинает в обязательном порядке увязываться с христианством. Это время отмечено появлением первой русской ереси (ереси стригольников). Стригольники имели смешанные религиозные представления. Они почитали Белый Свет как проявление божества, каялись Матери Земле, и утверждали, что исповедоваться попам – грешно. По этой причине они положили начало института " калик перехожих". Ходили молиться в Иерусалим, признавая наличие в еврейской земле святости, и желая прикоснуться к ней лично, без посредника в лице церковного института, о котором отзывались " лихие пастыри" и " враги игумены".

Таким образом, явление, которое мы тут назвали надломом в язычестве, связано с потерей народом сознательной памяти о языческих богах, мифологии и обрядах. Надлом есть утрата целостности языческого мировоззрения. Утрата комплекса веры. После этого, язычество продолжало жить, но перестало осознавать себя как религию. Память о нем сохранилась в бессознательном воспроизводстве традиции, в христианских ересях, в практике колдунов.

Судя по вопросам Ивана Грозного к Стоглавому собору, (1551 г. ), царь догадывался, что представляет собой язычество, но не говорил этого открыто. Видимо, в его эпоху, были и другие грамотные люди, понимавшие язычество как древнюю религию, но молчавшие. В России, приговоры по делам, связанным с волхованием, выносились еще в конце восемнадцатого века. Шестнадцатый, семнадцатый век – эпоха наиболее полной утраты сознательного понимания языческой веры. Воистину, тогда язычество забилось в медвежьи углы: стало тайным, а открыто практиковалось лишь на окраинах Руси.

3. Возрождение сознательной мысли о русском язычестве началось в восемнадцатом веке. Фактически оно началось с Пером I, который ввел в светский оборот эстетические представления о богах античности. После этого, русским дворянам было достаточно лишь провести некоторые аналогии между мифами древней Греции и тем, что делали их крепостные по праздникам, и получить выводы.

Поэтому нет ничего удивительного, что возрождение язычества началось в восемнадцатом веке, в форме научных изысканий историков, научно‑ популярной фантастики Чулкова.

В самом начале девятнадцатого века А. Кайсаров создает свою " Славянскую и российскую мифологию". Одновременно Г. Глинка пишет " Древнюю религию славян". В середине века А. Афанасьев собирает волшебные сказки и относится к ним как к русским языческим мифам, пишет свои " Поэтические воззрения славян на природу". Все эти труды, хотя и носят характер как бы бесстрастного взгляда на предмет исследования, в действительности несут мощный патриотический заряд. Весь девятнадцатый век проходит в эстетизации и поэтизации язычества.

4. Начало двадцатого века сопрягается с откровенным переходом от эстетизма к потребности быть язычником и жить языческой идеей. Подогреваемый этим феноменом христианин Н. Гальковский собирает все, с его точки зрения, документальные факты, и в своем строгом исследовании делает вывод о невозможности восстановления древнерусского язычества. Ему вторит профессор Аничков. Но в это же время, масса исследователей раскапывают курганы – ищут " подземную Русь". Н. Рерих пишет языческий цикл картин. А. Блок создает программный текст " Поэзия заговоров и заклинаний", где говорится, что мы должны вернуться к изначальному духовному пониманию Природы. И никто не заметил, что «научное» заявление о невозможности восстановления язычества, не оказало препятствия стремлению вернуть древнюю веру.

Советская эпоха лишь задержала этот процесс. В эмиграции, волхов по призванию Ю. Миролюбов создает " Велесову книгу", и через Сергея Лесного объявляет ее написанной в девятом веке. Он прилагает массу усилий, чтобы через других людей донести ее до России. Замысел удается. " Велесова книга", осуждаемая всеми специалистами как подделка, находит массовую поддержку у рядовых граждан, и обретает подлинность просто в силу своего существования. Множатся ее «переводы». Независимо от этого, в различных городах России возникают языческие общины, которые ставят перед собой цель восстановления веры предков во всей ее полноте и соответствии нынешнему пониманию. Пишутся религиозные языческие книги, создаются художественные произведения.

Так во времени и пространстве шествует языческая идея.

Сегодняшнее языческое движение России не имеет политической и финансовой поддержки. Оно гонимо политическими и религиозными силами. Несмотря на это, оно развивается. Развивается медленно, но поступательно. Характер развития показывает, что это естественный процесс, а не возбужденный отработанными методами искусственный рост чуждой для России религиозной организации. Лидеры русского язычества не имеют того, что можно было бы назвать религиозным профессионализмом в организации секты. Это замедляет рост численности общин, но это является гарантией нравственной чистоты и культурного своеобразия. По‑ видимому, форма выражения языческих начал русской души еще не найдена, идет ее усиленный поиск.

Так за тысячу лет, наше язычество прошло путь от распада и забвения до научного, а после эстетического и, наконец, духовного возрождения. Потому его становление кажется необратимым.

5. Мы можем дать реконструкцию идей, погибших при надломе русского язычества семь веков назад. Они имели в себе спрессованное наследие язычества. Изложим эти идеи в форме тезисов.

В пятом – шестом веке славяне, образовавшие впоследствии русскую землю, имели матрическую религию. Они верили в своих первопредков и хранителей земли: змеев и вил, русалий, берегинь. Эти божества – змеевидные и крылатые девы русалии много позже печатались на монетах русских княжеств, например на монетах Московского княжества Ивана III. О том, что та или иная семья ведет свою родословную от русалки – некоторые люди на Руси помнят до сих пор. Это передавали бабушки внучкам, и это есть современное, тайное наследие матриархата (автор отвечает за достоверность этой мало известной информации).

В течение целой эпохи, примерно в седьмом – девятом веках, древняя религия праславян вытесняется религией бога земли – Велеса, который обязан был побить небесных змеев и подчинить себе русалий, чтобы стать главным богом. В этих новых представлениях выход девушки замуж за змея стал рассматриваться как зло, вредное для ее здоровья, а сам змей начал представляться враждебным для человека началом. Такая же борьба велась и унаследованной русскими от скифов ведической религией, для которых главными божествами были Громовик и Солнце.

Древняя праславянская вера в змеев и вил была потеснена – ушла в область народной традиции и перестала жить в официальных культах. Через некоторое историческое время началась борьба религии Велеса и религий ведической ориентаций. Если религия Велеса не предполагала поклонения оружию и выхода за пределы родового строя, то в ведической религии потенциально содержалась такая возможность. Ведизм предполагает иерархию вооруженной власти на небе и на земле, и поэтому претендует на роль государственной религии.

С появлением ранней государственности, начинает главенствовать Перун, который борется с древними змеями и с Велесом, и понимает их единой массой своих противников.

Наконец, на фоне религий древних змеев, религии Велеса, религии Громовика и солнечного божества, всю историю славянского религиозного сознания пронизывает идея о высшем Боге, который сотворил мир, заложил основы его бытия, а потом удалился на высшее небо. Эта мысль прослеживается и в данных Прокопия Кесарийского в четвертом веке, и у Гельмольда в двенадцатом веке.

Со слов жреца одиннадцатого века, мы знаем, что Мир, и младшие боги, были сотворены двумя древнейшими богами в результате творческого состязания. Один из этих богов создал человеческие тела, другой вдохнул в них душу, и после смерти душа и тело разделяются, возвращаясь к своим творцам.

Этих богов звали Белбог и Чернобог. В некоторых позднейших традициях, Чернобог стал пониматься как антибог, противник основного творца. Белбог же стал пониматься как основной творец Мира, и его стали звать Род. Сегодня мы проповедуем религию Рода и его потомков, но не рассматриваем Чернобога как абсолютное зло.

Бог Род не нуждается в молитвах, песнопениях и жертвах. Ему не ставили идолов, не было его календарных дней. Его и не персонифицировали. Понимали, что его воля присутствует в Мире, но сам он есть вне Мира хотя возможно и наблюдает за ним.

Мир вечен. Ибо в чем же тогда божественная мудрость его творцов, ежели они не смогли создать совершенного произведения? Вечность мира обусловлена действием в нем Нравственного Закона. В ведах, этот закон называется Рита, и дал его бог – творец Варуна, он отделил небо от земли и установил смену дня ночью, установил круговорот бытия.

В древности, славяне так же понимали, что в мире действует Нравственный Закон, и мир цикличен, он имеет тенденцию к повторению. Хранители нравственного закона Рода проходят через все временные циклы. Они вечны. Их задача состоит в контроле над бытием Природы и устранения из нее всего того, что впадает в беззаконие, (что, согласно ведам, называется Анрита). Хранителями Нравственного Закона являются белые и черные боги. Вместе с ними, эту роль исполняют еще и духи, которые регулярно встречаются с людьми и ставят им нравственные задачи, разрешить которые люди могут только на основе правильного поведения. Не имея нравственного начала, человек погибает, (поскольку попадает во власть духов Анриты). Поучительными примерами такого рода изобилуют волшебные русские сказки.

6. Нравственность, которую боги и духи требуют от человека, состоит, во‑ первых, в признании равенства себя с другими живыми существами Природы.

Во‑ вторых, человек должен брать от Природы только то, что ему необходимо. Всякое излишество обязательно наказывается. Расплата может прийти не сразу, но придет обязательно. По высшему закону, человек отвечает за экологические последствия своей деятельности.

В‑ третьих, человек должен проявлять помощь и поддержку своих близких и товарищей. (Это хорошо отражает русская пословица: сам погибай, а товарища выручай).

В‑ четвертых, человек обязан был почитать своих предков, продолжать и заканчивать их дела.

В‑ пятых, человек обязан уметь находить радость жизни и продолжить свой род. Это требование Рода, ибо он заинтересован в бессмертии своего творения. Искусства созданы богами для того, чтобы человек получал здоровые положительные эмоции. Занятия ими должны поощряться. Через искусства и чувства происходит связь человека с богами.

В‑ шестых, до того, как создать семью и включиться в годовые циклы домашней жизни, мужчина обязан был пройти инициацию, то, что сегодня мы называем посвящением. Помимо обряда, ее роль могли выполнить и торговое путешествие, и военный поход. В любом случае, он обязан был узнать о величине и разнообразии мира и удовлетворить свой познавательный интерес об иных странах и народах. Он должен был пережить некое столкновение с другим этносом, другим образом жизни, чтобы умудренный опытом, вернуться к своей традиции. Именно такой поход – инициация разворачивается в подавляющем большинстве волшебных сказок.

По тем же волшебным сказкам, женщины проходили инициацию в большей степени нравственного характера.

В‑ седьмых, языческая нравственная позиция строится на том, что не существует судьбы (суда богов) как неизбежного будущего. Человек обладает свободой выбора между следованием Нравственному Закону и не следованием ему. Задача язычества как веры, состоит в том, чтобы убедить человека следовать Нравственному Закону. Поэтому язычество говорит, и на примерах показывает, что тот, кто следовал ему, в награду получает смысл жизни и чувство удовлетворения. Тот же, кто всю жизнь нарушает Закон и следует пороку, счастливым никогда не будет, и его жизнь оказывается неполноценной, какой бы богатой или содержательной со стороны она ни казалось.

В‑ восьмых, язычество учит, что патриотизм – это религиозное чувство к предкам, к богам – прародителям своего народа, к своей кормилице – Земле. Потому русские язычники ставят вместе три слова: Природа, Родина, Народ. Эти слова оказываются однокоренными, в их основе лежит имя божества: Род. Они теряют смысл вне родной земли.

Таковым представляется круг нравственных идей, ушедших в народное подсознание при надломе и воспрянувших ныне вновь.

Важнейшей проблемой язычества является, что оно, являясь жизненно необходимой людям ценностью, оказывается оппозиционным государству, без деятельности которого, народ так же не выживет и не сохранит свою землю.

В ответе на этот вопрос мы вновь должны вспомнить о принципах дарна. Как в сознании народа возможно равновесное совмещение ведической и матрической религий, так возможно и языческому народу жить в государстве. При этом институт языческой религии от государства должен быть отделен, а языческая религия может поддерживать или не поддерживать инициативы государства. В государстве как бы есть оппозиционная, но доброжелательная к нему духовная сила.

Конечно, такую силу может терпеть только здоровое государство. Мы бесконечно далеки от такой ситуации, но мы обязаны указывать на ее возможность.

7. Наше язычество сохранилось во фрагментарном виде. Виновные известны, и преступление не может быть замолено или прощено. Говоря их языком – это смертный грех. Такой же смертный грех как и потворство Орде в течение сотен лет.

Попы знают об этом грехе. Поэтому ни в одной своей книге по сектоведению они ничего не пишут про нас, зато пишут о т. н. неоязычниках: асторлогах, оккультистах, современных колдунах, о языческих политических экстремистах, смешивают язычников и сатанистов.

Это сознательная политика. Церковь молчит о нас потому, что у нее нет аргументов против природной веры. У нее есть только библейское требование уничтожать нас. А поскольку нынче Библия не является для общества аргументом, то их страх нам совершенно понятен. По своей священной книге попы обязаны делать то, что нынче считается в обществе преступлением. А до этого, всю историческую жизнь церкви, попы творили преступное зло не опасаясь никаких наказаний.

Это историческое зло сегодня осознано, но попов никто не будут казнить. Природа кончит их сама. Еще долго будут они задыхаться от злобы, видя свою непотребность и ничтожество. Будут обогащаться, не стесняясь самых грязных махинаций. Будут богатеть от банковских операций, будут торговать водкой, табаком, иметь игорные заведения, создадут отряды громил, будут предаваться всем человеческим порокам. Снова предадут Русь. Будут и дальше лгать на веру языческую. Но чем дольше – тем подлее и нелепее будут их деяния. И воистину будет стоять вопль и скрежет зубовный, ибо будет им то, что задумали для нас. И явно будет посрамление изуверов, что тысячу лет глумились над нашим духом. Русь спокойно отвернется от них.

8. В утрате многих древних начал трагедия нашего народа, нашей культуры. Но, нет ли в этом и некоторого преимущества? Преимущества такого типа, когда старая суть и образы становятся непреодолимой преградой развития, и явление нового духа не получает возможности созревания? Того нужного нам созревания, при котором древнее язычество обращается современной природной верой.

Преимущество есть, если есть силы к новому строительству. Утраченные многодневные и трудноисполнимые ритуалы явились бы сковывающим началом для нас сегодня. Система таких ритуалов зафиксирована и сохранена в свадебных обрядах Севера. Они безусловно красивы, когда даются со своей эстетической стороны. Но, они содержат и огромное защитительное напряжение, когда мы вникаем в их суть.

Надо признать, что это напряжение утомляет и сковывает. Если бы мы помнили такие обряды и ритуалы по случаю всех моментов бытия, то не выступила бы вперед вместо красоты тяжесть, утомленность и замкнутость? Вспомним, что у наших еще более дальних предков тот же свадебный обряд состоял лишь в том, что они вдвоем, на одном коне, объезжали священное озеро, и становились при этом мужем и женой. Их при этом боги венчали. Древность могла быть и проще и мудрее своих последующих отражений.

Исторический опыт говорит, что не всегда языческая вера была светлой и радостной. Эпохи угнетения народа приводили не к радостным, а к жестоким, порой страшным формам язычества. Это случалось, когда народ отчаивался, и вынужден был нести дары богам мрака, дабы откупиться от их.

Есть много свидетельств о том, как балтийские славяне приносили в жертву рыцарей и миссионеров, пришедших с огнем и мечем на их землю. Эти рыцари были достойны смерти, но едва ли были достойной жертвой богам. Когда на Руси уничтожали языческие святыни, то " быть нечестивым печаль велика", как пишет летопись. Было от чего ожесточиться и обратиться к божествам мести и разрушения.

Эта эпоха кончалась, но язычество хранит о ней память. В силу этого оно оказывается хранителем опыта общения с силами зла, продолжающими угнетение и страх. Этот страх может отравлять последующую жизнь, и его надо победить не только внутри себя, но и внутри своей веры. Примеры такого страха очень наглядны в сегодняшнем чувашском и марийском язычестве – в обрядах поклонения киреметям.

Безрадостная идея жизни сохранилась в традиции Палесья, где мы узнали, что вся людская история – это история упадка и деградации. История фатального отступления от божественного совершенства. Изначально люди были велики и совершенны. Но с тех времен они мельчают и глупеют. В конце останутся двенадцать карликов, которые будут помещаться в одной печи и там хлеб есть.

Впадение в пессимизм и страх – естественное явление, оно происходит со всеми религиями, чему можно привести много примеров. Если бы сегодня мы имели всю полноту древнего языческого знания, мы бы получили в наследство и весь отрицательный потенциал борьбы с христианством, а потом и с монгольским нашествием. Получили бы всю силу злых колдунов. И эта губительная сила могла бы существенно перекрыть позитивное начало. Этому являет доказательство наше время. Даже сегодня, языческая работа всех призванных богами творцов начиналась именно с противостояния христианству и мировому злу, с уничтожения и отрицания, когда было еще не ясно – что же надо созидать?

Некоторые из обратившихся к язычеству в наше время, так и остались разрушителями и антихристианами. Иные не поднялись выше элементарного сквернословия. И мало кто из них смог или захотел сделать рывок в созидание. Иногда так духовно погибли целые общины. Они оказались во власти навьего дыхания Святогора – бесконечно могучего и непреодолимого в смерти. Они собирались губить им враждебные Руси силы, а сгубили себя. Те же, кто сумел обойти эту ловушку, начал уверенно строить нужное сегодня языческое знание на старом фундаменте.

В каждой эпохе есть своя смертельно опасная сила. И вера, религиозная система, может бороться с ней только через утверждение жизни и добра.

При полноте древнего знания, разрушительное начало обязательно выступило бы с особой силой. Смогли бы мы тогда отказаться от такого наследия, и заменить его более позитивной системой? Имели бы на это историческое право? Одни сумели бы отказаться, но другие упрекнули бы их.

9. Прошло тысячелетие забвения. Было ли оно случайно, было ли результатом ошибки, результатом слабости богов или слабости человеков? Если мы признаем величие богов, то вместе с этим, мы должны и признать, что боги сохранили для нас то, что нельзя было не сохранить. Значит, основные языческие ценности, нужные нам именно сегодня, должны были уцелеть, надо только потрудиться в их поиске. Мы находим их!

Нам кажется, что мы стоим у осколков древнего чуда. Но, не боги ли сохранили и дали нам именно эти осколки, чтобы мы начали заново? Сегодня наше язычество подобно вольной птице – рванулось из клетки предрассудков эпохи механики, антицерковного мракобесия и гибельной магии. Добрый у этой птицы полет. И потому вижу: доброй вере на Руси быть! Ей слава!

 

 

Писал Велимир,

волхов общины " Коляда Вятичей"

Троицк, 1998–2002 г.

 

 

⇐ Предыдущая70717273747576777879Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: