 |
Самовыражение. «Мой дом, моя яхта, мой конь»
|
|
|
|
Самовыражение
«Мой дом, моя яхта, мой конь»
В то время как многие женщины, а также многие дочери и сыновья страдают от этого молчания, у мужчин встречается и противоположная крайность: склонность к самовыражению, иногда даже явная любовь к монологу.
Звучит парадоксально: помимо эмоционального «молчания мужчин» существует «мужская говорильня» на специализированные темы. При общении с некоторыми мужчинами, которых попросили дать только краткий совет или краткую оценку, невозможно полностью избавиться от ощущения, что он является ходячим словарем или говорящей версией специализированного журнала.
Словесно‑ интеллектуальный вариант – это, конечно, только вид мужского самовыражения. Автомобильная индустрия и спортивные центры ежегодно зарабатывают миллионы за счет тюнинга автомобилей и коррекции фигуры – и в конечном итоге это тоже специфические формы самовыражения. Как и хвастовство своим богатством и имуществом – как говорится: «Мой дом, моя яхта, моя лошадь! » Наконец, существуют и явления, выходящие за рамки допустимого в обществе: сексуализированный вариант самопрезентации, ЭКСБИЦИОНИЗМ, который диагностируется почти исключительно у мужчин, а также формы самовыражения, которые идут рука об руку с физическим насилием.
Все разновидности мужской тенденции самовыражения связаны с некой детской надеждой на то, что вы круты, если постоянно представляете себя внешнему миру. Это не столько преднамеренный обман других, сколько форма самообмана. Сконцентрировавшийся на самовыражении человек прежде всего отвлекает себя от своих внутренних недостатков. И в основном весьма успешно: например, 95 процентов мужчин убеждены, что они лучше среднего водят автомобиль. Поскольку это явилось результатом анонимного письменного опроса, можно предположить, что опрошенные мужчины не стремились произвести впечатление на других людей, а фактически переоценили свои собственные способности. Вопреки тому, что кажется женщинам, большинство мужчин не «распускает хвосты», как павлины, когда ищут партнершу. Они просто пытаются скрыть от самих себя свои слабости.
|
|
|
ПОЧТИ ВСЕМ МУЖЧИНАМ ПРИХОДИТСЯ СТАЛКИВАТЬСЯ С «МУЖСКОЙ ДИЛЕММОЙ»: СТРЕМЛЕНИЕ К УДОВЛЕТВОРЕНИЮ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ, С ОДНОЙ СТОРОНЫ, И ИХ ОТРИЦАНИЕ – С ДРУГОЙ.
По иронии судьбы мужское стремление к самовыражению, стремление поставить себя в центр внимания являются такой же формой экстернализации, как и эмоциональное молчание, социальная отстраненность. Оба механизма также имеют характер формирования идентичности. Как скрытные личности, так и любители «себя показать» со временем вырабатывают соответствующий имидж, который должен поддерживать идентичность и, следовательно, устраивать носителя.
Если вдуматься, по сути, термин «самовыражение» не отражает действительности, потому что фактическое «я», со всеми его гранями, чувствами и потребностями, сильными и слабыми сторонами, не демонстрируется. Наоборот, именно свое «я» и стараются скрыть. Поэтому следовало бы использовать слово «демонстрация своего образа», так как мужчина представляет только некий образ, который не соответствует или частично соответствует реальным сторонам его внутреннего мира.
Итак, сформулируем некоторые выводы и пояснения. Во‑ первых, тенденция к самовыражению у мужчин – это классическая ложь ради идентичности. Она защищает их от восприятия импульсов, болезненных ощущений или собственных недостатков, которые считаются женскими. С другой стороны, мужчинам часто требуется самовыражение. В большинстве культур по всему миру мужественность – это статус, который нужно заслужить, постоянно доказывая его действиями. В то время как статус «женственности» присваивается девочкам уже при рождении, мужественность молодого или взрослого мужчины каждый день оказывается под угрозой. Достаточно одного неверного шага, одного «немужественного» действия или выражения чувства – и звание настоящего мужчины утрачено.
|
|
|
В своей книге «Мифы о мужчине» антрополог Дэвид Гилмор описывает большое количество обрядов посвящения, которые мальчики в разных культурах должны успешно пройти, чтобы быть принятыми в общество как полноправные мужчины. Один из этих обрядов у народа самбуру в Восточной Африке включает обрезание крайней плоти мальчика без какой‑ либо анестезии – конечно, чрезвычайно болезненная процедура. Для успешной инициации мальчика единственное, что имеет значение, – покажет ли он, что ему больно. Если он закричит или заплачет во время обрезания, ему навсегда отказывают в присвоении статуса «мужчины». Только те, кто пережил всю процедуру не моргнув глазом, принимаются в мужское сообщество.
В нашей культуре чувства мальчиков или мужчин принципиально не отрицаются. Тем не менее мальчик должен «не допустить утечки» своих чувств. Таким образом, мужественность определяется как отрицание чувств. Эти утверждения никоим образом не означают, что мальчикам в целом сложнее, чем девочкам. Скорее следует уточнить, как и почему мальчики и мужчины обучаются стратегии постоянной демонстрации собственной силы, могущества и неуязвимости.
После этих теоретических объяснений из области социологии стоит упомянуть и о возможном биологическом аспекте: очевидно, что высокие уровни тестостерона, как правило, идут рука об руку с положительными самооценками. Так что, возможно, это заложено в мужчинах уже с колыбели: когда они, увлекаясь скалолазанием, падают со слишком высоких стен, таскают на спинах слишком тяжелые шкафы и даже после многочисленных поражений считают себя лучшими теннисистами в городе, то говорят лишь: «Если бы ветер не был таким сильным, покрытие корта не было таким медленным, а судья не был таким слепым, тогда да, тогда…»
|
|
|
Эта мужская тенденция в случае личной неудачи искать причины не в своей личности, а во внешнем мире нашла свое отражение в специальной психологической литературе под термином «ЭКСТЕРНАЛЬНАЯ АТРИБУЦИЯ в случае неудачи». Многие научные исследования показали, что мужчины, в отличие от женщин, связывают свои успехи с присущими им внутренними качествами: способностями, интеллектом, настойчивостью и т. д. Однако их неудачи обычно связаны с непостоянными внешними факторами: ветер, судья, настроение жены и т. д. Это является причиной высокой устойчивости мужчин к неудачам: они часто начинают новую попытку даже после ощутимых поражений. Согласно девизу: «Если в этот раз судья будет более толковым, погода лучше, а удача на моей стороне, то это, безусловно, сработает! » Кстати, исследователи поведения обнаружили эту особенность в первую очередь у мужчин‑ политиков, которые, покинув свое кресло с позором и скандалом, уже через несколько лет снова претендуют на политические посты высокого уровня.
Этот мужской стиль атрибуции может быть очень полезным для сохранения выдержки и самооценки, но выглядит он не всегда приятно. Моему партнеру по теннису вряд ли понравится, если я буду постоянно сигнализировать ему, что мои победы связаны с моим выдающимся мастерством, а мои поражения и, следовательно, его победы являются следствием особенности корта.
В сильно консолидированной форме такой стиль атрибуции препятствует решению личных проблем. Тот, кто все время ищет причины своих неудач вовне, может никогда не обнаружить суть проблемы. Мужчина, который в основном винит в своих личных проблемах колебания настроения партнерши, имеет мало шансов на улучшение этих отношений. Более того, в результате он сталкивается с целым рядом межличностных неудач, которые в конечном итоге закончатся глубоким кризисом. Он будет поддерживать экстернальную атрибуцию и продолжать обвинять других в своих страданиях. Количество его неудач в конечном итоге заставит его считать это «судьбой»: «Весь мир сговорился против меня. Жизнь несправедлива, ничего не поделаешь». Такой вывод о мужском атрибутивном поведении также подтверждает основной тезис этой книги – мужчинам труден доступ к своему внутреннему миру, особенно когда в него вовлечены негативные чувства, считающиеся женскими: стыд, беспомощность или слабость, вызванные личными неудачами.
|
|
|
Сейчас мы очень близко подошли к понятию «нарциссизм»[9]. Согласно общепринятому объяснению под мужским нарциссизмом понимается самовыражение мужчин по отношению к женщинам как внутренний механизм отделения от матери, особенно в случае чрезмерно опекающих матерей. И снова всплывает принцип идентификации обходным путем с его противопоставлением женственности. В этом объяснении убедительно то, что оно подчеркивает, что самовыражение является важной частью нарциссизма (с четким акцентом на «выражение», а не на «само»). Потому что нарциссизм, как в «нормальном», социально допустимом, так и в патологическом вариантах НАРЦИССИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ, всегда включает в себя игру. Демонстрируется нечто, чего не существует в этом виде – и, как это часто бывает с мужчинами, не только для других людей, но и для себя самого. Мы не будем рассматривать вопрос о том, является ли такое «игровое» представление в первую очередь и изначально нацеленным на мать. В любом случае оно служит для компенсации внутреннего дефекта. Оно позволяет скрывать свои слабости. Преувеличенное изображение самого себя, своей значимости, свойственное нарциссизму, немыслимо без основного чувства собственной неадекватности. Для чего еще нужно самовыражение, если не для сокрытия и отторжения чувства неполноценности?
Именно из‑ за этого очень многие (но, конечно, не все) успешные мужчины с трудом налаживают социальные контакты. Они профессионально улучшили свои навыки самовыражения. У них есть воля и способность переоценивать свои сильные стороны и ориентироваться на них, скрывать свои слабости или даже делать их похожими на сильные стороны. Но в отношениях, как личных, так и рабочих, «нарциссы» быстро достигают своих пределов. Важные или даже необходимые для отношений аспекты, такие как самораскрытие или эмпатия, диаметрально противоположны нарциссической стратегии отторжения недостатков. Невозможно одновременно сохранять по‑ настоящему водонепроницаемую внутреннюю защиту от собственных слабостей и при этом обладать способностью с любовью принимать чужие недостатки.
Для «нарцисса» также невозможно толерантное отношение к несоответствиям других людей, потому что он нуждается в чужих слабостях для своей собственной эмоциональной защиты. Мысли и ощущения своих недостатков, снова и снова возникающие в повседневной жизни, можно подавить, сосредоточив внимание на недостатках других. Например, постоянно жаловаться или расстраиваться из‑ за некомпетентности, лени, халатности, наивности, глупости, неопрятности, веса, одежды других людей. Американский психолог Алон Грэтч описывает эту нарциссическую ПРОЕКЦИЮ своих собственных недостатков на окружающих как «синдром гадкого шефа», но при этом подчеркивает, что многие мужчины также используют аналогичные внутренние механизмы в отношениях с женщинами. То есть возникает «синдром гадкого партнера». В первую очередь неоднократно подвергается критическим оценкам внешний вид партнерши, что позволяет мужчине отвлечься от мысли о том, что у него самого за эти годы тоже появилось немало морщин или лишних килограммов. И о том, что он потерпел немало профессиональных неудач. И что с романом, кругосветным плаванием, собственным бизнесом ничего не вышло. Эта сильная внутренняя уязвимость снова и снова отторгается через обесценивание другого человека, через постоянное самовосхваление, через агрессию.
|
|
|
Карлу Янсену 39 лет, и он прошел большой для своего возраста профессиональный путь. В ближайшее время он войдет в правление крупной текстильной компании. Он пришел ко мне после того, как его долгосрочные отношения потерпели крах – уже в который раз. Янсен замечает, что его желание иметь семью угасает.
– Я хочу что‑ то с этим сделать! – твердо говорит он, и это звучит так, будто он хочет справиться с растущими производственными затратами.
Янсен продолжает рассказывать мне историю своих отношений. На самом деле у него всегда были девушки, он никогда не был обделен женским вниманием.
«Были да сплыли, – думаю я, – я знаю таких бабников, как ты, достаточно хорошо со школьных времен! » Я поражен своей собственной твердостью и замечаю, как готовлюсь к «нарциссическому контрудару» внутри: если я поставлю на нем клеймо «безнадежного нарцисса», то смогу отвлечься от того, что я сам значительно менее успешен и обеспечен, чем он, и у девушек пользуюсь меньшей популярностью… Но Карл не допускает долгих перерывов для таких мыслей. Он уже дошел до следующей темы – некомпетентности своих сотрудников‑ «тугодумов», с которыми трудно иметь дело. Его выводят из себя полученные им плохие оценки в этих «современных опросах сотрудников». В конце первого сеанса мне становится интересно, придет ли Янсен ко мне еще раз, или он и меня считает некомпетентным «тугодумом».
К моему удивлению, Янсен вернулся. Кажется, я почему‑ то не попал под его «стрелы критики». После нескольких сеансов мы обсуждаем ситуацию из его детства, которую позже Карл идентифицирует как «многократную», а не как универсальную модель. Речь идет о жестоком наказании за минимальные ошибки в школе или дома, которое его отец сопровождал такими заявлениями, как «Мой сын не делает ошибок! ». Янсен покраснел, слезы текли, он не мог говорить некоторое время.
На следующем сеансе становится ясно, что эта последовательность терапии имела для него огромное значение. Не столько потому, что он осознал связь между отношением к своим слабостям и слабостям других людей и отношением к ним же своего отца, но, скорее, потому, что он продемонстрировал мне свою слабость в течение нескольких минут. Мы выясняем, что, несмотря на многолетний опыт взаимоотношений, эта ситуация была первой, когда он открыл свою собственную слабость, уязвимость – даже самому себе.
Теперь можно рассмотреть его нарциссические компенсации таких слабостей. Мы можем говорить о постоянном внутреннем и внешнем обесценивании им своих партнерш. И о том, что он очень стыдился своего роста в пубертате (Янсен чуть ниже 1, 70 м) и, вероятно, именно поэтому он старался не оставаться без подруги больше недели.
– Я всегда искал символы статуса, а не партнерш, – признает он обеспокоенно. – Я хочу что‑ то с этим сделать, – говорит он снова, как и на первом сеансе, только на этот раз это его внутреннее желание.
– Для статуса вы можете купить Porsche, – предлагаю я, – возможно, тогда ваша душа сможет найти подходящую женщину.
Янсен недоверчиво смотрит на меня, а потом смеется:
– У меня действительно есть несколько Porsche! – Через некоторое время он добавляет, опустив глаза: – Ну, может быть, уже хватит с меня статуса, и я могу действительно подумать о душе.
Пример Карла Янсена показывает, как наследуется эта мужская форма нарциссизма. Нарциссические родители, такие как отец Янсена, отрицают сложную болезненную реальность и требуют от своих сыновей высочайших достижений и идеального поведения. Таким образом, они создают у мальчиков комплекс неполноценности. В то же время они уже предоставляют сыну механизм того, как эти ощущения собственной неполноценности можно экстернализировать, чтобы они исчезли: через нарциссическое самовыражение и нарциссическое отношение к собственным детям (или сотрудникам, или партнершам).
В последнее время, по мере отхода от строго авторитарных форм обучения, природа нарциссического родительского послания изменилась. Вместо «докажи, что ты успешен, иначе ты никто и ничто в этом мире! » теперь подразумевается: «Ты супер, ты можешь сделать это, ты лучше всех! » Конечно, сама по себе похвала – это неплохо, более того, определенная степень нарциссизма полезна для здоровья. Отношение к ребенку, однако, остается связанным с его успешностью, то есть изменился только тон, но не само сообщение. Косвенное выражение и позитивный тон современного послания еще более затрудняют внутреннее обращение с ним, возможность противостоять ему. В конце концов, родители всегда были хорошими, поддерживающими и подбадривающими, против чего же тогда бунтовать?
«Нарциссизм» обычно переводится как «влюбленность в себя». Нарциссически настроенный человек, как и Нарцисс в мифе, влюблен не в себя, а в свое отражение. Он испытывает восторг от своего внешнего образа, своего самовыражения. Именно потому, что он не научился любить свое настоящее я – а это, в свою очередь, связано с обесцениванием, пережитым в детстве и в подростковом возрасте, или просто из‑ за отчуждения от собственного внутреннего мира. В любом случае «нарцисс» беспокоится не о внутреннем, например страхе неполноценности, а всегда о внешнем, чтобы избежать этого страха. Таким образом, нарциссизм является формой экстернализации. Поэтому именно у мужчин чаще диагностируются нарциссические расстройства личности, а у женщин – ПСИХАСТЕНИЧЕСКИЕ (СВЯЗАННЫЕ С ЧУВСТВОМ СОБСТВЕННОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ). Излишний нарциссизм многих мужчин можно рассматривать как внешнюю форму неуверенности в себе.
МЫ МОЖЕМ ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ МУЖСКУЮ ДИЛЕММУ КАК СПОР ДВУХ СОБЕСЕДНИКОВ. ПРОТИВНИКАМИ В ЭТОМ СПОРЕ ВЫСТУПАЮТ ТЕНДЕНЦИЯ К САМОЗАЩИТЕ И ТЕНДЕНЦИЯ К САМОАКТУАЛИЗАЦИИ: ПЕРВАЯ СКЛОНЯЕТ ОТРИЦАТЬ ЧУВСТВА, ВТОРАЯ ПРОВОЦИРУЕТ ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ ЖИЗНЬЮ, НАПОЛНЕННОЙ ЭМОЦИЯМИ.
Тот факт, что нарциссизм часто упоминается вместе с эгоизмом и безжалостностью, почти логичен с точки зрения ошибочного разговорного перевода этого термина как «влюбленность в себя». Многие мужчины также слышат это обвинение в эгоистичном поведении от своих женщин. Строго говоря, эгоизм при этом путают с эгоцентризмом.
Термин «эгоизм» обозначает сознательное и преднамеренное ущемление интересов другого в пользу себя. Если вы специально быстро схватите последний кусок пирога до того, как его возьмет кто‑ то другой, это будет эгоистично. Напротив, «эгоцентризм» можно определить как бессознательное позиционирование себя в центре событий. Любой, кто действует эгоцентрично, предполагает, что он является центром мира и критерием нормальности. Эгоцентрик также может тянуться к последнему кусочку пирога, но медленно и без спешки. Он не понимает, что этот последний кусок пирога может заинтересовать других.
Для окружающих эгоизм и эгоцентризм являются неприятными и раздражающими особенностями. Тем не менее различие между эгоистичным и эгоцентричным поведением является не просто научным – по крайней мере, если мы заинтересованы в основных мотивах и психологических структурах, стоящих за ними. Эгоист достаточно чуток, он может поставить себя в положение других людей и таким образом предугадать их нужды (например, в куске пирога). Для этого, естественно, необходимо, чтобы он хорошо понимал собственную потребность, связанную с ситуацией. Он осознает как чужое, так и свое желание – и решает исполнить последнее.
Эгоцентризм характеризуется значительно меньшей эмоциональностью и меньшей эмпатией. Эгоцентрик мало осведомлен о своих и чужих нуждах. Соответственно его поведение основано на поверхностных мотивах. Как уже несколько раз говорилось выше, это описание относится ко многим мужчинам. Мужчины часто ведут себя автоматически эгоцентрично, потому что им трудно получить доступ к своим собственным основным импульсам и сопереживать чужим импульсам. Таким образом, они действуют совершенно неосознанно и без рефлексии в ситуациях, имеющих отношение к потребностям. Вот почему многие мужчины сильно удивляются (и стыдятся), когда им сообщают про их поведение.
Если женщины обвиняют мужчин в эгоизме, они, безусловно, зачастую правы. Однако во многих случаях стоило бы задуматься – возможно, это эгоцентризм, который требует совершенно другого подхода. Если мужчина никогда не удовлетворяет потребности своей партнерши по чисто эгоистичным причинам, отношения для женщины безнадежны. Однако если он игнорирует эти потребности из‑ за своего явного эгоцентризма, обсуждение соответствующих потребностей обоих партнеров может оказаться полезным для отношений.
Кроме того, женщины также ведут себя эгоцентрично по отношению к мужчинам. В целом их восприятие собственных чувств позволяет им сопереживать соответствующим эмоциям других людей. Тем не менее нередко это касается только определенных эмоций. Иногда женщины переносят свои эмоции на других. Они не полностью игнорируют чувства мужчин, но предполагают, что мужчины должны чувствовать то же самое, что и они. Этот «эмоциональный эгоцентризм» затрудняет понимание психологических особенностей мужчины, таких как мужская форма заботы, или страданий при мужской дилемме. У меня сложилось впечатление, что женщин особенно удивляет любовь мужчин к числам, спискам, статистике и систематизации.
|
|
|
