Как рождалось открытое кино. Закрытый гигант открытого кино

Как рождалось открытое кино

Согласно теории, открытое кино должно было родиться в 1925 году. Возможно, так и было, однако серьезные успехи, видимые сквозь толщу лет, появились лишь в тридцатые годы.

Абсолютная вершина в первой волне открытого кино – это «Александр Невский» (1938). Фильм поражает своим мощным энергетическим напором, своим призывом к всеобщему объединению. С первой же сцены фильм воспевает открытые пространства: солнце, ветер, высота, широта... Умом, конечно, понимаешь, что в большинстве сцен все природные красоты – картон, декорации, однако сердце все равно поет, а душа свято верит в необходимость единения перед лицом вражеского нашествия. Просматривая этот фильм в детстве, я каждый раз поражался наивности Гитлера, осмелившегося напасть на страну, которая все так ясно выразила этим фильмом, выразила и спрогнозировала заранее.

Создатели фильма – все те же хрестоматийные знаки. Режиссер (С. Эйзенштейн), правда, родился в близком к открытому, но не открытом году (Собака), зато уж остальные открыты максимально. Половина пафоса фильма – это композитор Сергей Прокофьев (Кот). Под стать ему оператор Эдуард Тиссэ (Петух) и, наконец, троица богатырей: Николай Черкасов (Кот) – Александр Невский, Андрей Абрикосов (Лошадь) – Гаврила Олексич, Николай Охлопков (Крыса) – Василий Буслаев.

Другие вершины первой волны открытого кино – «Дети капитана Гранта» (1936), «Чапаев» (1934), «Тимур и его команда» (1940), «Сердца четырех» (1940), «Остров сокровищ» (1938), «Моя любовь» (1940). Конечно, не все в этих фильмах идеально соответствует канонам открытого кино, но это легко объяснимо – сами каноны еще только формулируются, определяются буквально на ощупь. Бесспорное достижение первого фильма – это уникальная по своей открытости музыка Исаака Дунаевского (Крыса), в других – замечательная игра, точнее, не игра, а жизнь на экране артистов открытых знаков – Павла Шпрингфельда (Крыса), Евгения Самойлова (Крыса), Лидии Смирновой (Кот). Среди режиссеров перечисленных фильмов две Крысы, две Обезьяны, Кот.

Особенное место в создании стереотипов открытого кино принадлежит Григорию Александрову (Кот) или, если вернее, его долговременному союзу с композитором Исааком Дунаевским. Именно этот тандем создал каноны музыкального открытого кино, под влиянием которых в дальнейшем развивался и наш кинематограф, и, может быть, не только наш. В первую очередь речь идет о блестящих «Веселых ребятах» (1934) и «Цирке» (1936). Естественность в этих фильмах сравнима лишь с естественностью природных стихий («так играют овраги, так играет река»). В любой сцене «Веселых ребят» улица главенствует над дворцами, природа над человеком, простота над манерностью.

Интересно проследить, как с каждым новым фильмом уходит от Александрова воздух, простота и естественность. «Волга-Волга» (1938) еще на грани открытого и ортодоксального кино, но уже «Светлый путь» (1940) практически целиком за рамками открытого кино. Дальше больше – замечательный фильм «Весна» (1947) вообще никакого отношения к открытому кино не имеет, при всем своем видимом размахе это стопроцентный закрытый фильм, камерный, углубленный, очень актерский, почти театральный, никаких утесов, косогоров, панорам, морей, пустынь, есть пара проходов по Москве, да и то в основном ночной.

Закрытый гигант открытого кино

Открытое двенадцатилетие хотя и является цельным периодом, но очень неравномерно и по степени открытости, и по ее типу. В связи с постоянной сменой настроения можно проследить две принципиально разные тактики следования по этому пути. Некоторые режиссеры, чутко улавливая перемены времени, плавно подходили к концу двенадцатилетия открытого кино и так же плавно уходили за его пределы, снимая ортодоксальное или закрытое кино. Другие же, поймав дух открытого кино, попытались задержать его на всю оставшуюся жизнь. Примерно этого требовал, кстати, от наших кинематографистов Иосиф Сталин, родившийся, как известно, в год Кота. Увы, время не подвластно даже Сталину, и новой волны открытого кино пришлось ждать аж до 1961 года.

Однако трагедии, связанные со стремлением продлить время открытого кино, случались и в наши дни. Одна из них связана с Леонидом Гайдаем.

Являясь представителем закрытого знака (Кабан), Гайдай оказался более преданным открытому кино, чем большинство режиссеров открытых знаков (например, Данелия и Рязанов), которые с легкостью ушли из открытого кино. Но именно благодаря своей нечувствительности к изменению времени Гайдай стал в своем творчестве календарем открытого кино.

Начал Гайдай в 1961 году, сняв фильм «Пес Барбос и необычайный кросс», где впервые появилась знаменитая троица Трус – Балбес – Бывалый, они же Вицин – Никулин – Моргунов, они же три открытых знака Лошадь – Петух – Кот. В первых фильмах казалось еще, что эта троица всего лишь сатирические персонажи, но постепенно стало ясно, что именно они каким-то странным искаженным образом символизируют наш народ, как когда-то Иванушка-дурачок. Именно знаменитая троица, а не слишком положительный Шурик – главный герой абсолютной вершины открытого кино – «Кавказской пленницы» (1967). По сути, именно Гайдай нашел главного персонажа, понятного всем кино, – простака о трех головах, название которым доброта-лень-смекалка.

В остальном «Кавказская пленница» такой же открытый фильм, как и другие, в нем так же природа торжествует над замкнутым пространством, то бишь домами, а любые самые высокие заборы и самые крепкие запоры на поверку оказываются незначительной преградой. Троица же, даже попав на скамью подсудимых, чувствует себя совершенно безнаказанной.

«Бриллиантовая рука» (1969), казалось бы, еще шире раскрывает окно в пространство и еще яростнее борется с миром сейфов, замков. Однако уже чувствуется, как угасает элемент природы и нарастает присутствие социальных проблем. Ну а там, где решаются проблемы общественных отношений, там слабеет значение открытого кино.

Последним рубежом для режиссера стал «Иван Васильевич... » (1973). Последний год открытого двенадцатилетия, еще вскрывают стены, преодолевается пространство и время, но от открытого кино уже почти ничего не осталось. После 1973 года великого Гайдая уже нет, для открытого кино не было условий, а другое кино, более разумное, более эстетское, Гайдай снимать не смог... или не захотел.