 |
Глава двадцать первая 13 глава
|
|
|
|
— Знаю. И считаю, что это отстой. Даже стриптизёра не будет! А что насчёт тебя, Трой? Хочешь стать нашим стриптизёром?
Камрин случайно заехала за жёлтую пунктирную линию, прежде чем успела выровнять машину.
— Твоя полоса здесь, — произнёс Трой с сарказмом.
Сарказм был её гранью, а не его.
— Я знаю!
— Ну и дела, — сказала Кэти. — Это правда. Я не поверила Джастину, но это правда. Вы двое пара! Вы даже ругаетесь как пара.
— Когда ваша свадьба? — пошутила Шана.
На этот раз Камрин не свернула с полосы, но подумала об этом.
— Я не знал, что вы встречаетесь, — произнёс Джон. — Когда это произошло?
— Год назад, — ответил Трой, более жёстким тоном, чем было необходимо. — Да, это правда, нет, это не шутка, и мы не ругаемся.
В автомобиле воцарилась тишина. Сдержанное молчание. Прибавьте сюда сверчков.
Камрин вздохнула, не желая, чтобы друзья Хизер чувствовали себя неуютно.
— Это была долгая неделя. Мы просто… устали. Хотите сначала зарегистрироваться в отеле или поехать сразу домой?
— Домой, — согласились они все.
— Думаю, Кэм должна идти к алтарю с Троем, — сказала Хизер, обращаясь к группе.
Камрин скрестила руки на груди и таращилась на лужайку. Вот уже час они прогоняли эту репетицию во дворе, и до сих пор ничего так толком и не отрепетировали. И происходило это всё, конечно, уже после полуторачасовых дебатов о том, почему у Хизер и Джастина будет не православная церемония.
Бернис показала всей семье, где будут размещаться проход, стулья и алтарь, а именно во дворе с восточной стороны дома. Приём и ужин — с западной стороны дома. Компания, которую они наняли, чтобы привезти оборудование, установит всё только завтра рано утром, поэтому во время репетиции приходилось использовать воображение.
|
|
|
А у её семьи не было воображения.
Камрин взглянула на Троя. Тому, казалось, было совершенно всё равно, как или с кем он пойдёт по проходу. После того, как они приехали, он не проронил ни слова. Если можно было назвать то, что он сказал, разговором. Больше похоже на брюзжание. И вообще, в чём его проблема? Он уже начинал её раздражать.
— Я имею в виду, Кэм — свидетельница, а Фишер — свидетель, — продолжила объяснять Хизер, когда никто так и не заговорил. — Предполагается, что они должны идти вместе, но почему бы просто не оставить пары вместе?
— Хизер, как скажешь, — произнесла Камрин, с которой было уже достаточно. — Давайте просто поторопимся с репетицией.
Руки её матери взлетели к бёдрам.
— Камрин Кович, то, что ты дуешься на Троя, не даёт тебе права срываться на сестре!
Дуешься?
— Я всего лишь хотела сказать, что персонал будет готов подать ужин через двадцать минут. И нам нужно поторопиться. И мы с Троем ничего не делаем, и тем более не дуемся.
— Мы определённо в высшей степени дуемся, — произнёс Трой. И его рот сомкнулся в тонкую линию.
— Ты не помогаешь, Трой.
Он посмотрел на неё из-за очков. Она не могла видеть его глаз, но Кэм была уверена, что в них была сталь.
— Я так и знала, что они долго не продержатся, — заявила Нана.
Камрин закрыла глаза, прежде чем сказать что-нибудь, о чём бы потом пожалела. А когда она их открыла, Нана вращала пылающий жезл и размахивала ногами прямо как «Рокеттс»[31]. Ровно перед тем, как её вышитый блёстками наряд загорелся…
— Хорошо, — согласилась Хизер, поднимая руки. — Кейд и Джон, вы ведёте родителей по проходу. — Хизер подошла, чтобы поставить их в нужную позицию, словно они куклы-Кены. — После того, как они рассядутся, идут Анна и Фишер. — Анна с Фишером выполнили указание, а затем отошли в сторону алтаря. — Хорошо. Трой и Кэм.
Кэм взяла под локоть Троя и сделала, как просили.
|
|
|
— Нет, нет, — возмущалась Нана. — Медленнее. Это же не забег на десять метров.
Хочешь поспорить? Тем не менее, оба сбавили темп и разошлись у алтаря.
— Теперь Эмили, — сказала Хизер, — твоя очередь. У тебя будет корзина с лепестками цветов. Просто разбрасывай их, пока идёшь. Когда дойдёшь до мамы и папы, остановись. Ладно?
Эмили кивнула, ведя себя как самая взрослая в группе, и спокойно прошла, встав перед Анной.
Хизер взяла под руку отца и пошла навстречу Джастину, который улыбался как идиот. Никакого малодушия со стороны этого парня. Должно быть, это мило, подумала Камрин. Иметь кого-то рядом с собой, кто уверен в вашем совместном будущем. Кого-то, кто без колебания ждёт следующие сорок лет и все те сюрпризы, которые преподнесёт жизнь.
Она посмотрела на Троя, скрестившего руки и опустившего голову, задаваясь вопросом, найдёт ли он когда-нибудь ту, которую будет настолько же сильно любить. Камрин гадала, хватит ли у неё мужества, чтобы стоять здесь и делать вид, что она счастлива за него, если придёт время.
Отец Виланд, ирландский священник Хортонов весом в сто тридцать килограмм, откашлялся. Он приступил к подведению итога церемонии, а затем указал Кэти и Шане, где встать для своего выступления. Эмили села у ног Кэм, выполнив свою часть репетиции.
Камрин не могла её в этом винить. К тому времени, когда всё было сказано и сделано, Кэм была готова сесть в самолёт до Милуоки. Одна.
— Погоди. Что? — спросила Кэти, придерживая дверь открытой и уставившись на Хизер. — О нет. Вы не можете спать в одной комнате. Это к несчастью!
— Я не верю в плохие приметы.
Конечно, Хизер не верила. Единственное в её жизни, что может представлять неудачу — это сломанный ноготь.
— Хизер, жених не может видеть невесту до свадьбы, — настаивала Кэти, следуя за остальными в дом.
Хизер улыбнулась.
— Мы остановились в одном доме. Как ты предлагаешь это обойти?
Трой поднял очки на голову, когда они вошли в столовую.
— Я буду спать в комнате Джастина. Хизер может спать с Кэм в нашей.
Камрин уставилась на Троя. Ей хотелось поговорить с ним сегодня вечером наедине, выяснить, что происходит. И это станет невозможным, если он ляжет спать в другой комнате. Он уставился на чайный сервиз перед собой, отказываясь смотреть на неё.
|
|
|
Все расселись за столом. Нана ткнула пальцем в Камрин.
— Он теперь даже спать с тобой не хочет. Ты потеряла хорошего парня. Надеюсь, ты счастлива, мисси.
Камрин уронила голову на руки.
— Всё хорошо, Нана.
Нана фыркнула в недоверии. А вот кума Виола так легко её не отпустила.
— Тогда почему вы ругаетесь? Вы расстались, так ведь? Хороший способ испортить свадьбу, ребята.
Джастин продолжал поглядывать на Камрин и Троя.
— Послушайте, Трой помогает нам тем, что спит в нашей комнате, ладно? Традиция есть традиция, как сказала Кэти. Все пары ругаются. Очевидно же, Трой её любит…
Рядом с ней Трой положил ладони на стол и встал.
— Камрин, на пару слов наедине, пожалуйста.
— Сейчас?
Он взял её за руку и вытянул со стула.
— Да, сейчас. — Он провёл их вокруг обеденного стола, через кухню и завёл в библиотеку. Ногой захлопнув дверь.
— Я не могу этого делать, — пробормотал он, по большей части, казалось, самому себе. Он провёл ладонью по волосам, сбивая свои солнцезащитные очки. Пристально посмотрел на них, держа в руке, а затем сунул их в карман.
— Не можешь делать что?
— Это, — прокричал он, указывая между ними обоими.
Да-а, даже её мнимый парень не может больше терпеть её спустя несколько дней. Она точно поплачет ещё над этим, позже.
— Прости, Трой. Мне вообще не следовало просить тебя об этом. Не думала, что всё будет…
— Это не то, что я имел в виду. — Его нетерпение пошло на убыль. — Послушай, этим утром…
— Трой, тебе следует это прекратить. Я прошу прощение за то, что сделала. Я действительно сожалею. И хотя здесь должно быть что-то большее, чем моя записка, мы можем обсудить это позже. Ты должен делать вид… нам осталось продержаться всего лишь следующие два дня, и ты можешь быть от меня свободным…
— А что, если я не хочу быть от тебя свободным?
Её взгляд метнулся к его глазам. Он не выглядел рассерженным, раздосадованным возможно, но не рассерженным. Она наблюдала, как дёргался его кадык, а взгляд был сосредоточен на её ногах. Трой был не из тех, кто не смотрит кому-либо в глаза.
|
|
|
— Что это значит?
Его досада иссякла до пустого нечитаемого выражения. Её сердце зашлось, а затем замерло в ожидании его объяснений. Ибо это звучало ужасно похоже на…
— Не бери в голову. Забудь. — Он оглядел комнату, затем его взгляд снова вернулся к её ногам. — Я буду стараться лучше. Давай вернёмся к остальным.
Если бы он что-нибудь испытывал к ней, то ему не нужно было бы стараться.
Он направился к двери, но она встала перед ним.
— Я бы никогда не сделала ничего, что причинило бы тебе боль. Ты же это знаешь, верно? Скажи мне, что знаешь. По крайней мере, Трой, мы друзья. То, что я сделала этим утром — это был мой способ сказать это. — Его глаза закрылись, так что она обхватила ладонями его щёки, заставляя его посмотреть на себя. — И я не скажу ни одной душе о том, что ты мне рассказал. В том, что с тобой произошло, нет твоей вины…
Отодвинувшись от неё, он прошёлся по комнате.
— Сейчас не время для этого.
— Нет, время, — возразила она, поскольку он не останется в её комнате сегодня ночью, и его защитные барьеры снова встали на место. А вернувшись домой, у них вообще не будет никакой возможности, подобно этой, чтобы всё высказать. Они вернутся к своей жизни, как если бы этой недели никогда и не было. — То, что сделал твой отец — было не по твоей вине. И неважно, как сильно ты на меня злишься, неважно, как сильно отталкиваешь из-за того, что я знаю правду, — я всегда буду рядом.
Он повернулся к ней спиной и уставился в окно. Отгораживаясь от неё, как он делал со всем остальным, что походило на значимость. У него были свои моменты, когда он воспринимал что-то всерьёз, но были и свои пределы. И, по-видимому, Трой к ним приблизился. Она пожалела, и не в первый раз, что не сделала для него больше, пока он рос. Может быть, он бы не стал ненавидеть весь мир. Может быть, он бы жил и радовался жизни, вместо того, чтобы разыгрывать чертовски хорошее представление для всех остальных. Может быть, если бы она что-то сделала, то он бы знал, насколько он особенный.
Отягощённая чувством вины, она ждала целую минуту, прежде чем протянуть руку к дверной ручке.
— Не надо, — произнёс он до того, как она успела выйти.
Она повернулась, и на противоположной стороне комнаты он выглядел как тот десятилетний мальчик, которого бросили на их пороге. Напуганный, полный надежды и стыда. Годы, в конце концов, его не изменили.
Он шагнул ближе.
— Я злюсь не на тебя, я злюсь на себя. То, что я сказал тебе в машине…
— Забудь об этом, Трой.
— Нет, — процедил он, шагая прямо к ней и хватая её за запястья. — Этому нет никаких оправданий. Ты заслуживаешь лучшего. Кто-то другой подойдёт тебе лучше, чем я. Просто… пообещай, что ты позволишь ему любить себя правильно, Кэм. Со свечами и розами, и …
|
|
|
— Опять список, — прорычала она, выдёргивая и высвобождая свои запястья, её сердце разбивалось с каждым чёртовым словом, слетающим с его губ. Да как он смел? Старался объяснить, как любить кого-то другого. Как будто он сам знает как. Как будто она смогла бы испытывать к какому-то другому мужчине то, что чувствовала к нему.
Её челюсть отвисла. О нет.
— Верно, Кэм. У меня для тебя есть ещё парочка пунктов в списке, а затем самый последний пункт ты должна будешь выполнить дома самостоятельно. — Он помолчал, глядя, казалось бы, сквозь неё, а не на неё. — Ты должна полюбить. Истинной, настоящей, безумной любовью, без которой не сможешь жить.
Она едва не рассмеялась над иронией. Он сделал всё это, чтобы показать ей свою версию любви лишь для того, чтобы она влюбилась в какого-нибудь мужчину, которого встретила или пока ещё нет. Тогда как всё это время она влюблялась в него.
Они оба такие идиоты!
— Как скажешь, Трой.
Прежде чем он успел пробормотать что-либо ещё, чтобы медленно её убить, она повернула ручку двери и вышла. Он подождал несколько секунд и последовал за ней. Когда она приблизилась к столовой, он схватил её за руку и крепко сжал.
Все уже приступили к салату, когда они сели, присоединяясь к ним.
— Ой, хорошо, — сказала её мать. — Вы помирились.
— По мне, они не выглядят помирившимися, — проговорил йяка Митч.
Тяжело вздохнув, Трой посмотрел на неё.
— Прости меня, — пробормотал он ей тихо.
А затем обхватил её затылок и привлёк к себе. Когда его рот накрыл её губы, она схватила его за руку, цепляясь как за спасательный круг. Его губы двигались, прижавшись к ней, язык метнулся внутрь. Как он мог целовать кого-то вот так, на глазах у полной комнаты людей, а затем хотеть, чтобы она влюбилась в кого-то другого? Боже, никто не целуется так, как Трой. Никто.
К тому времени, когда он отстранился, она почти лежала на коленях йяки Гарольда, сидящего на соседнем стуле.
Трой бросил взгляд на лица других.
— Видите, всё улажено. Кого-нибудь ещё поцеловать, чтобы утешить?
У всех отпали челюсти. У всех, кроме двоих. Шана и Кэти подняли руки. Кума Виола выглядела так, словно тоже хотела поднять свою. Все в комнате рассмеялись, Камрин взяла вилку, делая вид, что всё нормально, и гоняла ею салат по тарелке.
Хизер постучала вилкой по своему бокалу.
— Мы с Джастином хотели бы поблагодарить всех вас за то, что вы здесь. Бернис и Тим, вы не могли бы сделать это ещё более особенным. Мы просто очень благодарны за то, что вы все вместе с нами.
Поднялись и зазвенели фужеры.
— Я благодарна за вино, — сказала Кэти. — Итак, чем займёмся сегодня вечером?
— Караоке, — ответил Джастин, засовывая огромный кусок салата в рот и подмигивая Трою.
Камрин выронила вилку и сердито посмотрела на Троя. Это, должно быть, его чёртова идея. Пункт из его чёртового списка. И теперь она мысленно чертыхалась!
— О, как весело! — сказала Шана.
Трой склонился к ней и прошептал:
— Мы почти закончили список, Кэм. Сегодня вечером ты поставишь себя в глупое положение.
Её глаза сузились. Хорошо, что она выронила вилку, в противном случае та оказалась бы в его глазу.
— Ничего подобного.
Он улыбнулся, коварный болван.
— Даже и не думай. И ты получишь удовольствие, делая это. Ради себя. Ради меня.
— Чёрта с два!
Его взгляд упал на её рот и снова поднялся наверх.
— Мы уже выполнили пункт о сквернословии. Как тебе не стыдно.
Официанты убрали их тарелки с салатами и заменили их тарелками, полными пастой. Кэм уставилась на свою порцию, удивляясь, куда вся эта еда должна отправиться. Колени Троя стали бы прекрасным местом…
— О, — произнёс Трой, обращаясь к семье. — Есть правило насчёт сегодняшнего караоке. Песню для вас выбирает кто-то другой. Каждый вытянет имя, чтобы узнать, кто для кого выбирает.
Сукин…
— Это будет ооочень весело! — прокричала Кэти с куда большим энтузиазмом, чем Камрин смогла бы продемонстрировать, даже будучи в хорошем настроении. — У нас же будут крепкие спиртные напитки, верно?
Глава семнадцатая
Уроки жизни согласно Камрин:
Каждый день в моей жизни случается самый неловкий момент.
На очереди был Трой. Он просмотрел список, который распечатал Джастин, с названиями песен, запрограммированных для караоке, гадая, кто же вытянет его имя и какую песню тот выберет.
А в это время папа Камрин демонстрировал своё лучшее исполнение «Blue Suede Shoes», заставляя при этом кровоточить уши Троя. Нана так смеялась, что Трой был уверен: её вот-вот хватит сердечный приступ.
Трой оглядел медиа-комнату со своего места за дальним столиком. Друзья Джастина и Хизер сидели впереди на полу, приближаясь к пьяной коме, и настойчиво призывали папу раскачивать бёдрами как Элвис во время исполнения этой песни. Улыбки тётушек и дядюшек, а также родителей Джастина мало-помалу начали уставать, превращаясь в полуулыбки, освещающие их лица. А сами Хизер с Джастином сидели по обеим сторонам от Троя и разрывали его барабанные перепонки, подбадривая папу так, будто оказались в первых рядах концерта Бон Джови.
Камрин сидела в дальнем углу за другим столиком, разговаривая с Джоном, Анной и Фишером. Эмили клевала носом на коленях Кэм. Когда Кэм рассмеялась над чем-то, сказанным Джоном, её рука легла на голову Эмили, поглаживая девочку по волосам. Трою было интересно, будут ли, когда придёт время, у её детей такие же волосы, как у неё, точно такого же оттенка корицы, размешанной в чашке чая. Или её улыбка — нежная. Ласковая. Или её глаза — огромные и карие.
До этой недели эти глаза были безразличными и далёкими. Сейчас же к Кэм снова вернулась жизнь. Его список открывал её — и закрывал его. Он, бывало, становился неспокойным, оставаясь один, редко проводя ночь или две, не пригласив какую-нибудь женщину, чтобы заполнить тишину, или не завалившись в один из своих любимых баров. Теперь всё, чего он хотел — он и она. Наедине.
Но это было не лучшей идеей даже в худшие времена. Притворяться, что встречаешься, и испытывать романтические чувства на самом деле — две разные вещи. Когда всё это закончится, у него больше не будет семьи. Они могут любить его, но только Камрин их настоящая семья. А он всего лишь какой-то парень, которому они однажды помогли. Ему следовало остановить то, что между ними зародилось после первого поцелуя во дворе в первый же день. Фишер, возможно, и не имел в виду то, что сказал тогда в Милуоки, но он всё равно был прав.
Трой недостаточно хорош для неё.
Она заслуживала большего, чем строитель, единственный член семьи которого сидит в тюрьме. Большего, чем его наследственность для её будущих детей. Ей нужен кто-то с пятилетним планом, который хочет от жизни того же, что и она. Кто-то, кто заставит её улыбаться, как сейчас. Он повернул ключ этим списком, она же открыла дверь. Теперь, кого бы она ни выбрала, чтобы провести с ним свою жизнь, этот человек будет ждать по ту сторону порога, и она сможет любить его открыто.
Максвелл хочет её вернуть. Эта мысль раздирала его внутренности в клочья. Трой гадал, вернётся ли она обратно к нему, и если да, то регрессирует ли она до прежней Кэм. Или, может быть, она будет встречаться с кем-то вроде друга Джастина, Джона. Парень потерял голову из-за Кэм с той секунды, когда Хизер познакомила их несколько лет назад. Джон смотрел на неё так же, как Фишер смотрит на Анну.
Когда папа закончил свою песню, Хизер выкрикнула возле него, болезненно резанув слух:
— Твоя очередь, Трой.
Анна тут же встала.
— Погоди, мне нужно уложить Эм спать.
Глаза Эмили расширились.
— Я не хочу спать.
— Уже поздно, — произнесла Анна, — и завтра у нас важный день.
— Но ты обещала, что я смогу спеть песню с тётушкой Кэм!
— Пусть выступит, — сказал Трой. — А я спою после.
Кэм перенесла Эмили в переднюю часть комнаты и нажала несколько кнопок на проигрывателе караоке. Она поставила Эмили на ноги перед собой и дала ей микрофон. Её руки дрожали. Хорошо. Нервозность — верный признак того, что ей чертовски неловко. Кэм делала вид, что ей наплевать на то, что о ней думают другие. Но это было не так. Всю свою взрослую жизнь она провела в камуфляже, надеясь, что никто её не заметит. Ей нужно выставить себя в глупом свете. Необходимо почуствовать себя неловко.
Зазвучала музыка для «Somewhere, Out There», и Кэм опустилась на колени позади Эмили. Она поправила монитор, и когда на экране появился текст, вела по нему пальцем и пела вместе с Эмили. Только Кэм могла превратить караоке в обучающий урок для Эмили, показывая ей, как выглядят слова, когда они пропевали их, чтобы начать узнавать, как читать.
Голос Эмили заглушал Кэм, но из того, что он слышал, её голос во время пения звучал так же, как и во время разговора. Мягкий. Певучий. А она неплоха. Кэм посмотрела на него с другого конца комнаты и улыбнулась.
Да-а, определённо, он хочет оказаться с ней наедине. Прямо сейчас.
Хизер крепко схватила его за руку.
— Оу. Что с тобой такое?
Глаза Хизер полезли из глазниц.
— Да ты влюблён в неё! — проговорила она громким шёпотом.
Трой оглянулся по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Когда он снова посмотрел на Хизер, то сперва подумывал всё отрицать, но какой смысл? Не далее как сегодня он едва не потерял самообладание с Кэм и не признался, что любит её.
— И что, если и так?
Хизер перевела взгляд на Камрин, а потом снова на него.
— Ты должен сказать ей о своих чувствах.
Теперь это было даже забавнее, чем смотреть как Нана поёт «I Love Rock and Roll». К тому же он не нуждался в совете Хизер.
— Я знаю, как обращаться с женщиной, спасибо большое.
— Она не женщина, она Кэм. — Хизер прикусила губу, изучая его, ведя себя так, словно хотела что-то сказать, но не могла. После долгого молчания она наконец-то произнесла: — Боже, Трой. Пожалуйста, не разбивай ей сердце.
Ладно, теперь он начинал немного злиться.
— Все так волнуются о её сердце. А что насчёт меня? Как насчёт моего сердца? У меня оно тоже есть! А что, если она разобьёт моё сердце?
Комната взорвалась аплодисментами и возгласами, когда Эмили с Кэм закончили петь. Трой оторвал взгляд от Хизер, чтобы посмотреть на Камрин. Чёрт, она уже разбила его сердце. И не один раз. Так что его вопрос более чем спорный.
Камрин успела снова пройти в конец комнаты, пока он сосредотачивался на дыхании. Трой не осознавал, что пункт из его списка не был выполнен, пока она не села.
— Э-э-э-э, — заявил он. — Петь вместе с Эмили не в счёт, Кэм. Возвращайся обратно. Кто выбирает песню для Кэм?
Джон встал.
— Я.
Он направился в начало комнаты, в то время как Камрин вглядом метала в Троя маленькие ледяные кинжалы. Вот это суперсила. Сдавшись, она встала и пошла обратно. Джон нажал несколько кнопок на проигрывателе и сел. Когда заиграла её песня, она одарила Джона настолько сияющей улыбкой, что грудь Троя сдавило от ревности.
Здорово. Он никогда в жизни ни к кому не ревновал. Даже когда должен был. Ревность оставила кисловатый пугающий привкус во рту.
А затем он узнал песню, которую выбрал Джон.
— Это жульничество, — настаивал Трой. — У этой песни нет слов!
— Конечно же есть, — произнесла Кэм в микрофон с недрогнувшей улыбкой. — Текила! — пропела она.
Кэти, Шана, Кейд и Хизер присоединились к ней, танцуя в передней части комнаты. У Троя не хватило духу спорить. Лишь раз посмотрев на неё, он понял — ей весело. Возможно, это не совсем выставляло её в глупом свете, но было чертовски достаточно близко.
Откинувшись назад, он провёл рукой по лицу.
— Я выбрал для тебя песню, — произнёс Джастин.
Глаза Троя сузились, когда он посмотрел на озорную хулиганскую усмешку на лице Джастина.
— Смею ли я спросить?
Анна вышла из комнаты, чтобы уложить Эмили спать.
Камрин выкрикнула последнее «Текила!» и, смеясь, упала, облокотившись на Кэти.
Он сглотнул, желая отвести взгляд, но не имея для этого сил. Если он никогда больше не увидит красоты, то её образ в этот самый момент будет его поддерживать.
— Давай же, Трой, — подгонял Джастин.
Взгляд Троя метнулся к передней части комнаты, где ждал его Джастин. Трой даже не заметил, как Джастин встал. Медленно он поднялся, готовый принять своё собственное наказание. Он взял микрофон у Джастина.
— Радуйся, что я не выбрал песню из «Титаника», — прошептал Джастин. — Это был мой первоначальный выбор.
Трой скривился. Выбор Джастина должен быть на ступень выше Селин Дион, верно? Кэти заулюлюкала ему, тряся грудью как истинная бразильянка. Ну, по крайней мере, он не стриптизёр, как ранее она предложила ему в машине.
А затем заиграла музыка.
Трой метнул в Джастина убийственный взгляд. Камрин с Джоном так сильно смеялись, что она упала со своего стула, а затем вскарабкалась обратно. Это был уже не первый раз, когда его список оборачивался против него же, но, ей-богу, этот будет последним.
Решив использовать сложившуюся ситуацию наилучшим образом и поняв, что более половины комнаты слишком пьяна, чтобы завтра об этом вспомнить, он начал расстёгивать рубашку. А почему бы и нет? Раньше он всегда был душой компании.
Камрин перестала смеяться. Кэти снова заулюлюкала. И когда он запел «Total Eclipse of the Heart», вся комната пела вместе с ним. Плохо.
Трой спустил рубашку с плеч, поднял руку и начал размахивал ею над головой, словно пропеллером. Хизер вскочила и зааплодировала ему. Бернис прикрыла глаза и покачала головой. Папа издал громкий стон — достаточный, чтобы вырвать с корнем плакучую иву на лужайке перед домом. Камрин оставалась застывшей, прелестный розовый ротик полуоткрылся от шока.
Шах и мат.
Во время исполнения второго куплета он подошёл к ней с наглым видом и сел ей на колени, принявшись вращать бёдрами. Она залилась шестью оттенками красного. Для девушки, ненавидящей яркие цвета, она, конечно же, хорошо смотрелась в красном. Вот теперь она была смущена. Ха.
Поднявшись, он встал позади неё и наклонился вперёд, напевая ей на ухо и проводя пальцами по её ключице в публичном обольщении, которым гордился бы даже трансвестит. Она закрыла лицо руками. Тро й схватил её руки и опустил их вниз.
Зная, что песня практически закончилась, он самодовольно прошёлся обратно к передней части комнаты, спел последние слова и расстегнул ширинку на своих брюках.
Песня закончилась прежде, чем что-нибудь ещё было сброшено. Вот так намеренно. Семья захлопала как цирковые обезьяны. Кэти и Шана выглядели разочарованными. И он был вполне уверен, что не последнюю роль в этом сыграло пиво.
Усмехувшись, он покачал головой, надевая рубашку. Старшее поколение отправилось спать. Анна с Фишером присоединились к ним. Кэти едва стояла на ногах, Кейд плюхнулся на диван в состоянии близком к коматозному, а Шана всё ещё хихикала после посредственного стриптиза Троя.
— Нам следует отвезти вас, ребята, обратно в отель, — произнёс он.
Кэти надулась.
— Так рано? Как насчёт выпить ещё по одной?
Трой посмотрел на Кэм, которая шла в их сторону. Джон с грохотом отставил свою выпивку и присоединился к остальным, более чем слегка навеселе.
— Одна рюмочка, Кэти, дорогуша, и уходим.
Джастин зашёл за небольшой угловой бар и выставил целый ряд рюмок. Разлил текилу и передал их остальным. Он поднял свою рюмку.
— За семью, друзей и Кэм, напоминающую нам о текиле!
Они выпили — все, кроме Кэм и Троя — и поставили рюмки на барную стойку, перевернув их вверх дном. И прежде чем текила успела подействовать, Трой проводил их в гараж, а Хизер с Джастином направились в кровать. Кейд уже вырубился, когда Трой затащил его мёртвый груз на пассажирское сиденье.
Кэм посмотрела на них и покачала головой.
— Нам нужно было просто позволить вам, ребята, переночевать здесь.
Шана икнула.
— Мы не можем. Джастин отвёз все наши вещи в отель.
Кэм взглянула на Троя.
— Ты сможешь его перенести, когда мы туда доберёмся?
Трой кивнул и передал ей ключи. Она выпила всего один бокал вина, и то несколько часов назад, а вот он выпил несколько. Недостаточно, чтобы напиться, но он не хотел рисковать. Девушки забрались назад, а Джон с Троем заняли среднее сиденье. Кэм вывела внедорожник с дорожки и направилась к шоссе.
— Не дай им заснуть, — произнесла Кэм, поглядывая на него в зеркало заднего вида.
— Оу, мы не спим, — прокричала Кэти, а потом рассмеялась. — Кэм, а я и не знала, что ты такая весёлая. Серьёзно, я всегда считала тебе занудой. Милой занудой, но занудой.
Со своей выгодной позиции Трой мог видеть улыбку Кэм.
— Она весёлая, не правда ли? — Взгляд Камрин метнулся к нему, а затем обратно на дорогу.
— Я имею в виду, — продолжала Кэти, как если бы Трой ничего и не говорил, — очень весёлая. Серьёзно. Кто-нибудь ещё знал, что она такая весёлая? И Трой, приятель, в следующий раз тебе нужно снять всю одежду. Твоё тело офигенно сексуальное! Эй, Джон, а почему ты не разделся? Я всегда хотела увидеть тебя обнажённым. Всерьёз обнажённым.
Джон потёр лоб. Трой сомкнул челюсти. Друзья Хизер были серьёзно близки к тому, чтобы сломать дружеские границы. Алкоголь делал даже из лучших людей бестактных правдорубов.
— Ты уже подумала о своей речи для свадебного ужина, Кэм? — спросил Трой, меняя тему.
— Э-э, нет. Не совсем. Я подумывала просто сказать то же самое, что и на свадьбе у Фишера и Анны, просто вставив другие имена.
— О нет, — возразила Кэти. — Свадебный тост должен быть смешным и милым. И смешным…
Взгляд Камрин метнулся к заднему сиденью в зеркале заднего вида, а затем обратно на дорогу.
— На самом деле, я не забавная, Кэти.
— Будто ты сможешь обмануть меня после сегодняшнего вечера, — пробормотала Кэти, а затем рассмеялась, словно это было самое весёлое, что она сказала за целое десятилетие. — Хизер и Джастин влюблены, — вздохнула она. — Это так мило. Я хочу быть влюблённой, а ты, Джон?
Кэм заехала на круговую дорожку у входа в отель и заглушила двигатель, как раз вовремя, чтобы спасти Джона от ответа.
— У кого ключ от номера? — спросила она.
— О, у меня! — ответила Кэти и вывалила содержимое своей сумочки себе на колени. — Вот мой ключ от дома! — вскричала она так, словно это было величайшим открытием человечества.
|
|
|
