 |
Глава двадцать первая 14 глава
|
|
|
|
— Ключ от отеля, а не от твоего дома, — поправила Шана. — Ты не умеешь пить, детка. — И глаза Шаны закатились — за две секунды до того, как она сама отключилась.
— Все на выход! — прокричал Трой, чтобы разбудить их, прежде чем ему придётся заносить их всех внутрь. Они подпрыгнули, придя в полную боевую готовность.
Трой схватил карточку-ключ с колен Кэти и запихнул оставшиеся разбросанные вещи в её сумочку. Он протянул карточку Кэм и поволок Кейда, перекинув того через плечо. Кэти тяжело навалилась на Кэм, а Джон и Шана, спотыкаясь, плелись за ними через вестибюль.
— Где ключ от номера парней? — спросила Кэм возле стойки регистрации.
Все пожали плечами и отключились. Она вздохнула и повернулась к администратору:
— Нам нужна замена карты для номера…
— Два-пятьдесят, — проговорил портье, искоса поглядывая на Кейда на плече Троя. — Он мёртв?
— Нет, просто после мальчишника. — Что должно было всё объяснить.
— Мы можем это ускорить? — подгонял Трой. — Он не такой лёгкий, как кажется со стороны.
Администратор улыбнулся.
— Эта карточка-ключ открывает оба номера. У них есть смежная, общая комната, как они и просили.
— Отлично, — сказала Кэм, подтягивая Кэти поближе к своему боку, когда та начала оседать. — Пойдём.
После того, как все зашли в лифт, глаза Кэти медленно закрылись.
— Я люблю тебя, Кэм. Серьёзно, люблю. Мы должны как-нибудь снова потусоваться…
— Блин, — пробормотала она, похлопывая Кэти по щекам, когда дверь со звоном открылась. — Ещё несколько шагов, Кэти. Ну же. Не засыпай.
Кэм сунула карточку-ключ в замок и ногой толкнула дверь. Дотащив Кэти до кровати, она упала, когда Кэти не выпустила её из объятий, навалившись на неё сверху.
|
|
|
А спина Троя уже не выдерживала. Он открыл дверь соседней комнаты и бесцеремонно швырнул Кейда на кровать лицом вниз. Когда он вернулся в номер, Кэм пыталась поднять Шану с кресла. Джон вырубился на другом кресле.
— Я подниму её, — сказал он.
— Постой, — выпрямившись, произнесла Кэм, при этом переводя взгляд с Джона на Кэти. — У меня есть идея.
— Какая идея? — спросил он, желая просто лечь спать. Был почти час ночи, и он выбился из сил.
— Ты видел как Кэти смотрела сегодня на Джона?
Трой взглянул на обоих, а затем на неё.
— Нет.
— Думаю, он ей нравится.
Трой рассмеялся из последних сил.
— Знаю, это так же абсурдно, как и мы с тобой, но я считаю, что он ей нравится.
Трой тут же угомонился.
— К чему ты клонишь, Кэм?
Она оглядела маленькую комнату.
— А что если они проснутся завтра вместе? Полностью одетые, ничего предосудительного. Возможно, она сделает первый шаг. Может быть, он посмотрит на неё по-другому.
Трой уставился на Камрин, его сердце переполняли чувства. Это работало. Список работал. Она верила в любовь, в счастливое «и жили они долго и счастливо» и видела в происходящем перед ней… магию. Она на самом деле пыталась подстроить это между Джоном и Кэти, чтобы дать им возможность действовать, основываясь на чём-то, чего у них, возможно, раньше не было. Он потёр затылок, желая к ней прикоснуться. Расплакаться от того, как сильно хотел её.
— Извини. Плохая идея. Не бери в голову…
В ответ Трой наклонился и перекинул руку Джона через плечо, перетаскивая его на кровать, в которой лежала Кэти. Затем он прошёл в другую комнату и переместил Кейда на диван. И последней он перенёс Шану в освободившуюся кровать Кейда. Он подпёр дверь соседней комнаты книгой, чтобы та не закрывалась, выпрямился и взглянул на Камрин.
Она сглотнула, глядя на него с другого конца комнаты с тем же выражением на лице, которое у неё было неделю назад во дворе Хортонов. Шок. Желание. Чувство.
|
|
|
Он хотел ощутить запах лемонграсса из своей памяти так же сильно, как и желал взять её. Сейчас. И навсегда. Нарушить каким-нибудь образом законы физики и изменить то, кем они являются, чтобы заставить то безумство между ними возыметь успех. Но горечь реальности возвратилась слишком рано, выбив его из равновесия.
— Давай возвращаться, — произнёс он.
Она медлено кивнула и вышла впереди него из комнаты.
Оказавшись в холле, она остановилась у стойки регистрации.
— Постояльцев из номеров два-пятьдесят и два-пятьдесят два необходимо разбудить в восемь тридцать. Не могли бы вы, пожалуйста, продолжать звонить до тех пор, пока вам не ответят?
— Да, мэм.
Обратно они ехали в молчании, и он не мог не спрашивать себя, о чём же она думает. То, что она сегодня сделала, доказывало: она меняется. Захочет ли она Максвелла после того, как они вернутся домой? Будет ли она стремиться к настоящей любви, к лучшему? Ибо она заслуживала гораздо лучше того, чем довольствовалась в прошлом.
— Кэм, знаю, я спрашивал это раньше, но я должен спросить ещё раз. Ты любила Максвелла?
Её хватка на руле усилилась, а затем расслабилась.
— Не знаю, — тихо проговорила она. — Думала, что любила, но теперь…
— Что теперь?
Она пожала плечами.
— Не думаю, что любила. Нет.
— А он тебя любил?
— Сомневаюсь в этом. А если и да, то у него забавный способ это демонстрировать. — Она вздохнула. — Хотя в этом была и моя вина. В некотором смысле он был прав. Я не дала ему всего, и он получил это от другой. Я даже больше не могу злиться. Кто может его осуждать?
Трой. Трой может прекрасно осудить Максвелла кулаком по лицу.
Кэм заехала в гараж и заглушила двигатель. Когда он не сделал попытки выйти, она посмотрела на него.
— Мы друзья, Кэм. И как твой друг, я попрошу тебя об одном одолжении. Пожалуйста, ради меня, не возвращайся к нему. Найди кого-нибудь другого.
— Откуда это взялось, Трой?
Его взгляд метнулся к двери, пальцы вцепились в ручку.
— От сердца.
Без дальнейших объяснений он вышел из машины, оставив её в гараже, всё так же сидящей за рулём. Он прошёл через дом и поднялся вверх по ступенькам. Повернул в сторону их спальни, но тут же вспомнил, что нужно идти в комнату Джастина.
|
|
|
Открыв дверь, он нашёл Джастина на кровати, печатающим на своём ноутбуке.
— Почему ты всё ещё не спишь? — спросил он, бросая бумажник на комод.
Джастин пожал плечами.
— Не мог уснуть. Решил проверить свою электронную почту.
Трой стянул рубашку через голову и набросил на ручку, выдвинутую из его сумки.
— Ты же не нервничаешь, правда? — пошутил он, спуская брюки.
— Не-а. Сделать Хизер предложение — самое разумное, что я когда-либо совершил. — Он закрыл ноутбук и положил его на пол, а затем растянулся под одеялом. — Знаешь, я бы предложил тебе сделать то же самое с Кэм, но ведь всё это было ложью.
Трой замер у кровати, уставившись на Джастина.
— Я думал, что Хизер единственная, кто в курсе.
— Ошибаешься. Было не сложно догадаться.
Трой забрался в постель, задаваясь вопросом, кто ещё пришёл к такому же выводу. Он сделал это ради Кэм, которая в свою очередь сделала это ради Хизер, чтобы не испортить свадьбу.
— Не беспокойся, — заверил Джастин, — никто больше не знает. На самом деле, я даже не уверен, что ты знаешь.
— И что это должно означать?
— Это ты мне скажи, приятель. — Его брови вопросительно приподнялись.
Джастин уставился на него, ожидая ответа. Но Трой не собирался отвечать. Джастин, возможно, и распознал ложь, но это не означало, что Трой должен выложить правду.
Уголок рта Джастина изогнулся.
— Похоже, ты тоже повёлся на эту ложь.
Трой выдохнул и провёл рукой по лицу.
— Я не знаю, что и сказать, Джастин, кроме того, что между мной и Кэм никогда ничего не выйдет. Так что выброси это из головы.
Джастин потянулся и выключил прикроватную лампу.
— Если отпустишь её, то в конце этой шутки ты останешься в дураках.
— Это не шутка.
— Не-а, конечно нет. — Джастин помолчал, глядя на него в темноте. — И также, конечно, не смешная, так ведь? — Джастин перекатился на другой бок.
Трой уставился на спину Джастина, ненавидя то, насколько тот прав. Через несколько минут, когда он подумал, что Джастин уже заснул, Трой лёг, закинув руку на лицо.
— О, и Трой?
Трой нахмурился.
— Да?
— Оставайся на своей стороне кровати. Каким бы соблазнительным я ни был, завтра я женюсь.
|
|
|
Трой рассмеялся и отвернулся.
Глава восемнадцатая
Уроки жизни согласно Камрин:
Из плохих решений получаются хорошие истории.
Мужчин было решено разместить в медиа-комнате, а женщин — в библиотеке. Кэти воспринимала это правило «не видеть невесту» очень серьёзно. Бедняжке Бернис пришлось самой заниматься организаторской командой. Они видели её всего лишь раз — когда она заглянула к ним и объявила о прогнозе погоды, утверждая, что будет двадцать четыре градуса и солнечно.
Камрин очищала апельсин, дожёвывая последний кусочек тоста. Она не невеста. Маникюрш и парикмахеров не будет ещё час. Так что она спокойно могла уйти, чтобы немного помочь Бернис.
— Я вернусь через час, — заявила Камрин, вставая.
— А можно мне пойти с тобой? — спросила Эмили, вскакивая из-за стола.
Жестоко заставлять трёхлетку оставаться в одной комнате до середины дня, даже если у неё имеются бесконечные запасы раскрасок и фильмов. Камрин протянула Эмили руку, чтобы забрать её с собой.
Они обнаружили Бернис снаружи у восточной стороны дома, наблюдающей, как команда из двадцати человек устанавливает белые складные стулья по обе стороны от белой ковровой дорожки. По плану Бернис гости со стороны невесты должны выйти из задней части дома и обойти его вокруг.
— Думаю, вы упустили своё призвание, — сказала Камрин, протягивая Бернис дольки апельсина. — Вам следовало стать организатором свадеб.
Бернис улыбнулась, а затем вздрогнула.
— Нет! — окрикнула она команду. — Арка устанавливается на платформе, где будет стоять пара во время клятвы. — Она повернулась к Камрин. — Глупо прозвучит, если скажу, что всегда хотела устроить свадьбу здесь?
— Я так не думаю. И спасибо вам за это. Моя семья не самая организованная. Если бы семья Анны не взяла все хлопоты об их свадьбе на себя, то у нас были бы проблемы.
Бернис улыбнулась и повернулась к Эмили:
— Ты рада?
Эмили решительно кивнула:
— Я смогу надеть красивое платье и уложить волосы как тётя Хизер.
— Мы можем чем-нибудь помочь? — оглядываясь, спросила Камрин. Команда уже многое успела сделать.
Бернис откусила от дольки апельсина:
— Нет, но спасибо. Я в основном только контролирую. Мне нужно пойти и проверить остальных.
Они последовали за ней к западной стороне дома, где другая команда устанавливала импровизированный танцпол, бар и круглые столики для ужина. С дерева за сценой спадал кабельный шнур.
Эмили выглядела сбитой с толку.
— Что они делают на деревьях?
Бернис улыбнулась, склонив голову и наблюдая за мужчинами.
— Они развешивают нити белых гирлянд на ветвях, чтобы выглядело романтично.
|
|
|
— А что значит «романтично»?
Растерянная Бернис повернулась к Эмили:
— Эм, ну…
Камрин поспешила ей на помощь:
— Когда люди любят друг друга, они делают что-нибудь романтичное, чтобы показать свою любовь. Например, дарят цветы. — Или танцуют под дождём. Камрин закрыла глаза и покачала головой. Это была не любовь, а всего лишь пункт из списка Троя.
Эмили это не убедило.
— Но рождественские гирлянды — не любовь.
Камрин оглядела двор, представляя, как он будет выглядеть сегодня вечером после ужина.
— Когда стемнеет и начнёт играть музыка, люди будут танцевать прямо здесь, держась за руки и кружась, словно в сказке. На столах будут красивые цветы и мягко светящиеся свечи. Но на деревьях будет настоящая романтика. Всё, что ты увидишь, — тысячи маленьких белых огоньков, мерцающих как звезды, наблюдающих за тётей Хизер и дядей Джастином. Разве это не будет красиво?
Когда она отвела взгляд от Эмили и посмотрела на Бернис, то на ресницах женщины блестели слезы.
— Хорошо сказано, Камрин. Именно этого я и добивалась. Похоже, я здесь не единственный романтик.
Странным было то, что Камрин никогда не была романтиком. До недавнего времени у неё всегда всё сводилось к логике и необходимости. Романтика считалась глупостью. Иллюзией, созданной для потворствования нереалистичным версиям истинной любви. Объяснение, данное ею только что Эмили, было настолько несвойственно её характеру, что она чуть не ахнула.
Сглотнув, она посмотрела на Эмили:
— Почему бы тебе не побегать немного? Как только уложишь волосы и наденешь платье, то не сможешь играть какое-то время.
Эмили кивнула и бросилась бежать к деревьям, широко раскинув руки в виде самолёта. С трудом повернув направо, она направилась за сцену и завращалась по кругу.
— Я что-то не так сказала? — спросила Бернис.
Чтобы успокоить Бернис, Камрин улыбнулась. У неё в животе будто лавина обрушилась.
— Нет. Просто эту неделю я веду себя несвойственно самой себе, вот и всё. Думаю, это из-за того, что здесь я чувствую себя не в своей тарелке.
Бернис кивнула, наблюдая, как играет Эмили.
— Знаешь, вести себя не так, как обычно, ещё не означает, что ты — это не ты, Камрин. Это просто говорит о том, что ты даёшь проявиться другой стороне своего характера. У каждого человека есть другая сторона. Ограничь её, и ограничишь весь свой потенциал.
Камрин посмотрела на Бернис, грудь неожиданно сдавило. Никто и никогда не говорил с ней так раньше, не объяснял что-то настолько просто, что даже Камрин не чувствовала себя виноватой или ненормальной. Возможно, Бернис права. Может быть, она просто не позволяла себе думать или действовать с этой стороны своей личности, всегда оставаясь здравомыслящим членом семьи.
Её семья нуждалась в благоразумии.
— Думаю, — продолжала Бернис, — вы с Троем составляете прекрасную пару. – Она развернулась к ней лицом, улыбка в её глазах не затронула губ. — Не только прекрасную снаружи, но также и внутри. Вы дополняете друг друга, выявляете лучшие качества один в другом. Я верю, что такие пары, те, у которых нет ничего общего, самые долговечные. Это не даёт отношениям стать банальными, тебе так не кажется?
Камрин открыла рот, но снова закрыла. Могло ли это быть причиной того, что к Трою она чувствовала что-то другое, нежели к любому другому мужчине? Не только потому, что они были связаны дружбой, общим детством, но и из-за того, что они дополняли друг друга?
Ещё один романтический идиотизм. Но который почти имел смысл. За исключением того, что Бернис не знала, что всё это ложь, а если бы знала, то не говорила бы так сейчас. По правде говоря, что бы ни происходило между ней и Троем, это не любовь. Это не могло быть любовью. Со временем он устанет от неё и захочет девушку повеселее. А она станет им недовольной и захочет стабильного парня.
Бедняжка Бернис просто пыталась быть милой, поэтому Камрин сдержала слёзы и улыбнулась:
— Спасибо. Было очень мило с вашей стороны сказать это.
В этот момент на подъездную дорожку заехало несколько машин. Камрин наблюдала за тем, как Грегори — человек, осветливший пряди и подстригший ей волосы в салоне, — вышел из первого автомобиля. Она вздохнула и взглядом поискала Эмили, найдя её возле одного из столов.
— Эмили, нам уже пора заходить. — Её племянница без возражений подбежала к ней и схватила за руку. — Если понадобится помощь, Бернис, просто скажите. Мне не обязательно находиться в доме весь день.
Камрин привела Эмили к библиотеке и открыла дверь. Но прежде чем она успела шагнуть внутрь, оттуда выскочила Кэти.
— Мне нужно с тобой поговорить!
— Хорошо, — ответила она, волнуясь, что что-то не так со свадьбой. Она завела Эмили в библиотеку, подождав, когда туда же зайдут парикмахеры и маникюрши, и закрыла за ними дверь.
Кэти потянула её в коридор подальше от библиотеки.
— Прошлой ночью я напилась. По-настоящему напилась.
Преуменьшение века. Камрин улыбнулась.
— Да, так и было.
— Я многого не помню. — Глаза Кэти расширились. — Этим утром…
Камрин было интересно, произошло ли что-нибудь между Кэти и Джоном после того, как они с Троем все подстроили.
— Так что насчёт этого утра? — подсказала она.
Кэти провела руками по своим светлым кудрям, приводя их в беспорядок.
— Слушай, уже несколько месяцев как я испытываю чувства к Джону. Больше похоже на влюблённость. Знаешь, просто интерес и всё такое. Но этим утром мы проснулись вместе. В одной постели.
— Понятно, — проговорила Камрин, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться. — И что произошло?
— Вот именно! Я не знаю. Я подумала, может, ты можешь помочь. Ты отвезла нас в отель. Это последнее, что я помню.
Это было не то, чего добивалась Камрин. Её живот начало сводить от вины.
— Мы высадили вас и вернулись сюда.
Кэти вздохнула.
— Мы были одеты. Так что ничего не произошло, полагаю. Не считая того, что, когда мы проснулись…
Хм.
— И что?
Взгляд Кэти от собственных ног переместился к глазам Камрин. Её губы дрожали.
— Я никогда не думала, что он будет смотреть на меня так, больше чем на друга. Я всегда думала, что ему нравишься ты. Вы, двое, оба…
— Зануды.
Её глаза снова расширились.
— Нет, это не то, что я имела в виду. Вы просто очень сдержанные, очень…
— Занудные. Этим словом ты охарактеризовала меня прошлой ночью.
— О боже! Не может быть! Кэм, я сожалею…
Камрин покачала головой и рассмеялась.
— Не беспокойся, Кэти. Я и есть зануда. Ну а сейчас, что тебя так расстроило?
Взгляд Кэти сосредоточился на стене позади Камрин.
— Когда я проснулась, он был там. Лежал рядом со мной на кровати, уставившись на меня. И прежде чем я успела даже поинтересоваться, как мы там оказались, он наклонился и поцеловал меня.
Итак, её план сработал, и она была права в том, что Джон нравится Кэти. Её чувство вины поубавилось. Тогда в чём проблема?
Глаза Кэти наполнились слезами.
— Это было невероятно, Кэм. И сейчас я нахожусь в затруднительном положении. Я имею в виду, реально ужасном. Это может разрушить нашу дружбу.
Камрин было знакомо это чувство. А вот опыта давать советы о любви и отношениях не было.
— Тебе следует поговорить об этом с Хизер. Я не тот человек…
— Ты знаешь, что я чувствую. У тебя с Троем то же самое. Что мне делать?
Камрин сглотнула.
— Кэти, я даже не знаю. Я также не знаю, что делаю. — Лицо Кэти погрустнело, и Камрин попыталась найти способ помочь. — А что чувствует Джон?
Кэти пожала плечами.
— Когда он отстранился после поцелуя, то извинился и направился в душ.
— Понятно. — Камрин посмотрела на коридор в сторону медиа-комнаты. Она сходит проведать парней и посмотрит, сможет ли что-нибудь разузнать. Это её вина. Ей не следовало совать свой нос в дела романтики. Камрин скорее была сводной сестрой, нежели Золушкой. — Ладно, сохраняй спокойствие. У тебя будет шанс поговорить с ним после церемонии. А до тех пор ничего не решится. Всё будет хорошо.
Кэти кивнула и вытерла глаза.
— Это того стоит? — прошептала она. — Рискнуть с другом? Даже если знаешь, что всё неправильно, но ощущается правильным?
Она не была влюблена в Троя больше, чем он был влюблён в неё. То, что у них было, — вихрь, вызванный обстоятельствами и мгновением. Он действительно заставил её ощущать себя по-другому. Особенной. И он на самом деле был ей настолько дорог, что это начинало причинять боль. В конечном счёте, любовь это или нет, эта попытка с Троем уничтожит её. Но стоило ли это того? После всего, что было сказано и сделано? Ей хотелось сказать «нет». Вся боль, что придёт позже, не стоит нескольких мгновений блаженства. Но это было бы ложью.
— Да, оно того стоит, — Камрин сделала глубокий вдох. — Отправляйся обратно. Я вернусь через пару минут.
— Куда ты идёшь?
Камрин обернулась:
— Исполнять роль Крестной феи.
Кэм прошла по коридору, потом через кухню и оказалась на противоположной стороне дома. Она один раз постучалась в дверь медиа-комнаты и вошла. Джастин с Фишером сидели в креслах, стуча пальцами по джойстикам, соревнуясь в гоночной видеоигре. Остальные подбадривали их сзади. В дальнем углу Джон в одиночестве пялился в телевизор с таким видом, словно он вообще ничего не видел.
Когда она подошла к нему, он поднял на неё глаза.
— Что-то не так?
Она улыбнулась, покачав головой. Всё очень даже так. Бедняга Джон был так же взволнован, как и Кэти. С тем же самым подавленным выражением лица. Полагаю, иногда кое-чему суждено случаться.
Она наклонилась, взяв его за руку, и прошептала ему на ухо:
— Она чувствует то же самое по отношению к тебе. Пригласи её позже на танец. Скажи ей, что чувствуешь.
Его ладонь стиснула её руку.
— Ты уверена?
— Да. — Поцеловав его в щеку, она выпрямилась.
Камрин повернулась, чтобы уйти. Трой наблюдал за ней с другого конца комнаты. Она улыбнулась и кивнула, надеясь, что он понял: прошлой ночью они вместе сделали что-то хорошее.
Трой возился с бабочкой для смокинга, пытаясь понять, что, чёрт возьми, Кэм подразумевала тогда этим своим выражением лица. А если она воспользовалась его советом и пригласила Джона на свидание? Ибо это было не совсем то, что он имел в виду, когда сказал «влюбись». Оптимистичной, глупой частью своего разума, он надеялся, что она выберет его. Надеялся, что она влюбится в него.
Зарычав, он содрал бабочку со своего ворота.
К нему подошёл Джон и забрал у него бабочку. Не говоря ни слова, повязал её и кивнул.
Трой посмотрел в зеркало.
— Спасибо. — Джон усмехнулся и стал серьёзным, а потом вновь улыбнулся. О чём бы они с Кэм ни разговаривали, это сделало мужчину счастливым. — Почему ты улыбаешься как идиот?
Ладно, это не совсем дружелюбно, Трой.
Джон покачал головой.
— Давай просто скажем так: я оставляю танец для твоей женщины, если сегодня все получится.
Трой обернулся.
— Что она сделала?
— Я думал, что совершил огромную ошибку. — Джон посмотрел на него и осознал, что Трой не понимает. — Этим утром мы с Кэти проснулись в одной постели. И я её поцеловал. — Он засмеялся. — Не знаю, что на меня нашло. Я просто… я подумал, что всё испортил. Но потом Камрин сказала, что это не так. Она сказала, чтобы я позже пригласил Кэти потанцевать и рассказал ей о том, что я чувствую.
— Камрин так сказала? Моя Кэм? — Вот это да.
Тут подошёл Джастин и хлопнул его по плечу:
— Пора идти, приятель.
Трой кивнул, следуя за парнями из комнаты и выходя через переднюю дверь. Они обошли вокруг дома в сторону двора.
По обе стороны от прохода на стульях расположились, по меньшей мере, две сотни человек. Священник ждал на платформе, вытирая лицо платком. Территорию вокруг него и арку выше украшал целый грузовик белых роз.
По крайней мере, ему не придётся отстаивать два часа православного венчания, как у Фишера с Анной.
— Последний шанс, — предупредил Джастина Фишер. — Никто не будет винить тебя, если ты дашь дёру.
Джастин рассмеялся:
— Ни за что на свете.
Когда оркестр из восьми человек начал исполнять «Canon in D», Джон с Кейдом выстроились в линию, чтобы сопроводить Нану, маму и родителей Джастина по проходу к первому ряду. За ними последовал Джастин и, даже не дрогнув, встал рядом со священником.
Трой оглянулся через плечо, увидев Анну с Эмили, а затем Кэм, выходящих из больших стеклянных дверей. И его сердце остановилось.
Лавандовое платье облегало её, словно перчатка, — идеальный цвет в контрасте с её кремовой кожей. Её волосы были уложены в кудри и скреплены сзади, открывая вид на ангельское личико и огромные глаза. Она по-другому нанесла макияж. От чего её глаза выглядели ещё больше, а губы — вишнёво-красными.
— Ух ты!
Она оглядела себя.
— Спасибо, я думаю.
— Много думать вредно. И, боже, Кэм… ты прекрасна.
И в кои-то веки, на одну восхитительную секунду, она не усомнилась в комплименте. Девушка лишь улыбнулась и сказала:
— Спасибо.
Кэм передала Анне букет из пурпурной бегонии и белых лилий и присела на корточки, обращаясь к Эмили:
— Запомни: дождись, когда мы с дядей Троем пройдём по проходу, прежде чем выходить. И бросай лепестки цветов, пока идёшь.
Музыка сменилась на «Clair de lune» — сигнал для Фишера и Анны начинать. Как только они оказались у алтаря, Трой повёл Камрин, медленно считая про себя, чтобы потом Нана не смогла накричать на него за спешку. У алтаря они развернулись и заняли свои места, наблюдая за Эмили. Она сделала два шага и бросила корзину с лепестками, а затем продолжила идти к ним.
Гости засмеялись, заставив Эмили остановиться и оглядеться. Камрин посмотрела на Анну, та покачала головой и подошла к Эмили.
— Но тётушка Кэм сказала бросить лепестки!
Гости снова засмеялись. Анна взяла Эмили за руку и выпрямилась со смущённой улыбкой. Анна подняла корзину и вместе с Эмили разбрасывала лепестки, пока они наконец не добрались до алтаря.
А затем вышла Хизер с отцом. Гости встали и онемели от её красоты, платья, огромного количества белых роз в её букете. Картинка была достаточно безупречной для обложки журнала. Джастин выглядел так, словно хотел расплакаться.
Но всё, что видел Трой, — это Камрин, окинув остальное лишь мимолётным взглядом. Солнечный свет в её волосах цвета корицы, лучи заходящего солнца на её коже и улыбку, не покидающую её лица, переполненную радостью за Хизер. Ему было жаль, что она не могла видеть себя так, как видел её он.
Она взглянула на него только раз после того, как Кэти начала первую часть своего выступления, невольно бросив ещё один взгляд, когда заметила, что он наблюдает за ней. Её глаза метнулись к паре, молча прося его перенести своё внимание на них. Но ему это было не нужно. Трой предпочёл любоваться ею. Он едва заметно покачал головой. Её губы поджались, глаза сузились, прежде чем она снова переключила внимание на церемонию.
Он продолжал смотреть на неё и тогда, когда пара произносила клятвы, и когда Фишер передавал кольца, и вплоть до тех самых пор, пока Джастин с Хизер не поцеловались, скрепляя союз.
Он наблюдал за ней, зная, что это их последняя ночь вместе. Наблюдал, гадая, могло ли все быть по-другому.
После молодожёны позировали для фотографа и встали в линию, принимая поздравления. К тому времени, когда они сели во главе стола за ужином, Трой готов был затащить Кэм в дом и запереть дверь их спальни. Оставив снаружи то, что должно быть, ради того, что могло случиться.
Джастин встал и постучал по своему хрустальному бокалу. Толпа притихла, чтобы послушать.
— Если бы я сегодня умер, то ушёл бы счастливейшим из мужчин. Впервые увидев Хизер, я сразу же понял, что она создана для меня. — Гости восторженно защебетали и растаяли от умиления. — Мы с Хизер хотим поблагодарить всех вас за то, что приехали, а некоторые из вас издалека, чтобы отпраздновать с нами.
Зазвенели бокалы. Фишер с Анной встали и произнесли свою речь вместе, заставив Троя задуматься, следует ли им с Кэм поступить так же.
Но было слишком поздно. Трой поднялся и взял микрофон.
— Хизер, можешь положить руку на стол? — Она выполнила просьбу. — Хорошо. А теперь, Джастин, положи свою руку поверх её. — Джастин, всё ещё улыбаясь, сделал, как было указано. — Посмотри хорошенько, основательно. Джастин, это последний раз, когда ты имеешь превосходство. — Гости взревели от смеха. Трой в тосте поднял фужер шампанского. — За отказ от мужественности ради любви. По-моему, это того стоит.
Когда он сел, поднялась Кэм, и он пожалел, что не позволил ей выступить раньше него. Кэм, вероятно, воспользуется своей переработанной речью со свадьбы Анны и Фишера. Не занудной, но и не от всего сердца. Был бы он последним, никто бы не запомнил её слов, и она бы не почувствовала себя так, словно совершила ещё что-то неправильное в длинной череде ошибок.
Она взяла микрофон и откашлялась.
— Сказки — это всего лишь слова в книге. Эти истории о любви и завоевании, все они о том, как обретают любовь, казалось бы, недостижимое чувство, — проговорила Камрин.
Трой окинул взглядом опущенные лица, понимая, что это не сделанная под копирку речь, и также надеясь, что это не её взгляд на настоящую любовь. Чёрт, им следовало произнести речь вместе. Это будет некрасиво. И когда он уже собирался встать и спасти её, она продолжила:
— Но кое-кто меня недавно научил… — Она замолчала, улыбнувшись ему, перехватив его дыхание, — … важно не то, настоящие они или нет, а скорее то, верим ли мы, что они реальны. — Она оглянулась на гостей, а затем на Хизер с Джастином. — Так пусть этот день станет вашим «и жили они долго и счастливо».
Пока все ликовали и хлопали в ладоши, поднимая тосты за речь Камрин и за молодожёнов, Трой пристально смотрел на женщину, которую знал больше половины своей жизни и не знал вообще. И в эту минуту он решил сражаться. Он будет бороться за неё, за них. Он не отдаст её никому, и неважно, какие будут последствия и как всё обернётся. Неважно, что он простой строитель, а его отец пьяница. Он и капли в рот не возьмёт. Он подарит ей всех тех малышей, которых она хочет. Сделает всё, что в его силах, чтобы сделать её счастливой.
|
|
|
