 |
Диссоциативное танго. Заклинатель змей. Истерия
|
|
|
|
Диссоциативное танго
Ария Луниты
Тишина, злые сумерки, холод, тоска,
Я когтистой рукою сжимаю бокал,
Я устала скрывать свой звериный оскал –
Я ведь зверь, несмотря на манеры и платья.
Я устала творить, я хочу разрушать,
Всё поставить вверх дном – этот стол и кровать,
Первобытных инстинктов безумная рать
Оживает внутри… Мне уже не сдержать их.
Как упрямо и долго малышка Жаклин
Избегала души своей тёмных глубин,
Сильных чувств, злачных мест, опьяняющих вин,
Оставалась порядочной, доброй и скромной.
Но сейчас я не Джеки, а Джеки – не я,
Значит, мне можно то, чего Джеки нельзя,
Значит, мне можно ВСЁ, чего Джеки нельзя –
Не молчать и не врать… Перспективы огромны!
Припев:
В эту ночь я позволю себе не ложиться,
Быть свободной, как птица, и даже волчица,
Презирать этикет, на ковры и паркет
Проливая вино цвета крови.
В эту ночь я могу танцевать до упаду,
Вырываясь из благопристойного ада,
Знать, что жизнь прекрасна – пусть это не так, но
Я уже полюбила свой странный диагноз
И не смею ему прекословить.
Джеки будет сердиться, но я – не она,
Я, должно быть, дурная её сторона,
Я могу быть жестокой и пить допьяна,
Танцевать до рассвета под ругань соседей.
Эта ночь, несомненно, пройдёт «на ура»,
Джеки будет паршиво – похмелье с утра,
Что ж, удачи тебе, дорогая сестра,
Но, послушай, я слишком устала быть леди.
Да и разве тебе неприятно быть мной,
Несерьёзной, отважной, весёлой, хмельной,
Не страдать и не мучиться глупой виной,
Отключить здравый смысл – хотя бы на вечер?
Это было бы здорово, если б любой
Мог легко расспрощаться со старым собой,
Мог изгнать из души надоевшую боль
|
|
|
Бесконечных сомнений и протворечий.
Припев:
Я надену костюм невозможно вульгарный,
Чтоб кружиться по комнате в дыме сигарном,
Чтобы падать, вставать, не жива, не мертва,
Заглушая упрямую совесть.
Буду петь мимо нот, бить посуду, смеяться,
Ничего не скрывать, ничего не бояться,
Выпуская из клеток своих одиноких
Бесконечно уставших чудовищ.
Да, конечно, я помню – я всё ещё ты,
Это просто иллюзии, просто мечты,
Лёгкий способ поддаться на зов темноты,
Притворившись, что не нарушаю пределов,
Будто всё происходит в бреду и во сне,
Будто нас теперь двое, и дело в луне,
В колдовстве и проклятиях, но не во мне,
Я делю свою душу на чёрный и белый,
Притворяюсь, что я уже больше не я,
Что враги не враги, и друзья не друзья,
Я танцую на самом краю острия,
Слишком много контрастов в одном человеке!
Мою смелость с рассветом развеет, как дым,
Но сейчас я Лунита, сейчас я мисс Гримм,
Это так непривычно – быть кем-то другим,
Кем угодно, но только не маленькой Джеки.
Припев:
В эту ночь я позволю себе не ложиться,
Быть свободной, как птица, и даже волчица,
Презирать этикет, на ковры и паркет
Проливая вино цвета крови.
В эту ночь я могу танцевать до упаду,
Вырываясь из благопристойного ада,
Знать, что жизнь прекрасна – пусть это не так, но
Я уже полюбила свой странный диагноз
И не смею ему прекословить.
Заклинатель змей
Ария Хасана
В этом сером промозглом тумане так трудно понять,
День ли, вечер, весна ли, метель постучались в окно,
Если вдруг эти стены сломаются в треске огня –
Будет больно, но очень красиво и даже смешно.
Если всех нас накроет песчаная буря, смеясь,
Оставляя ожоги и трещины в битом стекле,
Как изящных восточных орнаментов тонкую вязь,
Я не стану бежать – я так долго молил о тепле!
Припев:
Но, увы, в этом мире наш жребий – молчать и терпеть,
Мы – безликие тени в немой безразличной толпе,
|
|
|
Мы – холодные звёзды, что гаснут в предутренней тьме,
Мы танцуем под флейту в руках заклинателя змей.
Он не даст нам очнуться, не даст пробудиться от сна,
В его грубых ладонях погаснет любая искра́,
Он лишает нас веры в себя, выпивает до дна,
Не давая сорваться с цепи и шагнуть через край.
А порой мне так хочется просто вернуться туда,
Где песок и бескрайние мили безжизненных скал,
Лучше ложь миражей, чем отчаянье и холода,
Лучше всеопоглощающий жар, чем печаль и тоска.
Припев:
Но мы все здесь – не больше, чем тающий дым от костра,
Мы – песчинки, которые носят шальные ветра,
Мы – бутоны, что гибнут в седой беспощадной зиме,
Мы танцуем под флейту в руках заклинателя змей.
Если весь этот мир содрогнётся и треснет по швам,
Это будет прекрасный финал, я его оценю,
Я не стану жалеть ни о чём – я и жив-то едва,
Я хочу лишь на миг протянуть свои руки к огню.
Это был бы достойный конец нашей жалкой игры,
Жалкой жизни, где каждый наш шаг предрешён наперёд,
Фейерверк бесконечных цветов, ослепительный взрыв,
Если б кто-нибудь только сумел растопить этот лёд…
Припев:
Но, увы, в этом мире наш жребий – быть вечно в пути,
Становясь с каждым шагом упрямей, сильнее и злей,
Эта радость и боль нас не сможет вовек отпустить,
Мы танцуем под флейту в руках заклинателя змей.
Истерия
Ария Эванны
Жила-была девочка. Девочка видела сны.
Она рисовала чудовищ, принцесс и героев,
Построила замок из кубиков – нет, чтоб построить
Карьеру, семью, отношения, мир без войны.
Жила-была девочка – платьице, пара чулок,
Заштопанный плюшевый мишка, лошадка-качалка,
Тряпичная кукла в кармане – никто и не знал, как,
Под бархатным кружевом сердце горело и жгло.
Как больно, когда твоё прошлое рвётся по швам,
Конфета горчит, и не радует новый подарок,
Мой кукольный домик объят настоящим пожаром,
Запятнаны липкою кровью мои рукава.
Добрый доктор, мне вряд ли поможет твоя терапия,
В такие минуты на помощь приходит она…
Истерия!
Припев:
И мир выцветает, бледнеет, белеет,
Лишь алые кляксы зияют повсюду,
Моя истерия – надежда на чудо,
|
|
|
Пусть я понимаю, что будет больнее.
Моя истерия – бинты на запястьях,
Лекарственный яд, иллюзорное счастье,
Рисунки на стенах в холодной палате,
Не знаю, надолго ли мне её хватит,
Но если я всё ещё здесь, значит, это не зря,
Пора поднимать паруса, отдвать якоря,
Пусть прямо по курсу туман, и бушует стихия,
Берсеркерским гневом во мне полыхает она…
Истерия!
Мне сложно привыкнуть, что мир не похож на игру,
Что шахматы, сгинув, вовек не вернутся на доску,
Заплаты усеяли детские гольфы в полоску,
Сверкает голодный клинок продолжением рук.
Я так защищаю свой разум от боли и зла,
Пытаюсь не видеть, что рушатся хрупкие стены,
Зачем-то себя убеждаю подняться с колен, и
Продолжить плясать на осколках цветного стекла.
Пусть горькая истина сердце пронзает копьём,
Пусть прожиты были бессчётные годы впустую,
Но если волшебной страны моей не существует –
Я буду бороться за право построить её.
Добрый доктор, меня не погубит твоя терапия,
В такие минуты на помощь приходит она…
Истерия!
Припев:
И рушится мир у меня за плечами,
Сметает волна декорации пьесы,
И белое платье прекрасной принцессы
Алеет от капель разлитого чая.
Моя истерия – наркоз и защита,
Заточено лезвие, раны зашиты
(Пусть грубо, небрежно, но, вроде, не ноют),
Моя истерия навеки со мною.
И если я всё ещё здесь – значит это не зря,
Диагнозы отменены, картотеки горят,
Пускай мы безумны, пускай в самом деле больные,
Чем ваше лечение – лучше поможет она…
Истерия!
Бридж:
Пускай у меня из оружия – чайная ложка и шприц для инъекций,
Пускай только рваное кружево, а не доспех прикрывает мне сердце,
Пускай не всегда отличаю я мир настоящий от галлюцинаций,
Пускай подступают отчаянье, страхи, чудовища – лишь бы прорваться!
Пусть монстры, врачи, наваждения снова и снова встают на пути, я
Продолжу дышать до тех пор, пока бьётся в висках….
Истерия!
Припев:
И мир выцветает, бледнеет, белеет,
Лишь алые кляксы зияют повсюду,
Моя истерия – надежда на чудо,
Пусть я понимаю, что будет больнее.
|
|
|
Моя истерия – бинты на запястьях,
Лекарственный яд, иллюзорное счастье,
Рисунки на стенах в холодной палате,
Не знаю, надолго ли мне её хватит,
Но если я всё ещё здесь, значит, это не зря,
Пора поднимать паруса, отдвать якоря,
Пусть прямо по курсу туман, и бушует стихия,
Берсеркерским гневом во мне полыхает она…
Истерия!
|
|
|
