 |
Литературный энциклопедический словарь 119 глава
|
|
|
|
• Гегель Г. В. Ф., Эстетика, т. 3, М., 1971, с. 572—616; БоревЮ., О трагическом, М., 1961; Пинский Л., Шекспир, М., 1971. Н. Р.
ТРАДИЦИЯ И НОВАТОРСТВО влитературе, понятия, характеризующие преемственность и обновление в литературном процессе, соотношение в нем между наследуемым и вновь создаваемым. Традиция (Т.) (от лат. traditio — передача, предание)— это культурно-худож. опыт прошлых эпох, воспринятый и освоенный писателями в качестве актуального и непреходяще ценного, ставший для них творч. ориентиром. Осуществляя связь времен, Т. знаменует избирательное и инициативно-созидательное овладение наследием предшествующих поколений во имя решения современных худож. задач, и потому ей закономерно сопутствует обновление лит-ры, т.е. новаторство (Н.). Н. выступает как творч. перекомпоновка и достраивание взятого у предшественников, а в наиболее ярких и масштабных проявлениях — как возникновение в лит. процессе беспрецедентно нового, имеющего всемирно-историч. значимость (освоение частной жизни человека сентименталистами; открытие бесконечности субъективного мира и иррациональных начал психики романтиками; воссоздание “диалектики души” реалистами Ф. М. Достоевским и Л. Н. Толстым; радикальная трансформация драматургич. формы А. П. Чеховым).
Т. осуществляет себя в качестве влияний (идейных и творч.), заимствований, а также в следовании канонам (преим. в фольклоре, древних и ср.-век. лит-рах). Часто выступая как сознательная, “программная” ориентация писателей и лит. направлений на прошлый опыт, Т. вместе с тем может входить в лит. творчество и стихийно, независимо от намерений автора. В качестве Т. писателями усваиваются темы прошлой лит-ры, обусловленные социально и исторически (“маленький человека, “лишний человека в рус. лит-ре 19 в.) или обладающие универсальностью (любовь, смерть, вера, страдание, долг, слава, мир и война и т. п.), а также нравственно-филос. проблемы и мотивы (напр., духовное прозрение в житиях и в произв. Л. Толстого, Достоевского), черты жанров (свойства древней эпопеи в монументальных произв. 19—20 вв.—“Тарас Бульба”, “Война и мир”, “Тихий Дон”), компоненты формы (тип стихосложения, стихотв. размеры, принципы портретной “живописи”, приемы воссоздания психики).
|
|
|
ТРАД
==443
“Уважение к преданию”, “умной старине” (А. С. Пушкин), духовная причастность ценностям прошлой культуры — условия органичной и полной приобщенности писателей к Т. В противном случае использование предшествующей лит-ры может обретать самодовлеюще-игровой или рассудочно-эстетич. характер, при к-ром компоненты формы наследуются как отчужденные от соответствующего им содержания. К подобному выхолащиванию Т. нередко вела стилизация в лит-ре 10—20-х гг. 20 в., сводившаяся к “разыгрыванию ролей” разл. худож. манер прошлых эпох.
Обладая историч. стабильностью, Т. вместе с тем подвержены функциональным изменениям: каждая эпоха выбирает из прошлой культуры то, что именно для нее ценно и насущно. При этом сфера преемственности в каждой нац. культуре со временем меняется; так, во 2-й пол. 20 в. она заметно расширилась (возрос интерес к средневековью, а также к инонациональному иск-ву).
На разных этапах мирового лит. процесса Т. и Н. соотносятся по-разному. Обновление фольклора, древних и ср.-век. лит-р происходило весьма медленно и не фиксировалось сознанием отд. поколений (исполненная динамизма антич. культура составила исключение, предварив европ. Возрождение). Т. выступала в этих случаях в качестве традиционности: имело место не столько переосмысление прежнего опыта, сколько строгое ему следование (в вост. лит-pax — вплоть до 19 в.). Традиционности лит-ры сопутствовали ее каноничность и этикетность (по словам Д. С. Лихачева: “Писатель. стремится писать обо всем „как подобает", стремится подчинить литературным канонам все то, о чем он пишет, но заимствует эти этикетные нормы из разных областей: из церковных представлений, из представлений дружинника-воина, из представлений придворного..., теолога и т. д.”—“Поэтика др.-рус. лит-ры”, 1979, с. 90).
|
|
|
Начиная с Возрождения лит. процесс в европ. странах обретает больший динамизм; повиновение худож. канонам и подражание шедеврам утрачивают свое былое значение, и прошлое иск-во выступает теперь как ориентир для оригинального решения совр. худож. задач, В явлениях прошлой культуры писатели 19—20 вв. сознательно отделяют непреходящее ценное и насущное от того, что стало архаикой (идейной, нравственной, художественной) и не согласуется с духовно-этич. принципами современности. У реалистов традиционное становится эстетически и нравственно “подсудным”.
Подлинно творч. следование Т. в новейшее время не имеет ничего общего с культом старины и ее консервацией (что, напр., было характерно для посленицшеанского нем. мифотворчества, поднявшего на? гит архаич. идею агрессивной силы), а также с абсолютизацией прошлого иск-ва в качестве “вечного образца” (поборники классицизма в их полемике с романтизмом). С др. стороны, “контркультурным” является недоверчиво-подозрит. отношение к преданию, рассмотрение Т. как тормоза лит-ры и иск-ва, что характерно, напр., для авангардист, направлений (см. Авангардизм) нач. 20 в. (прежде всего для футуризма). Н. понималось здесь односторонне: как противостояние Т. и резкое размежевание с классикой.
Для ведущих же лит. направлений нового времени характерна широкая и эстетически ответственная опора на Т. (не только собственно литературные и культурно-художественные, но и жизненно-практические) при одновременной установке на обновление прошлого опыта, продиктованное необходимостью постичь и выразить своеобразие современности в свете нетленных человеческих ценностей.
В составе мирового лит. процесса всех эпох важна и плодотворна приобщенность писателей к Т. народной культуры (генетич. связь др.-греч. драмы с обрядностью и устной словесностью; фольклорные мотивы в “Слове о полку Игореве”; сюжеты ср.-век. легенд в “Фаусте” Гёте; пристальный интерес к фольклору нем. и рус. романтиков). Вместе с тем лит-ра нового времени, отдавая дань элитарным воззрениям, неоднократно аттестовала ориентацию писателей на нар. культуру как “варварство” (итал. гуманисты 15 в. третировали поэзию Данте из-за ее нар.-просторечного языка; классицисты и нек-рые просветители отвергали “грубого” и “непросвещенного”.Шекспира). У рус. писателей-реалистов 2-й пол. 19 в. явления нар. культуры (умственной, худож., нравств., бытовой) стали важнейшим предметом сочувственно-уважит. изображения. Традиционное нац. бытие осмыслялось
|
|
|
==444 TPАH—TPАH
Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским, Н. С. Лесковым, А. Н. Островским, Н. А. Некрасовым как органически присутствующее в новых жизненных явлениях, Эта всемирно-значимая худож. Т. наследуется многими совр. отечественными писателями.
Гармония Т. и Н. как начал взаимодополняющих — важнейшее условие плодотворного и масштабного лит. творчества. Для лит-ры и иск-ва малопродуктивен, если не опасен, культ самодовлеющего Н., “творчества из ничего”, рассудочного экспериментирования (нередко ведущего к формализму), но, с другой стороны, неблагоприятны, а в конечном счете и губительны консервация Т., их сужение до традиционности, боязливое недоверие к новому, стимулирующее эпигонство, что было характерно, напр., для писателей Византии 14—15 вв. с их музейно-филол. ориентацией на формы антич. культуры. Соотношение между Т. и Н. в лит. процессе — одна из труднейших лит.-критич. проблем. Суждения о Н. писателей и лит. направлений обретают весомость, если они опираются на тщательное рассмотрение всего унаследованного этими писателями и направлениями в качестве Т.
• Луначарский А. В., О наследстве классиков, Собр. соч., т. 8, M., 1967; Аничков?., Традиция и стилизация, в кн.: Театр. Книга о новом театре, СПБ. 1908; Храпченко М-Б., Творч. индивидуальность писателя и развитие лит-ры, М., 1970, с. 288—344; M и? а и л о в А. В., “Свое” и “чужое” в иск-ве прошлого, “Декора тивное иск-во СССР”, 1972, ^Моб;Бушмин А. С.. Преемственность в развитии лит-ры, 2 изд., Л., 1978; Традиция в истории культуры, М., 1978, с. 28—36,41—60; Лихачев Д. С., Лит. этикет, в его кн.: Поэтика др.-рус. лит-ры, 3 изд., М., 1979; Многообразие стилей сов. лит-ры, М., 1978. И. А, Мозолвва, В. Е. Хализев.
|
|
|
ТРАНСКРИПЦИЯ писательская (от лат. transcriptio, букв.— переписывание), сознательные отступления от орфографич. облика слова, имеющие целью передать особенности его произношения. Обычно осуществляется в рамках той же графич. системы, что и нормативная орфография, например: полурус. речь Вральмана в “Недоросле” Д. И. Фонвизина; речь Лубкова в “Ариадне” А. П. Чехова (“сегдитесь”, “сдевав”); “их...ревосходительств... ерал Каледин” в “Хорошо!” В. В. Маяковского. Реже писатель прибегает к дополнительным буквам или особым знакам. Так, сочетанием “г'” Л. Н. Толстой передавал картавость Денисова в “Войне и мире”, а Б. П. Корнилов с помощью знака “h”— южнорус. произношение звука “г” в “Командарме”. Примеры изощренной Т. оставили футуристы, а также конструктивисты (И. Л. Сель-
ВИНСКИЙ И ДР.). В.П. Григорьев.
ТРАНСЛИНГВЙСТИКА, см. Лингвистика текста. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ (от лат. transcendens, род. п. transcendentis — перешагивающий, выходящий за пределы), амер. лит.-филос. движение 1830— 1860-х гг. 19 в., главой к-рого был Р. У. Эмерсон; к движению примыкали писатели и публицисты Г. Д. Торо, Дж. Рипли, Т. Паркер, Э. Пибоди, Маргарет Фуллер, Э. Олкотт. Название получено от т.н. трансцендентального клуба, осн. в Бостоне в 1836, и заимствовано у И. Канта (“трансцендентальный идеализм”). Источником этич. взглядов трансценденталистов была также унитарианская церковь с ее идеями социального равенства “равных перед богом” людей. С романтич. позиций трансценденталисты критиковали бурж. цивилизацию, ее ложные моральные ценности и формальность демократич. установлений; путь к освобождению личности, считали они,— духовная свобода, самосовершенствование, близость к природе, очищающая человека от “вульгарно-материальных” интересов. Одно из самых характерных для Т. произв.— кн. Торо “Уолден, или Жизнь в лесу”. Трансценденталисты были борцами против рабства; левое крыло Т., испытавшее влияние социально-у топи ч., идей.Ш. Фурье, организовало вблизи Бостона колонию Брук-Фарм (1840—47), члены к-рой стремились добиться “ослабления страсти к наживе”. Печатный орган Т.— ежеквартальный журн. “Dial” (“Циферблат”, 1840—44).
Ф Старцев А. И., Трансценденталисты, в кн.: История амер. лит-ры, т. 1, М.—Л., 1947; В? ell L., Literary transcendentalism. Style and vision in the American Renaissance, Ithaca—London, 1973. H. M. Эйшискина.
|
|
|
ТРЕХСЛОЖНЫЕ РАЗМЕРЫ, в силлабо-тонич. стихосложении — дактиль, амфибрахий и анапест, ритм к-рых в рус. стихе строится на чередовании обязательно-ударных сильных мест ^ и преимущественно-безударных слабых мест \"·^; схема: (^^)'^'^^^^'-^^... По сравнению с двусложными размерами в Т. р. чаще встречаются сверхсхемные ударения (преим. на первом слоге анапеста) и реже — пропуски схемных ударений, трибрахии (преим. на первом слоге дактиля). Три Т. р. настолько ритмически однородны, что могут свободно сочетаться в одном стих. (“Русалка” М. Ю. Лермонтова) — тогда обычно говорят о “трехсложном размере с переменной анакрусой”. В рус. (как и вообще в европ.) поэзии Т. р. употребляются реже, чем двусложные: в 18 в. они экспериментальны, в нач. 19 в. их вводит в употребление В, А. Жуковский, и только с сер. 19 в. (Н. А. Некрасов и др.) они ощущаются как равноправные с ямбом и хореем; наиболее употребителен среди них вначале дактиль, потом амфибрахий и к 20 в. анапест. Т. р. близко соответствуют естественному соотношению ударных и безударных слогов в рус. яз. и поэтому воспринимаются рус. ритмич. слухом как естественные и даже однообразно-протяжные; в англ. и нем. языках Т. р., наоборот, ощущаются как “убыстренные” и “легкие”.
• см. при ст. Силлабо-тоническое стихосложение.
М, Л. Гаспаров.
TPEXCTtpUHE, см. Терцет и в ст. Строфа. ТРИБРАХИЙ (греч. tribrachys, букв. — из трёх кратких), 1) в антич. метрике — стопа из трех кратких слогов ('-^ ^), употреблялась как замена стоп ямба и хорея; 2) в рус. стихосложении Т. иногда называют пропуск ударения в трехсложных размерах, чаще всего — на 1-й стопе дактиля (“Первоначальная ясность души...”), позднее — и внутри стиха.
М. Л. Гаспаров.
“ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ”, худож.-лит., обществ, и науч. популярный иллюстрир. ежемес. журнал. Выходил в Москве в 1925—41. Среди ред.—В. И. Нарбут, П. А. Павленко. Наиболее широко в журнале были представлены жанры короткого рассказа и очерка. Помещались и крупные худож. произв. (в т. ч. поэма В. В. Маяковского “Владимир Ильич Ленин”, оба романа И. Ильфа и Е. Петрова), а также переводы из иностр. авторов. К работе в журнале были привлечены художники Кукрыниксы, К. П. Ротов, Д. Н. Кардовский и др.
ТРИЛОГИЯ (греч. trilogia, от tri-, в сложных словах — три и logos — слово, рассказ, повествование), лит. произв., состоящее из трех самостоят, законченных произв., объединенных сюжетной преемственностью и идейным замыслом автора. В антич. эпоху Т. называли цикл из трех трагедий (“Орестея” Эсхила). Существуют как драматические (напр., “Смерть Иоанна Грозного”, “Царь Федор Иоаннович”, “Царь Борис” А. К. Толстого или комедии П. Бомарше “Севильский цирюльник”, “Женитьба Фигаро”, “Виновная мать”), так и эпические Т. (автобиогр. повести Л. Н. Толстого и М. Горького, романы У. Фолкнера “Деревушка”, “Город”, “Особняк”). ТРИМЕТР ямбический (греч. trimetron — трёхмерник). в антич. стихосложении — стих из трех ямбич. диподий с женской цезурой внутри 2-й диподии: с? — ^ —? | — σ l — •ΰ — ^ —(знаки I — два возможных места цезуры). Употреблялся в лирике, в монологах и диалогах трагедий и комедий, в комедиях — с наибольшими метрич. вольностями. В силлаботонич. имитациях передается чаще всего 5-стопным ямбом с дактилич. окончанием (на к-ром возможно факультативное ударение): “О, вы, птенцы младые Кадма древнего!...” (“Эдип-царь” Софокла)—или, условно, 5-стопным ямбом с женским и мужскими нерифмов. окончаниями, м. л. Гаспаров. ТРИНАДЦАТИСЛОЖНИК, в рус. и польск. силлабич. стихосложении стих объемом в 13 слогов с цезурой после 7 слога; окончание стиха обычно женское, окончание предцезурного полустишия в польск. Т. женское, в рус. Т. сперва произвольное, потом
(у А. Д. Кантемира) непременно не-женское, т. е. мужское или дактилическое. Развился из ср.-век. лат. “вагантского стиха” (6-стопный хорей с дактилич. цезурой), преобразованного акцентными особенностями польск. яз. (предконечное ударение). Наряду с одиннадцатисложником — один из самых употребит. силлабич. размеров (в Польше — до самого 19 в., в России — до силлабо-тонич. реформы Тредиаковского—Ломоносова), м. л. Гаспаров. ТРИНИДАДА И ТОБАГО ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народа Тринидада и Тобаго на англ. яз. Ее становление тесно связано с подъемом нац.-освободит, движения на о-вах Тринидад и Тобаго после 2-й мировой войны 1939—45. Развитие лит-ры Тринидада и Тобаго во многом обусловлено спецификой нац. культуры, складывающейся из элементов индийской и афрокреольской культур. Афро-креольские мотивы особенно ощутимы в поэзии (Д. Уолкотт), а также в широко известных нар. песнях на злободневные темы “калипсо”, насыщенных диалектной лексикой. До получения страной независимости (1962) мн. литераторы вынуждены были эмигрировать из-за тяжелых условий развития нац. культуры в Великобританию, поэтому значит, место в лит-ре заняла тема вест-индской эмиграции. Наиболее известны писатели В. С. Нейпол и С. Селвон, отразившие жизнь индийского населения Тринидада и Тобаго; особое внимание они уделяют проблеме разрушения индуистских традиций, сложному и противоречивому процессу создания многонац. общества в стране. Критика колониализма, антибурж. направленность отличают сатирич. романы Нейпола. В Т. и Т. л. находит отражение также жизнь негритянских гор. низов, бедняков. Получает развитие и психологич. проза (новеллы).
φ Wo ξ α D-, Trinidad in transition. The years after slavery, L.—N.Y., 1968; The Islands in between. Essays on West Indian literature, L., 1968; RamchandK., The West Indian novel and it's background, L., 1972. Т. В. Гончарова.
ТРИОЛЕТ (франц. triolet), твердая стихотв. форма (см. Твердые формы); 8-стишие с рифмовкой по схеме АВаАаЬАВ (заглавные буквы — тождественные строки), где 1-й стих повторяется на 4-м и 7-м, а 2-й стих — на 8-м месте; после 2-го и 4-го стихов канонич. пауза (точка). Т. появился во франц. поэзии 15 в. как сокращенная форма ронделя, был популярен в эпохи барокко и?οκοκό, νо не выходил за пределы салонной поэзии. В России первые Т. принадлежат М. Н. Муравьеву и Н. М. Карамзину; в 1910-х гг. Ф. Сологуб и И. С. Рукавишников выпустили целые сборники Т.
Пример: Ты промелькнула, как виденье, О, юность быстрая моя, Одно сплошное заблужденье! Ты промелькнула, как виденье, И мне осталось сожаленье, И поздней мудрости змея. Ты промелькнула, как виденье, О, юность быстрая моя.
К. Д. Бальмонт.
М. Л. Гаспаров.
ТРИСТАН И ИЗОЛЬДА, герои серии памятников зап.-европ. лит-ры средних веков. Легенда о них кельтского происхождения. Сюжет — трагич. любовь Изольды, жены корнуэльского короля, к племяннику ее мужа. Впервые обработан франц. поэтами, в т.ч. Берулем и Тома (70-е гг. 12 в.). У последнего усилена психол. разработка характеров, подчеркнут конфликт чувства героев и тяготеющего над ними феод. и морального долга. Книгу Тома в нач. 13 в. переработал эльзасец Готфрид Страсбургский. Известны дальнейшие обработки легенды — английская, итальянская, испанская (все —13 в.), чешская (14 в.), сербская (15 в.), белорусская (16 в.) и др. В период романтизма на сюжет “Т. и И.” появились поэмы A.B. Шлегеля, В. Скотта, К. Иммермана, опера Р. Вагнера (пост. 1865).
Изд.: Легенда о Тристане и Изольде. [Изд. подготовил А. Д. Михайлов], М., 1976. А. Д. Михайлов.
ТРЕХ — ТРИС
==445
ТРОП (от греч. tropos — поворот, оборот речи), форма ср.-век. литургической поэзии [не смешивать с тропом (см. Тропы) в стилистике и поэтике], неканонич. вставка в канонич. текст литургии (ср. Секвенция), приуроченная к определ. месту текста, обычно к зачину, и служащая его риторич. эмоциональному подчеркиванию. Т. возник в греч. церк. поэзии; в кон. 9 в. утвердился в лат. зап.-европ. поэзии; в 10—11 вв. пережил здесь расцвет. Антифонное исполнение (поочередно двумя хорами или солистом и хором) Т. рано побудило придавать ему форму диалога (одно полухорие спрашивает: “Кто сей...” и т.д., другое отвечает: “Тот.., о ком сказано:...”, и далее следует текст Писания, служащий зачином данной службы); разрастаясь и усложняясь, Т. такого рода стали зачатком литургической драмы. Образцы Т. в рус. пер.—в сб. “Памятники средневековой латинской литературы Χ—XII βв.” (1972). м.л. Гаспаров. ТРОПАРЬ (позднегреч. troparion), исходный элемент визапт. гимнографии; первоначально — краткий припев к определ. местам литургич. песнопения (ср. Псалмы). Вытесняя собой теософичные гимны 1— 3 вв., Т. вводился “ради услаждения” как своеобразный муз.-поэтич. комментарий к священному тексту и был воспринят аскетич. монашеством как отступление от напряженной серьезности ранней литургии. Возникнув не позднее 4 в. на смешанной почве греч. и ближневост. культур, Т. уже к 5 в. оформился как мелопоэтич. жанр.
Ритмич. проза ранних Т. переросла в стихи, метрика к-рых с распадом античной просодии стала опираться на словесное ударение. Т. всегда встраивался в готовые муз.-ритмич. и смысловые -“гнезда” (парадигмы) и сам. в свою очередь, мог делаться моделью, называясь в этом случае <ирмосом”, по мелодич. формуле к-рого строились Т.-< икосы” (т. е. строфы). В составе отточенной Романом Сладкопевцем формы кондака Т. имеет тонич, метрику со вставками силлаботоники и зачатками рифмы. Войдя базовым элементом в кондак, акафист, канон, Т. и его разновидности (стихиры, кафизмы и др.) сохранились и самостоятельно в литургической поэзии как краткое хваление тому или иному святому или празднику.
После окончат, затвердения литургии с 9—11 вв. оригинальное тропарное творчество заглохло. При переводе (и создании) Т. в России (с 10 в. до новейшего времени) силлабо-тоника была почти полностью утрачена, иногда вводилась простейшая рифма, соблюдались ритмика и всегда — поэтич. интонация стиха.
% W е 11 е s z E., A history of Byzantine music and hymnography, 2 ed., Oxf., 1961. B.B. Бибихин.
ТРОПЫ, преобразования единиц языка, заключающиеся в переносе традиц. наименования в иную предметную область. В стилистике и поэтике Т. — одна из разновидностей фигур, охватывающая т.н. фигуры переосмысления (иногда неточно говорят о “переносах значений”). В языкознании представлено понимание Т. и как стереотипного употребления слова или высказывания в “переносном” значении. Так, слово “шляпа” может быть в обычной разговорной речи применено для обозначения человека-растяпы — т. н. “стертая” метафора. То же слово можно использовать по общеязыковой семантич. модели и в значении “человек в шляпе” — как метонимию. К этим Т. примыкают случаи контрастного преобразования семантики, в т. ч. клишированного (напр.: “Спиноза!”— об авторе совсем не глубокой мысли), т.е. ирония, а также разл. фигуры количества — гипербола и мейозис (ср. “Сто раз тебе говорил!” и “рукой подать!”—“Ему два годика” и “не без колебаний”; последний пример— литота). Продолжаются попытки связать с понятием Т. перифразу, эпитет и парономазию (см. Паронимия), часто, но необязательно обладающие тропеич. значением, а иногда также сравнение. Как вид метонимии все еще рассматривается синекдоха, недостаточно выяснены отношения метафора — олицетворение, символ и аллегория, а также оксиморон.
==446 ТРОП — ТРОП
В изощренных ср.-век. описаниях Т. и фигуры составляли номенклатуру из 200 и более единиц. Многие из этих терминов использует и совр. филология, стремясь преодолеть противоречия в классификации Т. и выявить систему в отношениях между ними и между Т. и фигурами. Трудности на этом пути связаны с исключительным многообразием взаимодействия Т. и фигур в текстах и с преодолением атомарно-классифицирующего подхода в традиц. характеристиках Т. Установление их системы предполагает учет формальных и семантич. сходств и различий, напр. между метафорой-сравнением “яблок румяные кулаки” (Э. Г. Багрицкий) и ее возможными трансформациями: “яблоки, как румяные кулаки” (сравнение), “яблоки стали румяными кулаками” (метаморфоза), “румяные кулаки” (в значении “яблоки”— обычная метафора), “яблоки, [эти] румяные кулаки” (метафорич. перифраза) и т.п. В реальных худож. текстах, особенно в прозе 20 в., распространено явление т.н. “обратимости Т.”, при к-ром один и тот же объект получает различные тропеич. обозначения. Напр., глаза персонажа, “похожие на картечь”, далее предстают уже как “картечины глаз” и “глаза-картечины” (М. А. Шолохов), а “ледяшки глаз” — как “синие ледяшки” (Б. А. Лавренёв).
С помощью Т. достигается эстетич. эффект выразительности прежде всего в худож., ораторской и публицистич. речи (но также и в бытовой и научной, в рекламе и т. п.).
Изобилует Т. язык фольклора, они широко представлены как в лирич. и эпич. народной поэзии (см. Буслаев Ф., Историч. очерки рус. нар. словесности и иск-ва, т. 1, СПБ, 1861, с. 164—91), так и в пословицах и поговорках — вообще в разл. формах иносказания, типичного и для фразеологии нормативного языка; ср., напр., “что посеешь, то и пожнешь”, “нашла коса на камень”, “скатертью дорога” — и “считать ворон”, “руки чешутся”, “камень преткновения” и т. п. На Т. построены также мн. афоризмы и т. н. крылатые слова.
Сам по себе худож. эффект определяется общеэстетич. факторами образной мотивированности и функционально-стилистич. оправданности (см. Образ и Стиль) отд. элементов в структуре целого произв., смыслом и глубиной изображения. Изобилие или отсутствие Т. в нек-ром тексте еще не свидетельствует о его художественности. Но, представляя собой языковую форму выражения, Т. всегда связаны с содержанием, формируют и воплощают его.
Поэтому проблема Т. требует не только системного, но и историч. подхода. В разные эпохи, в разных жанрах и даже в отд. частях текста отношение художника к Т. как фактам поэтического языка различно. Усилия исследователей направлены на описание эволюции Т. в связи с развитием худож. речи в целом, т.к. очевидно, что в материальноконкретном, словесном воплощении Т., в предпочтении, оказываемом тем или иным художником нек-рым из них, в контрастах частот Т. по отд. текстам, в полном или частичном отказе от Т. и т. д. можно обнаружить типологич. различия мировоззренч. характера.
Структурная поэтика стремится описать любые контекстуальные преобразования слова (или словосочетания) в его звучании, значении и синтаксич. позиции. “Семантика” Т. фиксируется в базисном тропеич. “словаре”, “синтактику” Т. определяют типы “разрешенных” сочетаний его единиц и их синтаксич. позиций, “прагматика” Т. характеризует их как элементы социально-идеологич. оценок. Единообразное описание функций Т. и фигур позволяет перейти от эмпирич. этапа в их исследовании к построению совр. теории и истории этих способов худож. мышления. Семиотич. подход к иск-ву (см. Семиотика), ценный единым охватом разл. его видов, приводит нередко к стихийному расширению значений у ряда
и без того нестрогих терминов-Т., напр. к переносу понятий “метафора” и “метонимия” в область кино. Тем самым, однако, “теория Т. и фигур” в ее филологическом аспекте приобретает существ, роль для всего искусствознания.
φ Οотебня A.A., Эстетика ли Ш., Франц. стилистика, пер.
поэтика. M., 1976; Бал с франц.. M., 1961; Б е-
лый А., Символизм, М., 1910; Томашевский Б. В., Стилис тика и стихосложение, Л., 1939; Квятковский А., Поэтич. словарь, М., 1966; Словарь литературоведч. терминов, М., 1974; Скребнев Ю. М-, Очерк теории стилистики. Г., 1975; Кожевникова H.A., Об обратимости тропов, в сб.: Лингвистика и поэтика, М., 1979; Ковалев В. П., Языковые выразит, средства рус. худож. прозы. К., 1981; Todorov Tz., Tropes et figures, в сб.; То honor R. Jakobson..., t. 3, The Hague, 1967; Bon heim H., Bringing classical rhetoric up-to-date, -“Semiotica”, 1975, v. 13, N 4. См. также лит. при ст. Фигуры стилистические.
В. П. Григорьев.
ТРОХЕЙ (греч. trochaios, букв. — бегущий), то же, что и хорей.
ТРУБАДУРЫ (франц., ед. ч. troubadour, от прованс. trobar — находить, слагать стихи), ср.-век. прованс. поэты-певцы 11—13 вв. Поэзия Т. сложилась в Провансе при дворах феод. знати. Культ “прекрасной дамы” и воспевание облагораживающей силы куртуазной любви — все это придавало творчеству Т. светский характер. При своем возникновении лирика Т. испытывала влияние фольклора, поэзии на лат. яз. и арабо-андалусской поэзии. Творчество Т. отличается изысканностью форм, сложным построением.строф и рифмовки, музыкальностью. В дошедших до нас текстах насчитывается св. 900 размеров. Т. уделяли большое внимание поэтич. мастерству, что нашло отражение в споре сторонников манер “ясной” (“trobar leu”) и “замкнутой” (“trobar dus”). Среди Т. выделяются Гильом. IX — герцог Аквитанский, Джауфре Рюдель, Маркабрю, Рембаут Оранжский, Гираут де Борнейль, Бертран де Борн, Арнаут Даниель, Гираут Рикьер, Пеире Карденаль. Лирика Т. оказала влияние на поэзию труверов, миннезингеров и поэтов “сладостного нового стиля” (“Дольче стиль нг/ово”) в Италии, на любовную лирику Возрождения.
И з д. и лит.: Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов, М., 1974; Me ила? Μ. Α., Язык трубадуров, М., 1975; Песни трубадуров, пер. со старопрованс. яз., М., 1979.
В. С. Лозовецкий.
ТРУВЕРЫ (франц., ед. ч. trouvere, от trouver — на ходить, придумывать, сочинять), франц. поэты-певцы 12—13 вв. Творчество Т. сложилось на С. Франции (гл. обр. в Пикардии) при дворах феод. знати. Поэзия их испытала влияние прованс. трубадуров и культивировала сходные жанры (см. Провансальская литература). Виднейшие Т. — Готье д'Аррас, Кретьен де Труа, Жан Бодель, англо-нормандская поэтесса Мария Французская.
“ТРУДОЛЮБИВАЯ ПЧЕЛА”, первый рус. частный лит. журнал. Изд. в 1759 в Петербурге А. П. Сумароковым. Кроме его статей, сатирич. очерков, стихов, печатал переводы и произв. Г. В. Козицкого, А. О. Аблесимова и др.
“ТРУТЕНЬ”, рус. сатирич. еженед. журнал. Изд. в Петербурге с мая 1769 по апр. 1770 H. И. Новиковым. Вел полемику с журн. “Всякая всячинам, в частности — о роли сатиры, ее типах (предпочтение отдавалось гражд. сатире). Мн. статьи затрагивали злободневные обществ, проблемы, в т. ч. вопрос о положении крепостных крестьян. Большинство соч. печаталось анонимно; отд. статьи исследователи приписывают Новикову и Д. И. Фонвизину. Был закрыт пр-вом.
φ ΜакогоненкоГ.П., Н. Новиков и рус. просвещение XVIII в., М.—Л., 1952.
ТУВИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра тув. народа. Развивается на тув.яз. Возникла после создания нац. письменности (1930). Письменной Т. л. предшествовал богатый фольклор. Первые произв. лит-ры — результат коллективного творчества. В нач. 30-х гг. появились нац. поэты, прозаики, драматурги, отражающие в своих произв. прошлое и настоящее тув. народа. Т. л. использует опыт и традиции рус. и сов. лит-ры. В числе известных писателей — О. Саган-оол, С. Сарыг-оол, С. Тока.
|
|
|
