2. Обращение с женщинами

2. 1. Проработка, повелевание

Кульминацией многих стихотворений является оскорбительная нотация женщине: Представьте: входит красавица в зал, //... Я эту красавицу взял и сказал; Хочется сказать мадмуазели; Хочется крикнуть медлительной бабе: // — Чего задаетесь?; Ну вот что, мои мамаши; Все вы, бабы, трясогузки и канальи; Как врезать ей в голову мысли-ножи; Но я ей сразу: — А мне начхать, // царица вы или прачка; я, // наклонясь, // сказал ей... // " Страсти крут обрыв, — // будьте добры, // отойдите. // Отойдите, // будьте добры" . " М" пользуется случаем отчитать женщину и наставить на путь истинный, причем это чувство власти над женщиной имеет несомненные эротические обертоны (особенно в " онегинских" ситуациях вроде последнего примера).

Еще яснее сексуальное фантазирование выступает в мотиве повелевания. Неотразимость " М" как мужчины и поэта проявляется в том, что женщины любят его, ищут его внимания, повинуются его капризам. Иногда он с легкой иронией изображает себя в тех же красках, что и поэтов — пошлых дамских угодников: Женщину ль опутываю в трогательный роман; Рабфаковка у меня попросила портрет; Каждая курсистка, // прежде чем лечь, // она // не забудет над стихами моими замлеть; В тахтах вот этой вот башни — // я помню: я вел Руставели Шотой // с царицей с Тамарою шашни. Вспомним также эротическое заискивание перед " М" двух барышень — продавщицы Вульворта и " Татьяны" (у крутого обрыва страсти).

Еще одна вариация на тему власти " М" над женщинами — требование, чтобы они отдавались ему " так" — " без черемухи" и сентиментов, просто потому, что он заявляет на них права: Поэт сонеты поет Тиане, // а я — // весь из мяса, // человек весь, — // тело твое просто прошу; Любви я заждался, мне 30 лет. // Полюбим друг друга. Попросту. //... А мы... соглашайся, Тамара!; Что ж в подробности вдаваться, // шутки бросьте-ка, // мне ж, красавица, не двадцать, — // тридцать... с хвостиком.

Далее следует повелевание массами женщин, выигрышно сочетающее мечту " М" быть в центре внимания женщин с их обезличиванием: ... у меня на шее воловьей // потноживотые женщины мокрой горою сидят; ... тысячам хорошеньких лиц, — // " любящие Маяковского! " — // да ведь это ж династия // на сердце сумасшедшего восшедших цариц; ... проститутки, как святыню на руках понесут; и... лучшие девушки нашей страны // сами бросятся вам на шею; заметьте, лучшую шею выбрать могу, // и обовьюсь вокруг; Кто целовал меня — скажет, // есть ли // слаще слюны моей сока.

Власть " М" над женщинами такова, что он может поставлять их другим (возвышаясь таким образом и над ними) — Пушкину: Я дал бы Вам жиркость и сукна, // в рекламу б выдал гумских дам; и самому Богу: прикажи, — сегодня ночью ж // со всех бульваров красивейших девочек // я натащу тебе. // Хочешь?

2. 2. Укрощение, физическая расправа

Стихи " М" изобилуют картинами избиения женщин: сэр своей законной миссис, // узнав об измене, кровавит морду; Баба... //... сожитель ейный // огромный синяк в дополнение к глазу // приставил, придя из питейной; Бьет мужчина даму в морду; Жене измочалит волосья и тело; На восемь частей разрежу ее (неверную жену).

Мотивировкой этих садистских сцен является разоблачение домостроевского быта и ужасов брака, но их нельзя не поставить в связь с ролью в мире " М" насилия вообще (о нем речь впереди) и расправы над женщинами (со стороны самого " М" или одобряемой им) в частности. Праведное насилие над женщиной может быть фигуральным: Помните! // Погибла Помпея, // когда раздразнили Везувий!; А сегодня на желтый костер //... я взведу и стыд сестер, // и морщины седых матерей!; Как весело... //... неверной любимой грозить, что убьешь // и в море выбросишь труп; Если б вы так, как я, любили, // вы бы убили любовь // или лобное место нашли // и растлили 6// шершавое потное небо // и молочно-невинные звезды. Но оно принимает буквальные формы, если может быть мотивировано идеологически: ... когда санкюлоты поволокли // на эшафот королевку; Выбирая, которая помягче и почище, // по гостиным за миллиардершами // гонялись грузовичищи.

Последний пример (из " 150 000 000" ) — целая антология маяковизмов. Революционное насилие над капиталистическим Западом совмещено с осквернением традиционной культуры (по гостиным); с техницизмом, грубой мужественностью и гиперболизмом (грузовичищи); и с женоненавистничеством—безликостью (миллиардерши), плотскостью (помягче) и дамскостью (почище). Ощущается элемент садизма (выбирая) и массового изнасилования (огромные субъекты мужского рода гоняются за объектами помягче женского пола)³. Разумеется, это еще одна литературная поза — лубок в стиле РОСТА, но из-за калейдоскопа поз и мотивировок проступает инвариант — укрощение строптивых.

2. 3. Изнасилование

Этот мотив вырастает из ряда характерных ходов мысли " М" . С одной стороны, традиционные брак и мораль подлежат революционному разрушению: — Под красное знамя! Шагайте! По быту! // Сквозь мозг мужчины! Сквозь сердце женщины!; Нам смешны дозволенного зоны. // Взвод мужей, остолбеней, цинизмом поражен! // Мы целуем — беззаконно! — над Гудзоном // ваших длинноногих жен. С другой стороны, в сугубо лирическом плане, все время витает то ли угроза, то ли обещание изнасилования: Ночь пришла //... И чего это барышни некоторые // дрожат, пугливо поворачивая // глаза?; вспомним также луну, которую без спутников и выпускать рискованно. Опасность изнасилования врагами — ходовой аргумент против утраты бдительности: а то, глядишь, жену твою усастый унтер // за косы к себе волочит в любовницы. Наконец, изнасилование — любимая метафора " М" : Пусть земля кричит, в покое обабившись: // " Ты зеленые весны идешь насиловать! " ; Лиф души расстегнули. // Тело жгут руки. // Кричи, не кричи: // " Я не хотела! " //... Ветер колючий // трубе вырывает // дымчатой шерсти клок. // Лысый фонарь // сладострастно снимает // с улицы черный чулок...

Можно наметить приблизительные вехи психологического сюжета, ведущего к изнасилованию. Провоцируемый кокетливой пугливостью женщин и разжигаемый их отказом от любви 'просто так', " М" , вообще склонный к навязыванию своей воли (Как врезать ей в голову мысли-ножи?... ), переходит к 'проработке' с обертонами 'повелевания' и 'физической расправы': Как слоны стопудовыми играми // завершали победу Пиррову, // я поступью гения мозг твой выгромил. // Напрасно... Когда же это сублимированное изнасилование не удается, " М" , которому, так сказать, трудно держать руки при себе (Она: " Ах, зачем вы давите // и локоть и талию? " ), разрывает последние путы морали: Теперь — // клянусь моей языческой силою! — // дайте // любую // красивую // юную, — // души не растрачу, // изнасилую // и в сердце насмешку плюну ей!: Идем! // Раздуем на самок // ноздри, // выеденные зубами кокаина! В последнем примере обратим внимание на 'массовость изнасилования' — элемент, отчасти представленный и в других случаях (шагайте по быту; мы целуем беззаконно; барышни во множественном числе и т. п. ).

Классическое выражение весь этот комплекс нашел в " Письме Татьяне Яковлевой" (1928), где обида на отказ женщины любить " М" совмещена с идеологической проработкой, а ответное обещание/угроза " взять" ее сливается с мегаломанией " М" и программой экспорта революции, приводя к идее то ли поэтического триумфа, то ли коллективного захвата и изнасилования французской столицы: Не хочешь? Оставайся и зимуй, // и это оскорбление на общий счет нанижем. // Я все равно тебя когда-нибудь возьму — //одну или вдвоем с Парижем. Париж и Франция — частый у " М" символ как любви (Франция, // первая. женщина мира, // губ принесла алость), особенно " прежней" (ср. выше нафабренные усики... в духе парижан), так и капитализма, подлежащее революционной атаке (в ликующей Ницце // с волной средиземной пропляшем по пляжам). Причем оба мотива — эротический и экспансионистский — в изображении Франции часто сплетаются: Хорошо под музыку митральезы жечь и насиловать!; Красный встал над Парижем. //... Стоишь и сладостным маршем манишь. // И вот, // восстанию в лапы отдана, // рухнула республика. Пусть город ваш, // Париж франтих и дур, //... кончается... // Разворотив Париж с верхушки донизу... Последний пример — из стихотворения " Париж. Разговорчики с Эйфелевой башней" (1923), которую " М" пытается соблазнить-переманить в Советскую Россию, попутно предав Париж разрушению, чем отчасти предвещается " Письмо Татьяне Яковлевой" .