 |
Интерлюдия. Великое Небо. Х век. 13 глава
|
|
|
|
- Это какой? – влезла Лилит.
Дьяволице надо было поддерживать реноме, поскольку реального участия в серьезных делах последнюю тысячу лет она не принимала.
- Асмодей? – архангел взглянул на демона. – Может, ты?
- Угу! – согласился тот. – Моя операция, мне и рассказывать. Святослав до Киева не дойдет. Большую часть дружины уведет Свенельд, а самого князя на порогах перехватят печенеги, подкупленные ромеями. Собственно, часть денег уже уплачена, степняки на месте. Осталось дождаться Святослава.
- Всё это не радует, - покачал головой Всевышний. – Не первая попытка покончить с этой проблемой. Если и она провалится, последствия могут быть непредсказуемы! Особенно с учетом дела, расследуемого нашим новым подразделением. Мекрина?
«Кто у нас бог, а кто черт? – подумала начальница «нового подразделения». – Мог и предупредить по-дружески».
- Некоторое время назад на Руси объявились двое людей, - произнесла она вслух. – Точнее, душа, занявшая тело волхва Любомудра, и девка в собственном теле, - собрание встретило заявление недоуменными взглядами, но прерывать ораторшу никто не стал. – Не удивляйтесь, всё оказалось не так просто. В частности, девчонка голыми руками нейтрализовала команду Бегемота.
- Серьезно? – приподнял бровь Мефистофель.
- Абсолютно!
- То-то толстомордый последнее время хмурый, - рассмеялся Велиал. – Но это проблемы не нашего масштаба! Что там еще.
- Они выкачали силу Алатырь-камня.
- Там же этот полутигр! – выдохнул Михаил. – Я даже приблизиться не смог!
- Кот Баюн сейчас путешествует с ними, - улыбнулась Мекрина. – Так же, как и Симаргл!
- Кошка с собакой?!
Мекрине показалось, что вопрос был задан хором. Впрочем, какая разница, отвечать всё равно надо.
|
|
|
- И практически не дерутся. Кроме этого, с ними берегиня и самый обычный медведь…
- Откуда столь точные данные? – снова Мефистофель.
- …и два моих агента, - закончила докладчица.
«Испанец» парой хлопков изобразил аплодисменты.
- Выяснить удалось следующее: объекты из будущего. Двадцать первый век. Русские, то есть потомки русов. Атеисты.
- Кто? – не поняла Наама.
- В бога не верят, - пояснила Мекрина. – Ни в какого.
- Это как? – удивилась Лилит.
- Просто! Не верят, и всё! Говорят, нас нет!
- А как всё это удалось выяснить? – скептически хмыкнул Самаэль.
- Аналитически, - улыбнулась чертовка. – А прямо перед вызовом на Совет пришло подтверждение из будущего.
- Стоп! – рявкнул Яхве. – Подробную информацию пока не надо! Выводы по двоим!
- Их действия неоднозначны. С вероятностью сорок процентов они на стороне Перуна. Двадцать процентов – на нашей. Остальное – за собственную игру. В местах, где они побывали, появился культ Хозяйки. Пока не силен, но…
Все расхохотались:
- Хозяйка!
- Человечка, метящего в боги!
- Еще один Будда в нирване!
Смех прервал удар кулака по столу.
- Чего ржете? - взревел Князь Тьмы. – У них сила Алатырь-камня! С ними Симаргл и Баюн! Да и без всего этого они смогли разделаться с Бегемотом! Просто убрать их хрен получится! А теперь представьте, что будет, если эта девка станет богиней?! Или если нейтрализация Святослава снова провалится, а камень восстановят в Киеве или Новгороде? Сорок процентов мало? А два по сорок? Ржут они! Новый культ прозевали, и ржут! Асмадей, сорвешь операцию – развоплощу!
- На сегодня всё, - Яхве примирительно поднял ладони. – Люций, Мекрина, останьтесь, - Господь дождался, пока лишние покинут помещение. - Что планируешь делать?
- Попробую встретиться с девчонкой лично. Может, удастся перетянуть на нашу сторону. Лишняя пара сущностей в нашем гадючнике – непринципиально!
|
|
|
- Это реально? – уточнил Люцифер.
- Кто знает, - вздохнула Мекрина. – Но у меня есть аргументы…
Флавий Аргир
Полуцентурия шла тротом[7]. Почти шагом. Можно было бы и быстрее, но проклятый логофет[8] толком не умел ездить верхом. Увы, роскошный экипаж чиновника развалился уже на третий день похода, а пользоваться пацинакскими колымагами патрицию не позволяла гордость. Вот и телепались со скоростью беременного жеребенка. И стоило посылать лучшего аллагатора[9] столичного гарнизона с отборной полусотней всадников ради подобной прогулки! От налета орды таким отрядом не отобьешься, а с мелочью и пара десятков справится. Но приказы не обсуждают.
Флавию все это не нравилось. Вообще всё. Судьба жестоко подшутила над кентархом[10]. Сначала Гай Цихимсий слишком рано вернулся домой. Нет, застать молоденькую жену с любовником старому пердуну не удалось. Обворожительная Юлия умела чуять опасность даже лучше, чем ублажать мужчин, а уж это ее искусство считалось непревзойденным. Так что бравый центурион избежал необходимости пачкать меч в крови престарелого маразматика, а потом еще и вести к алтарю «совращенную» даму. Количество любовников очаровашки никогда не падало ниже десятка, и Аргир не жаждал занять место мужа. Прыжок из окна геникея позволил ценой небольшого растяжения лодыжки сохранить свободу и достоинство. Но…утром следующего дня последовал вызов к тумарху и неожиданное и совершенно унизительное поручение.
Он, один из первых мечей Империи, должен сопровождать какого-то чинушу в дикую пацинакскую степь! Во главе всего лишь полуцентурии! Более того, подчиняться надутому индюку логофету! И попробуй отказаться! Тумарх недвусмысленно намекнул, что сенатор Цихимсий очень интересуется личностью одного человека. И не только он… И если кое-какая информация дойдет до нужных ушей, воинское искусство Флавию не поможет. Против яда меч бессилен. Против суда – тем более. А командир оказался удивительно осведомленным человеком…
Само путешествие протекало хуже некуда. О цели путешествия кентарх, конечно, догадывался. Но конечной задачи не знал и, как следствие, не мог даже прикинуть, хватит ли продуктов до конца похода. Судя по тому, как медленно двигалась банда, не хватит. И много. Следовательно, обратный путь окажется еще хуже… Хоть руби чинушу и самостоятельно выполняй поручение…
|
|
|
- И заруби, - тихонько шепнули в левое ухо.
Флавий скосил глаза. На плече, закинув ногу на ногу, сидел черт. Маленький, совсем ребенок. Но с хвостом и рожками, всё как положено. На отродье Сатаны были странные пятнистого цвета брюки с прорезью для хвоста и такой же расцветки куртка. Голову украшал черный головной убор невиданного фасона с контуром летучей мыши посреди лба. Шапка идеально вписывалась между рожками. От наряда хвостатого веяло чем-то родным, военным.
- Заруби, - повторил чертенок. – Он же шпак гражданский! Даже на коне ездить не умеет!
- Свят, свят, свят, - Аргир посмотрел на второе плечо, где должен был находиться его персональный ангел-хранитель. – Вроде не пил вчера.
Ангела не было. На его месте расположилась чуть уменьшенная копия соблазнителя точно в таком же наряде, но женского пола.
- И зря, - сказала копия. – Ты когда трезвый, нерешительный становишься!
- Ты кто? – обалдел кентарх.
- Не видишь, что ли? - обиделась незваная гостья. – Чертенка я! Девочка-чертенок!
- А черти бывают девочки? – удивился Флавий.
- Конечно, - кивнула чертенка. – Это ангелы бесполые. И то не все!
Она извлекла откуда-то подозрительно знакомый кинжал и начала вычищать грязь из-под ногтей.
- Клинок детям не игрушка! – кентарх отобрал у девчонки и вернул в ножны оружие, после чего перекрестился. – Изыди, Сатана. То есть Сатаны!
- И не подумаем, - хором произнесли чертята, скорчив умилительные рожицы. – На нас это не действует!
- Почему? – озадачился Флавий.
- Мы же на Мекрину работаем, - сообщил мальчишка. – А она в двойном подчинении!
- Что?
- Не веришь? – обиделась чертенка. – Сейчас убедишься!
Она извлекла откуда-то нимб, протерла рукавом и немного косо разместила над головой, прямо поверх шапки. Короткий взгляд налево позволил обнаружить точно такое же украшение над головой ее напарника.
Флавий зажмурился и энергично затряс головой:
- Черти в нимбах не бывают!
- Бывают, бывают, - радостно осклабился мальчишка. – У нас и не такое бывает!
|
|
|
- Но как?!
- Элементарно, Флавий! – солидно пропела чертенка. – Хозяйка на задание выдала.
- Какое задание? – не понял кентарх.
- Обыкновенное, - сообщили слева. – Чтобы ваш караван до цели не дошел. Самое простое, конечно, пацинаков навести, но сестренка у меня жалостливая…
- Ага, - подтвердили справа. – Не люблю, когда поганые добрых христиан бьют. Ну так как? Будешь логофета рубить?
- Зачем?
Не то чтобы кентарха не посещали подобные мысли, но одно дело, когда сам додумался, а другое – если черти советуют. Совращают то есть!
- Ну ты, прямь, как маленький! – надула губки чертенка. – Ради денег, конечно! Начальник-то ваш золото степнякам везет на подкуп. Много золота! Всей твоей банде до конца жизни хватит! Люди у тебя верные…
- Какой жизни? – перебил Флавий. – Где? Нас же в Константинополе в масле сварят!
- Можно подумать, - усмехнулся бесенок, - вы так выживете! Прямо в становище и побьют, как от рыжья избавитесь. В таких делах свидетелей не оставляют.
Кентарх задумался. В этих словах был смысл. Сразу становилось понятно, почему послали всего полцентурии. Довезти казну сил хватит, а после передачи дело придется иметь с сильной ордой.
- Допустим, - кивнул он. – А после куда?
- С бабками-то? – чертенок подпрыгнул на плече от удивления. – Да куда угодно! В Европу подайся! К графу какому в услужение, могу один адресок подкинуть!
- Или сам бароном заделайся! – поддержала девчонка. – С отрядом-то в полсотни рыл. Константинополя-то тебе так и так не видеть! Если только на копье возьмешь.
- Всю жизнь скрываться у варваров, - пробурчал Флавий. – А потом еще гореть в гиенне огненной!
- Я Вас умоляю, - молитвенно сложил лапки чертенок, явно кого-то передразнивая. – Можно подумать, ты жаждешь вечно сидеть под деревом и играть на арфе! А кто возлюбляет жен ближних своих постоянно, непрерывно и в рекордных количествах? – он вытянул лапу вперед и солидно, но издевательски пробасил. – Прелюбодеяние – серьезный грех, сын мой!
- А в Аду мы тебе теплое местечко найдем, - добавила чертенка. – Отыщешь Мекрину и скажешь, что Хрюндер и Токра рекомендуют твою банду для несения службы. Скучно не будет, гарантирую!
- Всё равно к варварам не хочу!
- Я Вас умоляю, - снова заблажил Хрюндер. – Кто тебя заставляет! Можешь к Хозяйке податься! Скажешь, от Федьки с Танькой. Вот попробуй! - чертенок протянул кентарху флягу. – Только дыхание задержи, как выпьешь.
Флавий перекрестился и приложил сосуд к губам. От выпивки он не отказывался даже под угрозой адского пламени. Раскаленный комок пробежал по пищеводу, грохнулся в желудок и взорвался вспышкой ослепительного пламени. На пару минут кентарх потерял себя во времени и пространстве.
|
|
|
- Ох, хорошо винцо, - прокашлял он, наконец, вытирая выступившие слезы.
- А то! – поддакнул бесенок. – Такое только у Хозяйки есть. Правда, редко выпить разрешает, - он вздохнул. - Не дай Князь узнает, что мы целую флягу украли!
- Убьет? – спросил Флавий, ощущая некое единение с собеседниками.
- Хуже, - поникшая Токра (или Танька?) вернула кинжал хозяину. – Обидится…
- Может и совсем выгнать, - окончательно приуныл Хрюндер-Федька, но тут же приободрился. – Но мы же для пользы! Как на дело без «выхлопа» идти?..
- А еще Хозяйка форму выдаст, - чертенка вновь занялась ногтями, – как у нас. Если примет, конечно.
- А если не примет? – Флавий, наконец, определился, помогла-таки выпивка.
- Тогда к Мекрине, - сообщил Хрюндер. – В ГРУ Ада!
- Да и черт с вами со всеми!
Бывший кентарх забрал у чертенки кинжал, придержал коня, пропуская логофета мимо себя, и точным движением вогнал клинок под левую лопатку чиновника.
Свенельд
Совет закончился самым лучшим вариантом из всех возможных. Могло быть куда хуже. Умен князь, запросто придумал бы что-то особенное, что и в голову не пришло скрытым недругам. Как под Доростолом.
Казалось, всё кончено. Удар отряда Глеба в спину основной дружине должен был своей неожиданностью как минимум сбить настрой воев Святослава. А в бою против многократно превосходящего противника минутное замешательство смерти подобно. Не мог князь ожидать подлости от родного брата. Как выяснилось: мог! Не дошел княжич до основной сечи, перехваченный двумя сотнями Асмунда. Горстка храбрецов, преградившая путь пятитысячной христианской дружине, полегла до последнего человека, но выиграла время, позволив двум задним отрядам развернуть копья навстречу предателям, а резервная тысяча всадников довершила разгром. Свенельд вынужден был сам повести конницу, своим мечом карать братьев по вере. Не было другого выхода: Глеб с товарищами были обречены. Либо погибнуть с ними, либо остаться в живых и продолжить Великое Служение.
В результате гора родила мышь! Хотя нет, победу Глеб у брата украл, ромеи сумели перегруппировать силы и отойти к своему лагерю, сохранив немалое войско. Но не больше. Святослав по-прежнему жив, а значит, дружины русов непобедимы. И подобраться к князю тяжело. Недоверчив Великий, помнит участь отца, хоть и был в те годы мал и неразумен.
Да… С Игорем четверть века назад всё прошло куда легче! Людей у Свенельда было вдвое против язычников, да и не ждали те плохого от братьев по оружию. Поверил ли Киев сказкам, не столь важно. Главное, княгиня поверила. Как не поверить, если вместе думку ночами думали в перерывах между жаркими ласками. Хороша была болгарка, ох, хороша!
Может, потому и не доверял Святослав брату, что не чувствовал в нем родной крови. Сын Прекрасы, отравленной хитрым ромейским зельем, и киевского князя не верил отпрыску лживой болгарки и коварного воеводы-христианина. Хоть и не мог знать последнего, а не доверял! Может, чуял кровь своих родителей на руках предков Глеба. А может, и раскопали что-нибудь скрытники Вукомила, не прост старый лис, ох, не прост. И хватку не потерял. Не видел Свенельд сожаления в глазах князя, когда голова Глеба покатилась ему под ноги…
Это воеводе сердце грусть-тоска грызла волком лютым. Не единственный сын, но от любимой, да и столько надежд возлагалось… Права на Киевский стол. И на болгарский! Это Святославу по силам всё дружиной брать, остальным хитрость нужна да ромейское умение, прозванное дипломатией.
И последняя память об Елене! Сколько баб у Свенельда было, а только к одной прикипел душой. Настолько прикипел, что веру чужую через нее принял, на предательство пошел. Хоть и во грехе они с княгиней жили, а чувство светлое ту вину искупит… Жаль, что не вернуть горячее податливое горячее тело, тонкое нежное личико, звенящий колокольчиками голос…
Ничего! Недолго Святославу осталось! Ждут на порогах подкупленные печенеги. Идет в ловушку князь, изображая приманку, чтобы ударили степнякам в спину конные сотни, якобы ушедшие в Киев. Вот только не дождаться тех сотен. В стольный град и пойдут, ведомые единственным, знающим все планы. Свенельдом. Убийцей отца, любовником мачехи и будущим палачом сына.
Воевода шагнул в шатер. Не те уже годы… Раньше мог спать на голой земле, накрываясь попоной и положив под голову седло, словно простой воин или Великий Киевский князь. Сейчас от такого схватит спину, не разогнуться. Шагнул и замер, всеми чувствами ощущая чье-то присутствие. Меч с тихим шелестом покинул ножны.
- Кто здесь?
- Я, - зазвенели колокольчики.
- Не может быть… - не слова, даже не шепот, только след шепота, почти мысль.
Вспыхнула лучинка, выхватывая из ночной тьмы тонкие черты лица, изгибы молодого обнаженного тела.
- Ты?!
- Я... И не я...
- Ты же умерла?! И возраст…
- Умерла… - грустный вздох. – И не умерла… Кто знает, что ждет за краем… Обними меня, любый!
Шаг вперед, рука на талии, глаза в глаза, уста в уста. Сколько лет он не целовал эти губы? Два года? Пять? Вечность? Жаркий шепот. Нетерпеливые руки, срывающие мужскую одежду…
- Люба моя!.. Княгиня моя!..
- Княгиня… - звенят колокольчики. – И не княгиня… Княгиня-берегиня…
Жесткое походное ложе мягче пуховой княжеской перины… Горячее, податливое тело в руках… Такое знакомое, такое молодое… Стон наслаждения… Еще и еще…
- Ты пойдешь со мной, любый?..
- Хоть в гиенну огненную…
- Так далеко не надо, любый… Ближе… Гораздо ближе…
Игорь
У Вукомила в службовых покоях хорошо. Прохладно, неослепительно ярко. И мух нет. Трудно им, звонкокрылым, пробраться в потайные горницы, где днем и ночью куется державная безопасность. Предшественники Вука те еще кроты были. Точной глубины никто не знает, а по количеству ступенек да и по внутреннему ощущению саженей на пятнадцать вниз заглубились. А ведь еще погреба знаменитые есть. Те самые, что покруче застенков гестапо будут.
В горнице, куда меня скрытник притащил, кроме пары объемистых кувшинов пива, стоит здоровенный мешок из рогожи, набитый плотно уложенными сухарями. А с потолочной балки копченая кабанья нога свисает. Даже на вид вкусная...
И кроме еды интересностей хватает. Вот морда на стене, по всем параметрам на кошачью похожа. Только размерами любого тигра раза в полтора превосходит. У Баюна и то поменьше! Да и нет ни у тигра, ни у нашего кошака кокетливых кисточек, венчающих уши, и плохо помещающихся в пасти клыков. Лютый зверь. Название такое.
И «дивова зброя» – дубина в человечий рост. Надо же! Дивов нет давно, а вот сохранилась!
- Так значит, врут люди, что ты головой скорбен, а, Любомудр?
Известен был волхв, даром что молод. Заманчиво прикрыться такой личиной. Вот только не поможет. Вукомил умен, опытен, и профессиональная паранойя у него на уровне, вмиг почует подмену. Лучше уж правду-матку резать.
- Не совсем. Тело ты, скрытень, Любомудрово зришь, а душа моя из будущего.
Умеет дядя себя в руках держать. Ни один мускул на лице не дрогнул.
- Из будущего, говоришь? И как тебя звать, гость дорогой?
- Игорь.
- Княжеских кровей, значится, будешь?
Ох, лышенько, и зачем я только на эту авантюру согласился! Собственной волей голову в пасть зверю сунул. А ведь знал, что Вукомил куда жестче Ежова и Ягоды вместе взятых, даже если к ним добавить Лаврентия Палыча из хрущевских сказок!
- Не следят в наши времена за кровью. Изменилось всё.
- И зачем же в наши края?
Ой, как нехорошо глазки загорелись! Висеть мне на дыбе, как пить дать висеть! И прикрытие не поможет!
- Рассказать кое-что хотел. Знаниями поделиться.
- Добровольно? – удивляется Вукомил.
Ни одному слову ведь не поверит, старый лис. Пока не проверит, конечно. И Любомудрово тельце, спущенное в Днепр с множественными несовместимыми с жизнью травмами, станет лишь первой стадией проверки.
- А то ж! – только и остается, что демонстрировать уверенность, которой и близко нет.
- Ну так скажи, пришлец дорогой, - улыбается скрытник, - кто князя убил? Тезку твоего?
Пожимаю плечами:
- Свенельд.
- Сам знаю, что Свенельд. Подробности нужны. Имена, пароли, явки. Сообщники, организаторы, пути отхода…
- А я знаю? - врать Вукомилу – себя не жалеть. - Жрецы Распятого немало сделали, чтобы скрыть правду. Официальная версия только смех и может вызвать. Или мат. Даже с любомудровой памятью не могу толком разобраться.
- А ты расскажи, сокол грядущий, - улыбается скрытник. – Посмеемся.
Улыбка широкая, ласковая. Ну прямо добрый дедушка. Сейчас яблочком угостит. Или пирожком… Рассказываю. Смеется. Нет, на самом деле смеется. Искренне так, заразительно. Словно анекдот новый услышал.
- Ну ты даешь! Значит, дань с древлян?! – старик заходится в новом приступе хохота. – Два раза?! – еще один раскат. – А Ольга птичками их, птичками… - новый приступ. – Уморить решил старика, - смех обрывается. – Которая из жен?!
- По официальной версии она одна была!
- У Игоря?! – снова заходится скрытник. – Одна?! Ну вы – приколисты! Я правильно сказал?..
- Правильно, - в упор смотрю на Вукомила. – А чего ты хочешь? Мою версию?
Излагаю результаты своего анализа. Удивления не наблюдается.
- Тоже ничего нового, - бросает скрытник. – Про Елену и Свенельда я знал. И Прекраса, и Игорь – их работа. Только не могу я княгиню с воеводой, словно смердов обычных, на дыбу вздернуть без веских доводов! Но вот каким образом этот бред возник, что ты официальной версией кличешь?
- Искажение информации. Через семнадцать лет Владимир крестит Русь, и тысячу лет монахи будут переписывать историю по своему разумению!
- Что?! - удар попал в цель. Смех с мужика (какой к чертям старик, с такой силой!) как рукой снимает. Но берет себя в руки мгновенно. – Это какой Владимир? Малушин ублюдок?
- Он самый!
- Не крестит, - улыбается Вукомил. – Теперь не крестит! Даже слова твои проверять не буду!
- Ну так Ярополк, - отмахиваюсь я. – Или Олег! Было бы кому покупать, а кого – найдется. Испортила бабушка внуков. Хоть она им и не бабушка.
- Погоди, погоди… А Святослав-то куда денется? Опора и надежа? – и снова добрый дедушка. Только глаза, как боевой лазер, того и гляди дыру в «горке» прожгут. - Неужто князюшка за столько времени Царьград не возьмет?! Вроде в этом году собирался…
- Не вышло, - излагаю ожидаемую судьбу Святослава, заканчивая традиционным. – Из-за этого я к тебе и пришел.
- Не может князь так подставиться! – возражает скрытник. – Как дите малое!
- Про искажение истории не забудь, - напоминаю я и выкладываю козырного туза. - А ежели Свенельд должен будет печенегам в спину ударить, а сам в Киев пойдет?
Вообще-то, это догадка. Но вероятность очень высокая. Вукомил ненадолго задумывается, после чего разражается серией выражений, самое безобидное из которых «уд Чернобога». И кто-то будет утверждать, что мат от татар пришел? Наше это, исконное! Русы материться начали раньше, чем говорить! А по делу что-нибудь скажет? Хотя тут всё по делу!
- Интересные ты вещи говоришь, Игорь из будущего, - наконец произносит скрытник. – А вот чем ты свои слова подтвердить сможешь? Сам же признался, не княжеской крови, так что, - а глазки такие добрые, такие невинные… Ну точно сейчас пирожками угостит, вкладывать прямо в желудок будет… через дырку в брюхе, - сходим мы с тобой, наверное…
- Я Вас умоляю! – раздается из воздуха, и в горнице медленно материализуется фигура кота. – Зачем напрасно утруждать ноги? Вукомил, у тебя же ревматизм и подагра! Семьдесят лет всё-таки! – Баюн подходит к морде Лютого и нежно треплет щеку. – Вот ты где, оказывается, братишка! А я ведь папу предупреждал! – поворачивается к скрытнику. - Таким надежным людям, как Игорёк, следует верить на слово!
- Я никому не верю на слово, - огрызается ничуть не смутившийся Вукомил. – Потому и живой.
- Я Вас умоляю! – Баюн комфортно устраивается на стуле. - Это у тебя профессиональная деформация личности. А как же корпоративная солидарность? Между прочим, Игорь в будущем – твой коллега!
- Да? - удостаиваюсь скептического взгляда.
- Я Вас умоляю! У них же специализация! Это ты и швец, и жнец, и на дуде игрец! – кошак окидывает хозяина кабинета скептическим взглядом. – Ба! Да ты и мне не веришь! Срочно надо лечить!
В голосе бога звучит угроза.
- Лучше подагру вылечи! – огрызается совершенно не испугавшийся Вукомил. – И этот, как ты там сказал… ревматизм. А у нас главное – симарглова заповедь: доверяй, но проверяй!
- Кто тут поминает мое имя всуе? – Симаргл врывается в горницу под грохот падающих дверей. – Мать моя богиня! Забыл, что в теле! – морщась потирает правую переднюю лапу. - Слышь, ищейка! Ты когда людей в такой одежде видишь, верь им! Это свои, то есть наши. Так что собирай дружину и дуй князю на выручку. Со Свенельдом сейчас работают, но мало ли… Да починю я тебе дверь, починю! Слышь, кошара, подлатай его по-быстрому и омолоди лет на сорок. Да не жалей ты силы! Такие кадры на дороге не валяются!
Витька
Степь да степь кругом, путь далек лежит. Там в степи глухой зам…
Не годится! Степь в наличии, путь тоже, хотя уже немного осталось, а вот с глухостью проблемы. Народу вокруг шарится немерено! Хоть и нет у печенегов правильно организованной патрульно-постовой службы, а всё время кто-то куда-то шмыгает. Незамеченным не подойдешь. Хотя, если очень захотеть… Но не хочу. Пусть смотрят. Да и интересно…
Нет, не годится песня. Замерзать я категорически не собираюсь, тем более по такой жаре! Надо другую подобрать! Что у нас там в загашнике?
Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота…
Не годится! Кот с собакой убыли в Киев обеспечивать безопасность Игорька. Хм… Обеспечить безопасность от службы безопасности… Ничего каламбурчик! Так или иначе – их здесь нет. Никого нет, даже чертята на задание отправились. Эх, плохой я педагог: эксплуатирую детский труд! Цели у меня, конечно, благие, но методы точно чертячьи получатся. А уж какими способами берегиня Свенельда нейтрализует, даже думать страшно! Какая-то кровожадная у нас компания…
Может, хоть мы с Потапычем обойдемся без лишних жертв? Чего ты скалишься, мохнатый? В будущем нас бы с тобой уже сотню раз остановили, документы проверили, допросили без пристрастия (пока) и доставили к уполномоченному для выяснения обстоятельств. А здесь тишь да гладь, да божья благодать. Народу в степи полно, но на одинокую всадницу никто внимания не обращает. Вот будь вместо меня княжеская дружина или ромейский обоз с золотом – давно бы забегали. А мы – люди маленькие, скромные, опасности не представляем. Что нас трогать? Раз скачем, значит, имеем право. Нет, Потапыч, это с их точки зрения – не представляем. А уж как на самом деле – война план покажет. Давай-ка вон на ту верхушку. С нее всё и увидим. Ох, как всё запущено! И где здесь этого Курю искать? Нет, я знаю цвета шатров, узор бунчуков, количество и форма узелков в косах… А говорят, бунчуки только после татарского нашествия появились… Снова врут…
Слушай, мохнатый, много ведь народа собралось. Просто Грушинский фестиваль какой-то! Не лагерь римских легионеров точно. Никакой упорядоченности: приходи, кому придется; вставай, где встанется; гуляй, как гуляется… А между прочим, ни женщин, ни детей. Ни одного кочевья. Военный поход, да? Сколько же здесь ханов? Если каждый большой шатер – это хан, то их тут несколько десятков! Или я что-то путаю?
Неспешно трусим через печенежский лагерь. Интересное зрелище: куча мужиков, делающих вид, что заняты делом. Кто прямо посреди толпы вольтижирует, кто железками машет, кто кумыс из бурдюков хлебает, кто мясо кушает (О! Это правильные люди!), кто орет… Хотя орут все. Кроме тех, кто кушает мясо (Я ж говорю, правильные!). Собираются кучками и обсуждают что-то своё, печенежское…
- …А если не придет…
- …На медведе ездит…
- …Силен он…
- …Боязно…
- …Не защитит…
- …Сильнее Распятого будет…
- …и Перуна сильнее…
- …в человеческом облике…
И все верхом. Печенег, он без коня даже в сортир не ходит. Говорят, их женщины невинности лишаются в седле и никак иначе. Не думаю, что это сильно удобно. Хотя рожать, наверное, еще хуже! Чего это меня на сексуальные темы потянуло? А-а, пофиг! Топтыгин, нам сюда! Ты постой здесь! Нет, именно здесь, а то всех коней перепугаешь. А я внутрь! Что тут у нас? Ты будешь Куря? Ой, лышенько, кто же тебя так?!
Захожу в шатер, оставив медведя у входа. Внутри плюгавенький мужичок в латаном халате грязными руками вытаскивает из чего-то, напоминающего тарелку, куски баранины и сует их в слегка перекошенный рот. То есть одной рукой таскает, вторая на перевязи. Левый глаз недомерка прикрыт огромным отеком нездорового багрово-синего цвета, местами переходящего в черный. Правое ухо раза в два больше нормы и выдержано в аналогичных тонах. Хорош! Не хан, а сплошное недоразумение! И это тот самый Куря?! Озвучиваю вопрос. Недомерок вытирает здоровую лапу о халат и вопрошает:
- Зачем пришла?
Достаю лопатку и, небрежно поигрывая инструментом, отвечаю вопросом на вопрос, в лучших традициях Моссада:
- Это ты зачем сюда приперся? Никак Святослава порешить вздумал?
- Зачем о Куре плохо говоришь? – хан, учуяв в моем голосе неодобрение, вскидывает руки в защитном жесте. Даже перевязь не мешает. – К Куре ханы пришли, сказали: «Все идут князя русов убивать, ромеи много золота дают». Куря тоже пошел.
- Золота, значит, хочешь?
- Куря – слабый хан, - вздыхает печенег. – Две руки воинов всего. Не дадут золото. Без Кури поделят… Но, - он оживляется. – Куря голову князя возьмет! Сделает чашу из черепа! У кого голова, тот князя и убил! К такому герою много всадников придет, Куря большим ханом станет!
Скептически хмыкаю:
- Так тебе и отдали!
- Вах! – всплескивает рукой хозяин. – За всеми головами не уследишь! А когда она чаша, кто скажет, чей это был череп?
Ай да недомерок! Это же надо так придумать! Выдать голову первого попавшегося дружинника за княжескую! Далеко пойдет, если шальная стрела не остановит. Или клинок убийцы в печени. А ведь поверили! И через тысячу лет все «знают», что именно этот печенег Святослава и убил! Может, проще его сразу к предкам отправить? А толку?
Хан неожиданно всхлипывает:
- Опять Куря виноват? Я тебя первый раз вижу, а уже виноват? Что за жизнь такая, а? Эрдым у Батаны овец увел – Куря виноват! Ваицу у Эрдыма жеребцов украл – опять Куря не прав! Батана у Ваицу невест захватил – и тут Куря!..
|
|
|
